… о старении населения и экономическом кризисе

Пожилых становится все больше, и это ввергнет мировую экономику в хаос. Или нет

Бывает работа и поинтереснее, чем у Дженни Франсуа. 20 лет подряд она, потратив на дорогу 45 минут, приезжает в страховую контору Macif во французском Ажане, чтобы весь день вводить в компьютер данные страховых полисов. Однако скоро Франсуа и сотни миллионов таких, как она, в промышленно развитых странах будут с ностальгией вспоминать о начале XXI века как о начале конца прекрасной поры, когда даже самый обычный труженик мог спокойно уйти на пенсию еще вполне бодрым - после 50. Пенсионная система Франции такова, что позволяет 58-летней Франсуа работать в "предпенсионном" режиме: последние три года она работает всего два дня в неделю, получая при этом $1500 в месяц - больше 70% старой зарплаты. Когда ей исполнится 60, сумма уменьшится совсем немного. "Меня это очень устраивает, - говорит Франсуа, - и я считаю, что право на это должен иметь каждый".
Однако уже сейчас понятно: в будущем пенсионерам во Франции и других странах на такую щедрость государства рассчитывать не приходится. И осознание этого дается людям нелегко. Несмотря на прокатившуюся по всей стране волну забастовок, кабинет Жака Ширака, дабы предотвратить финансовый крах пенсионной системы, в 2003 году увеличил пенсионный возраст. Предложив нечто подобное, с массовыми протестами столкнулись власти Италии и Германии. Премьер-министр Японии Дзюнъитиро Коидзуми к 2017 году твердо намерен повысить пенсионный налог с 14% до 18% и срезать размер пенсии с нынешних 59% зарплаты до 50%. В США разгорается дискуссия вокруг предложений президента Джорджа Буша разрешить работающим размещать часть своих отчислений на социальное страхование на собственных инвестиционных счетах. Власти Финляндии, Южной Кореи, Бразилии и Греции недавно или предложили сократить пенсии, повысить пенсионный возраст и увеличить пенсионные отчисления с зарплаты, или уже сделали это.
Отказ от выполнения ранее принятых перед пенсионерами обязательств - лишь один из симптомов величайшего социологического сдвига в истории: старения поколения, родившегося во время послевоенного бума рождаемости. Каждый год число людей старше 60 растет на 1,9% - на 60% быстрее, чем население Земли в целом. В 1950 году на одного пенсионера приходилось 12 человек 15-64 лет. Сегодня средний мировой показатель - 9. По прогнозам UN Population Division, к середине века он снизится до 4. К этому времени впервые в истории пожилых будет больше детей. Некоторые экономисты опасаются, что это приведет к краху пенсионной системы и снижению уровня жизни.
СОЦИАЛЬНЫЙ КРИЗИС
ВОТ ПОЧЕМУ вполне вероятны и дальнейшие сокращения пенсий. "Я даже и думать не хочу, какую пенсию будут получать мои дети", - говорит 72-летняя Лина Иулита, имея в виду огромный дефицит итальянской пенсионной системы. В городке Дормелетто на берегу озера Маджоре, где живет Иулита, кафе переполнены пожилыми людьми. С 1971 года число горожан старше 75 удвоилось, а детей младше 6 стало на треть меньше. Местные школы и спортзалы закрываются, а клубы для стариков процветают.
Самое пристальное внимание уделяют этой тенденции в Японии, где численность трудоспособного населения сократится в этом году на 0,6%. К 2025 году число граждан 15-64 лет может сократиться на 10,4% - в Испании, на 10,7% - в Германии, на 14,8% - в Италии и на 15,7% - в Японии. Не менее драматично развиваются события и в Китае, где к 2020 году ожидается 265 млн. 65-летних, а также в России и на Украине. И западным компаниям не стоит рассчитывать на то, что приток дешевой рабсилы из Чехии, Венгрии и Польши будет всегда: население этих стран стареет так же стремительно. Через 20 лет медиана возрастного состава населения (медиана делит население на две части, одна - старше медианного возраста, другая - моложе. - "Профиль") Южной Кореи, Таиланда, Тайваня, Сингапура и Гонконга составит 40 лет. Что касается Индонезии, Индии, Бразилии, Мексики, Филиппин, Ирана и Египта, то еще пару десятилетий они смогут хвастаться приростом трудовых ресурсов. Но в смысле демографии и они идут по тому же пути, и старение населения проявится там через одно-два поколения. "Старение рабочей силы станет одной из самых значительных экономических проблем, с которыми в следующие 20 лет столкнутся власти", - отмечает Моника Кейссер, эксперт ОЭСР по пенсионным вопросам.
