|
 |
Российские города в эпоху
депопуляции
|
Над темой номера работалa
|
 |
Лилия КАРАЧУРИНА
|
|
Людность: переход из лиги в лигу
Ни в 1990-е, ни в 2000-е годы формально не были отменены
или обновлены действовавшие в СССР критерии «города»: людность не
менее 12 тысяч человек и не менее 85% работающего населения должно
быть занято вне сельского хозяйства28.
Постоянное отставание и недоразвитость инфраструктуры, а также специфика
советской индустриализации привели к обилию городов, формально не
отвечающих этим мерилам. Проверить второй из предъявляемых к городам
критериев не представляется возможным: данные о структуре занятости
населения существуют только для городов с численностью населения
свыше 100 тыс. человек. Население таких по размеру городов в действительности
занято в основном вне сельского хозяйства. Что же касается критерия
людности, то в 1989 году ему не соответствовало 168 городов, в 2002
году – 197, в 2010 году - 226 городов. По отношению к общей массе
городов – это составляет 16,1% городов в 1989 году, 17,9% городов
в 2002 году и 20,6% в 2010 году. Или иначе - фактически каждый пятый
российский город уже по простейшему формальному – и формально действующему
– критерию людности вовсе не является им. В них проживает 1,8 млн.
человек (1,8% российских горожан). Здесь уместно вспомнить, что
больше 100 лет назад известный российский географ и статистик В.П. Семенов-Тян-Шанский
в работе «Города России в 1904 г.», перебрав разные варианты, предложил
два своих критерия «истинного города» (людность не менее 1 тыс.
жителей и торгово-промышленный оборот в размере не менее 100 тыс.
рублей) и выделил 1771 собственно «истинных городов»29.
Из 761 «официального» города России его критериям не удовлетворяли
227 (30%) и наоборот, были такие негородские поселения (аж 1237!),
которые полностью соответствовали выдвинутым критериям. Среди последних,
впоследствии ставших городами, Орехово-Зуево (Московская область),
Нижний Тагил (Свердловская), Бутурлиновка (Воронежская), но были
и много таких, которые получив в XX веке статус «города» так и не
достигли полагающейся советскому (а теперь и российскому) городу
численности населения (12 тыс. человек): Любань (Ленинградская область),
Злынка (Брянская), Спас-Деменск (Калужская) и др.30.
В 1990-2000-е годы, отмеченные депопуляцией, постепенно
возрастало не только количество критериальных «не-городов», но и
число «не-городов»-карликов (с численностью населения до 5 тыс.
человек). В 1989 году их было 24, в 2002 – уже 32, наконец, в 2010
стало 41.
Встречаются совершенно уникальные случаи – в старинном
портовом Высоцке (бывший Тронгзунд) близ Выборга в Ленинградской
области в 1989 году значилось … 975 человек, но в 2010 году он,
хотя и оставался крошечным, подрос до 1244 человек и уступил бремя
«антилидерства» Чекалину (бывший Лихвин в Тульской области, 1151
человек). Большей частью города-карлики - это старинные города,
ставшие городами (в основном уездными) во время Екатерининской административной
реформы или даже раньше: Горбатов (Нижегородская область, 1779 год),
Плес (Ивановская, 1778 год), Сольвычегодск (бывшее Усолье или Усольск,
1708 год) и Мезень (1780 год) в Архангельской, Кологрив (Костромская,
1778 год), Малоархангельск (1778 год) и Новосиль (1777 год) в Орловской,
Холм (1777 год, Новгородская), Гдов (1708 год, Псковская), Духовщина
(1777 год, Смоленская), Среднеколымск (1775 год, Саха (Якутия)).
Больше всего таких, не соответствующих критериям, городов,
в тех регионах Европейской части страны, где традиционная мелкоселенность
сочетается с негативными демографическими тенденциями. Например,
в 2002 году в Ивановской, Костромской и Тульской областях городов
с населением менее 12 тысяч человек было по 5, в Смоленской – 6,
в Ленинградской, Псковской и Кировской по 7, в Калужской, Тверской
и Вологодской - по 8, в Калининградской – 10. На востоке страны
выделяются по этому показателю только Саха (Якутия) – 7 и Сахалинская
область – 9 городов.
