Институт демографии НИУ ВШЭ имени А.Г. Вишневского

№ 897 - 898
5 апреля - 18 апреля 2021

ISSN 1726-2891

первая полоса

содержание номера

архив

читальный зал приложения обратная связь доска объявлений

поиск

Оглавление
Профессия - исследователь 

Вспоминаем Анатолия Григорьевича Вишневского

Примеры научной экспертизы

90 лет со дня рождения Зденека Павлика

Zdenek Pavlik. Human capital from the demographic point of view

Памяти Леокадии Михайловны Дробижевой

Курс повышения квалификации «Демографическое прогнозирование» для государственных служащих, сотрудников научно-образовательных организаций и работников аппарата ООН стран-участниц СНГ при поддержке Фонда ООН по народонаселению и Правительства Российской Федерации


Понравилась статья? Поделитесь с друзьями:


Google
Web demoscope.ru

Примеры научной экспертизы

Российская академия наук
Институт народнохозяйственного прогнозирования
Центр демографии и экологии человека

Замечания
к проекту уточненной Концепции демографического развития Российской Федерации
на период до 2015 года

Представленный проект представляет собой уточненный вариант принятой в 2001 г. Концепции демографического развития Российской Федерации на период до 2015 года. Председателем Правительства РФ подготовка проекта была поручена четырем ведомствам (Минздравсоцразвития, Минрегион, Минэкономразвития и МВД). В поручении указывалось, что эта работа должна быть выполнена при участии Российской академии наук.

В соответствии с поручением вице-президента РАН А.Д. Некипелова от 18.01.2006 г., Центром демографии и экологии человека ИНП РАН был подготовлен аналитический материал "Демографическая ситуация в России и перспективы ее развития", однако ни одно из указанных ведомств ни за какими материалами к нам не обращалось. Но он был передан в Совет безопасности РФ, где тоже велась подготовка к заседанию Правительства 11 мая 2006 г. и откуда такой запрос последовал.

Сотрудники Центра не привлекались также к работе над текстом представленного проекта Концепции демографического развития Российской Федерации на период до 2015 года.

Ознакомившись с этим текстом в его нынешнем виде, мы полагаем, что он нуждается в существенной доработке по следующим направлениям:

1. Должно быть дано более концептуализированное описание нынешней демографической ситуации и выявлены ее узловые моменты, из которых, собственно, и вытекает потребность в данной Концепции. Это необходимо для того, чтобы отделить концептуальные вопросы, ответа на которые ждет все общество, в частности, вопросы, которые не вполне ясны, по которым нет консенсуса и на которые как раз и должен прозвучать ответ, исходящий от такого авторитетного арбитра, как государство, от вопросов рутинной работы разных государственных ведомств, которой они должны заниматься каждый день без всяких концепций, просто в силу своих уставных задач.

Концептуальные ответы нужны для того, чтобы законодательство, правоприменительная практика, повседневная деятельность каждого государственного чиновника, школьное воспитание и т.п. были определенным образом ориентированы. Вопросов, на которые нужны такие ответы, не должно быть и не может быть много. В этом просто нет нужды. Все и так знают, что надо заниматься профилактикой социально обусловленных заболеваний или обеспечивать условия для получения молодыми семьями жилья. Это делается - хуже или лучше - во всех странах без всяких концепций.

Но сегодняшняя российская демографическая ситуация породила ряд проблем, с которыми общество ранее не сталкивалось. Эта ситуация определяется прежде всего тем фундаментальным обстоятельством, что ни одно послевоенное поколение россиян не воспроизводило себя, все характеристики воспроизводства населения России остаются неблагоприятными с середины 1960-х годов, что привело к нынешней депопуляции, имеющей долгосрочный характер. Именно с этим связаны новые проблемы, которые требуют концептуального осмысления в первую очередь. Они-то и должны быть обозначены при характеристике современной ситуации. Сейчас проблемного анализа нет, он заменен описанием мелких подвижек последних нескольких лет, о которых подробно говорится в разделе II. Между тем, гораздо важнее дать обоснованный прогноз развития ситуации, указать на более вероятные и менее вероятные сценарии развития и связанные с каждым из них проблемные узлы.

