… о языковых требованиях в иммиграционной политике

В условиях глобальной миграции и усиления национальных границ знание государственного языка является не просто желаемым, а обязательным условием для получения вида на жительство или гражданства. Языковые требования в иммиграционной политике выполняют несколько функций: они способствуют социальной интеграции, расширяют доступ к рынку труда и укрепляют национальную идентичность. Актуальность изучения языкового компонента в иммиграционных политиках обусловлена несколькими факторами глобального масштаба. Во-первых, растущие миграционные потоки требуют четких критериев отбора мигрантов, среди которых знание языка принимающей страны играет ключевую роль. Без адекватного владения языком интеграция иммигрантов становится затруднительной, что негативно сказывается на социальной сплоченности и экономическом развитии государства. Во-вторых, многие развитые страны сталкиваются с проблемой демографического старения населения, что усиливает потребность в квалифицированных мигрантах, владеющих языком и способствующих росту экономики. Наконец, изучение опыта успешных стран, таких как Германия, Канада и Австралия, позволяет выявить наиболее эффективные подходы к формированию требований к знанию языка и адаптации новых жителей.
Финансовый университет при Правительстве Российской Федерации провел исследование, в процессе которого были рассмотрены языковые требования в трех странах с развитыми системами иммиграции (Германии, Канаде и Австралии), что позволило сформулировать рекомендации для совершенствования национальной политики в области миграции, повысить эффективность интеграции иностранцев и укрепить социальную стабильность.
Как известно, языковые требования в иммиграционной политике представляют собой обязательные условия для потенциальных иммигрантов, касающиеся уровня владения официальным языком принимающей страны. Такие требования вводятся большинством государств мира с целью повышения эффективности интеграции мигрантов, улучшения их возможностей для успешного трудоустройства и снижения рисков культурной изоляции. Существуют общие цели введения языковых требований. Во-первых, это обеспечение возможности коммуникации. Именно владение языком облегчает взаимодействие мигрантов с местными властями, работодателями и обществом в целом. Во-вторых, это повышение конкурентоспособности на рынке труда. Благодаря хорошему знанию языка повышаются шансы на получение качественного образования и высокооплачиваемой работы. Также выделяется такое аспект, как укрепление социальной стабильности. Продвигая данную цель, происходит снижение напряженности между разными этническими группами внутри страны. Последней выделяется цель, направленная на поддержание национального единства, за счет которой происходит принятие норм и ценностей местного сообщества.
Практически каждая страна устанавливает собственные нормы и методы проверки уровня владения языком. Наиболее распространенными являются международные тесты, такие как TOEFL, IELTS, TestDaF, DELF/DALF и др., которые позволяют объективно оценить уровень владения иностранным языком согласно общепринятым стандартам CEFR (Common European Framework of Reference for Languages).
При сравнительном анализе языковых требований в иммиграционной политике трех крупных государств было выявлено, что для Германии немецкий язык является основой интеграции. В данной стране знание немецкого языка является обязательным условием как для получения вида на жительство (Aufenthaltstitel), так и для натурализации (гражданства).
При получении долгосрочного типа вида на жительство требуется уровень A2 по общеевропейской шкале CEFR (Общеевропейская система оценки знания языков). Однако для интеграционного курса (Integrationskurs), часто предписываемого новым иммигрантам, ожидается достижение уровня B1.
При получении немецкого гражданства кандидаты обязаны продемонстрировать владение языком на уровне B1, а также сдать специальный тест на знание общественного устройства и правовых норм (Leben in Deutschland).
Особенность германской модели - акцент на социально-культурную интеграцию: знание языка рассматривается не только как профессиональный навык, но и как условие полноценного участия в общественной жизни.
При рассмотрении иммиграционной языковой политике в Канаде, было определено, что для данной страны характерно двуязычие и гибкие языковые требования. Будучи официально двуязычной страной (английский и французский), здесь применяется дифференцированный подход к языковым требованиям в зависимости от категории иммиграции. При экономической иммиграция (например, по программе Express Entry): кандидаты обязаны сдать международный тест - IELTS (английский) или TEF (французский). Более того, минимальным порогом считается CLB 5 (Canadian Language Benchmark), что примерно соответствует B1 по CEFR. Однако на практике для конкурентоспособности требуется CLB 7-9 (B2-C1). Владение обоими языками дает дополнительные баллы в системе оценки.
При получении гражданства требуется устное владение английским или французским на уровне CLB 4 (ниже B1). Экзамен проводится в ходе собеседования с сотрудником иммиграционной службы, формального теста нет. Канадская модель делает акцент на экономическую интеграцию, предоставляя гибкость, но поощряя высокий уровень языковых навыков через систему баллов.
При рассмотрении Австралии, было выявлено, что в данной стране реализуется строгая и стандартизированная система. Австралия применяет одни из самых четко формализованных языковых требований в мире. В частности, при получении вида на жительство (постоянная или временная виза) для большинства профессиональных виз требуется минимум Competent English, что соответствует IELTS 6.0 (около B2). Более высокий уровень английского языка (Proficient English - IELTS 7.0 или Superior English - IELTS 8.0) дает дополнительные баллы.
При получении гражданства ходатайствующие должны продемонстрировать "basic knowledge" английского языка. Однако, в отличие от Канады, формальный тест не обязателен, оценка происходит в ходе интервью на гражданство. Таким образом, австралийская система сочетает жесткие визовые требования с более мягким подходом на этапе натурализации, но уже на стадии иммиграции отсеивает кандидатов с низким уровнем языка.
При сравнительном анализе был выявлен общий тренд на языковую фильтрацию, который заключается в том, что все три страны используют языковые тесты как инструмент отбора и интеграции. При этом уровень B1-B2 стал де-факто международным стандартом для иммиграции. Однако необходимо указать и различия в целях, в частности, Германия делает ставку на социокультурную интеграцию; Канада - на экономическую продуктивность с элементами инклюзивности; а Австралия - на строгий отбор еще до въезда. Также необходимо заметить, что Канада предлагает наибольшую гибкость и дополнительные стимулы за двуязычие, тогда как Австралия и Германия придерживаются четких рамок.
Уязвимыми моментами требований в иммиграционной политике данных стран можно отметить, во-первых, то, что языковые требования могут создавать барьеры для уязвимых групп, к которым относятся пожилые мигранты, беженцы, люди с низким уровнем образования. Более того, отсутствие единого международного стандарта тестирования все-таки может приводить к несопоставимости результатов. Также акцент на формальные тесты может игнорировать реальные коммуникативные способности в бытовых или профессиональных контекстах.
Таким образом, по мнению доцента Кафедры английского языка и профессиональной коммуникации Финансового университета при Правительстве РФ Марии Бородиной, языковые требования в иммиграционной политике отражают стратегические приоритеты государств: от интеграции до экономической эффективности. Хотя подходы различаются, общая тенденция указывает на усиление роли языка как "социального пропуска". Для будущих мигрантов это означает необходимость не только изучения языка, но и понимания культурных и институциональных контекстов страны назначения. В то же время государствам важно балансировать между требованиями и поддержкой, чтобы избежать социального исключения и способствовать подлинной интеграции. Другими словами, установление языковых требований является важнейшим элементом эффективной иммиграционной политики, способствующим достижению социальных целей и укреплению экономического потенциала принимающих стран.

Ведомости, 7 ноября 2025 года