|
Для цитирования: Карачурина
Л.Б., Полетаев Д.В., Флоринская Ю.Ф. Мигранты, дающие заботу //Демоскоп
Weekly. 2015. № 661 - 662.
URL: http://demoscope.ru/weekly/
2015/0661/tema01.php
|
|
Понравилась статья? Поделитесь с друзьями:
|
|
|
|
|
|
|
|
|
| Мигранты, дающие
заботу[1] |
 |
|
Над темой номера работали
|
 |
 |
 |
|
Лилия КАРАЧУРИНА[2]
|
Дмитрий ПОЛЕТАЕВ[3]
|
Юлия ФЛОРИНСКАЯ[4]
|
|
В нише домашнего труда
Согласно определению МОТ, термин «домашний труд» означает
работу, выполняемую в домашнем хозяйстве или для домашнего хозяйства
или домашних хозяйств, «домашний работник» (ДР) - любое лицо, занимающееся
домашним трудом в рамках трудового правоотношения[5].
Урбанизация и рост доли населения, проживающего в самых крупных
городах, разрастание численности среднего класса, повсеместный выход
на рынок труда женщин, старение населения - все эти процессы способствовали
количественному росту занятости домашних работников на рынках труда
многих развитых и развивающихся стран мира[6].
По последним данным МОТ от 2010 года, в мире насчитывается более
52,6 миллиона домашних работников, больше всего – в Азиатско-Тихоокеанском
регионе и странах Латинской Америки. Численность домашних работников
в развитых странах оценивается в 3,6 миллиона человек[7].
Большинство (более 80%) занятых в качестве домашних работников в
мире – женщины.
Природа их труда настолько специфична - зависима от
поведения работодателей, а чаще работодательниц, связана с постоянным
присутствием в их личном пространстве, зачастую нелимитированным
рабочим временем, что уже в 1970-е годы работу сиделок, нянь, горничных,
помощниц по хозяйству, гувернанток и пр. А. Хохшильд[8],
а вслед за ней другие западные исследователи стали называть «эмоциональным
трудом» и рассматривать как отдельный вид занятости, наравне с трудом
физическим или умственным.
В условиях современного общества, когда в крупных городах
постепенно увеличивается прослойка людей с активным жизненным укладом,
ориентированных не на внутрисемейную реализацию, а на внедомашнюю,
публичную жизнь, возрастает спрос на труд людей, их обслуживающих.
Это закономерность была описана Р. Флоридой[9]
не для России, но сейчас вполне применима и для нее, и для крупнейших
городов других постсоветских стран. Сектор «домашней работы» становится
все более разветвленным и мощным. Параллельно, пусть и разными темпами,
идет процесс роста женской занятости и участия женщин в экономике,
прежде всего, занятости в секторе услуг.
Появление среднего класса, изменения в моделях гендерного
устройства в семьях – от доминировавшей в советский период модели
домохозяйства, где работают оба, но статус мужской занятости более
высок, а основная ответственность за детей и роль домашней хозяйки
принадлежит женщине, до возникшего уже в постсоветское время распределения,
при котором женщины все чаще становятся равноправными финансовыми
фигурами в семье и домашние роли в должном объеме выполнять уже
не могут или не хотят. В условиях, когда «…политические элиты
больше не считают государство, как в советское время, ответственным
за заботу о детях… существенно урезаны расходы на общественные детские
учреждения»[10], но
семья по разным причинам не может (не хочет) взвалить эти обязанности
на себя, и имеет ресурсы для того, чтобы переложить эти заботы на
нанятого работника (чаще всего нанятую женщину), в обществе формируется
социально-профессиональная прослойка людей, которые берут на себя
те домашние функции, которые больше не выполняются женщинами-женами
и матерями.
Итак, уже эти две характеристики труда – «женский» и
преимущественно «эмоциональный» создают особые характеристики домашнего
труда и выделяют среди других. Еще одной важной его особенностью,
возникшей почти сразу после его появления на авансцене труда, становится
то, что эту нишу во всем мире занимают преимущественно мигранты
- как внешние, так и внутренние[11].