Еще один нюанс заключается в том, что за 1989-2010 годы
выросло не только число городов, не удовлетворяющих порогу людности
в 12 тыс. человек, но и вообще число малых городов с людностью до
20 тыс. человек. В 1989 году их было 376, в 2002 году – 410, в 2010
году – 418. Эта группа пополнилась как рассекреченными ЗАТО, так
и быстро пустеющими городами, перешедшими в этот разряд из следующего
(с населением от 20 до 50 тысяч человек). Среди тех, кто двигался
«вниз», много городов «добывающего профиля» и индустрии: Нижняя
Салда (Свердловская область), Бокситогорск (Ленинградская), Касли
(Челябинская), но есть и другие – чей упадок начался намного раньше
- старинные уездные Невель (Псковская область), Кирсанов (Тамбовская)
или Туринск (Свердловская) тому примеры.
Переходы вниз-вверх случались и между другими группами.
За 2002–2010 годы Пермь выбыла из числа миллионеров и пополнила
группу крупнейших. В эту же категорию попали, но уже с другой стороны,
- Махачкала, выросшая аж в 1,5 раза, Томск, Кемерово, Тула. Впрочем,
правда тут заключается в том, что чаще всего речь идет не о естественном
и/или миграционном приросте, а вновь об административно-территориальных
преобразованиях (присоединении близ расположенных пгт, сел, малых
городов).
Группу крупных городов (250-500 тыс. человек)31
покинули Орск и Братск, но пополнили Сыктывкар, Нижневартовск, Якутск,
Грозный, Новороссийск.
В когорте 100-тысячников основные изменения пришлись
на 1990-е годы. Тогда сразу 8 городов заметно снизили население:
Воткинск (Удмуртия), Серов (Свердловская область), Кинешма (Ивановская),
Мичуринск (Тамбовская), Усолье-Сибирское (Иркутская), Анжеро-Судженск
(Кемеровская), Воркута (Коми) и Магадан (последние два «северянина»
потеряли за 13 межпереписных лет от четверти до трети своего населения).
В 2000-е годы перешли в более низкий разряд Зеленодольск (Татарстан),
Усть-Илимск (Иркутская область), Глазов (Удмуртия), Соликамск (Пермский
край), Канск (Красноярский край), Великие Луки (Псковская).
В целом случаев заметного и истинного32
рангового «восхождения» немного. На него были способны только самые
привлекательные центры (или расположенные вблизи них, например,
города Подмосковья) и отдельные точки в демографически растущих
регионах, которых остается все меньше. Например, в 1990-е годы Липецк
и Тюмень пополнили ряды городов, с численностью населения 500 тысяч
человек и более, а Волгоград примкнул к городам-миллионерам. Перешли
в более высокий разряд выгодно расположенные Обнинск (Калужская
область) и Железнодорожный (Московская), Нефтеюганск (ХМАО), само
название которого в 1990–2000-е годы стало почти синонимом успеха.
Росла и меняла ранговую принадлежность плеяда южных
средних и больших городов – Батайск (Ростовская область), Элиста,
Дербент и Хасавюрт (Дагестан), Нальчик. Не отрицая естественные
причины роста кавказских городов, заметим, что к результатам переписей
2002 и 2010 годов по республикам Северного Кавказа надо относиться
с большой осторожностью. Например, в 1990-е годы поистине оглушительный
рост показала Назрань – по официальным данным, в которые, тем не
менее, трудно поверить, за 13 лет город вырос в 6,9 раза – с 18,1
тыс. человек в 1989 году до 125,1 тыс. человек в 2002 году. В ходе
последней переписи данные были скорректированы, видимо, в более
адекватном русле, и теперь людность Назрани - 93,3 тыс. человек.
Другой ингушский город – Карабулак – вырос за 1989-2002 годы в 3,4
раза (в ходе последней переписи не изменил своей численности). Такими
темпами могут похвастать ныне разве что быстро растущие азиатские
и африканские города.
