"Неформалы" в российской экономике
		Над темой номера работали Владимир ГИМПЕЛЬСОН Анна ЗУДИНА

Неформальная занятость в 1999-2009 годах: верхняя и нижняя оценки

На фоне быстрого роста ВВП, который почти удвоился в 1999-2008 годах, общая (среднегодовая и среднесписочная) численность занятых в российской экономике выросла с 64,1 до 68,5 млн. человек или всего на 6,9%³². В 2009 году из-за кризиса ВВП сократился на 7,9%, а общая занятость – лишь на 2,2%.

Какова же была реакция неформального сектора (и неформальной занятости) на бурный докризисный экономический рост и резкое кризисное падение? Естественно предположить, что на этапе роста размер этого сектора сокращался. Есть, как минимум, два основания для выдвижения такой гипотезы. Во-первых, рост экономики должен был стимулировать спрос на труд и, прежде всего, там, где производился основной ВВП, то есть в формальном секторе. Формальные предприятия всё чаще и всё громче жаловались на «дефицит» рабочей силы и могли ускоренно абсорбировать часть неформальной рабочей силы. Во-вторых, борьба государства за «формализацию и жизнь по правилам», провозглашенная в эти годы, могла привести к сужению сферы неформального через повышение эффективности регулирования и более полного инфорсмента правил³³. Также естественно ожидать, что в ходе кризиса степень неформальности могла возрасти, поскольку сокращение производства выталкивало работников из формального сектора, а неформальный, учитывая слабую систему поддержки безработных, мог стать для них естественным убежищем, сохраняя занятость.

Что же нам говорят по этому поводу доступные статистические данные? Они не подтверждают высказанные выше гипотезы о движении к большей формализации в годы роста и об обратном тренде в условиях кризиса.

Мы можем предложить два основных статистических подхода к измерению масштаба неформального сектора и его динамики на макроуровне.

Первый подход – назовем его «остаточным» - основан на простом вычитании из (1) численности всех занятых в экономике (2) численности всех занятых в корпоративном секторе. Обе оценки численности публикуются Росстатом и получены с помощью признанной и достаточно прозрачной методологии. Их разность (1) – (2) дает нам оценку численности занятых вне корпоративного сектора и тем самым представляет верхнюю границу занятости в неформальном секторе (в его производственном определении).

Все российские предприятия и организации (со статусом юридического лица), то есть основные производители ВВП, за 1999-2008 годы. сократили численность занятых примерно с 51-52 до 49,4 млн чел (на 3%) (рис. 1). Поэтому искомая разность составляла (в 2008 году) около 19 млн человек и увеличилась за рассматриваемый период на 7-8 млн, или на 14%. В итоге к началу кризиса к этому «остатку» относились около 28% всех занятых. В 2009 году общая занятость сократилась примерно на 2% (непропорционально меньше, чем ВВП) и составила 67,3 млн человек, а занятость в организациях – почти на 4% (47,4 млн). Искомая разность возросла до 19,9 млн человек и приблизилась к 30%. Таким образом, период роста сопровождался деформализацией занятости, которая в кризис лишь усилилась³⁴.

Рисунок 1. Число занятых вне корпоративного сектора российской экономики,
Россия, млн. человек

Источник: Росстат

Второй подход, основанный на использовании данных ОНПЗ, дает прямые оценки числа занятых в неформальном секторе. Они несколько ниже, но также свидетельствуют об активном перетоке работников из регулируемого государством и социально защищенного (хотя бы на бумаге) сектора в неформальный.

Рис. 2 показывает изменения в величине и структуре занятости в неформальном секторе в соответствии с определением и алгоритмом, используемыми Росстатом. В 1999 году число занятых в неформальном секторе на основной работе, усредненное по итогам четырех кварталов, составляло около 8 миллионов человек. На протяжении последующего десятилетия оно демонстрировало тенденцию к росту и в 2009 г. составляло около 12 млн. человек. В структуре всех занятых в российской экономике (по методологии ОНПЗ) оно увеличилось за этот период с 13% до 17-18% (рис. 3). Эта тенденция проявлялась, как уже отмечалось, на фоне быстрого роста ВВП и на фоне абсолютного и относительного сокращения занятости в формальном секторе.

Рисунок 2. Динамика и структура занятости в неформальном секторе на основной работе по видам деятельности, Россия, тысяч человек

Рисунок 3. Занятость в неформальном секторе и безработица, % экономически активного населения (квартальные данные)

Почему используемые подходы дают такие расхождения в оценках? Потому что они используют разные методологии. В первом случае это статистика предприятий и расчет так называемой среднегодовой среднесписочной численности. Работники организаций и предприятий, не включаемые в списочную численность (например, занятые по гражданско-правовым договорам или по совместительству), могут попадать в «остаточный» неформальный сектор. Это не противоречит легалистскому определению неформальности, хотя может отклоняться от «чисто» производственного. К сожалению, в рамках данного подхода дезагрегация полученных результатов по социально-демографическим группам затруднена.

Во втором случае наша оценка основана на опросах населения в рамках ОНПЗ. Опросы дают более высокую общую занятость (поскольку лучше схватывают различные пограничные группы) и более низкую численность в неформальном секторе (поскольку люди зачастую самоидентифицируют себя с «организациями», даже если те являются незарегистрированными, то есть неформальными, группами)³⁵. В итоге, доля неформалов в общей численности оказывается ниже, чем в первом случае.

Можно считать, что оценки на основе ОНПЗ обозначают нижнюю границу занятости в неформальном секторе. Всё дальнейшее обсуждение будет опираться на ОНПЗ, поскольку именно оно позволяет проводить дифференцированные расчеты по отдельным группам населения.

На рис. 3 представлена динамика квартальных показателей безработицы и занятости в неформальном секторе, рассчитанных по отношению к экономически активному населению. Оба показателя отличаются сильной сезонностью, однако по отношению друг к другу их значения меняются контрциклически. В сезонных колебаниях летние месяцы (2 и 3 кварталы) противостоят зимним (4 и 1 кварталы). Снижение безработицы летом в среднем на 1-1,5 п.п. (по сравнению с зимним периодом) сопровождается ростом неформальной занятости на 3-4 п.п., и наоборот. Занятость в сельскохозяйственном секторе, имеющая ярко выраженный сезонный характер, по-видимому, весной притягивает к себе не только безработных, но и экономически неактивных граждан. Завершение же сезонного цикла сельскохозяйственных и строительных работ в домохозяйствах сопровождается обратным перемещением таких «домашних производителей» в безработицу или неактивность.

³² Труд и занятость в России, 2009, с. 187
³³ Возможное усиление деформализации в условиях борьбы за формализацию является известным феноменом и описывается, например, в [Portes A. The Informal Economy and Its Paradoxes. In: Smelser, Neil and Richard Swedberg (eds.) The Handbook of Economic sociology. Princeton: Princeton University Press, 1994. P. 426-446].
³⁴ Согласно предварительным оценкам Росстата, в 2010 году среднегодовая численность занятых в организациях составила 46,2 млн человек. Тем самым в некорпоративном секторе оказываются около 22 млн человек или около трети всех занятых.
³⁵ Например, респонденты ОНПЗ отмечают, что они работают «на предприятии, в организации», но не указывают при этом, зарегистрировано ли это предприятие или организация и является ли оно (она) юридическим лицом. Отрицательный ответ на такой (несуществующий в анкете) вопрос позволил бы переклассифицировать часть работников из формальных в неформальных.