Примером новых вопросов, ждущих концептуального ответа, может служить вопрос об иммиграции. И нынешняя ситуация, и прогноз говорят об особой важности этого вопроса. Но все, что относится к иммиграции, сформулировано весьма обтекаемо. В Послании Президента, которое упоминается в преамбуле, сказано, что "рост численности населения должен сопровождаться осмысленной стратегией иммиграционной политики". Там же говорится, что "каждый легальный иммигрант должен получить возможность стать гражданином России". Но этого нет в "Концепции", она посылает обществу гораздо менее внятный сигнал, чем Президент. Она продолжает оперировать неясным понятием "соотечественник", уходит от вопроса, какие задачи должна решать иммиграция, каким должно быть, с точки зрения интересов России, соотношение постоянной и временной иммиграции, как относиться к семейной миграции и т.п. Все эти вопросы давно поставлены если не нашим, то зарубежным опытом, во многих странах осмыслены слишком поздно, обходить их молчанием - значит повторять чужие просчеты.

Другой пример - вся проблематика планирования семьи. Ни советское, ни постсоветское государство не смогло внятно определиться с этим вопросом, следствием чего стало небывалое, неизвестное почти ни в одной стране количество абортов. И ныне действующая Концепция не идет дальше глухих упоминаний о необходимости "улучшения репродуктивного здоровья населения путем совершенствования профилактической и лечебно-диагностической помощи", но в нынешнем уточненном варианте исчезло даже и такое упоминание, да и сам термин "репродуктивное здоровье".

Еще один чрезвычайно больной вопрос - злоупотребление алкоголем. Этот исключительно важный для России вопрос рассматривается в Концепции в одном ряду со многими другими, переведен из концептуальной социальной плоскости в техническую, причем и здесь взято не главное. Обойден вопрос о чудовищной структуре потребления алкоголя в России, а вместо этого рассматриваются второстепенные детали - когда и где продавать, как рекламировать и т.п., что уж явно не относится к уровню концепции.

Список подобных вопросов можно продолжить, но их полное выявление - сама суть работы над Концепцией. Как нам представляется, пока эта задача не решена.

2. Необходимо лучше структурировать выявленные ключевые проблемы с тем, чтобы упорядочить предлагаемые действия по решению этих проблем и определить приоритеты, в соответствии с которыми должны распределяться усилия и ресурсы, приниматься политические решения и т.п. В предлагаемом варианте Концепции эта задача решается крайне формально.

"Приоритетами демографического развития Российской Федерации на период до 2015 года являются повышение рождаемости, укрепление семейно-брачных отношений, улучшение состояния здоровья населения, в том числе снижение предотвратимой, особенно преждевременной (а бывает предотвратимая и не преждевременная?) смертности населения, увеличение продолжительности жизни, а также привлечение в Российскую Федерацию трудящихся мигрантов и оптимизация процессов расселения внутри страны" (стр. 5-6).

По сути, определение приоритетов подменено перечислением в одном ряду всех основных задач демографического развития, что как раз и исключает представление о приоритетах. Следует отметить, что в прежней Концепции, до ее "уточнения" такой подмены не было. Перечень процессов (рождаемость, смертность, миграция) был отделен от определения приоритетных направлений деятельности, которые рассматривались отдельно для каждой задачи: приоритеты "в области укрепления здоровья и увеличения продолжительности жизни населения", "в области стимулирования рождаемости и укрепления семьи" и т.п.

3. Необходимо определить стратегические направления действий, а не перечислять отдельные конкретные меры, как это сделано сейчас.

