Женщины в политике: мировой обзор

(По материалам доклада Исследовательского института по проблемам социального развития при ООН: "Видимые руки": ответственность за социальное развитие - Москва, 2001)

Женщины слабо представлены в политических партиях и в национальных законодательных органах. Как показывает диаграмма 1, доля женщин - депутатов нижних палат парламентов за последние двадцать или тридцать лет выросла лишь незначительно и достигала максимум 12%, что, конечно, гораздо меньше доли мужчин. Из таблицы 1 видно, что лучше всего женщины представлены в нижних палатах парламентов в Европе, хотя этот показатель таков в основном благодаря Скандинавским странам. В Скандинавских странах вообще самое сильное во всем мире представительство женщин. США с их 13% идут гораздо ниже в этом списке.

В Европе более высокого представительства женщин добиваются некоторые центристские и левые партии. В Скандинавии этого требуют женские активистские, группы. Шведская социал-демократическая партия заняла в этом вопросе весьма передовую позицию: с 1994 г. она настаивает на том, чтобы на выборах в списке кандидатов, если первым стоит мужчина, за ним должна идти женщина; в следующий раз на первом месте должна быть женщина.

Диаграмма 1 - Доля женщин - депутатов в парламентах, в мире в целом

В целом слабое представительство женщин в национальных законодательных органах поразительно. Ведь при любых вариантах либеральной демократии право избирать сочетается с правом быть избранным, так что, по-видимому, во многих странах что-то не в порядке, раз половой состав национальных ассамблей так отличается от полового состава населения в целом. Отражая эту озабоченность, "Платформа действий", принятая на Четвертой всемирной конференции по проблемам женщин, выделяет тему представительства женщин в принимающих решения органах в качестве одной из важнейших.

Отчасти отсутствие женщин в институционной политике есть историческая традиция, но в то же время оно отражает предрассудки партий и голосующего населения: политика, мол, - это "мужской клуб". Давние и глубоко укоренившиеся барьеры закрывают женщинам путь к широкому участию в политической жизни, в партиях же их традиционно отправляют на "женскую половину" и отводят им роль "группы поддержки". При "маскулинной" политической культуре быть избранными, не прибегая к каким-нибудь избирательным технологиям вроде квот или зарезервированных мест, женщинам также чрезвычайно трудно. Кандидаты-женщины привлекают меньше голосов, чем мужчины, даже если не выступают по чисто женским проблемам. А если они стоят на феминистских позициях, то успеха у них еще меньше: в глазах многих избирателей такие женщины представляются противницами мужчин, семьи и традиций.

Делаются попытки выровнять ситуацию. Прогрессивные политические партии, стоящие за расширение женского представительства, стараются поддержать женщин. Так, ряд партий в Латинской Америке (две крупнейшие партии Аргентины - Радикальный гражданский союз и Партия справедливости, боливийская Совесть нации и мексиканская Революционно-демократическая партия) провели на выборах несколько женщин с помощью неформально установленных квот.

Другие страны при попытках "позитивной дискриминации" женщин сталкиваются с трудностями. Какое-то время в Великобритании, например, от отдельных местных филиалов Лейбористской партии требовалось, чтобы в их окончательных списках были одни женщины. От этого отказались по причине противоречия такой практики законодательству о равных избирательных правах. Тем не менее, после выборов 1997 г. в британском парламенте резко выросло число депутатов-женщин от Лейбористской партии - до 101, что составило почти четверть всего депутатского корпуса.

Таблица 1 - Представительство женщин, в среднем по регионам, в процентах

Примечание: по Европе данные относятся к странам ОБСЕ. Источник: IPU, 1999

Обычный способ увеличить число женщин в парламенте - проводить их на выборах по партийным спискам. Если выборы проводятся на основе партийных списков, то партии имеют возможность включать тех, кого считают нужным, - тогда, если партия выступает за равноправие полов, в списке появятся и женщины. До некоторой степени такой механизм деперсонализирует процедуру и препятствует дискриминации кандидатов со стороны электората по национальному или половому признаку. В Южной Африке АНК пошел по этому пути и провел в Национальную Ассамблею нескольких женщин; как показывает таблица 2, Южная Африка стоит на восьмом месте в мире по представительству женщин, которые сейчас составляют 30% тамошних парламентариев.

"Позитивная дискриминация" может быть также предусмотрена законодательством или конституцией, обычно в форме резервирования какого-то числа мест для женщин. В Уганде, например, в каждом из 39 избирательных округов одно депутатское место отдается женщине. В Аргентине среди кандидатов на выборные должности должно быть 30% женщин. В Бангладеш из 330 мест 30 зарезервировано за женщинами, в Эритрее - 10 из 105, в Танзании - 15 из 225. Такой же принцип применяется в деревенских советах в Индии (Вставка 7.2). Неприятная сторона метода резервирования мест заключается в риске создать женский анклав в политике и внушить электорату, что зарезервированные места - это все, что положено женщинам.

