… о городах-магнитах в современном мире

Если смотреть на карту мира как на карту денег и карту концентрации населения, то мы увидим территории-ловушки и территории-магниты. Люди уезжают из некоторых стран Африки, Восточной Европы, Азии. Люди едут в Кремниевую долину, в университетские города Восточного побережья США, в Лондон, города севера Италии или Большой Токио скорее, чем в соответствующие страны. В той же логике действуют и инвесторы: есть места, откуда утекают деньги, есть места, куда они прибывают, и этот процесс мало связан с политическими границами. В культурном отношении границы уже давно не играют значительной роли. «Амстердам, Сидней и Сан-Франциско больше напоминают друг друга, чем города, расположенные рядом с ними», — пишет Ричард Флорида (см. статью «Выбери себе город» в приложении «Пятница» от 26.06.2009).
Конечно, количество «укорененных» в мире гораздо больше, чем «мобильных». Ездят те, для кого это вопрос выживания (ищут работу, чтобы посылать домой деньги), и те, для кого это вопрос развития (режиссер едет в Голливуд, бизнесмен в области высоких технологий — в Пало-Альто, дизайнер одежды — в Милан). В результате в городах-магнитах концентрируется более качественный человеческий капитал — люди, обладающие хорошим образованием и доходами.
Создание таких мест-магнитов — вполне достойная политическая задача для российских политиков будущего. Китай, Индия и некоторые страны Европы занимаются этим давно и успешно. Конечно, одной политической волей такую задачу не решить, ведь приток денег и людей — естественный и во многом таинственный процесс. Но создание гостеприимных условий для людей и денег — цель достижимая. К примеру, созданию хорошего нового университета не поможет простое объединение нескольких старых — как было сделано при учреждении «федеральных университетов». Нужно облегчать условия въезда людей, а не ужесточать их; не выгонять иностранцев, а делать условия притягательными для иностранных менеджеров и финансистов — вплоть до создания офшорной зоны в одном из регионов; нужно привлекать преподавателей мирового уровня, а не снабжать ими иностранные университеты. Политическая сила, которая возьмется за такой проект — возвращение хотя бы некоторых российских регионов на мировую карту, — за несколько лет сделает для России больше, чем все консерваторы и охранители, вместе взятые (от советских до нынешних).
Приоритеты нынешних политиков, созданный ими инвестклимат и коррупция сделали большинство регионов России, даже Москву, еще более провинциальными. Кризис ухудшает ситуацию, увеличивает число ловушек и затрудняет мобильность. Но есть одно позитивное для политиков будущего обстоятельство — россияне, даже образованные и продвинутые, уезжают сравнительно неохотно. По данным «Левада-центра», среди высокообразованных людей часто и постоянно думают об отъезде 11%, среди молодых — 14%. Специалисты отмечают, что это во многом декларативные заявления. Массовых видов эмиграции из России пока нет, преобладают окказиональные — едут на учебу и работу. Но могут ведь и сообразить, что возможностей в мире гораздо больше, чем кажется.

«Ведомости», 2 июля 2009 года

Каждому, кто считает, что нынешнее место жительства ему не подходит, предстоит решить особое уравнение.
В глобализированном мире перемещаться легко и приятно, а жить — все равно где. Если у тебя есть голова на плечах и доступ к современным коммуникациям, то твои возможности везде примерно одинаковы — можешь на равных работать и конкурировать с коллегами из Лос-Анджелеса, Мумбая и Сеула. К этому так или иначе сводятся представления о мобильности тех, кто вместе с Томасом Фридманом уверен, что мир «плоский».
С тем, что мир — в смысле равенства возможностей — плоский, уже многие спорили. Слишком уж большая натяжка. Слишком немногие могут смело заявить, что их работа и достижения никак не определяются местом их пребывания. Даже тем, кто обладает самыми интернациональными профессиями (например, финансистам, программистам, художникам, музыкантам), не все равно, где жить. Ричард Флорида, специалист по экономической географии, известный своей книгой «Креативный класс», подтверждает это целым массивом данных о важнейших городах и регионах мира.
В США три четверти людей, занятых в шоу-бизнесе, живут в районе Лос-Анджелеса, почти 80% политологов — в Вашингтоне, более половины тех, кто связан с индустрией моды, — в Нью-Йорке. Это лишь самые очевидные примеры. Похожим образом и представители других профессий склонны собираться в одних и тех же местах. Соседство с коллегами, как показывает практика, не мешает, а помогает творчеству.