Сейчас большую часть Концепции по объему (стр. 6-15) занимает перечень таких мер ("задач"). В него включены "задачи" самого разного уровня - от "изменения у населения системы семейных ценностей" до "приспособления торговых помещений и досуговых учреждений для взрослых (кинотеатров, клубов и пр.) для присмотра за детьми". При кажущейся конкретности множества малозначительных пунктов ("дополнительное обеспечение витаминами, микронутриентами, железосодержащими препаратами беременных женщин и детей первых трех лет жизни"; "усиление ответственности работодателей за сокрытие информации о риске для здоровья работающих во вредных и опасных условиях труда"; "установление административной ответственности лиц за распитие алкогольных напитков с содержанием этилового спирта менее 12% в общественных местах" и т.п.), преобладает голая декларативность общесоциальных заклинаний, хорошо известных жителям России со времен многочисленных решений КПСС по всем вопросам "осуществление дальнейших действий по поэтапному приближению минимального размера оплаты труда к величине прожиточного минимума"; "разработка мер, направленных на содействие занятости молодежи, а также работников с семейными обязанностями, выходящих из отпуска по уходу за ребенком, включая организацию их профессиональной подготовки, переподготовки и повышения квалификации"; "формирование у населения установок на здоровый образ жизни, внедрение сохраняющих здоровье технологий в учебных заведениях, разработка и реализация профилактических программ, включая программы рационального питания и физического развития, антиалкогольные программы"; "формирование системы управления расселения населения с учетом демографической ситуации и состояния территориальных рынков труда в регионах Российской Федерации". [Здесь помимо небольшого непорядка с падежами есть еще и некоторая неясность в отношении того, о чем, собственно, идет речь. В Преамбуле говорится, что Концепция уточнена с учетом задач, поставленных в президентском Послании от 25 апреля 2005 года. В нем, в частности, сказано, что "свободное и справедливое общество не имеет внутренних границ, ограничений на передвижение". А в чем будут заключаться задачи "системы управления расселения населения"?].

4. Необходимо уточнить оценку ожидаемых результатов реализации Концепции.

В нынешнем тексте Концепции утверждается (стр. 4), что "при сохранении нынешних параметров рождаемости и смертности численность населения к началу 2016 года составит 137,5 млн. человек". В действительности, в соответствии с прогнозом Росстата, эта численность может быть обеспечена отнюдь не при сохранении нынешних параметров, а только при условии: роста коэффициента суммарной рождаемости с 1,34 в 2004 до 1,53 в 2016 г.; роста ожидаемой продолжительности жизни для обоих полов с 65,3 до 67,1 года; увеличения миграционного прироста с нынешних примерно 100 тыс. человек в год до 255 тысяч. Таковы данные официального прогноза Росстата.

Теперь посмотрим, как описываются "ожидаемые результаты реализации Концепции демографического развития на период до 2015 года" (стр. 18).

"Предполагается достижение к 2015 году следующих интегральных целевых показателей:

  • стабилизации численности населения на уровне 135-137 млн. человек (т.е. то же, что в прогнозе Росстата);
  • повышение суммарного показателя рождаемости до уровня 1,65-1,70;
  • снижение младенческой смертности до 6 на 1000 родившихся живыми;
  • увеличение ожидаемой продолжительности жизни населения до 70 лет;
  • увеличение численности иммигрантов до 400-450 тыс. человек в год".

Понять, как авторы "Концепции" предполагают достичь такого же (точнее, даже чуть меньшего) результата, что и прогноз Росстата (137,7 млн. человек в среднем за 2015 год) при других, заметно более высоких показателях рождаемости, смертности и миграции, невозможно.

Непонятно, о какой стабилизации численности населения к 2015 году говорится в "Концепции". В прогнозе Росстата не удается стабилизировать численность населения и до 2025 года, даже при условии роста коэффициента суммарной рождаемости до 1,64, ожидаемой продолжительности жизни до 68 лет и числа иммигрантов до 438 тыс. У авторов "Концепции" и у Росстата могут быть, конечно, разные гипотезы будущего, это нормально. Но разных арифметик не бывает, а в данном случае речь идет именно об этом.

