К 110-летию со дня рождения Б.Ц. Урланиса

А.А. Ткаченко[1]
(Опубликовано в журнале "Вопросы статистики", 2016, №7, с. 73-81)

В статье рассматриваются отдельные новаторские идеи известного советского российского демографа и статистика Бориса Цезаревича Урланиса, которые остаются актуальными и в настоящее время. Автор статьи обращает внимание на особенности исторического периода, на который пришлось творчество замечательного ученого и идеологические ограничения которого ему приходилось преодолевать с ущербом, наносимым цензурой.

Подчеркнуты достижения Б.Ц. Урланиса как крупного методолога в области демографической статистики и прогнозов населения, особый акцент сделан на его предпочтениях при выборе наиболее значимых работ зарубежных ученых для обоснования собственных выводов и установления закономерностей. Отмечена заслуга демографа и статистика в пионерной постановке многих вопросов, по которым выводы исследователя были первыми и на годы опережали ученых-современников. Автор приходит к заключению, что многие проблемы, поставленные в работах Б.Ц. Урланиса, все еще ждут своего решения обществом и государственными политиками

С именем Б.Ц. Урланиса (1906-1981) связан самый нелегкий этап в развитии отечественной демографии, хотя легких этапов в развитии научных направлений, если не брать во внимание политическую составляющую, особенно при исследованиях новых закономерностей и понятий, еще не воспринимаемых обществом, не бывает.

В статье на примере отдельных работ ученого мы пытаемся показать не только непреходящую ценность его фундаментальных выводов, полезность знакомства с его творчеством для всех начинающих исследователей, но и его методы отбора анализируемых трудов зарубежных и отечественных авторов. Урланис творил в годы демографической катастрофы[2], отрицания демографии как науки, закрытости основного массива данных по демографической статистике, а затем медленного возрождения демографических исследований в условиях строгих идеологических тисков эпохи холодного противостояния двух систем. Но именно творил, поэтому так часто исследователи и в XXI веке возвращаются к его творчеству.

Наука и идеология

Молодой читатель, открыв монографию «Проблемы динамики населения СССР» [7], опубликованную издательством «Наука», и читая «Введение», сразу же будет удивлен цитатами из материалов XXIV съезда КПСС. Но это только первая страница, без которой, зная по собственному опыту, связанному с издательством «Статистика» 1970-х гoдoв, книга не была бы напечатана.

Были такие времена и такие нравы, и новые поколения статистиков, демографов, социологов, представителей других ветвей отечественной гуманитарной науки должны это знать и помнить, чтобы оценить их собственную свободу творчества, широкий доступ к информации из любых национальных и международных статистических изданий. Необходимо также напомнить, что даже первое послевоенное поколение в 1960-е - начале 1970-х годов на экономическом факультете МГУ им. М.В. Ломоносова пользовалось большей свободой и в какой-то мере было ограждено от тех коллизий, которые испытал Борис Цезаревич в послевоенные годы преподавания в МГУ (статистику он преподавал на географическом и экономическом факультетах в 1930-1949 гг.[3]), откуда его вынудили уйти, в том числе из-за обвинения в восхвалении буржуазного статистического учета[4].

Больше повезло студентам ВГИКа, Всесоюзного заочного финансово-экономического института и МЭСИ, где профессор преподавал статистику в 1950-е - 1960-е и первую половину 1970-х годов. Но на этом злоключения не кончились, и в 1968 г. Б.Ц. Урланис был обвинен в аполитичности из-за доклада в Доме ученых АН СССР, где он доказывал необходимость планирования семьи и представил свои оценки роста мирового населения, которые были названы «антинаучными». Тяжело было пережить такую моральную травму, тем более человеку, создавшему Демографическую секцию в Доме ученых и бывшему до своего ухода из жизни ее бессменным председателем. Студенты и сотрудники экономического факультета МГУ 1960-1970-х годов, где кафедру статистики возглавляли Д.В. Савинский, а затем А.Я. Боярский, воспринимали идеи и мысли Бориса Цезаревича на заседаниях Демографической секции - за время моей учебы студентом и аспирантом на факультете Борис Цезаревич лекций или докладов не читал, даже в Центре народонаселения, появившемся в 1965 г.[5]. Было ли это связано с его личным отношением к университету после событий конца 1940-х годов или с чем-то другим, итог один: статистики и демографы экономического факультета были обделены радостью общения с ученым такого уровня.

