Почему мы не любим приезжих? Часть первая
		Над темой номера работал Лев ГУДКОВ

Что можно и чего нельзя нерусским?

В российском обществе вообще широко распространены охранительно-запретительные установки, не удивительно, что они постоянно дают о себе знать и в вопросах, касающихся мигрантов.

Некоторые социальные группы, в первую очередь, национально ангажированные, выступающие за "поддержку русской культуры" образованные россияне, жители средних и малых городов, сел (провинция как таковая), люди с более высоким уровнем дохода, склоняются к необходимости этнократической кадровой политики, требуя для таких, как они, введения различного рода дополнительных привилегий и преференций, преимуществ при занятии государственных постов, ключевых должностей, при приеме детей в вузы и проч. Эти же группы настаивают на установлении режима этнического или расового апартеида (в сравнительно мягком его варианте), который бы облегчил им конкуренцию со стороны других этнонациональных групп. По существу эти требования (а их выдвигает более трети россиян - 37%) представляют собой возвращение к дискриминационной "национальной" практике сталинских и брежневских времен (что повторяет общую ностальгию по советской власти, по золотому веку брежневского застоя).

За ужесточение административного контроля над "нерусскими" или применение к ним самых суровых мер (ограничение проживания, выселение, высылка и т.п.) выступают главным образом социально депремированные группы - низкообразованные, малоимущие или люди со средним достатком, но с нестабильным социальным положением, неуверенные в себе и своем будущем, социальная периферия, избиратели КПРФ, ЛДПР, а также - ущемленные жители Москвы, относящиеся к малоконкурентным категориям населения, "средние люди", аполитичные или, напротив, голосующие как "все" - за "Единую Россию". Молодые, люмпенизированные, не самые образованные склонны настаивать на самых жестких силовых мерах, требовать от властей репрессивных действий по отношению к нерусским (не просто установления каких-то ограничений для приезжих, но прямого выселения кавказцев, китайцев, вьетнамцев и других).

Опросы показывают, что мнения о необходимости ограничивать приток приезжих становятся все более распространенными и определенными (число затруднившихся в ответах на этот вопрос заметно сокращается - см. рис. 9).

2002 и 2004, N=1600; 2005 г., N= 1881

Рисунок 9. Какой политики должно придерживаться правительство России в отношении приезжих? В % к числу опрошенных

Готовность выставить разного рода барьеры и ограничения для мигрантов носит всеобщий характер, это доминирующее в российском обществе настроение, оно задает тон и предопределяет отношение к приезжим в самых разных планах существования (рис. 10).

Июль 2005, N=2107

Рисунок 10. Как Вы относитесь к тому, чтобы мигранты… , % отрицательных ответов

Негативизм и запретительные рефлексы усиливаются по мере возрастания социальной ценности позиции или величины собственности, могущих стать доступной для "чужих". Интересно, что власть (особенно "силовая") эквивалентна по значению "владению крупной собственностью" - и там, и там запреты на доступ одинаково сильны (их отметили по 74% опрошенных), причем максимумы этого негативизма (правда, превышения очень небольшие, незначительно поднимающиеся над средним уровнем - всего на 2-4 п.п., т.е. чуть больше допустимых статистически колебаний) приходятся во всех смыслах на "средних людей" - носителей норм этого общества (людей со средним образованием, среднего возраста или несколько старше (возрастная когорта 40-55 лет), квалифицированных рабочих, домохозяек и специалистов (среди которых преобладающее большинство - женщины).

Все это говорит о том, что мы имеем дело не столько с реальной конкуренцией за ресурсы или за распределяемые властями материальные или социальные блага, гарантии, работу и т.п., сколько за символические ресурсы и статусы. Это, конечно, не делает проблему более легкой, но позволяет искать адекватные средства для ее решения.

Обращает на себя внимание сравнительно незначительный процент людей, выступающих против репрессивной политики. Ксенофобские настроения не являются специфической реакцией на увеличение массы мигрантов и тем более - реакцией на те или иные их действия, ксенофобия усиливается или спадает, будучи обусловленной преимущественно внутренними причинами или состоянием национальной консолидации, степенью интегрированности общества.

