… о парандже в Европе

В Бельгии принят закон о запрете на ношение покрывала, скрывающего лицо мусульманок. Сходные меры обсуждают во многих странах Европы, а во Франции аналогичный закон уже готов к рассмотрению. "Огонек" решил разобраться: в какой мере Европа готова забыть о традициях толерантности и добралась ли уже общественная нетерпимость до России.
Вслед за Швейцарией с ее "противоминаретным" референдумом очередной камень в огород европейских мусульман бросила Бельгия. Парламент единогласно проголосовал за запрет на ношение паранджи (бурки) и никаба (о их различиях см. рубрику "Гардероб").
Новым законом предусматривается, что за появление в общественном месте (на улице или в учреждении) в одежде, частично или полностью закрывающей лицо и "препятствующей установлению личности", можно схлопотать штраф или даже короткий тюремный срок. Исключение — лишь для карнавальных костюмов. Мера "в высшей степени педагогическая", причем в общеевропейском масштабе, подчеркнул депутат Дени Дюкарм.
Хотя вице-президент Европарламента уже призвала последовать примеру Бельгии все страны ЕС, к этому готовы не все. Другое дело, что речь о тенденции.

Французский закон в свете софитов
Больше других, по данным опроса газеты Financial Times, приветствовать закон, аналогичный бельгийскому, готовы французы — 70 процентов (для сравнения: "за" также испанцев — 65, итальянцев — 63, англичан — 57 и немцев — 50 процентов). 19 мая в Национальную Ассамблею будет представлен свой законопроект о запрете на ношение паранджи и никаба.
Правда, в отличие от бельгийского, французский закон разрешает скрывать лицо не только на народных гуляниях, но и "на медицинских или профессиональных основаниях" (это значит, что за закрытый шлем или марлевую повязку вам ничего не грозит). При этом оговаривается: "подстрекательство к скрыванию своего лица по соображениям принадлежности к определенному полу" является правонарушением. Другими словами, нельзя заставлять свою жену носить никаб. За это — год тюрьмы и взыскание посолидней бельгийского, в 15 тысяч евро.
Закон еще не принят, а споры кипят. Тем более что правительство хочет протащить его как можно скорее, до парламентских каникул, путем "срочного голосования". В ответ — возмущенный хор: у нас что, в кризис нет более срочных дел?
Масла в огонь подлил эпизод в городе Нанте: женщине за рулем, закутанной в никаб, был выписан дежурный штраф (22 евро) за "вождение автомобиля в затрудняющих условиях". Сочтя себя жертвой дискриминации, дама подала иск. Ситуацией заинтересовался министр внутренних дел Брис Ортефе. Не прошло и двух дней, как из МВД грянуло требование: лишить гражданства мужа нарушительницы. За что? Оказалось, в министерстве прознали: сей гражданин — уроженец Алжира и француз с 1999-го — имеет четырех сожительниц и 12 детей, причем каждая возлюбленная получает пособие как мать-одиночка. Если будет установлен факт полигамии, гражданину грозит год заключения и солидный штраф, но никак не лишение гражданства — даже проектом закона такая мера не предусмотрена, не случайно министр попросил пересмотреть его "в сторону расширения". Но при чем тут лихая Гюльчатай за рулем? Разве что как предлог выстроить в один ассоциативный ряд — с помощью СМИ — паранджу, полигамию и лишение гражданства. Тем более что недавно министр по делам иммиграции Эрик Бессон уже предлагал отказывать в гражданстве соискательницам, которые носят паранджу.
Рядовые граждане, с одной стороны, недовольны тем, как "нагнетают обстановку" власти. Но, с другой, большинство французов никаб все-таки органически не приемлет.
— Не столько по религиозным соображениям,— уточняет историк Даниэль Лефевр,— сколько потому, что исторически Франция — страна женщины, Дамы. Еще в XVII веке англичане поражались, какое важное место занимает женщина во французской культуре. Никаб же исключает ее из общественной жизни.