Этому способствуют как сами по себе характеристики такого труда
и формирование устойчивого спроса на «женские» занятия в принимающих
странах, так и повсеместная феминизация трудовой миграции, высокая
готовность женщин в отдающих странах к пространственной мобильности
и ее активизации. В целом ряде стран – Филиппинах, Мексике, Малайзии
– миграция женщин-домработниц стала распространенной миграционной
стратегией, которой посвящены десятки исследований.
В постсоветских странах спрос на такого рода деятельность,
а точнее его очередной виток[12],
возник относительно недавно и пока в ограниченном количестве стран
– в России, Казахстане, Белоруссии. Сколько-нибудь устойчивого представления
о том, кто задействован в этой новой и одновременно пока невидимой
сфере занятости, к которой можно отнести труд в домашнем хозяйстве,
на сегодняшний день не сложилось. Это относится ко всем занятым
в данном секторе – и к мигрантам, и к местным работникам.
Имеющиеся на сегодняшний день оценки численности домашних
работников в России и Казахстане крайне противоречивы и вряд ли
достоверны. Так, по данным МОТ, в России в 2008 году было 43 тыс.
домашних работников[13],
а в Казахстане в 2009 году – 21,4 тысячи[14].
С другой стороны, по оценке бывшего Минздравсоцразвития, в России
в 2010 году трудилось 20 млн домашних работников[15].
По-видимому, оценки МОТ существенно занижены, а Минздравсоцразвития
– завышены.
Более или менее реальные цифры, которыми можно оперировать,
- это оценки неформальной занятости по странам (согласно статистике
труда, занятость домашних работников в домохозяйствах является одной
из составляющих неформальной занятости[16]),
в том числе, оценки занятости у физических лиц. Такие оценки показывают
максимально возможную численность домашних работников, но при этом
не позволяют увидеть реальные масштабы рынка домашнего труда (так
как среди неформально занятых у физических лиц домашние работники
составляют далеко не 100%). Так, по данным ОНПЗ Росстата, доля занятых
у физических лиц в совокупной занятости в России выросла с 3,7%
в 1999 году до 8-10% в 2010-2012 годах, хотя следует учитывать,
что с 2003 года в этот показатель была включена занятость у индивидуальных
предпринимателей (которая не является домашней работой)[17].
Всего в 2012 году у физических лиц и индивидуальных предпринимателей
работало 7,5 млн. человек[18].
В Казахстане численность занятых у физических лиц составила в 2009
году 670,1 тыс. человек (8,5% от всей численности занятых)[19].
Оценки количества занятых в том или ином секторе всегда
важны, но не менее значимы качественные характеристики процесса
и параметры людей, в нем занятых. Именно этому было посвящено Обследование
по идентификации статуса, нужд и потребностей домашних работников
в России и Казахстане, проведенное Центром миграционных исследований,
по инициативе и при поддержке Многостранового отделения Структуры
ООН по вопросам гендерного равенства и расширения прав и возможностей
женщин (ООН Женщины) в Центральной Азии во второй половине 2013
года (Обследование – 2013 г.). В рамках исследования был проведен
опрос мигрантов-домашних работников (250 в России и 155 в Казахстане):
главная целевая группа - женщины (90% от всех опрошенных), не имеющие
российского (в России) или казахстанского (в Казахстане) гражданства;
референтную группу представляли внутренние мигранты в каждой из
стран - размер её в общей выборке - 12%. Опрашивались домашние работники
– мигранты, занятые у физических лиц, с опытом работы в этой сфере
не менее 3 месяцев. Кроме того, была проведена фокус-группа с женщинами-мигрантами,
занятыми в качестве домашних работников в Москве, а также глубинные
интервью в России и Казахстане с работодателями, нанимающими домашних
работников, с агентствами занятости, нацеленными на трудоустройство
домашних работников, с самими домашними работниками-мигрантами.
