|
 |
Планирование
семьи в России |
Над темой номера работала
|
 |
Виктория САКЕВИЧ
|
Выводы
Анализ двух волн обследования РиДМиЖ подтвердил, что
российское население контролирует процесс рождаемости. Заявленный
уровень распространённости контрацепции очень высок в России18,
не уступая показателям Северной и Западной Европы – наиболее благополучных
регионов с точки зрения репродуктивного здоровья.
Применение контрацепции – всеобщая практика, и в этом
отношении население очень однородно. Статистически значимой связи
уровня применения контрацепции с такими социальными характеристиками,
как доход домохозяйства, тип населённого пункта, отношение к праву
на аборт, выявить не удалось. Некоторая, вполне предсказуемая, связь
отмечена лишь с уровнем образования: чем выше уровень образования,
тем выше распространённость контрацепции.
Вместе с тем, при высоком в целом уровне использования
контрацепции, в основном применяются методы с невысокой эффективностью
защиты от нежелательной беременности. Более того, за период между
двумя волнами обследования (2004 и 2007 годы) существенного улучшения
структуры не произошло. Самый популярный в мире метод, имеющий близкую
к 100%-ной эффективность, – стерилизация – не получил распространения
в России: на использование женской стерилизации указали менее 2%
опрошенных женщин. С учетом структуры противозачаточных методов
неудовлетворенную потребность в планировании семьи можно оценить
в 21-24% пар, то есть порядка 1/5-1/4 пар имеют очень высокий риск
нежелательной беременности, которая в России с большой вероятностью
заканчивается абортом.
Интересно, что различия в структуре контрацепции - предпочтение
современным или традиционным методам - хорошо объясняются только
демографическими характеристиками, прежде всего - возрастом. Ни
уровень образования, ни тип населённого пункта, ни доход домохозяйства
(его субъективная оценка респондентом) статистически значимого влияния
на соотношение использования современных и традиционных методов
контрацепции не оказывают.
Отсутствие явно выраженной детерминации контрацептивного
поведения затрудняет формулировку политики, направленной на снижение
неудовлетворенной потребности в планировании семьи. Вероятно, следует
ставить вопрос о повышении сексуальной культуры всего населения.
Необходимы дальнейшие фокусированные исследования репродуктивного
поведения и здоровья в нашей стране.
Невнятная государственная позиция по этому вопросу (отсутствие
научно обоснованных программ по улучшению репродуктивного здоровья,
системы сексуального просвещения и т.д.) ставит под сомнение устойчивость
тенденции быстрого уменьшения числа абортов в стране. Отношение
государства и общества к планированию семьи было (и остаётся до
сих пор) двусмысленным. Единственным активно поддерживаемым (в том
числе финансово) на государственном уровне мероприятием в области
сохранения и улучшения репродуктивного здоровья населения является
внедрение вспомогательных репродуктивных технологий. Однако, как
показали результаты обследования РиДМиЖ, проблема бесплодия в России
не является массовой социальной проблемой. С точки зрения демографии
реализация государственных программ помощи бесплодным парам не может
внести существенный вклад в преодоление демографического кризиса
(если понимать под ним депопуляцию). Это, конечно, не означает,
что проблема бесплодия как медико-биологическая проблема для россиян
не актуальна; более того, учитывая стремление современных поколений
отодвигать рождение детей на более поздние возраста, можно с уверенностью
говорить о том, что её важность будет возрастать.
18 Следует напомнить,
что программа РиДМиЖ ограничивается рассмотрением контрацептивного
поведения у состоящих в более или менее постоянном партнерском союзе.
Мы ничего не можем сказать о контрацептивной практике населения,
вступающего в нерегулярные, случайные сексуальные отношения.
|