Возникает и еще один существенный вопрос. Об ожидаемых результатах говорится, как о деле решенном. Между тем, будущее всегда содержит элемент неопределенности, вследствие чего никто никогда не ограничивается одним вариантом прогноза. И "Концепция" должна содержать какие-то указания на то, как действовать в том случае, если события будут развиваться не в точном соответствии с надеждами ее авторов. Скажем, потенциальные объемы потребной иммиграции могут быть большими или меньшими в зависимости от того, какой будет реальная динамика рождаемости и смертности. А от этого, в свою очередь, зависит степень либеральности миграционной политики, желаемое соотношение постоянной и временной миграции, ее источники и регионы приема и т.п. Если действительно ставить вопрос о стабилизации численности населения, а это провозглашается в качестве первой цели "Концепции", то, скорее всего, потребность в иммиграции будет намного большей, чем указано в "Концепции", и к этому тоже надо быть готовыми.

5. Необходимо устранить многочисленные ошибки, неточности и неубедительные аргументы, которыми изобилует представленный документ.

Прежде всего, при характеристике демографических процессов надо использовать адекватные показатели, а не те, которые используются сейчас. Это относится, в частности, к общим коэффициентам рождаемости и смертности, аналитическая и информационная ценность которых, как известно, крайне низка, в силу их зависимости от возрастной структуры.

О чем, например, говорит коэффициент смертности 16,1 на 1000 населения? Конечно, это высокий показатель, по сравнению, например, с Великобританией (10,3) или Германией (10,2). Но в Армении, скажем, он составляет 8,1, а в Азербайджане - и вовсе 6. Значит ли это, что смертность в этих странах ниже, чем в Великобритании или Германии? Конечно, нет. Точно так же, если в 1980 году коэффициент смертности в России составлял 11 на 1000, в Великобритании 11,7, а в Германии 12,2, это вовсе не означало, что смертность в России была ниже, чем в этих странах. И если сейчас у нас коэффициент смертности 16,1, а в 1994 году был 15,7, то из этого не следует, что смертность сейчас выше, чем тогда.

Мы уж не говорим о странном способе сопоставления коэффициентов: "общий коэффициент рождаемости за четыре года увеличился с 9,0 до 10,2, или на 13,3 процента". В процентах можно сравнивать абсолютные числа: число родившихся за четыре года выросло на 11,3%. Изменение процентов или (как в данном случае) промилле измеряется в пунктах.

Авторы концепции зачем-то изобретают неизвестные демографической науке показатели. "Суммарный коэффициент рождаемости не превышает 134 родившихся на 100 женщин репродуктивных возрастов (15-49 лет)". Можно было бы подумать, что здесь имеет место описка, если бы министр здравоохранения и социального развития не сообщил недавно об этом показателе, выступая в Государственной думе, где он даже пояснил, что этот показатель рассчитывается исходя из среднего количества рожденных в стране детей, поделенного на количество проживающих в России женщин репродуктивного возраста. Соответствующий такому методу расчета показатель мало информативен и поэтому редко употребляется. Но все же он существует и регулярно публикуется в официальных изданиях. Так, в 2003 г. он составил 3,65 на 100 женщин этого возраста, в 2004 - 3,77 (Демографический ежегодник России 2005. Официальное издание. М., Росстат, 2005, с. 193), но никак не 134.

Что же касается коэффициента суммарной рождаемости, то он рассчитывается совсем не так и, главное, вообще не имеет отношения к возрасту, и в этом его смысл. Это число детей, которое "средняя" женщина рождает за всю свою жизнь при возрастных интенсивностях рождаемости данного года. Оно совершенно не зависит от числа женщин того или иного возраста.

Большое удивление вызывает утверждение, что среди умерших преобладает население в трудоспособном возрасте. Не хочется огорчать авторов Концепции, но все-таки и в России примерно две трети всех умерших составляют люди в возрасте 60 лет и старше.