Халяльный гамбургер
Всякий раз, когда мусульманская культура заявляет о себе на "нейтральной" территории, пусть даже в смехотворно малом масштабе, это провоцирует полемику. Так, минувшей осенью несколько фастфудов сети Quick (французский аналог "Макдоналдса") решили в порядке эксперимента заменить в гамбургерах ветчину на копченую индейку, а говядину использовать только халяльную. Тут же зазвучали возмущенные голоса: почему это обычным покупателям навязывают мусульманскую пищу? "А если бы это была мексиканская или китайская пища? Тоже было бы столько шуму?" — обиделся в ответ мусульманский "союз потребителей". Идеологические баталии Quick ни к чему: годовой оборот халяльного рынка в 2010-м составит 5,5 млрд. евро, в одном только секторе фастфуда — 1 млрд. евро. Пять миллионов потенциальных потребителей, в основном молодых (до 40 лет),— за такую аудиторию не грех побороться. Их уже называют "бержуа", от жаргонного слова "бер" — араб.
И гамбургеры, и никаб — проявления исламизации совершенно незначительные в количественном отношении. Пяток халяльных фастфудов, от силы 2 тысячи женщин в парандже на всю Францию. Но проявления эти болезненны, потому что за ними — призрак "разгосударствления" общества. Особая щекотливость проблемы в том, что запрет на ношение покрывала вводится во имя светскости (разделения государства и церкви, общественной жизни и религиозных верований) — одного из главных принципов Французской Республики. Увы, эта светскость ведет и к подмене понятий: говорится "паранджа" — а подразумевается мусульманская одежда вообще, произносят "никаб" — а имеют в виду всех мусульманок. Спор вроде бы о символике превращается в выброс эмоций по поводу "плохих иммигрантов" и "чужаков", которые не интегрируются. Да и высказываются-то намеками — в лоб говорить об этом, кроме крайних, никому не с руки.

Против кого дружим?
Вопрос о национальной принадлежности и смежные с ним темы иммиграции и безопасности исторически — вотчина правых. Дозированное употребление этой риторики позволяет партии власти прибирать к рукам электорат ультраправых ("Национального фронта"). Однако в случае с паранджой интересы правых парадоксально смыкаются с интересами левых, облюбовавших "гуманистическую" проблематику гражданских свобод. В одной точке сходятся противоположные принципы: права женщин и право на свободу самовыражения, светскость и борьба с проявлениями расизма. Наконец, есть еще и сами французские мусульмане, которые в подавляющем большинстве против никаба, но, поскольку их трактовка проблемы не очень лестна для правительства, в официальные аргументы ее не включают.
— Если Франция, родина светскости, не выступит против паранджи, она откроет исламским радикалам путь в Европу,— говорит Джемила Бенхабиб, автор антиисламистских работ.— Еще в 1980-е сегодняшних проблем можно было избежать, если бы от французских мусульман тогда не отвернулись, не пренебрегли их исторической верностью Франции. Но им отказали - в приличной работе, доступе в школу, в политику. Что им оставалось делать, как не держаться вместе? Появились исламские школы, где стали вводить халяльное питание и не ходили на занятия в Рамадан. Само собой, в час молитвы в мечетях сегодня мест не хватает! Да и женщин в покрывалах все больше...