Снижение показателя плодовитости (число родившихся живыми делят на численность женщин в возрасте 15-49 лет и умножают на 1000. - "Профиль") и увеличение продолжительности жизни - признаки грандиозного професса, достигнутого в XX веке. За редким исключением, например субсахарской Африки, развитие и распространение контрацептивов и появление у женщин новых возможностей в обществе привели к снижению средней рождаемости с 5-6 детей на одну женщину в 1950-х до 1-2 сегодня. А достигнутые за то же время значительные успехи здравоохранения добавили к среднемировой продолжительности жизни добрых два десятка, доведя ее до 66.
Почти все время после Второй мировой войны сочетание таких факторов, как бум рождаемости, улучшение здоровья нации и менее многочисленные семьи, приносило, как говорят экономисты, "демографические дивиденды". Там, где власти проводили правильную, ориентированную на рост экономическую политику, эти дивиденды позволяли обеспечить стремительный прогресс. Пополняя ряды работников сначала на Западе и в Японии, потом в Латинской Америке и Восточной Азии, именно поколение послевоенного бума рождаемости было источником трудовых ресурсов, необходимых для экономического рывка. А потом, когда дети бэби-бума сами становились родителями, детей у них было меньше и, соответственно, больше денег на товары, услуги и образование.
Что же произойдет, когда толпы детей бэби-бума превратятся в толпы стариков? От того, как именно эта проблема будет решаться, могут зависеть расцвет и падение государств, изменение всей мировой экономической системы. Ключ к обеспечению роста - увеличение числа работников и повышение производительности. Если страна не в состоянии поддерживать численность трудовых ресурсов на достаточном уровне, увеличивая пенсионный возраст, привлекая на работу домохозяек или принимая больше иммигрантов, то, чтобы сохранить нынешние темпы роста, придется повышать производительность. В Европе, где с 1995 года производительность растет в среднем за год на 1,3%, это будет весьма непросто. По этим показателям США находятся в сравнительно лучшем положении. Благодаря чуть более высокому показателю плодовитости и ежегодному притоку 900000 легальных иммигрантов, население США должно вырасти с нынешних 285 млн. до 358 млн. человек в 2025 году. В следующие 25 лет медианный возраст вырастет всего на три года, до 39 лет, и только потом население США начнет по-настоящему стареть. США также располагают самой диверсифицированной системой пенсионного обеспечения в мире, включая и госсистему социального страхования, и пенсионные системы компаний, и накопительную схему 401 (к), средства которых инвестируются в основном в акции и аннуитеты.