Если мы сопоставим список тех проблем, которые реально беспокоят респондентов, с тематикой миграции, соотнесем остроту вопросов "засилья приезжих" с другими проблемами российского общества, то окажется, что раздражение и озабоченность, вызванные угрозой, исходящей от мигрантов, намного (на порядок) уступает повседневным заботам людей. В списке 25-ти самых важных проблем российского общества "наплыв мигрантов в Россию" занимает лишь 16-17 место (примерно то же, что и "военные действия в Чечне" - эти проблемы назвали всего 7% опрошенных). Первые же 10 позиций из этого списка представляют следующий перечень тревог и беспокойств: рост цен (71%), бедность, обнищание большинства населения (53%), рост безработицы (39%), кризис в экономике, спад производства (33%), рост преступности (29%), недоступность многих видов медицинского обслуживания (29%), рост наркомании (29%), рост платности образования, недоступность образования (27%), резкое расслоение общества на богатых и бедных, несправедливое распределение доходов (27%), коррупция (24%). Меньше, чем "засильем приезжих" россияне озабочены лишь "ухудшением межнациональных отношений, ростом национализма" (4%), то есть тем, что характеризует их собственное моральное состояние.

Попытки предложить россиянам рационализировать свою позицию в отношении миграции, объяснить причины антипатии и враждебности к приезжим, особого успеха не имеют, как показывают результаты последних исследований (июль 2005, N=2107). Это не какое-то нежелание отвечать на ненужные вопросы социологов, а принципиальная невозможность объяснения своей позиции. Коллективное чувство единства "мы", не основанное на каких-либо достижениях и успехах, не требует оправдания, не нуждается в нем, а стало быть - и не может поддерживаться какими-либо аргументами. Тем самым, ксенофобия защищена от сомнений и критики. Большинство опрошенных наглухо закрываются от самой мысли о целесообразности или естественности притока мигрантов в Россию, настаивая, вопреки, очевидности, на том, что Россия не нуждается в услугах каких-либо приезжих (так считают 43%, если добавить к этому еще четверть опрошенных (24%), которые уходят от ответа, которым трудно объяснить свои взгляды, потому что их невозможно объяснить на уровне здравого смысла, то в сумме мы получим основной массив нефокусированной, диффузной неприязни - порядка двух третей всего населения). 67% опрошенных считают, что, хотя основная часть мигрантов занята на тяжелых и низкооплачиваемых работах, на которые не идут местные жители, их город или район вполне может обойтись без приезжих (противоположной точки зрения придерживается лишь 15%, как правило, это люди более компетентные и образованные, непосредственно связанные с практическими вопросами управления или производством, с экономикой: среди руководителей этот вариант ответа выбирают 33%, среди людей с высшим образованием - 27%, то есть вдвое чаще среднего). При этом примерно 43-47%, т.е. устойчивая масса носителей антипатии, категорически возражает против любого присутствия мигрантов в России¹⁴.

Всего 8% респондентов заявили, что Россия нуждается в любых видах мигрантов - и тех, которые приезжают на временную работу, на заработки, но затем уезжают, и тех, кто остается здесь навсегда. Еще четверть россиян готовы допустить мигрантов в страну, но только на определенных условиях: 15% - только тех, кто приезжает временно, на заработки, но не остается, и 10%, напротив, только тех, кто готов стать гражданином России, ассимилироваться и слиться с ее основным населением. Последний вариант можно рассматриваться как чисто демагогическое утверждение символических барьеров между Россией и приезжими, поскольку те же респонденты сохраняют всю полноту неприязни к выходцам или приезжим с Северного Кавказа (дагестанцам, кабардинцам и др.), никогда не терявшими своего российского гражданства.

Среди респондентов, более компетентных и информированных, относящих себя к статусно более высоким группам, чье положение более стабильно и устойчиво, ксенофобия выступает в несколько ослабленной форме: здесь заметно больше тех, кто считает необходимым привлекать мигрантов в Россию, и тем более - не строить им дополнительных препон. Так, среди директоров и руководителей организаций доля тех, кто высказывается категорически против любого присутствия мигрантов в России, несколько ниже, число затрудняющихся с ответом вдвое ниже среднего, и, напротив, в 1,5 раза больше тех, кто считает, что Россия нуждается в приезжих, а доля готовых допустить мигрантов в качестве временных гастарбайтеров - более чем в два раза выше среднего (33% и 15%, соответственно), среди специалистов эти показатели выглядят несколько слабее - и в том и в другом случае - 22%.

(Продолжение следует)

14 - Подчеркнем, что эти настроения растут. Так на вопрос: "Что следует делать с нелегальными иммигрантами из стран "ближнего зарубежья?" (то есть бывшими гражаданми СССР), большая часть опрошенных - 53% - заявили: "выдворять их за пределы России", 38% считали, что им "необходимо предоставить работу и обеспечить нормальные условия жизни в России, обязав их соблюдать российские законы и выплачивать налоги" (ноябрь 2005 года, N=1600).