ВРТ - современность в помощь традициям
		Над темой номера работали Ольга ИСУПОВА Алексей БЕЛЯНИН Анна ГУСАРЕВА

ВРТ и будущее

Вспомогательные репродуктивные технологии в настоящее время активно используются женщинами и супружескими парами (в том числе состоящими в незарегистрированном браке) для преодоления не только первичного, но и вторичного бесплодия.

Пациентки ВРТ, участвующие в Интернет-форумах, изначально являются достаточно традиционной группой населения, ориентированной, в большинстве своем, на семейные ценности, хотя и обладающей довольно значительным человеческим капиталом и другими ресурсами.

В процессе актуализации своих репродуктивных желаний эти женщины оказываются в фокусе инновационных технологий, и, осознавая возможность существования вариантов в этой области, со временем приобретают более широкие взгляды в области семейных отношений, поскольку они вынуждены защищать свою позицию от «обычных» людей.

Это стремление к открытости усиливается в ситуации нарастания общественного поворота к консерватизму.

Все это говорит о том, что репродуктивные технологии сейчас – устоявшаяся и стабильно развивающаяся отрасль медицины, которая вполне востребована пациентами и привлекает врачей, других занятых в ней специалистов, а также инвесторов. Многие государства также заинтересованы в ее существовании и развитии и подкрепляют свой интерес финансово, компенсируя пациентом стоимость от 1 до 6 попыток ЭКО/ИКСИ (в Израиле в настоящее время число компенсируемых попыток не ограничено, пока у пары не родится двое детей, однако уже началась общественная дискуссия об ограничении числа финансируемых государством попыток). С другой стороны, представители церкви и других общественных движений продолжают воспринимать ВРТ скорее негативно, и пропагандируют как полный добровольный отказ от них со стороны пациентов, так и запрет тех или иных процедур в связи с их предполагаемой неэтичностью. Вследствие этого, в Европе во многих странах запрещено донорство яйцеклеток (в результате те страны, где оно разрешено, становятся «Меккой» репродуктивного туризма именно за донорскими яйцеклетками - в Европе это Испания и Чехия), еще больше стран, где запрещено суррогатное материнство (в этой области в результате лидерами рынка на 2014 год являются Индия, США, Украина и Россия, хотя последние две страны из-за внешнеполитических обстоятельств, возможно, временно слегка потеряли свою привлекательность для бесплодных пар из Западных стран). Анонимное донорство спермы также подверглось запрету во многих странах, а на не-анонимное оказалось гораздо меньше охотников. Вероятно, потенциальных доноров не очень радует перспектива когда-нибудь встретиться с несколькими десятками своих генетически детей: ведь последние имеют право их разыскивать, несмотря на то, что никаких имущественных прав по отношению к генетическим отцам эти дети иметь не будут.

Резко негативно о применении даже обычного ЭКО, при котором используется генетический материал будущих социальных родителей, высказывался предыдущий римский папа Бенедикт XVI — правда, нынешний понтифик Франциск пока по этому поводу не озвучил своей позиции.

Фундаменталисты разного рода, безусловно, также отвергают технологии. Но общественная потребность и в государствах, где вроде бы фундаментализм победил, может парадоксальным образом способствовать развитию этих технологий. Интересен пример Ирана, где многие явления модернизированной жизни продолжают существовать, несмотря на победивший фундаментализм - в том числе и репродуктивные технологии, донорство яйцеклеток и суррогатное материнство. А для приспособления всего этого к исламу приняты правила, согласно которым мужчина из бесплодной пары должен временно — хотя бы на один день - вступить в брак как с женщиной-донором, так и с суррогатной матерью. Таким образом, ребенок становится его законнорожденным сыном или дочерью, а донор или суррогатная мать может буквально на следующий день после такого однодневного брака и развода, опять вступать в брак со своим настоящим мужем.

Опасения относительно значительного увеличения процента детей с врожденными аномалиями при распространении ВРТ пока не подтвердились ни в каких исследованиях.

И исследования в области вспомогательных репродуктивных технологий, и порожденная ими практика с самого начала развивались, с одной стороны, в обстановке большого к ним интереса и очень большой потребности в них со стороны многих людей, с другой же стороны, в обстановке недоверия и противодействия, необходимости преодолевать препятствия, создаваемые людьми и институтами, которых тоже очень много.

Хотя первый «ребенок из пробирки» - Луиза Браун – появилась на свет в 1978 году, Нобелевская премия изобретателю ЭКО Роберту Эдвардсу была присуждена только в 2010 году, а через два с небольшим года он скончался. Когда же он нуждался в инвестициях для исследований в 1960-х и 1970-х годах, Всемирный Банк ему отказал под тем предлогом, что в мире и так рождается слишком много людей, и надо бороться за то, чтобы рождений становилось меньше, а не больше — и деньги на продолжение исследований ему пришлось искать у частных инвесторов. За счет личных средств граждан ЭКО оплачивалось еще очень долго после его внедрения в практику, государства начали его финансировать, только начиная с 1990-х годов, под давлением как групп пациентов (а также врачей и фармацевтов), так и собственной обеспокоенности низкой рождаемостью. Но борьба не прекращалась никогда – в 1980-е против технологий выступали феминистки, утверждая, что они усиливают репродуктивную эксплуатацию женского тела, а также развивают новые формы эксплуатации женщины женщиной (суррогатной матери и донора яйцеклеток – будущей социальной матерью). В результате этих этических и политических противоречий даже в самых либеральных странах возникает немало парадоксов: так, в Голландии, разрешены платные сексуальные услуги, но запрещено суррогатное материнство, а в Великобритании запрещено коммерческое суррогатное материнство, но разрешено «альтруистическое» (бесплатное).

В нашу эпоху основным врагом технологий, как и многих других связанных с модернизацией сексуальных и репродуктивных практик, несомненно, является религиозный фундаментализм, и, в несколько меньшей степени, рост консерватизма во многих, в том числе, европейских, странах. Россия стала одной из них: законопроект об ограничении коммерческого суррогатного материнства в 2014 году был представлен к рассмотрению в Государственной Думе.

Трудно делать прогнозы на будущее. С одной стороны, востребованность новых репродуктивных технологий достаточно высока, а наука развивается и всесторонне совершенствует их, в том числе и в отношении уменьшения возможных негативных побочных эффектов, а также повышения результативности. С другой же стороны, есть силы, создающие препятствия их стабильному, вошедшему в жизнь людей существованию, и эти силы могут стать весьма влиятельными. Но это же касается и развития «обратной» стороны модернизации в области репродуктивного здоровья и репродуктивных прав – контрацепции и права на аборт. Так что, как и раньше, отстаивать завоевания модернизации в этой области будет, видимо, непросто. Но выступать сторонники модернизации будут, скорее всего, вместе. Не случаен, и, по-своему, символичен тот факт, что изобретатель ЭКО Эдвардс когда-то, будучи еще молодым, начинающим исследователем, работал в лаборатории Джерасси, «отца» контрацептивных таблеток.