А вот те страны, государственным пенсионным системам которых денег не хватает и где частные пенсионные фонды развиты недостаточно, могут столкнуться "с беспрецедентным социальным кризисом", предупреждает генсек ОЭСР Дональд Джонстон. По мнению аналитиков, через 10-20 лет пенсионные системы стран Европы, Азии и Латинской Америки столкнутся с серьезными финансовыми проблемами. Кроме того, кое-кто из экономистов опасается, что недостаточный объем пенсионных накоплений приведет к снижению уровня потребления и стоимости инвестиционных активов. По прогнозу McKinsey Global Institute, к 2024 году темпы роста финансового благосостояния домохозяйств в США, Европе и Японии замедлятся со средних 4,5% в год сегодня до 1,3%. То есть денег в семьях будет на $31 трлн. меньше, чем могло бы быть при сохранении в этих странах прежнего среднего возраста. Помочь мог бы рост производительности, говорит директор McKinsey Global Диана Фаррелл, Но без радикальных перемен на рынке труда и в пенсионной системе выработка на одного рабочего в США должна быть гораздо больше 2,6%, которые McKinsey прогнозирует на следующие 10 лет, отчасти потому, что работающие будут составлять меньший процент населения. Профессор финансов из Wharton School Джереми Зигель также считает, что одной производительности для компенсации потерь от увеличения числа пенсионеров недостаточно. В большинстве пенсионных схем пенсия привязана к зарплате. "Зарплата же растет вместе с производительностью и ростом зарплат, люди требуют более высоких пенсий и прочих выплат по старости, - отмечает Джереми Зигель. - Получается, что вы гонитесь за собственным хвостом". Также Зигель обеспокоен тем, что произойдет, когда будущие пенсионеры в массовом порядке кинутся обналичивать свои пенсионные накопления. По его прогнозу, удержать ситуацию в этом случае смогут только колоссальные инвестиции со стороны новых развивающихся стран, например Индии и Китая, в американские рынки акций, облигаций и недвижимости.
УРОК АРГЕНТИНЫ
Так ли все будет на самом деле, конечно, можно только гадать. Как старение населения влияет на финансовые рынки, понятно не до конца. Кое-кто утверждает, что для компенсации демографических изменений достаточно даже умеренного повышения производительности, а паникеры слишком пессимистично оценивают размеры подорожания медицинских услуг.
Власти могут многое сделать для ослабления социальных и экономических последствий старения. От Стокгольма до Сеула и Сантьяго политики стараются увеличить объемы частных инвестиций в фонды акций и облигаций, всячески завлекают молодых работоспособных иммигрантов, ищут пути снижения расходов на содержание пенсионеров и убеждают компании нанимать или не увольнять пожилых сотрудников. Ни одна из этих мер сама по себе не сработает: чтобы компенсировать низкую рождаемость, Германии надо принимать более чем вдвое больше нынешних 185000 иммигрантов в год. А Японии с ее 56000 приезжих в год необходимо принимать их в 11 раз больше. Сокращение же пенсий ради того, чтобы надолго обеспечить платежеспособность пенсионной системы, означало бы политическое самоубийство. А вот комбинация разумных реформ могла бы дать ощутимый результат.
Почему вдруг такое пристальное внимание к тенденции, очевидной не один десяток лет? Отчасти потому, что для многих стран нерадостное будущее уже наступает. В Южной Корее и Японии, в чьей культуре очень сильно неприятие иммиграции, маленькие предприятия, строительные компании и больницы все больше вынуждены рассчитывать на "временных" работников с Филиппин, из Бангладеш и Вьетнама, которые фактически живут в этих странах постоянно, становясь гражданами второго сорта. В промышленном поясе на севере Китая руководство госпредприятий ломает голову над тем, как уволить избыточных сотрудников среднего возраста, когда системы социальной поддержки в стране нет.
А по всей Европе тем временем пачками выходят на пенсию дети бэби-бума, хотя самым старшим из них 65 стукнет только в 2011 году. Большинство государственных пенсионных систем Европы стимулирует ранний выход на пенсию, чтобы таким образом освободить рабочие места и снизить безработицу. Во Франции к 60 прекращают работать 85,5% работников и только 1,3% работают после 65. В Италии 62% взрослых уходят на покой к 55 годам. А в США 47% людей получают зарплату до 65 лет. В феврале бизнес-группы, профсоюзы и власти Франции начнут переговоры об изменении правил о раннем выходе на пенсию. "Мы должны исправить основополагающие положения этой системы", - считает Эрнест-Антуан Сейэр (Ernest-Antoine Seilliere), председатель совета директоров французской компании промышленных инвестиций Wendel Investissement.
В обзоре Всемирного экономического форума отмечается, что проблема нехватки рабочей силы решаема. Европа и Япония могут компенсировать нехватку работающих, увеличив пенсионный возраст до 65 лет, а число занятых женщин и людей 25-30 лет - до американского уровня.
