Конец российской модели рынка труда? Статья первая. Взгляд из недавнего прошлого
		Над темой номера работал Ростислав КАПЕЛЮШНИКОВ

Гибкая заработная плата

Однако еще более важным фактором, способствовавшим стабилизации занятости и сдерживанию роста безработицы, стала гибкая цена труда. В российских условиях ее гибкость обеспечивалась несколькими основными способами.

Во-первых, отсутствие обязательной индексации приводило к тому, что в периоды высокой инфляции сокращение реальной оплаты труда легко достигалось с помощью неповышения номинальных ставок заработной платы или их повышения более слабого, чем рост цен. Примечательно, что самые сильные "провалы" в динамике реальных заработков всегда приходились на периоды резкого ускорения инфляции, когда темпы роста цен далеко отрывались от темпов роста денежной заработной платы. По официальным оценкам, в кризисный период реальная оплата труда сократились в России примерно втрое. Это драматическое сокращение было фактически осуществлено в три "прыжка" и все они были спровоцированы сильнейшими негативными макроэкономическими шоками. Первый был связан с либерализацией цен в январе 1992 года, когда реальная заработная плата обесценилась на треть, второй – с так называемым "черным вторником" в октябре 1994 года, когда она уменьшилась более чем на четверть, и, наконец, третий – с августовским дефолтом 1998 года, когда ее снижение составило свыше 30% (рис. 9).

Рисунок 9. Месячная динамика реальной заработной платы и численности занятых на крупных и средних предприятиях, 1991-2008 годы, % (январь 1991 года = 100%)

Возобновление экономического роста дало толчок возвратному процессу. Хотя и в этот период инфляция в России оставалась по международным меркам достаточно высокой, повышение номинальной заработной платы значительно ее опережало. Результатом стало энергичное восстановление реальной заработной платы с ежегодными темпами прироста до 10-20%. За весь посткризисный период реальная заработная плата "потяжелела" более чем втрое (по сравнению с уровнем 1999 года) – феноменальный рост, которого на начальной стадии оживления российской экономики никто не ожидал и никто не прогнозировал.

Во-вторых, весомую долю в оплате труда российских работников (25-40%) традиционно составляли и продолжают составлять премии и другие поощрительные выплаты. Особенность переменной части оплаты труда заключается в том, что ее величина может колебаться в широких пределах в зависимости от экономического положения предприятий и установок их менеджмента. Менеджеры вправе по своему усмотрению полностью или частично лишать таких выплат определенные группы работников или даже весь персонал в целом. За счет этого при ухудшении экономических условий деятельности предприятий оплата труда сразу устремляется вниз, тогда как при их улучшении – вверх. Подобная зависимость отчетливо прослеживается на уровне не только отдельных предприятий, но и целых отраслей: чем лучше экономическое положение той или иной отрасли, тем выше, как правило, оказывается в ней доля поощрительных выплат. Из табл. 1 видно, что, например, в двух самых процветающих российских отраслях – нефтегазовой и металлургической – величина премий и доплат даже превосходила величину основной заработной платы! Та же закономерность работает и в масштабах всей экономики: так, если в крайне неблагополучном 1998 году доля переменной части в фонде оплаты труда всех российских предприятий составляла около 25%, то в сверхблагополучном 2007 году почти 35%

Таблица 1. Структура заработков по отдельным видам экономической деятельности, 2005 год, % (общий фонд оплаты труда = 100%)

В-третьих, еще одним, "крайним" способом снижения реальной заработной платы служили задержки в ее выплате, которые, как показывает опыт, обычно выходили на первый план в периоды снижавшейся инфляции. Это, пожалуй, самый необычный элемент российской системы оплаты труда. С теоретической точки зрения его можно рассматривать как специфическую форму принудительного беспроцентного кредитования работниками своих предприятий, при которой сроки погашения определяются самими заемщиками.

Хотя проблема задержек заработной платы заявила о себе практически сразу после запуска программы рыночных реформ – в первые месяцы 1992 года, их пик пришелся на середину 1998 года, когда невыплатами оказались охвачены примерно три четверти всех наемных работников. В реальном выражении задолженность по заработной плате увеличилась в кризисные годы примерно в десять раз (рис. 10). Если в 1992-1993 годы она составляла менее пятой части месячного фонда оплаты труда всех предприятий, то к концу 1998 года уже свыше полутора месячных фондов. Другими словами, в пик кризиса рабочая сила обходилась российским предприятиям на 15-20% дешевле ее полной "контрактной" стоимости.

Рисунок 10. Динамика реального объема задолженности по заработной плате, 1992-2009 годы, млрд. рублей (потребительские цены марта 1992 года = 100%)

Переломным моментом в эволюции невыплат стало возобновление экономического роста, когда все основные индикаторы задолженности по заработной плате начали быстро улучшаться. К середине 2008 года она уменьшилась до менее чем 2% от месячного фонда оплаты труда, а охват работников невыплатами сократился до примерно 1%. Таким образом, в посткризисный период благодаря активному погашению "зарплатных долгов" проблема невыплат по существу утратила сколько-нибудь серьезное значение.

Наконец, максимальная степень «пластичности» характерна для скрытой оплаты труда, значение которой в российских условиях, по общему признанию, всегда было чрезвычайно велико. Согласно оценкам Росстата, даже в 2000-е годы неофициальные выплаты составляли около половины от официальной заработной платы (рис. 11). Как правило, именно скрытая оплата труда первой реагировала на любые перепады экономической конъюнктуры: ведь резкое сокращение или даже полное урезание "конвертных выплат" можно произвести практически мгновенно, поскольку никаких формальных обязательств по их предоставлению у предприятий нет. Важно отметить, что в отличие от переводов на неполное рабочее время, вынужденных отпусков или задержек заработной платы, в посткризисный период никакой устойчивой тенденции к свертыванию "теневых" выплат отмечено не было.

Рисунок 11. Официальная заработная плата и полная заработная плата с учетом неофициальных выплат, 1997-2006 годы, тысяч рублей

При резком ухудшении экономической ситуации все эти механизмы – инфляционное обесценение реальной оплаты труда, урезание премий, задержки заработной платы и сокращение "теневых" выплат – обеспечивали быстрое удешевлению рабочей силы с точки зрения предприятий. Это способствовало стабилизации занятости, предотвращая всплеск открытой безработицы. Улучшение экономической ситуации давало толчок обратным процессам. В результате как на негативные, так и на позитивные шоки российский рынок труда реагировал сходным образом – не столько колебаниями в численности занятых, сколько колебаниями в размерах оплаты труда.

Резкий контраст в поведении этих показателей отчетливо виден на рис. 9: если реальная заработная плата, как нетрудно заметить, чутко реагировала на любые, даже незначительные перепады экономической конъюнктуры, то численность занятых сохраняла по отношению к ним практически полный "иммунитет". По прерывистой, ломаной линии, отражающей динамику реальной заработной платы, мы могли бы в мельчайших подробностях реконструировать историю взлетов и падений российской экономики переходного периода, тогда как, глядя на ровную и гладкую линию, отражающую динамику занятости, нам едва ли удалось бы догадаться, через какие драматические испытания ей довелось проходить в эти годы.