Не менее удивительно и сообщение о том, что "в 2005 году миграционный прирост населения России увеличился в 2,7 раза и составил 68,0 тыс. человек". Получается, что в 2004 году он составлял 25 тыс. человек, тогда как по опубликованным официальным данным - 99 тыс. (Демографический ежегодник России 2005. Официальное издание. М., Росстат, 2005, с. 41).

Однако главная беда описания существующего положения даже не в отдельных ошибках, пусть и непростительно многочисленных, а в том, что она не дает целостного представления о демографической ситуации в стране и ее узловых проблемах, высвечивает лишь отдельные ее фрагменты, выхваченные наугад, и не касается других, не менее, а может быть, и более важных.

Скажем, говорится о том, что "старение населения вызывает увеличение демографической нагрузки. К 2016 году этот показатель достигнет 708 человек против 590 в 2005 году". Ну и что? В 1970 году, например, он составлял 780 человек, и тогда никто не видел в этом ничего необычного, а сейчас утверждается, что "подобные изменения в возрастной структуре населения без реализации соответствующей государственной миграционной политики, направленной на привлечение в страну преимущественно трудящихся мигрантов, могут привести к возникновению проблем формирования трудовых ресурсов". (Заметим, что в другом месте "Концепции" говорится о целесообразности привлечения на постоянное жительство в Россию "иностранных граждан репродуктивного возраста"(?)". Изменение возрастного состава - серьезная проблема, но она не решается за счет иммиграции, а приводимая в "Концепции" аргументация способна только дискредитировать саму идею крупномасштабной иммиграции, которая и без того не пользуется большой популярностью в России.

Касаясь региональных аспектов ситуации, авторы пишут: "Анализ демографической и миграционной ситуации в Российской Федерации свидетельствуют о наличии в ряде регионов специфических проблем народонаселения, требующих особого подхода к их решению. Это относится прежде всего к районам Севера и приравненным к ним местностям, приграничным районам Дальнего Востока". Специфические проблемы народонаселения есть в любом районе, но знают ли авторы, что "районы Севера и приравненные к ним местности" занимают 70% территории России (почти 12 млн. кв. км), их население - около 11 млн. человек, и рассматривать их под углом зрения общей демографической ситуации наряду с другими регионами и даже "в первую очередь" просто смешно.

"К остропроблемным районам относится также Центральная Россия, где естественная убыль населения настолько велика, что положительный миграционный прирост не компенсирует естественных потерь населения". Это характерно для всей России, но Центральный федеральный округ - как раз исключение, один из двух округов России, где население между двумя последними переписями не сократилось.

"Подорван демографический потенциал Центра России, в особенности его сельских районов, в результате имевших место многие десятилетия интенсивного оттока и старения населения". Но в Центральном федеральном округе живет более четверти населения России, и он имеет самую высокую в стране плотность населения. Если подорван демографический потенциал этого округа, то что говорить обо всей России?

"Негативные тенденции в развитии демографических процессов существенно повлияли на плотность населения центральных и юго-восточных приграничных районов". Плотность населения Центрального федерального округа почти не изменилась (58,4 чел./ кв. км в 1990 и 57,7 - в 2005). Плотность населения Южного округа выросла (с 33 до 39 чел./кв. км), но что же здесь плохого?

Список подобных "частных" замечаний мог бы быть и длиннее, однако и сказанного достаточно, чтобы понять, что подготовленный документ в его нынешнем виде едва ли выполняет поставленную задачу уточнения Концепции демографического развития России. Он представляет собой шаг назад даже по сравнению с существующим вариантом Концепции (2001 года), который также подвергался заслуженной критике со стороны научного сообщества. Предложенный текст отличается еще большей неконкретностью, декларативностью, излишне многословен и сверх того изобилует грубыми фактическими ошибками.