Успешнее всего убеждают своих граждан не прекращать работу власти Финляндии. За 8 лет они трижды повышали пенсионный возраст, доведя его до 59 лет, а уровень занятости среди 55-64-летних вырос в Финляндии с 36% до 50%. Но придется сделать еще больше: численность рабсилы в стране составляет 2,3 млн. человек, но стареет она столь стремительно, что, по прогнозам экспертов, за 15 лет сократится до 900000. Значительный дефицит рабсилы и недостаточная квалификация кадров вскоре могут начать отрицательно сказываться на росте экономики. Из 820 рабочих фабрики в Тервасаари, принадлежащей второму в Европе производителю бумаги - компании UPM, в течение пяти лет уйдут на пенсию 200.
Потому-то такие компании, как UPM, все время повышают пенсионный возраст. На 1 января, выходя на пенсию не в 62 года, а в 65 лет, работник получает пенсию на 40% больше. А компания Oras Ltd., производящая электронные клапаны и т.п., предоставляет сотрудникам от 55 лет и старше 4 дополнительных дня отпуска. Те же, кому 63 и больше, получают дополнительно 25 отпускных дней. "Долгий отпуск выгоден для нас, если при этом человек уходит на пенсию хотя бы на год позже", - говорит Мерья Хелькеля из Oras. Строительная компания из Хельсинки YIT Group предлагает своим сотрудникам старше 55 переходить на менее трудоемкую работу и обучать молодежь.
Сочетание госпенсий с частными накопительными схемами, куда деньги отчисляет сам работник и его компания, - еще одна дорожка, по которой пытаются идти все больше стран. Вслед за Чили, сделавшей этот шаг в 1981 году, еще 11 государств Латинской Америки разрешили управлять пенсионными счетами частным фирмам. Выигрыш тут может быть просто колоссальным. В Мексике насчитывается 32,6 млн. счетов, активы которых оцениваются в $40 млрд. Покупая гособлигации и финансируя инфраструктуру страны, эти фонды также добавили ликвидности мексиканскому рынку капитала.
Но одна лишь приватизация не решит всех проблем. Вознаграждение управляющих фондами часто доходит до 30% от суммы накоплений работников. Кроме того, многих латиноамериканцев частные пенсионные фонды просто не охватывают. В Мексике только 38% счетов ежемесячно пополняется взносами от работающих, работодателей и правительства. А 19 млн. работающих не имеют пенсии, потому что они заняты в теневой экономике и не платят социальных налогов. "Думаю, мне придется работать, пока будут силы", - говорит 31-летний автомеханик Антонио Флорес, которому с трудом удается содержать себя, жену и дочь на $425 в месяц.
Яркий пример того, что может случиться при плохом управлении экономикой даже с теми, у кого пенсионные счета есть, - это Аргентина. С 1994 года к услугам частных фондов прибегли 65% от 14,5 млн. работающих аргентинцев. "Фонды обещали большие пенсии и отличную жизнь", - вспоминает 49-летняя Мария Роза Фебреро, глядя на плакат с идиллической картинкой белоснежных шапок на горных вершинах Патагонии. Но правительство обязало фонды вложить две трети средств в правительственные облигации, которые обрушились в результате финансового кризиса в стране. Теперь Аргентина пытается стимулировать увеличение вложений в частные пенсионные фонды, предлагая свод долговых обязательств (покупка валютных банковских обязательств страны с дисконтом и их обмен через центральный банк на национальную валюту, которая затем используется для приобретения акций, выпускаемых эмитентами-резидентами. - "Профиль"), что могло бы увеличить активы фондов. Но аргентинцы сомневаются.
Реформа пенсионной системы и здравоохранения. Увеличение пенсионного возраста. Повышение производительности. Либерализация иммиграции. По всему миру власти и бизнес ищут конструктивное решение проблем, связанных с одной из самых глубоких социальных трансформаций за всю историю. Повестка дня грандиозна, и от того, какие ответы на поставленные в ней вопросы будут найдены, зависит, сможет ли мировая экономика, достигшая такого потрясающего прогресса во времена своей юности в XX веке, процветать и в более зрелом возрасте, в веке XXI.

"Профиль", 31 января 2005 года