Переход России в стадию сильной депопуляции сделал невозможным
дальнейший рост российских городов, за исключением сверхбогатой
Москвы, которая притягивает мигрантов из регионов России и стран
СНГ. Для других крупнейших городов миграционные источники роста
играют куда менее значительную роль. Даже в Санкт-Петербурге миграционный
прирост компенсировал не больше четверти естественной убыли населения
в 2000-е годы. При этом в 1990-е годы самые разные российские города
(приграничные, города Центра) получали серьезную подпитку мигрантами
из стран СНГ. В 2000-е годы поток постоянной миграции сник и миграционная
прибыль всё в большей степени концентрировалась на самых успешных
городах России. В них же концентрируются и внутрироссийские мигранты,
выезжающие из самых неблагополучных городов и регионов страны. И
всё же – именно больших и мощных городов России по-прежнему не хватает.
Советская политика недопущения роста крупнейших городов сделала
свое дело, и в стране отсутствует необходимый пласт городов с численностью
2-5 млн. человек (за исключением единственного – Санкт-Петербурга),
который должен был бы удерживать урбанистический и экономический
каркас страны.
Правило Аурбаха – Зипфа («ранг – размер»), проверенное
и действующее на крупных развитых странах мира, плохо работает для
России. Оно постулирует, что города, распределенные в соответствии
с их размерами (людностью) и рангами (порядковыми номерами по величине)
формируют определенную закономерность: второй город должен быть
примерно в 2 раза меньше первого, третий – в три раза и т.д. В Докладе
Всемирного банка33
приводятся соответствующие построения для Франции и США, которые
подтверждают это эмпирическое правило. Расчеты для России34
выявляют ощутимый недостаток крупнейших городов. В упрощенном варианте
правило гласит следующее: если в Москве живет 11514 тысяч человек,
то в Санкт-Петербурге должно быть 5757 тысяч (в действительности
на 900 тысяч меньше), а гипотетически «правильная» людность Новосибирска,
который является третьим городом страны, 3838 тысяч человек (в действительности
она 1473,7 тысячи). Все российские города вплоть до 11-го оказываются
меньше желательной величины. Прослойки же средних и малых городов
России, может, и не хватает, но это не так очевидно (рис. 1). Здесь
опять надо вспомнить про огромное российское пространство, которое
сложно равномерно «насытить» населением по всем направлениям. В
каком-то смысле стоит констатировать, что насаждавшаяся в СССР модель
«рассредоточенной концентрации»35
(к тому же в условиях борьбы с ростом больших городов) оказалась
превалирующей. В 2000-е годы, когда идеология «заполнения пространства»
и заселения востока осталась только периодически поднимаемым лозунгом,
сказалась депопуляция и гиперконцентрация финансовых ресурсов в
Москве, отнимающая возможности сосредоточения в других сколько-нибудь
крупных центрах. Разумеется, сокращение поселений на самом «нижнем»
этаже урбанистической структуры тоже чреваты: например, увеличением
и без того низкой связанности пространства36.
Рисунок 1. Распределение российских городов по их размерам
и рангам
(порядковым номерам), 2010 год
Источник: Расчеты автора по данным Предварительных итогов
ВПН-2010 г. Росстат, 2011
Расчеты А.И. Трейвиша37
и Т.Г. Нефедовой38
показывают, что даже более насыщенной городами и более плотной Европейской
части страны (без северной зоны) для успешной работы агропредприятий
не хватает 64 больших города с 6-7 миллионами человек. Им же принадлежит
сопоставление числа больших городов России с другими крупными странами39.
В России середины 2000-х годов было 167 больших городов (по Всероссийской
переписи населения 2010 года их 164), тогда как в США на почти вдвое
меньшей территории их 276 (по переписи 2010 года), на в 7 раз меньшей
территории ЕС-12 – 196 (2010 год).
Аналогичное построение для Германии (рис. 2), находящейся
в почти столь же неблагоприятной демографической ситуации, как Россия,
здесь показывает иное, чем в России распределение. Начиная со второго
города (Гамбург) и вплоть до 200-х номеров кривая с реальной людностью
городов находится выше расчетной кривой. Множество городов помещается
в верхней части графика. Это означает, что немецкое распределение,
в отличие от российского, относится к так называемому полицентричному
типу. В российском случае перепад между первым и дальнейшими по
рангу номерами выражен резче, чем это следует из правила ранг-размер,
что подчеркивает доминирующую роль первого города по отношению к
другим крупным (П. Хаггет называет такой тип распределения "приматным")40.