Уточнение Концепции, помимо всего прочего, должно было бы учитывать и мировой опыт, накопленный за последние пять лет, и научные разработки, которые усиленно ведутся во всем мире. К сожалению, они у нас мало известны, а это дает основания высказать еще один упрек авторам Концепции. Они правильно указывают на необходимость восстановить демографическую статистику, существовавшую до 1998 года (хотя это - программа-минимум, уровень 1998 года тоже не был идеальным), наращивать информационное обеспечение демографической политики, разрабатывать учебные программы. Но более чем странно, что ни слова не сказано о развитии научных исследований в области демографии и о повышении их статуса. Мы очень сильно отстаем в этом отношении от других стран. Недостаток исследований и научных кадров служит главной причиной слабой осведомленности общества о демографических проблемах России, крайне поверхностного их понимания общественным мнением и политическим сообществом, скороспелости, непроработанности разного рода предложений, касающихся политической реакции на обострение демографических проблем. Предложенный незрелый продукт, который под видом уточненной Концепции демографического развития Российской Федерации может поступить на рассмотрение Правительства, - лучшее тому доказательство.

Полагаю, что этого не должно произойти. Документ крайне сырой, изобилует элементарными ошибками, не дает ответов на многие вопросы, которых ждет от него российское общество и может только дискредитировать Правительство России, если оно сочтет возможным принять его в нынешнем виде.

А. Вишневский,
д.э.н., руководитель Центра демографии и экологии человека ИНП РАН
26 апреля 2006 г.


Заместителю руководителя
Федеральной службы государственной статистики РФ
М.А. Дианову

Уважаемый Максим Анатольевич,

Институт демографии НИУ ВШЭ считает проведение выборочного федерального статистического обследования «Домохозяйства Российской Федерации» весьма желательным.

Попытаюсь обосновать нашу позицию.

Экономия на получении социально-демографической информации, считающейся как бы второстепенной, по сравнению, скажем, с экономической информацией, была типична для СССР, характерна и для постсоветской России. Это не раз приводило к принятию ошибочных решений и к неправильной оценке их последствий. Расширение информационного обеспечения управленческих решении, касающихся социально-демографической сферы, – не прихоть, а жизненная необходимость, ибо в этой сфере идут быстрые перемены, понять и оценить которые без постоянно обновляющейся информации невозможно. О важности же этой сферы говорит то, что именно с ней связан острый демографический кризис, который превращается в одну из острейших проблем страны.

Получение соответствующей достоверной и надежной информации о социально-демографической реальности – непростое дело. Регулярная текущая статистика способна удовлетворить информационные потребности общества лишь частично. По мере нарастания сложности, внутреннего разнообразия и динамизма современных обществ, протекающие в них демографические процессы все меньше укладываются в неизбежно жесткую схему регулярного статистического учета.

Не спасают положения и классические всеобщие переписи населения. Попытки включения в них все новых и новых вопросов, делают программы переписей громоздкими и трудно реализуемыми. Растет недоверие населения к переписям, а это, в свою очередь, ведет к увеличению числа уклоняющихся от переписи и к снижению достоверности их результатов. К тому же переписи населения проводятся относительно редко и не позволяют быстро реагировать на возникающие в межпереписной период срочные информационные запросы.

Между тем, в распоряжении органов статистики имеется оперативный и сравнительно недорогой инструмент, позволяющий получать быстрые и достаточно надежные ответы на информационные запросы общества. Речь идет о выборочных исследованиях, становящихся все более существенным источником статистической информации в дополнение, а иногда и взамен ее традиционных источников. Известно, какое широкое распространение получили подобные исследования в США.

Запланированное Росстатом обследование «Домохозяйства Российской Федерации» задумано как микроперепись – крупнейшее обследование населения в системе государственных выборочных исследований: семьи и рождаемости, занятости, доходов, образования и пр. – и представляет собой нечто среднее между сравнительно небольшим выборочным обследованием и всеобщей переписью. Обследование позволит получить информацию о новейших тенденциях социально-демографических процессов, включая и такие их аспекты, которые не изучаются в ходе большой переписи. Именно в этом видят смысл подобных обследований международные эксперты, утверждающие, что «спрос на дополнительные подробные данные о социальных и экономических характеристиках населения и характеристиках жилищного фонда, данные по которым не целесообразно собирать в ходе полномасштабной переписи, обусловили сохранение потребности в проведении непрерывных программ межпереписных выборочных обследований домохозяйств»[1].