Данное обследование – первое специальное исследование
домашних работников в России и Казахстане. Ранее положение домашних
работников-мигрантов оценивалось либо в рамках других исследований,
направленных на изучение миграции и мигрантов в целом (соответственно,
в фокус исследователей попадали ответы лишь небольшого количества
респондентов на несколько специализированных вопросов из больших
анкет, на которые мы будем в дальнейшем ссылаться)[20],
либо в рамках аналитических обзоров, опирающихся исключительно на
законодательство и материалы в прессе[21].
Также в статье широко использованы результаты: 1) Обследования
женщин-мигрантов в рамках проекта «Стратегическое партнерство по
продвижению прав и расширению возможностей женщин – трудовых мигрантов
в России», проведенных Центром миграционных исследований (рук. –
Е.В. Тюрюканова), по заказу Фонда поддержки гендерного равенства
ООН-Женщины. Обследование было выполнено в 2010 году в шести регионах
России (Москва, Санкт-Петербург, Московской, Ленинградской, Самарской
областях и Краснодарском крае). Общее число респондентов-женщин
составило 1169 человек (включая 1068 человек из стран СНГ и 101
человек – внутристрановых мигрантов), в том числе 64 человека были
заняты услугами в частном домохозяйстве[22].
2) Обследования мигрантов в рамках проекта Центра миграционных исследований
«Управление миграцией в условиях демографического кризиса (2007–2010)»,
финансированного Фондом МакАртуров (рук. – Ж.А. Зайончковская)[23].
Обследование проведено в 2008-2009 годах в Москве, Санкт-Петербурге,
Краснодаре, Воронеже, Астрахани и Казани. Общее число респондентов
составило 1575 человек из стран СНГ, в том числе 35 человек работали
по оказанию «услуг в частном домохозяйстве» (из них 33 – женщины).
Суммарно в этих двух обследованиях 97 женщин попали в поле нашего
зрения как люди, задействованные в секторе домашней работы.
Эти обследования позволяют производить сравнение домашних
работников с мигрантами, занятыми в других сферах, выявив тем самым
особенности данной группы по отношению к другим мигрантам.
[1] В статье представлены
результаты исследования Центра миграционных исследований, проведенного
в России и Республике Казахстане в 2013 году при поддержке Многостранового
отделения Структуры Организации Объединенных Наций по вопросам гендерного
равенства и расширения прав и возможностей женщин «ООН-женщины»
в Центральной Азии. Мнения, выраженные в данной публикации, принадлежат
авторам и могут не совпадать с официальной позицией ООН-женщины,
ООН или аффилированных с ними организаций.
[2] Карачурина Лилия Борисовна
– к.г.н., доцент, заместитель заведующего кафедрой Демографии НИУ
ВШЭ
[3] Полетаев Дмитрий Вячеславович
– к.э.н., директор Центра миграционных исследований, Москва
[4] Флоринская Юлия Фридриховна
– к.г.н., в.н.с. Института социального анализа и прогнозирования
РАНХиГС
[5] Конвенция МОТ №189. Конвенция
2011 года о достойном труде домашних работников. http://www.ilo.org/wcmsp5/groups/public/---ed_norm/---
normes/documents/normativeinstrument/wcms_c189_ru.htm
[6] Burnham Linda, Theodore
Nik. Home Economics. The Invisible and Unregulated World of Domestic
Work. National Domestic Workers Alliance. New York, NY, 2012: 53;
Флорида Р. Креативный класс: люди, которые меняют будущее. М.: Классика-XXI,
2007; Положение домашних работников в мире: глобальная и региональная
статистика и степень правовой защиты /Международное бюро труда –
Женева: МОТ, 2013.
[7] Положение домашних работников
в мире: глобальная и региональная статистика и степень правовой
защиты /Международное бюро труда – Женева: МОТ, 2013.
[8] Hoсhschild A. Emotion work,
feeling rules and social structure //The American Journal of Sociology.