Не будем касаться идеологической составляющей, которая обязательно должна была присутствовать в научных работах того времени, а выделим, напротив, те мысли Урланиса, которые опережали отечественную науку и исследования его коллег по научному направлению.

В уже упоминавшемся выше «Введении» автор говорит об управляемости демографических процессов в интересах общества и «в интересах человечества» [7, с. 8]. Кто в 1974 г. в советском обществе и науке задумывался об интересах человечества? Сам термин «общечеловеческие ценности» как приоритет для выживания человечества и ядро нового мышления в нашей стране появился в качестве официальной доктрины только 14 лет спустя[6]. Даже в таком специализированном и первом в демографической науке издании, как Демографический энциклопедический словарь[7], нет статей «Человечество» или «Цивилизация».

Очень важно, что Урланис отмечал различную степень возможности управления разными демографическими процессами: выделяя смертность, миграцию и рождаемость и считая последнюю в большей степени объектом социального регулирования, он ссылался на Дж.С. Милля, полагавшего, что динамика населения может стать предметом эффективного управления в коллективистском государстве. Новое поколение демографов в XXI веке почти не ссылается на экономистов и социологов, как называл Дж.С. Милля Урланис, прошлых веков, предпочитая открывать высказанные ими мысли «заново».

И все же в 1974 г. Урланис смог ответить своим идеологическим (не идейным!) оппонентам по поводу доклада 1968 г., завершая введение к книге ремаркой «некоторым советским» демографам, утверждавшим, что политика ограничения рождаемости не имеет никакого значения для стран третьего мира и оно (снижение рождаемости) произойдет в них автоматически. Он осторожно отвечал: «мы вовсе не склонны утверждать, что демографическая политика может иметь решающее значение, но отрицать ее эффект …в развивающихся странах было бы неверно» [7, с. 12]. Последующие события конца XX и начала XXI века со всей очевидностью подтверждают это высказывание Урланиса, как и идеи Г. Мюрдаля. Так, в странах Юго-Восточной Азии, с успехом проводивших такую политику, в 2000 г. суммарный коэффициент рождаемости был уже 2,0 и ниже и продолжал падать, а в других быстроразвивающихся или нефтяных экономиках, например в Саудовской Аравии, он за 2000-2015 гг. снизился с 4,0 до 2,12. Особенно «эффектен» результат переписи 2010 г. населения Индонезии, где общая численность населения оказалась почти на 6 млн человек меньше прогнозов ООН в результате успешного проведения демографической политики (суммарный коэффициент рождаемости - 2,5 в 2000 г. и 2,15 в 2015 г.), во-первых, и динамичного развития страны, во-вторых.

Прогнозы и пределы роста населения Земли

Особое место в творческом наследии Б.Ц. Урланиса занимает методология прогнозирования динамики численности населения. Необходимо выделить временную периодизацию деления Урланисом прогнозов на разные виды; при этом он говорил не только о демографических прогнозах, но и об экономической важности прогнозов. Краткосрочными он, как и все, называл прогнозы до пяти лет. К среднесрочным относил прогнозы на 10-15-20 лет, к долгосрочным - на 30-50 лет и сравнивал достоверность расчетов. Сверхдолгосрочные прогнозы на 100 и более лет, которыми теперь так увлечены многие международные организации, считал лишенными научного смысла и называл простыми догадками или пророчествами.

Урланис также отмечал, что «в зависимости от дальности прогноза находится и применяемая методика» [7, с. 23]. Читая главы, посвященные определению будущей численности населения Земли, еще раз осознаешь энциклопедичность знаний Б.Ц. Урланиса и его разносторонние интересы. Он ссылается на труды ученых на английском, итальянском, немецком языках из разных областей знаний как гуманитарных, так и естественнонаучных. Он был прекрасно осведомлен о российских мыслителях, затрагивавших проблемы численности народонаселения.