Ирина Кнеллер, Париж
Кто следующий?
Вслед за Бельгией и Францией о запретах задумались и в других странах
История конфликта Голландии со своими мусульманами классическая: иностранцев стали звать в 70-х, когда не хватало рабсилы. Приехали марокканцы с турками, брали их на работу попроще, по-голландски говорить не учили. К 2000-м страсти закипели: иммигранты привезли семьи, взяли под контроль кое-какой нелегальный бизнес. Больше всего раздражало самую толерантную нацию Старого Света демонстративное неприятие европейских правил поведения. Депутат Пим Фортейн и его партия потребовали обязательной интеграции мусульман, но этот политик был убит за 9 дней до выборов, на которых мог стать премьером.
Борцов с "исламским нашествием" после этого стало больше. Сейчас в кулуарах все партии поддерживают инициативу Бельгии. Но открыто сказать об этом смог только лидер крайне правой "Партии свободы" Герт Вилдерс (на парламентских выборах в июне ему сулят не менее 20%). Мусульман при этом в стране меньше 1/18 населения, а паранджу носит не больше двух сотен женщин (по мнению большинства, они очень заметны). Типичны стали конфликты из-за того, что мусульманки приходят в бассейны в буркини (голландцы считают этот мусульманский купальный костюм негигиеничным). В транспорт тех, кто носит покрывало, могут не пустить "по соображениям безопасности". Мэр Амстердама отменяет выплату пособий тем, кто лишился работы из-за ношения паранджи, до этого какой-то имам не пожал руку женщине — министру интеграции Рите Фердонк. По сути, отношения между голландцами и мусульманами все больше напоминают сведение счетов. Так что закон в каком-то смысле даже во благо.
В Дании создана правительственная комиссия, призванная дать рекомендации по ограничениям на ношение паранджи и никаба в общественных местах, школах и залах суда. "Парандже и никабу в датском обществе не место",— заявил в январе 2010-го премьер Ларс Лекке Расмуссен. Всего, по оценке комиссии, паранджу в стране носят три женщины, а никаб — не менее 150.
В Италии еще в 1975-м принят закон, запрещающий, из соображений "охраны порядка", носить в общественных местах одежду, полностью скрывающую лицо, включая покрывала и мотоциклетные шлемы. Опираясь на него, несколько городов уже запретили паранджу, никаб и буркини, а женщину, вышедшую на улицу в парандже, даже оштрафовали на 500 евро. Партия "Лига Севера" представила проект закона, который карает заключением до двух лет и штрафом в 2 тысячи евро за "затруднение установления личности из-за религиозной принадлежности".
В Австрии ношение паранджи, никаба и буркини в общественных местах разрешено, однако популистский "Альянс за будущее Австрии" периодически выступает за их запрет.
В Великобритании закона, запрещающего ношение паранджи или никаба, нет. Более того, правительство на днях специально напомнило, что "демонстрация религиозных убеждений" не противоречит общественным принципам. Впрочем, с 2007-го школам разрешено запрещать ученицам ношение никаба в своих стенах.

Яспер ВИССЕР, Ирина КНЕЛЛЕР. «Огонёк», 17 мая 2010 года

"Европа законом закрепила свой страх перед мусульманами", — утверждает пакистанская пресса

