Глобальные города на передовой демографической модернизации	Над темой номера работал
		Николай СЛУКА

Особенности смертности: региональные, генетические и гендерные факторы

В течение последних тридцати лет в США, Великобритании и Франции уровень смертности постепенно, но неуклонно сокращался, и это находило отражение в динамике общего коэффициента смертности. До середины 1980-х годов аналогичная тенденция наблюдалась и в Японии, причем процесс шел опережающими темпами. Однако в дальнейшем общий коэффициент смертности здесь стал медленно, но устойчиво увеличиваться и к 2005 году достиг 8,6‰.

Что касается исследуемых ВГЦ, то за рассматриваемый период Нью-Йорк, Лондон и Париж характеризовались опережающей скоростью снижения коэффициента смертности по сравнению со средненациональными показателями, тогда как в Токио он довольно быстро рос и к середине 2000-х годов практически сравнялся с усредненными по стране показателями (7,6 против 8,6‰). Это, конечно, не значит, что в Токио росла смертность – ожидаемая продолжительность жизни здесь продолжает увеличиваться, Только за 2000-2005 годы она выросла с 77,96 до 79,02 года у мужчин и с 84,46 до 85,53 года для женщин⁸. Рост общего коэффициента смертности обусловлен изменениями возрастной структуры населения.

Однако общий коэффициент смертности очень зависит от возрастной структуры населения и увеличивается с его старением. А в Токио этот процесс протекает наиболее интенсивно. Здесь доля лиц старше 65 лет за 1970–2005 годы увеличилась более чем втрое – с 5,1 до 18,3%. Соответственно, несмотря на рост ожидаемой продолжительности жизни, которая в Японии и ее столице одна из самых высоких в мире, увеличиваются и коэффициенты смертности. За этот же период коэффициент смертности в Токио вырос с 4,9 до 7,6‰ и практически сравнялся с коэффициентом рождаемости. В остальных ВГЦ ситуация пока более благоприятная, характеризуется нисходящим трендом коэффициента смертности. Это объясняется прежде всего повышенной интенсивностью ротации населения за счет механического движения, омолаживающего население. Это происходит в результате, с одной стороны,  выезда значительной части стариков для дожития в более комфортные условия на периферию, а с другой – восполнения трудоспособных возрастов за счет иммиграции. Поддержание за счет иммиграционного фактора в городах определенного равновесия в возрастной структуре населения позитивно сказывается на эволюции общего коэффициента смертности.

Динамику этого коэффициента в ВГЦ за 1970–2005 годы отражают графики на рис. 5. Как очевидно, исходные позиции, интенсивность изменений и направленность эволюции функции неоднозначны.

Рисунок 5. Общий коэффициент смертности в ведущих глобальных городах, 1970–2005 годы, ‰

Несмотря на все различия в исходных позициях, интенсивности изменений и направленности эволюции, в историко-культурном генезисе и социально-экономическом развитии мегаполисов, в формировании их народонаселенческого комплекса, обращает на себя внимание уникальное единство схождения кривых смертности к настоящему времени в районе отметки 7,0–7,5‰. Это выглядит особенно парадоксально с учетом достаточно широкой вариации показателя в крупнейших агломерациях мира, большинство из которых относится к категории глобальных.

В целом ВГЦ формируют вполне самостоятельную группу с явно пониженным - 6-8‰ значением общего коэффициента смертности (табл. 3). Заметно лучше ситуация только в ряде азиатских центров, включая Пекин, Сянган, Сеул, Сингапур (менее 6‰), что можно рассматривать как своего рода феномен «регионального типа», отражающий сочетание более молодого возрастного состава с достигнутым значительным снижением смертности. В эту же группу совсем недавно вошел и Лос-Анджелес, пожинающий плоды омоложения возрастного состава за счет миграционной волны из стран Латинской Америки. Гораздо выше коэффициент смертности в глобальных городах развивающихся стран (например, в Буэнос-Айресе и многих других) и в целом ряде европейских мегаполисов, включая Брюссель, Будапешт, Вену, Копенгаген, Прагу и т.д. К сожалению, в эту же категорию входит и «постперестроечная» Москва с экстремально высоким коэффициентом смертности (более 16‰ в середине 1990-х годов, 12,3‰ по официальным данным – в 2005 г. и 11,9 – по оценочным на 2007 г.)⁹.

