… о возможном переселении калмыков из Китая на родину

Элиста и Пекин разработали собственную программу по возвращению китайских калмыков в Россию. Ничего общего с государственной

Пастбища и огороды разбросаны по всей территории Калмыкии - проследить за передвижениями "неучтенных" гостей из Поднебесной милиция не в состоянии
Калмыки Сеянбаир и Торбаир родились в Китае. Вместо сказок их мамы и бабушки ежевечерне твердили сыновьям о Джунгарском ханстве, предках-кочевниках и о том, как царский гнет в 1771 году привел Россию к первой "утечке мозгов". С годами дети стали воспринимать хана Убаши, ответившего Екатерине Второй на требование дать русской армии новых воинов эмиграцией 100 тысяч калмыков, прапра... прадедушкой.
С пеленок Сеянбаир и Торбаир учили биографии 20 поколений прямых предков и главную легенду о разлуке с Отечеством. Мальчиков в Синьцзяне - районе проживания калмыков в КНР - и сегодня обязывают чтить обычаи, девочек - не искать женихов чужой нации. Только теперь это не легенда, а багаж для путешествия на историческую родину. Калмыкия и КНР разработали программу по возвращению китайских калмыков в Россию, вступившую в противоречие с новой миграционной политикой РФ.
Когда летом этого года Владимир Путин подписал указ "О мерах по содействию добровольному переселению в Россию соотечественников, проживающих за рубежом", Элиста заявила, что уже в 2006-м готова принять 10000 китайских калмыков - мигрантов из КНР. А Синьцзян - Уйгурская автономия Поднебесной - при заключении соглашения с калмыцкой делегацией дала понять, что может отпустить в вотчину Илюмжинова до 100000 своих граждан.
Нынешнее ужесточение миграционной политики РФ, введение трудовых квот для иностранцев затормозили республиканскую программу. По новым правилам в 2007 году в России смогут работать не более 308 000 мигрантов из стран дальнего зарубежья. Мало того, правительство РФ рассудило, что компактное проживание лиц с чужим гражданством в регионах не должно превышать 17 - 20 %. Население Элисты - 105 000 человек, то есть для десятков тысяч китайских калмыков, планирующих переехать в столицу шахмат, 20 % - не цифра.
Квоты, правда, не испугали ни синьцзян-уйгурцев, ни "друзей степей": по словам пресс-секретаря Илюмжинова Буянчи Галзанова, реализацию калмыко-китайской программы не отменили, а сдвинули на год. Сами переселенцы вообще убеждены, что миграционная служба России сделает для них исключение.
"Мы нужны Путину. Он знает: лучшей защиты от наплыва мигрантов из кавказских республик, чем торгут, нет. Буддист мусульманину не товарищ" , - повторяет аргументы взрослых семнадцатилетний юноша Айнг, сын предпринимателя из КНР по имени Иринча, и поясняет: торгутами в России называют калмыков, в XVIII веке бежавших в Китай. Доводы Айнга о "пограничной миссии переселенцев" в Калмыкии кажутся смешными только немногочисленным русским. Здешние фермеры и бизнесмены с помощью мигрантов из Синьцзяня надеются вытеснить с рынка чеченцев и азербайджанцев. А республиканское правительство возлагает на китайских соплеменников задачу по "улучшению демографической ситуации в республике и очищению крови местного населения".
Про "нацпроект" по увеличению рождаемости и о других перспективах - об освоении новых земель, о дешевом (в сравнении с китайским) образовании, вложении денег в развитие сельхозпредприятий - представитель президента Калмыкии в Синьцзян-Уйгурском автономном районе КНР, Церен-Дорджи, снял рекламный ролик. Раз в месяц фильм демонстрируется в горных районах Китая. В Байн-булге, на высокогорном плато в 500 км от Синьцзяня, где в кочевьях пастухов нет связи и четырежды в год чабаны меняют стоянки, народ слушает агитки, как несколько веков подряд пересказывал притчи о потерянной родине - с грезами о калмыцких степях. Условия существования сельского населения Китая серьезно отличаются от городских, поэтому после "кинопремьеры" многие начинают собирать вещи и искать русскоязычные справочники.