Представители движения "Талибан" уже грозят Бельгии терактами. Вряд ли это было целью христианских радикалов, затеявших войну с паранджой, но утешить их может тот факт, что "бельгийский прецедент" подстегнет яростные споры и в исламском мире. Ведь дискуссия на тему, как должен выглядеть настоящий мусульманин за рубежом, лишь продолжение давней дискуссии, о том, каким должен быть мусульманин в век глобализации и интернета. И споры об этом в исламском обществе не менее острые, чем в европейских парламентах.
В мусульманских странах обвиняют Старый Свет в нетерпимости. Европейцы отвечают тем же: мол, попробуй немка или испанка выйти на улицу в Тегеране так, как привыкла дома ходить! Действительно, терпимостью законодательство многих мусульманских стран не отличается. В той же Саудовской Аравии за употребление спиртного, за гомосексуализм, секс вне брака, которые в Европе грехами давно не считаются, положены очень строгие наказания. Например, за секс вне брака предписана порка. Выпороть могут и за пользование в стенах школы мобильником со встроенной фотокамерой. Еще часто запрещают спиртное, хотя к курению анаши относятся куда лояльнее. А вот требования к женской одежде в ряде исламских стран строже предписаний любого воинского устава.
Например, в Иране, который до победы исламской революции в 1979-м был вполне светской страной, аятоллы сразу после революцию приняли фетву, предписывающую глухую чадру, закрывающую все тело и руки. Но работать, да и просто жить в современном городе в такой одежде оказалось невозможно, и появился современный вариант: косынка на волосы, свободные брюки-шаровары и длинный то ли халат, то ли жакет. Эта иранская "революционная мода" распространилась и на другие страны, вплоть до постсоветской Средней Азии.
Особое внимание дамским нарядам уделяли афганские талибы, предписавшие глухие бурки всем женщинам. Для села этой новостью не было, а вот для городов — да. Помню, как в конце 1990-х группа женщин прилетела из афганского Мазари-Шарифа в иранский Мешхед: едва выйдя из самолета, они с облегчением стянули бурки, под которыми оказались иранские наряды. Очевидно, на фоне бурок эта одежда казалась им совсем не обременительной.
Острые споры по поводу одежды бушуют и в Пакистане — стране, попавшей в центр противостояния умеренного и радикального ислама: за пару лет от терактов здесь погибли 3 тысячи человек. Традиционалисты воюют за то, чтобы запретить все неисламское. Оно в принципе и запрещено еще в 1970-е, но это не значит, что выпить, например, невозможно. Мой первый опыт официального употребления спиртного в Пакистане имел место в дорогой гостинице в Карачи, которая в рекламном буклете сообщала, что в ее стенах иностранцам сей грех разрешается. Мы с женой и заказали два джин-тоника.
Сначала к нам в номер пришел человек, который убедился, что мы действительно иностранцы, а пакистанцев в номере нет. Затем другой — сделать ксероксы паспортов. Еще через час, наконец, запыхавшийся официант принес два теплых от жары стакана с маслянистым пакистанским джином жуткого качества. Тоник мы добавили сами.
Самое поразительное, что при всех запретах спиртное в Пакистане производится — завод построили еще англичане. Правда, его сотрудники хором уверяют журналистов, что "ненавидят" свою продукцию, но вид иных работников позволяет думать, что это не совсем так. Есть спрос — есть и предложение. На черном рынке спиртное можно купить без бюрократических процедур. Как и попасть в заведение, где наливают (пустят вас, правда, если знают в лицо, а пиво или вино принесут в каком-нибудь чайнике). Печально известный отель "Мариотт" в Исламабаде — взрыв заминированного авто разнес его в 2008-м — впервые атаковали на год раньше, но очень странно. Смертник зачем-то подошел к боковому входу, крикнул "Аллах акбар!" и взорвался. Погибли два человека, но никто не мог понять: почему террорист вошел в отель сбоку, где мало людей? Думаю, могу предложить версию: рядом с этим входом была дверь, через которую на вынос продавали спиртное (автор сам не раз отоваривался). Ее и взрывали.
Пакистан никогда не был закрытой страной. В Великобритании, и не только в ней, есть пакистанские общины. На Западе опасаются, что через них-то распространяется исламизм. Но нужно иметь в виду, что влияние идет в обе стороны. При этом Пакистан — страна, где большая часть населения моложе 30 лет. Так что противостояние радикалов с прозападниками перерастает и в противостояние мод — года четыре назад, когда страну еще не накрыла волна терактов, местные рок-команды собирали в Исламабаде толпы, вполне сопоставимые с теми, которые собирали муллы где-нибудь в Свате с требованием все это запретить. Сейчас, когда та же молодежь слушает рок по квартирам, радикалы воюют с новым "греховным сборищем" — традиционной Неделей моды в Лахоре.
Словом, женская мода давно стала "баррикадой" и в Пакистане, где большинство женщин носит шальвар-камис: брюки и блузу с шалью-дупатой. Эти очень удобная одежда для местного климата, такие костюмы бывают и яркими, и приталенными, и на бретельках, их носят и с джинсами, и еще по-всякому. Не сильно задумываясь при этом, что участвуют в битве цивилизаций.

Руслан НАЛОЕВ

Что к лицу мусульманке
// Гардероб
Ислам предписывает женщинам скрывать тело, кроме лица и кистей рук. В различных регионах и историко-культурных традициях функцию идеологически выверенного наряда — хиджаба — выполняют химар, никаб, чадра и их вариации.

Хиджаб переводится с арабского как "покрывало" или "завеса". Так обозначают любую женскую одежду, отвечающую требованиям шариата, а в западных обществах — традиционный исламский женский головной платок.

Абайя — длинное традиционное арабское платье свободного кроя, не предусматривающее пояса. Предназначено для ношения в общественных местах. В некоторых арабских странах обязательная одежда мусульманок.

