Весь номер в формате PDF

В центре внимания

Запросы жителей европейских стран на государственную социальную поддержку и их базовые ценности (стр. 7-34)
О.С. Грязнова, B.C. Магун

В статье показано, что базовые ценности значимо связаны с запросами людей на государственную социальную поддержку. Между этими переменными существуют парные корреляционные связи, и эти связи статистически значимы как по Европе в целом, так и внутри большинства европейских стран. В рамках общеевропейского массива эти связи сохраняются при контроле социально-демографических показателей и типа институционального устройства социального государства.
Ценности Сохранения и Заботы повышают запрос на государственную социальную поддержку, а ценности Открытости и Самоутверждения его понижают. Указанные направления взаимосвязей имеют место как внутри каждой европейской страны в отдельности, так и внутри страновых групп и в Европе в целом. Это значит, что обращение людей за государственной социальной поддержкой имеет два разных ценностных источника - личный и исходящий из интересов окружающих. Ответственность на государство в большей мере возлагают те, кто свою личную жизнь строит в расчете на поддержку со стороны социального окружения (ценности Сохранения), а также те, кого волнует судьба других людей, и кто поэтому считает необходимым оказание им государственной поддержки (ценности Заботы). Точно так же два ценностных источника имеет и сдержанность человека в запросах на социальную поддержку государства. Уменьшать ответственность государства за социальную поддержку населения предрасположены те, кто больше рассчитывает на свои собственные силы (и привержен ценностям Открытости изменениям), и те, кто в большей степени нацелен на собственное благополучие (и привержен ценностям Самоутверждения), а потому не хочет, чтобы ресурсы, на которые он может претендовать, передавались другим.
Влияние на социальные запросы со стороны ценностных предпочтений "Сохранение га Открытость изменениям" в постсоциалистических странах сильнее, чем в четырех других группах стран, причем последние по силе этих влияний не различаются. Что касается ценностных предпочтений "Самоутверждение vs Забота о людях и природе", то их влияние наиболее выражено в фамилиаристических (средиземноморских) странах, но и другие группы стран различаются по силе этих влияний. Мы связываем более сильную выраженность влияния ценностей на адресованные государству запросы с тем, что в постсоциалистических и фамилиаристических странах действуют менее прозрачные правила (перераспределения социальной помощи и поддержки в сравнении с институционально более продвинутыми европейскими странами, относящимися к либеральному, консервативному или социал-демократическому типу устройства социального государства. Недостаточно прозрачные правила предоставления социальных услуг и недостаточная информированность людей об источниках финансирования этих услуг делают запрос на государственную социальную поддержку более подверженным влиянию ценностей и субъективных представлений о должном.

Europeans welfare demand and their basic values
Gryaznovu О., Magun V.

Statistically significant correlations exist between basic values and demand for government welfare intervention both in Europe as a whole and within most of the European countries. These correlations keep intact even after controlling for social and demographic variables and type of welfare state.
Values of Conservation and Self-Transcendence promote demand for government welfare intervention and values of Openness to change and Self-Enhancement diminish it in all the countries, in all the types of welfare states and in Europe as a whole. It means that demand for government welfare intervention stems both from personal and social interest of an individual. First, government intervention is in demand from people who rely on the external help and expect assistance in their persona] life (values of Conservation). Second, government intervention is in demand from people who care about others in need and wish the government to be of help to them (values of Self-Transcendence). Similarly, there are two driving motivations restraining demand for government welfare intervention. The government welfare intervention is turned down by the people who do not want to rely on others and who accept a responsibility for their own life (holders of Openness to change values) and by those who do not care about others in need and are looking for their own profit (holders of Self-Enhancement values).
The effect of Conservation and Openness values on demand for government welfare intervention is stronger in Ex-communist countries as compared to other types of welfare states, and the effect of Self-Transcendence and Self-Enhancement values is the strongest one in the Familiaristic (Mediterranean) countries. Authors think that stronger effect of values on demand for government welfare intervention in Ex-communist and Familiaristic countries may be explained by less transparent rules of (redistribution of state resources in these countries as compared to institutionally more advanced European countries of Social-democratic, Conservative and Liberal welfare regimes. Unclear rules of welfare provision and people unawareness of sources of welfare state funding in Ex-communist and Familiaristic countries make a demand for government welfare intervention more dependent on individual values and individual conceptions of the proper social conditions.