1979. Vol. 85. No 3. P. 551–575.
[9] Флорида Р. Креативный класс:
люди, которые меняют будущее. М.: Классика-XXI, 2007
[10] Пфау-Эффингер Б. Опыт
кросс-национального анализа гендерного уклада //Социологические
исследования. 2000. № 11 34.
[11] Положение домашних работников
в мире: глобальная и региональная статистика и степень правовой
защиты /Международное бюро труда – Женева: МОТ, 2013; Варшавская
Е.Я. Труд домашних работников в России и за рубежом: масштабы и
особенности / Современное общество и труд: сборник научных статей.
Под ред. Р.В.Карапетян. – СПб.: Издат. центр экономич. ф-та. СПбГУ,
2014, с. 170-179.
[12] В дореволюционной России
этот вид деятельности был весьма распространен.
[13] Оценка основана на данных
ОНПЗ Росстата в 2008 г.
[14] Положение домашних работников
в мире: глобальная и региональная статистика и степень правовой
защиты /Международное бюро труда – Женева: МОТ, 2013.
[15] «По подсчетам экспертов
Минздравсоцразвития, в 2010 г. в семьях россиян домработницами и
нянями без трудового договора и социальных гарантий работали 20
млн россиян (почти треть экономически активного населения)» (Ведомости
2012).
[16] Кулаева О., Лапер Ф.
Пути перехода к формальной экономике и проблема достойного труда
/ Содействие переходу к формальной экономике на примере некоторых
государств – участников СНГ. Под редакцией О. Кулаевой и Ф. Лапера.
Группа технической поддержки по вопросам достойного труда и Бюро
МОТ для стран Восточной Европы и Центральной Азии. Москва: МОТ,
2014, с. 4.
[17] Соболева И., Кубишин
Е. Ситуационный анализ основных движущих причин неформальной занятости
в Российской Федерации и предложение основных рекомендаций в целях
содействия переходу от неформальной занятости к формальной // Содействие
переходу к формальной экономике на примере некоторых государств
– участников СНГ / Под редакцией О. Кулаевой и Ф. Лапера. Группа
технической поддержки по вопросам достойного труда и Бюро МОТ для
стран Восточной Европы и Центральной Азии. Москва: МОТ, 2014, с.113.
[18] Социальное положение
и уровень жизни населения России - 2013 г. Росстат, 2013
[19] Экономическая активность
населения Казахстана 2005–2009. Статистический сборник /под ред.
Б. Смаилова. Астана, 2010.
[20] Женщины – мигранты из
стран СНГ в России /Зайончковская Ж.А., Карачурина Л.Б., Мкртчян
Н.В., Полетаев Д.В., Флоринская Ю.Ф.; под ред. Е.В.Тюрюкановой.
М.: МАКС-Пресс, 2011. 184 с.; Варшавская Е.Я. Труд домашних работников
в России и за рубежом: масштабы и особенности / Современное общество
и труд: сборник научных статей. Под ред. Р.В.Карапетян. – СПб.:
Издат. центр экономич. ф-та. СПбГУ, 2014, с. 170-179.
[21] Ахметова А. Обзор правового
положения домашних работников в Республике Казахстан. ООН-Женщины.
Астана, 2012. 47 с.
[22] Подробнее об Обследовании
в коллективной монографии Женщины – мигранты из стран СНГ в России
/Тюрюканова Е.В. (ред.), Зайончковская Ж.А., Карачурина Л.Б., Мкртчян
Н.В., Полетаев Д.В., Флоринская Ю.Ф.; под ред. Е.В. Тюрюкановой.
М.: МАКС-Пресс, 2011. 184 с. (Серия: Миграционный барометр в Российской
Федерации).
[23] Подробнее об Обследовании
в коллективной монографии «Миграция и демографический кризис в России».
Под ред. Ж.А.Зайончковской, Е.В.Тюрюкановой. М.: МАКС-Пресс, 2010.
112 с. (Серия: Миграционный барометр в Российской Федерации).
|