Сегодня во многих странах микропереписям придается очень серьезное значение, учитывая мировую тенденцию постепенного отхода от проведения традиционных переписей населения или сокращения их вопросников. Так, богатым опытом проведения регулярных микропререписей может поделиться Германия, давно не проводящая всеобщих переписей. США, сокращая программу всеобщих переписей, ежегодно обследует 250000 домохозяйств (American Community Survey). Канада в 2011 г. провела опрос (National Household Survey) в каждом третьем домохозяйстве, что превысило запланированный 20% объем выборки. Идея столь масштабного исследования также связана с модернизацией программы всеобщей переписи, о чем необходимо задуматься и нам.

В 1990-х и 2000-х гг. масштабные выборочные исследования домохозяйств проводились во множестве стран, например, в Австрии, Бельгии, Венгрии, Германии, Италии, Канаде, Польше, Словакии, США, Чехии, Швейцарии и др. Проведение таких исследований в современном мире – это нормальная реакция статистических органов на растущий спрос со стороны лиц, принимающих решения, и экспертного сообщества на всестороннюю информации о меняющейся семье в связи с необходимостью постоянного совершенствования социально-демографической и семейной политики. Неужели у нас нет такого спроса?

В последние годы озабоченность состоянием миграционной и демографической статистики в условиях усиления международных миграций подталкивает развитые страны к расширению миграционных блоков программ микропереписей[2].

В России имеется удачный опыт проведения двух микропереписей населения – в 1985 и 1994 годах, которые предоставили уникальную информацию о семьях и частных домохозяйствах, широко используемую аналитиками до сих пор, хотя, конечно, она уже устарела. То, что начавшаяся было складываться традиция проведения микропереписей в середине межпереписного периода прервалась в «нулевые» годы, нанесло большой ущерб знаниям о протекающих в обществе глубинных процессах, а без таких знаний управление становится слепым. Отказ от микропереписи дал, вероятно, какую-то экономию, но ущерб наверняка был более значительным.

Россия сегодня – не самая бедная страна. Вопрос о том, должно или не должно министерство финансов согласиться на проведение переписи, – это не вопрос абсолютной нехватки денег, это вопрос приоритетов. Наша государственная традиция – экономия на статистике. Именно министерство финансов Российской империи заблокировало проведение второй Всеобщей переписи населения в первом десятилетии XIX в., а ведь сейчас говорят, что это было время экономического подъема. На какие неотложные государственные нужды пошли сэкономленные тогда деньги и что это принесло России? Экономить на проведении микропереписи – это все равно, что экономить на визите к врачу, отказываясь проверить свое здоровье.

Мы безусловно поддерживаем проведение выборочного федерального статистического обследования «Домохозяйства Российской Федерации», видим в нем важный шаг к повышению нашей статистической культуры и надеемся, что Росстату удастся найти необходимые аргументы и убедить Минфин пересмотреть свою позицию.

А. Вишневский
д.э.н., директор Института демографии НИУ ВШЭ, 12 августа 2012 г.


[1] Рекомендации конференции Европейских статистиков по проведению переписей населения и жилищного фонда 2010 года. ООН, Нью-Йорк и Женева, 2006, с. 15.
[2] См.: Improving the Completion of International Migration Statistics. Results of a United Nations Workshop. United Nations. March 2004 (ESA/STAT/AC.90).

Вернуться назад
Версия для печати Версия для печати
Вернуться в начало

Свидетельство о регистрации СМИ
Эл № ФС77-54569 от 21.03.2013 г.
demoscope@demoscope.ru  
© Демоскоп Weekly
ISSN 1726-2887

Russian America Top. Рейтинг ресурсов Русской Америки.