Социальная урбанистика

Полимасштабный анализ демографического развития Москвы в постсоветский период (стр. 35-56)
П.Л. Кириллов, А.Г. Махрова

Динамичность социально-демографического развития Москвы в течение последних десятилетий вызывает повышенный интерес к процессам воспроизводства населения российской столицы. Уникальность современного исторического, геополитического, макроэкономического статуса Москвы определила ряд специфических черт трансформации демографического развития города, не укладывающихся в типовые модели демографического развития крупнейших городов мира. Стремительный рост численности населения сказался на изменении позиций города в масштабах макрорегиональных и региональной систем расселения, отразился на деформации закономерностей внутригородской пространственной дифференциации демографических процессов. В данной статье авторы поставили перед собой задачу сформировать полную картину трансформации демографической ситуации в российской столице, связав между собой разномасштабные факторы и закономерности наблюдаемых изменений в воспроизводстве населения Москвы.

Multiscale analysis of demographic situation transition in Moscow in the post-Soviet period
Makhrova A., Kirillov P.

The article examines the trends of the demographic and migration situation transition in Moscow (including fertility, mortality and migration rate) within the post-Soviet period at three levels. The special features of the demographic evolution of the Russian capital city are analyzed against the background of foreign countries and other subjects
of the Russian Federation. The differentiation of the demographic evolution within the city of Moscow is examined. A number of proposals for the improvement of urban social policy are made based on the results of the study.

Москва на фоне других крупнейших городов России что показывает статистика (стр. 57-68)
Н.В. Зубаревич

В статье проведен статистический анализ демографической ситуации, состояния рынка труда, уровня жизни, развития социальных услуг, инвестиционной активности и бюджетных возможностей Москвы и других крупнейших городов России, Выявлены преимущества и барьеры развития крупнейших городов.

Moscow against a background of other biggest Russian cities: what the statistics show
Zubarevich N.

The article presents the analysis of the development of Moscow against a background of other biggest Russian cities based on the recently published data by Federal State Statistics Service for 2009 and 2010 years. Author examines 17 Russian cities with population over 800 thousand people. Unfortunately only certain range of social indicators is available, because all biggest cities (except federal ones) are municipalities and Russian municipal statistics are poorer that the regional ones, e.g. the data does not include indicators of per capita income, deprivation level, the level of unemployment based on the International Labor Organization methodology and many others.

Конец социальной исключенности?
Политика в сфере информационных технологий как ключ к социальной включенности в крупных европейских городах (стр. 69-84)
Виллем ван Винден

Социальная исключенность (social exclusion) отдельных слоев городского населения стала рассматриваться в качестве одной из ключевых причин множества современных городских проблем. В настоящее, время возник новый повод для оптимизма в отношении возможностей преодолеть социальную исключенность. По большей части он основан на кажущихся безграничными возможностях информационных и коммуникационных технологий (ИКТ). Считается, что ИКТ вносят вклад в экономическое, социальное и политическое измерения включенности (inclusion). Более пристальное изучение вопроса позволяет сделать вывод, что лица, определяющие политику, возлагают слишком большие ожидания на ИКТ как средство решения проблемы социальной исключенности, однако при определенных условиях в долгосрочной перспективе ИКТ действительно могут поддержать политику социальной включенности. Степень, в которой новые возможности ИКТ могут быть выгодно использованы, зависит во многом от способности городского управления повлиять на понимание и применение населением ИКТ, а также от соотнесения с другими стратегиями в области социальной включенности.

The End of Social Exclusion? On Information Technology Policy as a Key to Social Inclusion in Large European Cities
van Winden W.

Social exclusion of parts of the urban population has come to be seen as one of the key roots of many contemporary urban problems. Currently, a new optimism can be observed about the possibilities of fighting social exclusion, mainly based on the seemingly endless possibilities of information and communications technology (ICT). ICT is believed to contribute to economic, social and political dimensions of inclusion. Closer inspection leads to the conclusion that policy makers' expectations of ICT as a solution for social exclusion need downsizing but, under some conditions, in the longer run ICT can support social inclusion policy. The degree to which the new opportunities of ICT can be capitalized on depends to a large extent on the capacity of urban management to influence the population's uptake and application of ICT, and the alignment with other social inclusion policies.