Влияние женщин на характер правления

К сожалению, нет гарантии, что избранные в парламент женщины будут отстаивать женские интересы. Многие из самых успешных женщин-политиков не являются сторонницами феминизма. А те, кто попал на должность благодаря зарезервированным местам, могут побояться выражать свое мнение, будучи зависимыми от центральной или местной партии, формирующей списки кандидатов.

В Уганде многих женщин убедили пойти в политику старейшины-мужчины, и некоторые из этих женщин считают свое положение не столько гражданским правом, сколько "подарком" Национального движения сопротивления (НДС). Поэтому они воздерживаются от критики политики НДС. В тех политических системах, где доминирует одна партия и у женщин нет реальных альтернативных возможностей, их влияние на партию существенно сужается, и они часто не могут заниматься вопросами, не стоящими в данный момент в повестке дня партии. И все же женщинам-парламентариям в Уганде удавалось сплачиваться в единый фронт, чтобы продвигать прогрессивные законы; так было, например, в 1997-1998 годах при принятии Закона о земле.

Таблица 2 - Женщины-депутаты нижних палат парламентов отдельных стран

Примечание: по Европе данные относятся к странам ОБСЕ
Источник: IPU, 1999

Точно так же и в Индии: местные политики, возможно, рассчитывают, что в панчаяты будут избраны "какие нужно" женщины или же только формальные фигуры, а на деле получается сложнее. Само присутствие в структурах власти и участие в принятии решений чрезвычайно многому учит женщин. Из них получаются прекрасные председатели и члены советов, демонстрирующие инициативность и качества лидеров и опровергающие мнение, что они всего лишь формальные представители, только называющиеся этим именем. Собственно, о формальном представительстве думают те, кто полностью отрицает способность женщин действовать, учиться и развиваться.

Женщинам-депутатам легче отстаивать интересы женщин, когда они поддерживают крепкие связи с женскими организациями. Надо не действовать в одиночку в политическом вакууме, а работать в связке с женщинами, находящимися за стенами парламента. Особенно это важно в периоды перехода к демократии. Когда политический центр притяжения сдвигается от неформальных движений в сторону обычных политических партий, всегда есть опасность, что женщины снова окажутся маргиналами.

Более заметных успехов в сфере управления женщины достигают на формальном уровне, добиваясь того, чтобы во вновь принимаемых конституциях предусматривалось равноправие полов. Благодаря женщинам также появляется прогрессивное законодательство по таким вопросам, как развод, внутрисемейное насилие и репродуктивные права. Но проведение в жизнь этого законодательства часто оказывается более затруднительным - не только из-за сопротивления традиционалистов, но и из-за слабости государства в сфере правосудия и из-за политико-экономической идеологии, требующей сокращения социальных расходов. Так, оказание многих услуг, связанных с репродуктивными правами женщин, оказалось под угрозой из-за общего снижения уровня базового здравоохранения. В Зимбабве, например, введение платы за дородовое медицинское наблюдение отвадило многих беременных от посещения врачей и повлекло резкий скачок материнской смертности.

Во всем этом находит отражение и более общая проблема. Принятие решений по государственным расходам является той областью политики, которая всегда успешно уходила от гражданского контроля. Отчасти, как утверждают некоторые, проблема заключается в недостатке у женщин знаний и навыков экономического анализа. Если это так, тогда полезным инструментом укрепления компетентности женских отделов администраций может стать введенная в Австралии и Канаде, а недавно принятая и в Южной Африке процедура под названием "Отчет по женскому бюджету и инициативам", которая требует от всех департаментов правительства отчета о результатах их работы по проблемам женщин.

И все же существующие проблемы имеют более глубокие корни. В какой-то степени они отражают общий сдвиг в балансе власти от депутатов и министерств социального сектора к технократам министерств финансов и торговли. Парламентарии, как мужчины, так и женщины, лишаются части своих полномочий. Женщины-чиновницы, владеющие экономическими знаниями, вероятно, могут повлиять на происходящее внутри этих изолированных от мира технократии - в министерствах финансов, например. Но все равно это не заменит более открытых публичных дебатов, которые предоставляют возможность парламенту, женским группам и движениям, другим социальным группам контролировать экономическую политику и принятие решений, затрагивающих благополучие населения. Видеть причину отстранения женщин от разработки экономической политики только в недостатке каких-то навыков (которые они еще должны приобрести) значит уходить от более серьезного вопроса, позволяют ли общественности нарождающиеся политические системы проверять и контролировать действия и решения, принимаемые исполнительной властью.