… о СПИДе в России

Хуже всего то, что половина ВИЧ-инфицированных не желает лечиться

Наш собеседник - руководитель Московского центра по борьбе со СПИДом Алексей Мазус.
- Алексей Израилевич, к сожалению, эпидемия ВИЧ-СПИДа в России продолжает нарастать. Прогнозы мрачные. И, насколько я понимаю, во многом ситуация уникальна. Например, уже много лет в России "лидирует" путь передачи инфекции через наркотики. Такого ведь нет больше нигде в мире?
- Если вы помните, вначале ВИЧ-СПИД называли недугом гомосексуалистов. Так было и в Америке, и у нас: эпидемия этой болезни везде начинается в гомосексуальной среде. Потом она переходит к "обычным" людям. В том числе и к наркоманам. Но разница в том, что для западного общества наркотики - давно не новость, люди все про них знают. А в Советском Союзе большинство слышало слово "наркотик" разве что в сериалах про итальянскую мафию. А потом вдруг случился взрыв: огромное число людей стало употреблять наркотики, ничего толком про них не зная. И тут же, вместе с наркотиками, многие получили ВИЧ-инфекцию или гепатиты.
- В какой среде быстрее всего распространяется наркотическая "зараза"?
- Там, где есть деньги. Где много людей. Где идут миграционные процессы, есть вокзалы, порты, аэровокзалы. Москва - "идеальный" город в этом смысле. Здесь молодежь, огромное число так называемых иногородних - людей, живущих в отрыве от семьи и привычного образа жизни.
- Конечно, все это "на руку" эпидемии. Но ведь и возможностей для борьбы с ней в Москве больше, чем в глубинке?
- В Москве есть хорошо развитая и доступная система здравоохранения и информирования населения. И в целом - концентрация знаний: научных учреждений, квалифицированных врачей. И при правильной политике местных властей все это начинает работать на сдерживание эпидемии. Сегодняшняя ситуация - лучшее тому свидетельство. Казалось бы, нашему громадному мегаполису положено быть на первом месте по темпам роста заболеваемости ВИЧ-СПИДом. А в реальности Москва занимает 22-е место среди всех регионов.
- Вы считаете результаты этого "рейтинга" главным достижением московских медиков?
- Не только. Самое главное - успешная программа предупреждения передачи вируса ВИЧ детям от инфицированных матерей. Мы вовремя начали эту работу - и получили результат: сотни здоровых малышей. В 1999 году в Москве появились первые ВИЧ-инфицированные беременные - их было несколько десятков. Сейчас таких будущих мам - сотни. И их дети, за редким исключением, рождаются здоровыми.
- Но тогда неизбежен вопрос: успеют ли инфицированные мамы вырастить детей - или малышей ждет "сиротское" будущее?
- В вашем вопросе звучит один из самых распространенных мифов о ВИЧ-СПИДе - будто все инфицированные обречены на скорую и мучительную смерть. Уверенные в этом больные не приходят вовремя к врачам. Потом они попадают к нам в тяжелейшем состоянии и помочь им удается не всегда. Многие до сих пор уверены, что у нас тут кругом милиция, решетки на окнах, что пациенты изолированы, как в тюрьме. А на самом деле большинство больных вообще не нуждаются в стационаре, а лечатся амбулаторно.
- Ваши "типичные" пациенты, как правило, очень молоды.
- Это закономерно. Во всем мире ВИЧ-инфекция - болезнь молодых. Чаще всего это юноши, подростки. Такова психология возраста - им хочется попробовать все новое. Есть и другая психологическая особенность: девочке-подростку часто нравятся не "правильные" отличники, а именно асоциальные, "хулиганистые" юноши. Девочка уверена, что поможет своему избраннику выбраться из беды. Часть, увы, сами становятся наркоманками. Они могут получить вирус и через иглу, и при интимных отношениях. А бывает и так: парень повзрослел, отказался от наркотиков, женился, молодая пара решает родить ребенка. А придя к врачу, будущая мама обнаруживает, что инфицирована...
Это тоже вполне типичный, далеко не единичный случай. Но есть, к счастью, и другой факт: начиная с 1999 года, когда был пик эпидемии, мы ежегодно выявляем все меньше новых случаев заражения. Это свидетельство того, что эпидемии можно противостоять. Кстати, самые мрачные прогнозы пятилетней давности не оправдались.
- 80 процентов всех ВИЧ-инфицированных в России - наркоманы. Как вы относитесь к программам снижения вреда, куда входит и бесплатная раздача одноразовых шприцов?