Население и социальные институты

Социальные ресурсы вертикальной мобильности: в ожидании модернизации (стр. 85-96)
Е.М. Авраамова

Актуальность вопросов модернизации экономики, общества и политической системы определяется тупиковым, по мнению многих экспертов, сырьевым типом экономического развития, отсутствием условий честной экономической и политической конкуренции, затрудненным движением социальных лифтов, сдерживающим продуктивную вертикальную мобильность. При этом в качестве наиболее позитивной черты современного этапа социально-экономического развития рассматривается стабильный характер проистекающих процессов. Задача статьи - рассмотрение того, на чем базируется социальная стабильность и какие социальные процессы лежат в ее основе, какое направление вертикальной мобильности ей соответствует.

Social resources of vertical mobility: waiting for modernization
Avraamova E.

Topicality of the issues of modernization of economy, society and political system is determined by the dead-end, in the view of many experts, raw material-based type of economic development, lack of conditions for honest economic and political competition, hampered movement of social lifts, deterring productive vertical mobility. And the stable character of the ongoing processes is considered as the most positive feature of the modern stage of socio-economic development . The article task was to consider, what the basis of the social stability is and what social processes lay at the root of it, what direction of vertical mobility corresponds to it.
It was found out that the growth, although diminishing, of material well-being of the Russian population is not symmetrical to the extension of possibilities and perspectives of vertical mobility With such imbalance, the socio-economic situation could hardly be regarded as a latently instable and having no apparent social incentives to modernization.

Альтернативы экономического развития, или кадры решают все (стр. 97-112)
Е.В. Кулагина

В статье на основе данных государственной статистики проводится анализ факторов, отвечающих за воспроизводство кадрового потенциала - важнейшего ресурса модернизации. Анализируются результаты государственной политики, направленной на повышение квалификации инженерных кадров и промышленное развитие. Приводятся сравнения между Россией и странами Евросоюза по инвестициям в социальную сферу и человеческий потенциал. Устанавливается взаимосвязь между показателями развития промышленности,, приоритетами бюджетной политики, касающейся финансирования науки и образования, а также стратегиями населения в выборе специальностей и видов экономической деятельности.

Economic development alternatives or personnel means everything
Kulagina E.

On the basis of the government statistics data the article analyses the factors responsible for the reproduction of personnel potential - the basic resource of modernization. The author examines the results of the state policy, seeking to improve engineer personnel qualification and to promote industrial development. The article makes comparisons between social sphere and human capital investments in Russia and
European Union countries. The author establishes an interconnection between the industrial development rates, priorities of the budget policy concerning science and education and strategies of the population in their choice of profession and forms of economic activity.

Дополнительное образование детей в Москве: стратегии потребления услуг (стр. 113-120)
Д.М. Логинов, М.А. Елисеева

Статья посвящена исследованию образовательных стратегий московских семей в отношении дошкольников и младших школьников, посещающих учреждения дополнительного образования и культурного досуга. На основе данных социологического исследования, проведенного Институтом гуманитарного развития мегаполиса в 2012 году, реализовано портретирование потребителя образовательных услуг, проанализированы основания выбора учреждений и направлений подготовки, рассмотрены стратегии социализации детей посредством включения в систему дополнительного образования, намечены поправления повышения эффективности системы дополнительного образования детей в столице.

Supplementary education for children in Moscow: consumption strategies
Loginov D., Eliseeva M.

The article is devoted to the educational strategies of Moscow families regarding preschool and schoolchildren' involvement in beyond the classroom leisure and educational activities at the corresponding institutions. On the basis of 2012 sociological survey carried by the Institute for Megapolis Human Development the authors outlined the portrait of the educational services consumer, the reasons for choosing the institutions and directions of activity, socialization strategies for children by way of supplementary education, and efficiency improvement options for child supplementary education in the capital city of Moscow.

Дифференциации населения России по потреблению медицинских услуг: масштабы и факторы (стр. 121-136)
Т.Ю. Черкашина

В статье представлена предложенная зарубежными учеными адаптация кривой Лоренца для сравнения (не)равенства различных групп населения, дифференцированных по уровню жизни, в доступе к системе здравоохранения, фактически оценивающая воспроизводство экономического неравенства в получении одного из видов социальных услуг. На данных РМЭЗ - НИУ ВШЭ за 1994-2009 гг. показано, что в России доходное неравенство практически не воспроизводилось в неравенстве в получении медицинских услуг. Однако в динамике наблюдается тенденция к увеличению неравенства в получении амбулаторно-поликлинической помощи, возрастает значимость экономического статуса домохозяйств и территориальной близости медицинских учреждений как фактора получения медицинских услуг.