Мы склонны «кучковаться» на сравнительно малых территориях
Эта «стадность» формируется сама собой — никто ведь не заставляет людей работать именно в этих городах, платить за дорогие квартиры или ездить издалека. Значит, финансовые и моральные издержки оправдывают себя. Циркуляция новостей и слухов, возможность лично общаться с коллегами и конкурентами, «из воздуха» узнавать о последних идеях и перспективах — все это составляющие творческой среды, которая помогает добиваться успеха в работе. По собственному опыту могу сказать, что три дня в Давосе стоят месяца сидения перед компьютером и за книгами.
Флорида утверждает, что решение о том, где поселиться — важнейшее в жизни. Такое же по важности, как выбор второй половины и карьеры. Мир не только не плоский, он крайне неровный — существуют высочайшие «пики» экономической активности, экономические «впадины» и огромные «равнины», где ничего не происходит.
Если посмотреть на карту плотности населения, то видно, насколько неравномерно распределены люди по планете. Мы склонны «кучковаться» на сравнительно малых территориях. Конечно, далеко не все эти зоны концентрации — признак благополучия. В одних местах концентрируется бедность, в других — богатство. Одни — ловушки, другие — магниты.
Карта, где плотность населения увязана с экономической активностью, демонстрирует еще менее ровную поверхность. Огромные пики вырастают на западном и восточном побережьях США, в Западной Европе, Японии и на восточном побережье Китая.
В сегодняшнем мире, приводит Флорида мнение японского ученого Кеничи Омае, экономически активные зоны и их региональный продукт заменили государства в качестве организующих и узловых единиц. Мегарегионы могут и пересекать границы, но главное, что они резко выделяются на среднем фоне той страны, где находятся. Соседние территории могут жить буквально в разных исторических эпохах. Аграрный район может быть в сотне километров от постиндустриального мегаполиса — такое возможно в Китае, Индии, Малайзии, России. На 20 крупнейших мегарегионов мира приходится 10% населения планеты, 57% экономической активности, 76% патентной активности, 76% наиболее цитируемых ученых.
Мировая карта расселения ведущих ученых совсем «бедна», на ней только три территории — район Лос-Анджелеса, область между Бостоном и Нью-Йорком и научные центры Европы. Музыкантам нужны Лондон, Нью-Йорк и, допустим, Нашвилл в США. Дизайнерам — Милан, Париж, Лондон и Токио. Предпринимателям в сфере высоких технологий — Кремниевая долина, район Сиэтла, Бостон, Хельсинки, Стокгольм, несколько городов Японии. Карта «глобальных инноваций», которую приводит Флорида, красноречиво это подтверждает. Инновационный бизнес и наибольшее число зарегистрированных патентов концентрируются в Кремниевой долине, в университетах Восточного побережья, в отдельных городах Европы, в регионах Токио-Осака, на Тайване.
Конечно, не только профессиональная необходимость подталкивает людей к перемене мест. Соображения безопасности, стоимости жизни, качества здравоохранения, образования, управления, удобство повседневной жизни и эстетическая привлекательность — все это составляющие уравнения, которое каждый из нас должен решить, если считает, что нынешнее место жительства ему не подходит.
Исследования Флориды показывают, что все перечисленные факторы важны, но слегка перевешивают два: эстетическая привлекательность и качество базовых услуг (образование, медицина, транспорт). Затем следуют факторы открытости (возможность социализации, терпимость к меньшинствам), безопасности, качества управления, экологической чистоты. Рейтинг качества жизни в городах, который суммирует именно эти показатели, выглядит так: Ванкувер, Дюссельдорф, Сан-Франциско, Франкфурт, Вена, Мюнхен, Цюрих, Токио, Копенгаген, Париж. Но это лишь один из множества рейтингов. Каждый может найти себе город по душе — Флорида приводит в конце книги тест, который может, как он считает, помочь в этом трудном выборе.
Richard Florida. Who's Your City? How the Creative Economy Is Making Where to Live the Most Important Decision of Your Life. — New York: Basic Books, 2008

Максим ТРУДОЛЮБОВ. «Ведомости», 26 июня 2009 года