- Плохо. В тех регионах, где эти программы поддержали, стало еще больше ВИЧ-инфицированных. А следующий шаг в этой цепочке - так называемая заместительная терапия. Ее суть - давать наркоманам метадон в таблетках, чтобы отучить их от более "вредных", внутривенных наркотиков. Моя позиция - максимально жесткая. Все попытки бороться с завозом и продажей наркотиков будут перечеркнуты жирным крестом, если врач в белом халате начнет раздавать наркотики бесплатно. Метадон - это вещество, которое находится в одной группе с героином. Считать его "безобидным" нелепо. Кстати, первое название метадона - адольфин, он был разработан в Германии и назван так в честь Гитлера...
- Доктор, мы уже говорили, что среди ваших пациентов немало подростков. Как найти слова, чтобы сообщить о диагнозе ВИЧ-СПИДа 16-летней девушке?
- Я общаюсь с этими больными около 20 лет. Сегодня, сообщая пациенту диагноз, мы спокойно говорим ему полную правду. Она состоит в том, что первые пять-семь лет человек просто должен заезжать к нам раз в полгода и делать анализы. И у него есть шанс очень долго вообще обходиться без лечения. Примерно десять процентов инфицированных не нуждаются в таком лечении более 15 лет, есть даже термин "непрогрессоры" - у таких людей количество вируса в крови не увеличивается. Почему-то никто об этом не говорит. Ну а когда лечение понадобится, человек будет бесплатно получать необходимые препараты и жить дальше. Как долго? Никто пока не знает. Возможно - десятки лет. Раньше человек понимал, что он должен успеть завершить свои земные дела. Сейчас ему говорят: вы должны быть готовы к тому, чтобы жить долго, но при этом, конечно, четко соблюдать определенные рекомендации и ограничения.
- Извините, доктор, но что-то слишком благостная картинка у нас получилась, вам не кажется?
- Не беспокойтесь, сейчас я разрушу "идиллию". Наша ситуация в корне отличается от европейской. В Германии, например, наркоманы составляют 9 процентов от всех ВИЧ-инфицированных. У нас, повторим, 80 процентов зараженных - наркоманы. Не все, наверное, знают, что лечение ВИЧ-инфекции проводится по определенным инструкциям. Первое: у больного должно быть нарушение иммунитета. Второе: должна быть высокая вирусная нагрузка - много вируса в крови. Третье: больной должен быть привержен терапии, то есть он должен хотеть лечиться. Вы понимаете, о чем я говорю? Лечение от ВИЧ-инфекции - это ежедневная борьба за жизнь, новый образ жизни, особая дисциплина. Начать с того, что лекарства надо принимать каждый день. Без исключения. А теперь постарайтесь понять: дисциплина или какие-то ограничения просто немыслимы для наркомана. Скажу еще более страшную вещь. В Москве на учете стоит чуть более 20 тысяч ВИЧ-инфицированных. Есть списки: фамилия, место жительства. Но половина этих больных, зная о своем диагнозе, так и не дошли до врача. Они не желают лечиться. Бывает, что пациент приходит в поликлинику "под кайфом", получает лекарство один раз - и больше не является. Есть мнение некоторых экспертов: в России нуждаются в лечении 50 тысяч больных. Но никто не ответил на вопрос, как лечить человека вопреки его воле. Сейчас вместе с городскими наркологами мы пытаемся продумать целую систему мер, чтобы привлечь наркоманов к лечению. Это - тяжелейшая проблема. Наркологи знают еще одну страшную цифру: лишь 10 процентов наркоманов хотят в какой-то форме сотрудничать с врачами. СПИД можно достаточно успешно лечить - зато наркомания почти не поддается лечению. Вот вам суть. Сплошь и рядом инфицированный наркоман принимает таблетки в течение месяца, двух, трех - а потом просто забывает про лечение. И тогда появляется новая проблема, пожалуй, самая тяжелая из всех существующих: резистентность. Вирус становится устойчивым к лекарствам. А ведь это, в сущности, бактериологическое оружие. Потому что потом такой пациент начнет заражать других людей вирусом, который вообще не поддается лечению. Выход из тупика один: нужна целая служба реабилитации, чтобы сделать из наркоманов людей, способных лечиться. Пока ее у нас не существует. Вот такая "благостная" картина...
- Вся ваша профессиональная жизнь посвящена проблеме ВИЧ-СПИДа. Вам интересно работать? Или просто обстоятельства так сложились?
- Видите портрет на стене? Это мой дедушка, в 30-е годы он создал вакцину от тяжелой болезни - туляремии, руководил лабораторией и институтом. Так что в медицину я попал не случайно. Когда-то работал на "скорой", хотел заниматься кардиологией. Случилось иначе - и я об этом не жалею. Никакой "печати трагизма" на нашей работе нет. Несколько раз в неделю мне приносят стопочку актов о снятии диагноза ВИЧ-инфекции у детей, рожденных от инфицированных мам. И я с легким сердцем их подписываю. Вот это и есть лучшие моменты моих рабочих дней.

Светлана СУХАЯ. "Труд", 4 марта 2005 года