Differentiation of the Russian population in medical services obtainment: scales and factors
Cherkashina T.

The article describes the adoption of Lorenz curve proposed by foreign scientists for comparison of (in)equity of various groups with different level of life, access to medical care, estimating the influence of economic inequity on the access to one type of social services. Using the data of Russian Longitudinal Monitoring Survey - HSE for 1994-2009 years the author demonstrated that income inequity did not affect the level of access to medical care. However, there is a trend of growing inequity in the access to outpatient care; the significance of economic status of households and of the location of medical offices as factors of medical care obtainment is also increasing.

Зарубежные исследования

Использование кластерного анализа для выявления округов по уровню здоровья и социальным потребностям (стр. 137-152)
Беллис М.А., Джарман Я., Даунинг Дж., Перкинс К., Бейнон К., Хафс К., Лисбоа П.

Разработка программ, содействующих улучшению здоровья населения, требует понимания не только взаимосвязи между различными показателями здоровья, но и того, как они соотносятся с более широкими вопросами образования, уголовным судопроизводством и другими социально значимыми проблемами. Для того чтобы способствовать информационному обеспечению политики, необходимы методы, позволяющие лучше использовать междисциплинарные данные. Применив кластерный анализ к 30 переменным здоровья и социального благополучия, мы выделили 5 типов административных единиц, причем плохие показатели по большинству переменных оказались сконцентрированы в одном кластере. Основные различия кластеров проявлялись в значениях следующих переменных: детская бедность, кормление грудью, детский кариес, подростковая беременность, здоровое питание, психические заболевания и смертность от туберкулеза и курения. В кластер с наихудшими показателями в 63% попала территория Северной Англии, население которой в генеральной совокупности составляет 15,7% (п=324). Концентрация проблем в определенных областях создает неравномерную нагрузку, которая может превосходить кумулятивный эффект индивидуальных проблем. Такие различия кластеров по здоровью поднимают вопрос о возможности применения одних и тех же эффективных социальных политик в регионах, относящихся к разным кластерам.

Using clustering techniques to identify localities with multiple health and social needs
Beilis M, Jarman I., Downing I., Perkins С., Beynon C., Hughes K., Lisboa P.

Development of health promoting policies requires an understanding not just of the interplay between different measures of health but also their relationship with broader education, criminal justice and other social issues. Methods to better utilize multi-sectoral data to inform policy are needed. Applying clustering techniques to 30 health and social metrics we identify 5 distinct local authority types, with poor outcomes for the majority of metrics concentrated in the same cluster. Clusters were distinguished especially by levels of: child poverty; breastfeeding initiation; children's tooth decay; teenage pregnancy; healthy eating: mental illness; tuberculosis and smoking deaths. Membership of the worst cluster (C5) was focused in Northern England which contains 15.7% of authorities analysed (n=324), but 63.0% of those in C5. The concentration of challenges in certain areas creates disproportionate pressures that may exceed the cumulative effects of individual challenges. Such distinct health clusters also raise issues of transferability of effective policies between areas with different cluster membership.

Изменение климата, двойная несправедливость и социальная политика. Исследование на примере Великобритании (стр. 153-182)
Гуф Я.

Группы людей и народы, наиболее подверженные воздействию возможных последствий изменения климата, несут меньше всего ответственности за его причины и обладают наименьшими ресурсами, необходимыми для того, чтобы справиться с его последствиями. Это явление, называемое "двойной несправедливостью", стало главной темой переговоров по изменению климата между государствами Севера и Юга и актуально для разных стран мира. В свете этого явления каковы распределительные значения нынешних, довольно амбициозных стратегий безуглеродной экономики? На основании исследования, проведенного в богатых странах-членах Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР), в частности на базе информации о ситуации в Великобритании, ответ на этот вопрос можно разделить на две части: в рамках Киотского протокола и вне его. Данная публикация дополняет доклад "Об изменении климата и перспективах государственной политики", подготовленный автором для Британского Совета.

Climate change, double injustice and social policy. A case study of the United Kingdom
Gough I.