Химар — головная накидка, фасон, длина и способ ношения которой могут варьироваться. Химар в виде головного платка распространен на Ближнем Востоке, в Турции, среди европейских мусульманок и является наиболее мягкой формой хиджаба.

Чадра — легкое покрывало белого, синего или черного цвета, которое закрывает все тело, включая голову. Верхняя его часть может иметь дополнительный кусок легкой ткани, закрывающий лицо. Является традиционным иранским вариантом исламской женской одежды.

Никаб (от арабского "маска") — головной убор, скрывающий волосы и лицо женщины, оставляя лишь прорезь для глаз. Как правило, черного цвета. Иногда к нему крепится подобие вуали. Как и в случае с хиджабом, существует большое число вариантов форм никаба и его сочетаний с другими предметами исламского женского костюма. Распространен в странах Персидского залива, Йемене, на юге Пакистана.

Бурка — покрывало, закрывающее тело с головой, с затянутой сеткой прорезью для глаз. Фактически обязательна для женщин на большей территории Афганистана и северо-запада Пакистана. Обычно она голубого цвета и сшита из дешевого синтетического материала.

Паранджа представляет собой длинный халат с ложными рукавами. Она скрывает все тело, оставляя прорезь для глаз, покрытую прямоугольной плотной сеткой чачваном. Название происходит от персидского термина "фараджи", который первоначально означал широкую верхнюю одежду. Наибольшее распространение традиция ношения паранджи получила в конце XIX — начале XX века в Средней Азии.

Аль-амира — современная версия химара. Состоит из двух компонентов: хлопчатобумажной шапочки, поверх которой затем повязывается головной шарф. Иногда вместо шарфа в комплекте с такой шапочкой идет "труба" из такой же ткани.

Шейла — длинный прямоугольный шарф, оборачиваемый вокруг головы. Концы спрятаны или лежат вдоль плеч. Один из наиболее свободных вариантов химара. Распространен в странах Персидского залива.

Буркини — купальный костюм, отвечающий требованиям шариата. По крою близок к пижаме, закрывает все тело, кроме стоп, ладоней и лица. Имеет плотно сидящий на голове капюшон. Существуют варианты для занятий другими видами спорта.

Вадим ЗАЙЦЕВ. «Огонек», 17 мая 2010 года

Госсовет Франции не поддержал проект закона о полном запрете на ношение паранджи, сообщает Le Figaro. На заседании в среду члены Госсовета вновь пояснили, что "полный и всеобщий запрет на ношение паранджи не имеет никаких неоспоримых юридических оснований" и "вызывает сомнения с точки зрения конституционности и законности".
Издание напоминает, что Европейский суд по правам человека утвердил принцип личной автономии, согласно которому каждый может жить в соответствии со своими убеждениями. Поэтому, полагают члены Госсовета, полный запрет паранджи нельзя обосновать аргументами о защите достоинства женщины. Кроме того, они отметили, что ограничение свобод во имя совместного сосуществования - беспрецедентный факт.
В пресс-службе правительства дали понять, что мнение Госсовета, являющегося исключительно консультативным органом, "не повлияет на решимость правительства изменить законодательство в этом вопросе", цитирует издание. По мнению правительства, "точечные запреты, выражающиеся в частичных ограничениях доступа в определенные места или к определенным услугам, были бы слабой и не затрагивающей суть проблемы мерой".
В среду проект закона будет представлен на обсуждение Совету министров; в начале июля его рассмотрят депутаты, в начале сентября - сенаторы. Правительство хочет, чтобы закон был окончательно принят уже осенью. Однако до консенсуса в этом вопросе далеко: если депутаты правящего "Союза за народное движение" единогласно одобрили полный запрет, то социалисты внесли собственный проект закона, предусматривающий запрет на ношение паранджи только в некоторых общественных местах, подчеркивает газета. В случае принятия закона он вступит в силу весной 2011 года. Первые споры о соответствии закона конституции, скорее всего, начнутся позже, как раз перед президентскими выборами.

Сесилия ГАБИНЗОН. «Le Figaro», 14 мая 2010 года
Опубликовано на InoPressa.Ru