Таблица 3. Группировка некоторых глобальных городов по уровню смертности населения, середина 2000-х годов

Составлено по: Административные округа г. Москвы. Статистический сборник. М., 2006; Anuário Estatístico do Estado de São Paulo, 2004; Focus on London. L., 2007; Insee. Ile-de-France. Faits et chiffres. 2006. № 137; Hong Kong Yearbook, 2006; Statistisches Jahrbuch Frankfurt am Main, 2007; Summary of Vital Statistics. 2006; Tokyo Statistical Yearbook, 2007; Vital Statistics of  New York State. Annual Report. N.Y., 2004; Yearbook of Statistics Singapore, 2006; World Population Prospects. U.N., N.Y., 2007; и др.

Что касается младенческой смертности, то в большинстве стран мира за последнее время достигнут большой прогресс в ее снижении. Возглавляют этот процесс экономически наиболее развитые государства, в которых, по сравнению с началом 1970-х годов, уровень младенческой смертности уменьшился в три-четыре раза. Например, в США – с 20,0 до 6,8‰, в Японии – с 13,1 до 2,8‰, в Великобритании – с 17,9 до 5,0‰ и т.д. (табл. 4). Причем за счет повсеместного развития и роста доступности учреждений системы здравоохранения показатели слабо варьируют в территориальном плане. Уровень младенческой и детской смертности в глобальных городах и их материнских странах практически идентичен. В настоящее время из 1000 родившихся в Сингапуре и Сянгане на первом году жизни погибает только два младенца, в Токио – три, а во всех остальных ведущих глобальных городах – менее шести. Отметим, что на этом фоне чрезвычайно негативно выглядят показатели в мегаполисах развивающихся стран, а также Москвы (более 14‰ в 1990-е годы и 9,0‰, по официальным данным на 2005 год). Столица России находится как бы на полпути между городами развитых и развивающихся стран.

Таблица 4. Изменение уровня младенческой смертности в некоторых глобальных городах и их странах-резидентах за период 1970–2005 годы, ‰

Составлено по: Административные округа г. Москвы. Статистический сборник. М., 2006; Focus on London. L., 2007; INSEE. Summary of Vital Statistics. 2006; Tokyo Statistical Yearbook, 2007; Vital Statistics of  New York State. Annual Report. N.Y., 2004; Yearbook of Statistics Singapore, 2006; World Population Prospects. U.N., N.Y., 2007; и др.

Дифференцирующее воздействие на характеристики смертности в городах оказывает и этнический состав жителей. Это наглядно иллюстрирует пример по Нью-Йорк Сити (табл. 5 и 6, рис. 6 и 7). Сопоставление уровня смертности и ожидаемой продолжительности жизни населения по отдельным этническим группам свидетельствует, что средней по городу соответствуют данные только для афроамериканцев. Для остальных групп типичны очень существенные отклонения. Так, белое, неиспанское население отличается максимальными значениями показателей как ожидаемой продолжительности жизни, так и уровня общей смертности. Напротив, у лиц латиноамериканского и азиатского происхождения уровень смертности почти вдвое ниже средней по мегаполису. При этом у испаноязычного населения существенно меньше средняя продолжительность жизни, а у выходцев из стран Азии – минимальны различия в продолжительности жизни у мужчин и женщин. Все эти нюансы, безусловно, накладывают определенный отпечаток на формирование не только итоговых параметров смертности, но и всей геодемографической обстановки.

Таблица 5. Ожидаемая продолжительность жизни при рождении и общий коэффициент смертности по этническим группам в Нью-Йорк Сити, 2003 год

Составлено по: Summary of Vital Statistics. 1995; 2003, рр. 5; 8–11.

Рисунок 6. Ожидаемая продолжительность жизни при рождении,
Нью-Йорк Сити, 2003 г., лет

Составлено по: Summary of Vital Statistics. 1995; 2003, рр. 5; 8–11.

Таблица 6. Структура причин смерти населения Нью-Йорк Сити по этническим группам, 2003 год, %

Составлено по: Summary of Vital Statistics. 1995; 2003, рр. 5; 8–11.

Рисунок 7. Структура причин смерти населения Нью-Йорк Сити по этническим группам, 2003 год, %

Составлено по: Summary of Vital Statistics. 1995; 2003, рр. 5; 8–11.