The groups and populations likely to be most harmed by climate change are the least responsible for causing it and have the least resources to cope with the consequences- this is the "double injustice". It forms the background to climate negotiations between governments representing countries of the North and the South, but it also occurs within nations across the world. In light of this phenomenon, what are the distributional implications of current, fairly ambitious, policies to decarbonize the economy? Based on research within rich countries of the Organization for Economic Development and Co-operation (OECD), and building specifically on UK studies and data, this question is answered in two parts: within the Kyoto framework and beyond it. This paper complements the author's Report for the British Council on Climate Change and Public Policy Futures.
The United Kingdom is legally committed to reduce emissions of greenhouse gases by 80 per cent by 2050, compared with the base year of 1990. The European Union has similar collective commitments. These drastic targets are to be implemented via a wide range of carbon mitigation policies (CMPs). This paper considers the social dimension and distributive implications of these policies, and how these might be tackled.
First, the paper finds that many CMPs in the United Kingdom are highly regressive, notably those where energy companies are "obliged" by government to improve energy efficiency and increase renewable energy, the costs to be met by increasing energy prices for domestic and business users. Since energy is a basic good, it comprises a far higher share of spending in lower income households: thus such cost hikes are regressive. CMPs bear more heavily on poorer households.
It is impossible to fully recompense lower income households for these cost increases via social benefits, tax allowances and credits because of the heterogeneity of their circumstances and their dwellings. Thus alternatives are sought on grounds of social justice and/or to prevent sustained political opposition to further carbon mitigation policies.
The only secure route out of this dilemma is to consider additional policies: introducing a special low income price index and ''social" energy tariffs which charge less for the first blocks of energy use and more thereafter. The latter would entail reversing the liberalization of energy markets of the past three decades. But the essential policy is a huge increase in "eco-social investment', mass retrofitting of the housing stock and the deployment of radical conservation measures. These might compete fiscally with existing state social expenditures in times of fiscal stringency.
The second part of the paper goes beyond the Kyoto framework to consider total consumption-based emissions within the United Kingdom, including those embodied in imports from the rest of the world. The gap between the two is remarkably wide: the United Kingdom consumes one-third more carbon than it produces and one-half more greenhouse gases (GHGs). With globalization the North has exported a significant part of its GHG emissions to emerging market economies, such as China.
What are the distributional patterns of consumption-based emissions in the United Kingdom and how might they be curbed? This paper presents a new analysis showing that household income is a major driver of emissions per person, alongside household size and employment status. But the income elasticity of emissions is low, so that again they constitute a higher share in low-income households. Thus higher carbon taxes or tighter carbon allowances would again impinge on households in a regressive way: they would bear more heavily on low-income households, single-person households and workless households.
To combat this, the author argues, would require the more explicit integration of climate mitigation and social justice goals. Three radical options are considered: personal carbon allowances and trading, reduced working time, and the taxation of consumption and income. Each raises issues of implementation and knock-on effects, but together they point the way. To combine a green economy with a fair social dimension would entail integrating the redistribution of income, time and carbon. The double injustice of climate change within developed nations discussed in this paper also has implications for double injustice both between nations on a global scale and within developing nations. At the global level, the faster rate of growth of developing Asia and other emerging market economies over the past two decades, coupled with severe deflationary prospects in much of the North, points to a new era
of catch-up and convergence in income levels-relative, if not absolute. This will apply to consumption and emissions too. It will mean that a greater share of the emissions produced in countries such as China will be consumed within their borders, rather than incurred to benefit Northern consumers.
But while inter-national inequality is starting to decline (thus changing the international distribution of emissions), intra-national inequality continues to increase in both poor and rich countries. As China and others prepare to participate in a post-Kyoto institutional framework to regulate GHG emissions, it will be essential to ensure that the burden of carbon and other cuts is not imposed on the poorest. There is therefore a need for further research into the distribution of emission s by income, household composition and other relevant variables within countries in the South, and to model the distributive impacts of various policies to restrain GHG emissions. Such research could draw on the sort of experience in developed economies presented in this paper.
Compared to the conditions of strong economic growth and the export of carbon emissions in which welfare states emerged in the North, today's world of much slower growth and of rising clamour to correct the emissions deficit will require a profound reshaping of welfare states in the twenty-first century. In sum, social policy would need to be further integrated with carbon mitigation policies, and new forms of policy coherence will be needed.