|
|
Не стало Евгения Пермякова
"Город и деревня в Европейской России: сто лет
перемен". "Глубинная Россия: 2000-2002". "Сельская
Россия на перепутье". "Родиться, жить и умереть в СССР".
"Ищем человека". "Демографическая модернизация России:
1900-2000". Разные книги, разные темы, разные авторы - целые
коллективы географов или демографов, именитые ученые: Юрий Левада,
Татьяна Нефедова, Вячеслав Глазычев, Ален Блюм - список книг и авторов
можно было бы долго продолжать. Что объединяет их всех?
Издатель. ИЗДАТЕЛЬ большими буквами.
Издателем всех этих книг был человек по имени Евгений
Владимирович Пермяков. Его больше нет с нами. Трагический несчастный
случай оборвал его жизнь.
Жени Пермякова не стало 12 мая, в субботу. Он умер в
Ставропольской больнице, не приходя в сознание, - на сорок шестом
году жизни и на пятый день после того, как неведомая сила перевернула
его мчавшийся на огромной скорости велосипед. Удар был таким страшным,
что видавшие виды в этом прифронтовом крае врачи просто не понимали,
как мог он еще несколько дней жить и бороться за жизнь!..
До конца традиционного майского отпуска оставалось всего
несколько дней, дома, в Москве, его ждали сотни начатых дел и, наверное,
тысячи не начатых…
Ученик Юрия Лотмана, он начинал как филолог, но вскоре
судьба сама поставила его на колею призвания: он был издателем божьей
милостью. За неполное десятилетие он поднял два издательства, каждое
из которых стало своего рода брэндом - "О.Г.И." и "Новое
издательство". Он вкладывал в любимое дело буквально все, чем
оснастила его судьба, - и уральские упорство и закалку, и тартуские
выучку и школу, и московские широту и гибкость, и какую-то нездешнюю
деловую четкость, человеческую душевность и даже наивность. Он любил
все, что было связано с таинством рождения Книги - своих редакторов
и рецензентов, своих художников и верстальщиц, немного меньше -
книгопродавцев и фондовскую грантовую кутерьму. Он любил и читателя,
но не того узкого, которого почему-то именуют широким, а своего,
глубокого, подготовленного к чтению и восприятию настоящих книг.
Но больше всего, как мне кажется, он любил своих авторов
- не скопом, а каждого по отдельности. Замыслы многих превосходных
книг родились в живом и заинтересованном диалоге с ним. А если взглянуть
на тематическую палитру "Нового издательства", то нельзя
не подивиться еще и ее широте: филологи, историки, демографы, географы,
экономисты, социологи, философы !..
Выпущенная Женей книга только тогда была для него состоявшейся,
когда ее автор - благодаря книге, с помощью книги - добивался чего-то
по-настоящему значительного: привлечения внимания к проблеме, например,
или серьезного резонанса профессионального сообщества. В идеале
так должно было быть с каждой его книгой - он, по крайней мере,
все делал для этого со своей стороны (он, кстати, умел радоваться
и чужим книжным удачам, а не только своим). И не случайно, что одной
из последней книг Пермякова и, бесспорно, одной из вершин его издательского
искусства стал уникальный Пушкин: это был классический ЕГО автор!
Евгения Пермякова больше нет среди нас. Так запомним
же крепость его рукопожатия, тембр его голоса, прищур и доброту
его взгляда, мягкость и вместе с тем силу и упругость света, которым
он весь струился.
И постараемся сделать так, чтобы то, что он любил больше
всего - прекрасные книги - выходили и впредь. Критерии же он не
унес с собой и оставил всем нам
Павел Нерлер
|