Пока в Элисту, не меняя гражданства КНР, официально переехали более ста семей торгутов - строят дома и теплицы, организовали фермерские хозяйства. За ними потянулись наемные рабочие - китайцынелегалы. Пастбища и огороды разбросаны по всей территории Калмыкии - проследить за передвижениями "неучтенных" гостей из Поднебесной милиция не в состоянии.
В Россию торгуты возвращаются в статусе китайской элиты. "Настоящий калмык не работает - он руководит, - улыбается предприниматель Иринча, год назад переехавший в Россию. - А чистокровные китайцы должны усердно трудиться, чтобы достойно встретить старость". В КНР крестьяне, занятые сельским хозяйством, не имеют права на получение пенсии: считается, что они могут прокормить близких без государственной поддержки. Этим пользуются китайские калмыки, вывозящие колхозников в Элисту. Многие из нелегалов - пожилые люди. На родине они вручную обрабатывали капризную каменистую почву, поэтому калмыцкие степи именуют не иначе как "крестьянским раем".
Пятидесятилетний Чан Линь из Синьцзяня по договору с состоятельным торгутом арендует в 30 км от Элисты 12 га земли, вложил в семена и химикаты 150000 юаней (600000 рублей), открыл счет в китайском банке. Продает за лето 40 тонн огурцов, 30 тонн помидоров и 10 000 кг капусты. Зимой Чан Линь и семеро нанятых им китайцев вернутся домой. Перед Новым годом они продадут последнюю партию тепличных овощей, а до той поры разводят костры в степных хижинах из глины и камыша, по субботам возят товар в город и покупают продукты на неделю. Едят рис, макароны. В маленькой клетке ждет наступления холодов поросенок - первое за полгода мясное блюдо. Зато дома Чан Линя ждет банковский счет с круглой суммой. В Китае он миллионер.
Ни русский, ни калмык не согласятся, считает фермер Церен-Дорджи, трудиться по 18 часов в день, без выходных и отгулов. Китайская фирма, направившая граждан КНР работать на богатых торгутов в Яшкульский район Калмыкии, за год оформила документы 150 жителям Синьцзян-Уйгурской автономии. Подобных компаний в КНР немало. Охранять отары овец на границе со Ставропольем Церен-Дорджи доверяет лишь "экономичным" синьцзянским китайцам. "Когда они появляются в районе, чеченцев, дагестанцев, которых в соседнем крае больше, чем русских, как водой смывает, - признается фермер. - Пока мигранты из КНР пасут моих овец и коров, я знаю: ничего не пропадет и никто не нападет".
"Конечно, калмыкам проще принять единоверцев из Китая - буддистов, чем приверженцев другой религии, потому республика и поддержала программу по возвращению соплеменников на историческую родину, - уверен проректор по учебной части Калмыцкого университета Владимир Имеев. - И потом, надо знать обычаи, историю торгутов, чтобы понять, зачем им понадобилось возвращаться в Россию спустя почти три века. Большим нациям такой тяги к корням не понять". Калмыки жили в Китае обособленно, не смешиваясь с аборигенами культурой и кровью, говорит Имеев, а оставшихся в России соплеменников меняли революции, перестройки - они утратили индивидуальность, традиции.
Однако социолог профессор Виктор Дятлов считает, что Россия превращается в государство мигрантов, не будучи к этому готовой. Мигранты - не только необходимая рабочая сила, но и иная культура, язык, образ и стиль жизни, манеры поведения, иные представления о должном и допустимом, иные системы запретов и табу, механизмы социального контроля.
По расчетам Кирсана Илюмжинова, в 2007 году в Элисту планировали приехать десятки миллионеров из числа торгутов. С их помощью республика собиралась решить проблемы безработицы. Однако, насмотревшись на российский быт и изменчивое законодательство, потомки хана Убаши подумали: а не поторопились ли они с возвращением? Наверное, поэтому, подготавливая новое соглашение с Калмыкией, китайская сторона намекает будущим переселенцам, что лет через пять сможет добиться для торгутов двойного гражданства. Мигранты надеются жить на два государства: в России зарабатывать деньги, в КНР - их тратить. В старинных легендах об этом нет ни слова.

Анна БЕССАРАБОВА. «Новая газета», 25 января 2007 года