Большое практическое значение имеет анализ эволюции совокупной структуры непосредственных причин смерти в глобальных городах. По мере роста уровня социально-экономического развития количество смертей, обусловленных экзогенными факторами, в них – как, впрочем, и в целом по миру – заметно уменьшается. Если в начале 1980-х годов в Токио на них приходилось 6,4% всех смертей, то в 2003 году – 6,1%, в Нью-Йорк Сити – соответственно 4,8 и 4,2%. За последние десятилетия здесь наблюдается резкое сокращение количества смертей от насильственных действий (убийств), плавное уменьшение их числа в результате дорожно-транспортных происшествий и самоубийств. Наименее прогнозируемой остается динамика смерти людей из-за прочих несчастных случаев (рис. 8, вариант Б). Конечно, как отмечают специалисты, полностью искоренить группу экзогенных причин смертности вряд ли удастся. Определенные ограничения в этом плане привносят различные аспекты общественного развития – бедность, бытовой и производственный травматизм, загрязнение окружающей среды, сверхинтенсивный ритм жизни в больших городах и т.д. В самое последнее время именно в глобальных центрах как аванпостах процесса глобализации наиболее острое проявление и фиксацию в структуре экзогенных причин смертности получает рост социальной напряженности, конфликтности на этнической почве, а также печальный факт развития международного терроризма.

Рисунок 8. Эволюция числа умерших от некоторых экзо- и эндогенных причин в Нью-Йорк Сити, 1984–2003 годы

Все же эндогенные факторы, безусловно, господствуют среди причин смерти населения. Согласно принятой Международной классификации болезней, явно доминируют две группы причин смерти – злокачественные новообразования и болезни системы кровообращения. В большинстве глобальных центров, как свидетельствует статистика, на них приходится до 60–70% всех смертельных исходов. Далеко на вторых ролях остаются инфекционные и паразитарные болезни, борьба с которыми заняла у человеческой цивилизации не одно столетие, заболевания нервной и пищеварительной систем, органов дыхания и т.д. Общую эволюцию смертности по ряду эндогенных причин за период 1980–2000-х годов наглядно иллюстрирует пример Нью-Йорк Сити (рис. 8, вариант А).

Но надо признать, что общий вес и соотношение двух главных групп причин смерти людей отчасти регулируются региональными, генетическими и гендерными факторами. Так, в азиатских глобальных центрах удельный вес этих двух групп в структуре причин смерти относительно понижен, а их соотношение практически равновелико. Напротив, в мегаполисах Европы и особенно США их суммарная доля несколько больше, но зато явно меньше смертей от злокачественных новообразований. Дифференциация в соотношении причин смерти – даже в условиях пребывания и развития населения в единой городской среде – наблюдается и в различных по этническому происхождению группах. Например, в Нью-Йорк Сити среди белого населения практически половина летальных исходов определяется заболеваниями сердечно-сосудистой системы, а среди выходцев из стран Азии, особенно лиц мужского пола, очень высок уровень смертности от злокачественных новообразований (см. рис. 8).

Как специфическую причину в развитии смертности в глобальных городах, специфический фактор «уязвимости» перспективного демографического развития надо назвать колоссальную концентрацию, «скученность» населения на ограниченной территории и высокую контактность среды, что уже само по себе таит повышенный потенциал для быстрого распространения различных заболеваний. На данном этапе эта проблема решается путем развития медицинской помощи и системы санитарно-гигиенических и профилактических мероприятий. Другой момент заключается в том, что определенную гипотетическую, а иногда и реальную угрозу, несет в себе факт приема значительных масс иммигрантов, в основном из развивающихся стран. Полная проверка качества их здоровья зачастую не представляется возможной. С этими обстоятельствами, в частности, тесно связано первоочередное распространение в глобальных городах «чумы ХХ века» – СПИДа, возникновение в них паники при выявлении случаев атипичной пневмонии в КНР и т.д.

В целом положение в области смертности в ВГЦ характеризуется к настоящему времени достаточно большим сходством. На фоне многих территориальных образований других рангов они выделяются в лучшую сторону. С учетом сложившихся тенденций и наличия определенных, еще не исчерпанных резервов по снижению общей и особенно детской смертности, заболеваемости населения, в том числе с летальным исходом, увеличению реальной продолжительности жизни людей и т.д. в большинстве случаев можно прогнозировать оптимистичный сценарий развития в этой части режима воспроизводства населения.

⁸ Tokyo Statistical yearbook, 2001, 2007.
⁹ О прогнозе социально-экономического развития города Москвы до 2012 года. Постановление Правительства Москвы № 640-ПП от 22 июля 2008 г. М., 2008. – 41 с.