Рисунок 2. Распределение городов Германии по их размерам
и рангам
(порядковым номером), 2010 год
Источник: Расчеты автора
Бросается в глаза и неизменность превышения реальной
численности населения над расчетной для множества городов. Достаточно
велики для урбанистической структуры Германии не только второй или
пятый город, но и сотый тоже. Городов много, они размещены достаточно
равномерно и они полнокровны. В 1960-е годы Б. Берри, проанализировав
распределение по типу ранг-размер городов с населением 20 тысяч
человек и более в 38 странах, пришел к выводу, что только в самых
крупных и имевших длительную историю урбанизации странах, распределение
носит полицентричный вид.
28 Российский энциклопедический
словарь. М., 2000. с. 381.
29 Семенов-Тян-Шанский
В.П. То, что прошло. В двух томах. Том первый 1870-1917. М.: Новый
хронограф, 2009. С. 376-444.
30 О соответствии
«истинных городов» В.П.Семенова-Тян-Шанского городским реалиям России
конца XIX - начала XX вв. см. Лаппо Г.М. Истинные города В.П.Семенова-Тян-Шанского
сегодня //Город и деревня в Европейской России: сто лет перемен:
Монографический сборник. М.: ОГИ, 2001. С. 79-94.
31 По классификации
ООН городские поселения делятся следующим образом: самые малые (до
5 тыс. жителей); малые (5 - 20 тыс. жителей); полусредние (20 -
50 тыс. чел.); средние (50 - 100 тыс. чел.); крупные (100 - 500
тыс. чел.); крупнейшие (500 тыс. - 1 млн. жителей); города-миллионеры
(свыше 1 млн. чел.). Согласно статье 5 Градостроительного кодекса
РФ (1998) городские поселения подразделяются на: малые города (до
50 тыс. чел), средние города (от 50 тыс. до 100 тыс. чел); большие
города (от 100 тыс. до 250 тыс. чел); крупнейшие города (от 1 млн.
до 3 млн. чел); сверхкрупные города (свыше 3 млн. чел.). Базовая
«географическая» классификация, на которую опирается данный текст,
следующая: малые (до 50 тыс. чел.), средние (50 - 100 тыс. чел.),
большие (100 - 250 тыс. чел.), крупные (250 – 500 тыс. чел.), крупнейшие
(500 тыс. – 1 млн. чел.), миллионеры (свыше 1 млн. чел.) – См. Лаппо
Г.М., География городов. М.: Гуманитарный издательский дом ВЛАДОС,
1997, с.43.
32 Под «истинным
ранговым восхождением» мы понимаем увеличение численности, не связанное
с административно-территориальными преобразованиями.
33 World Bank. Country
Economic Memorandum (СЕМ) – Russian Federation. 2003.
34 Выполнены автором
по данным ВПН-2010.
35 Перцик Е.Н. Районная
планировка (географические аспекты). М.: Мысль, 1973. с.13.
36 Расстояния между
ближайшими городами даже в обжитой европейской части страны велики:
А.И.Трейвиш приводит данные о том, что «средний «шаг» между ними
[городами] в самых обжитых районах в 20 в. достигал 60-85 км, на
Урале – 150 км, в Сибири – 500. Там он уже вдвое меньше, а в ядре
страны сократился лишь до 45 – 75 км. В прирейнской Европе, где
города лет 500 отстоят на 10-20 км, крестьянин пешком успевал за
день на рынок и домой, а горожанин достигал соседнего города. У
нас на лошадях ездили дольше» - См. Трейвиш А.И. Город, район, страна
и мир. Развитие России глазами страноведа. М.: Новый хронограф,
2009. С. 252
37 Трейвиш А.И.
Город, район, страна и мир…, с. 277.
38 Нефедова Т.Г.
Сельская Россия на перепутье…, с. 299 – 301.
39 Трейвиш А.И.
Город, район, страна и мир…, с.. 258
40 Хаггет П. География:
синтез современных знаний. М., 1979. с.413-414
|