О Д.И. Менделееве как аналитике в этой области знали многие специалисты, но ссылались на него или писали о нем в этом качестве единицы, а вот о Н.Г. Чернышевском вспоминали только как о ярком антимальтузианце. Даже в биографической статье в Демографическом энциклопедическом словаре[8] автор не приводит сведений, которые можно было почерпнуть из книги Урланиса: Чернышевский проверял расчеты Т. Мальтуса о периоде удвоения численности населения и пришел к выводу, что этот период не может быть меньше 35 лет при любых условиях. Отвергая попытки определить численность населения в соответствии с геометрической прогрессией, Урланис приводит диапазон расхождений: цифры Т. Мальтуса к началу ХХ века превысили действительную численность в 4,5 раза, а расчеты У. Петти и Г. Кинга, наоборот, уменьшили ее в 3-4 раза.

Тема предельной численности населения Земли и ее популяционно-демографической емкости оказалась в центре внимания мировой науки на 10-15 лет позже высказываний Б.Ц. Урланиса по этим проблемам. Рассматривая прогнозы ряда западных ученых о численности населения Земли к 2100 г., Урланис выделяет австралийского ученого Ниббса по тем основаниям, что он впервые дал пять различных вариантов прогноза и выдвинул предположение, что численность населения не может расти бесконечно и в XX веке рост должен приостановиться (кроме цитируемого Урланисом австралийского издания, книга с расширенным названием вышла и в Лондоне [11]). Урланис называет Дж.Х. Ниббса и Э.М. Иста, других ученых, придерживающихся взглядов, что Земля может прокормить лишь определенное число людей, представителями «своеобразной теории “предела”» [7, с. 44-45].

Скажем несколько слов об этих двух заметных фигурах теории статистики и других научных направлений первой трети ХХ века. Джордж Хэндли Ниббс, последнюю книгу которого, вышедшую за год до его смерти, цитирует Урланис, был крупным австралийским статистиком, ставшим в 1906 г. первым статистиком Британского Содружества наций и возглавившим работу впервые созданного Бюро переписей населения и статистики Содружества. В 1908 г. выходит первый статистический ежегодник Содружества (Commonwealth Year Book), и в этом же году Ниббс председательствует на конференции государственных статистиков Содружества для обеспечения единообразия государственных деклараций [9]. Неизвестно, позволили бы Борису Урланису ссылаться в книге на этот авторитет, если бы цензоры знали, что сэр Ниббс в последние годы жизни принял доктрину, которую сам назвал «новое мальтузианство»[9].

Такого же мнения придерживался и второй, цитируемый Урланисом автор - Эдвард Мюррей Ист, который считал, что мальтузианский закон остается в силе и что мир стоит перед лицом бедности, нищеты и широкого распространения голода, если рост населения не будет ограничен [10, с. 229]. Эдвард Ист происходил из коллатеральной линии рода Исаака Ньютона (дед - Isaac Newton East), получил степень доктора философии и был биологом, химиком, генетиком, но самое интересное в его биографии для нас то, что он был членом «Комитета пятнадцати», которые организовали Международный союз по научным исследованиям проблем населения в Париже в 1928 г. (с 1947 г. в области народонаселения, IUSSP), и был избран председателем его комиссии по запасам продовольствия [10, с. 231].

Можно выразить уверенность, что из западных работ Урланис выбирал действительно самые фундаментальные из доступных в то время научных трудов известных ученых. А для расчетов некоторых отечественных ученых он находил мягкое определение - «фантастические цифры», оговаривая свое отношение фразой в сноске: «мы здесь специально не останавливаемся на расчетах некоторых ученых…» [7, с. 45].

Но хотелось бы отметить и другое. Из демографов XIX века предельную цифру численности населения раньше других, как отмечает Урланис, ссылаясь на работу 1891 г., назвал Равенштейн[10] (Ravenstein). Статья же о Э.Г. Равенштайне появилась только почти через 40 лет в последнем отечественном энциклопедическом издании[11], другие издания «игнорировали» этого знаменитого немецкого ученого (географа, демографа и картографа), соответственно обедняя интерес новых поколений к зарубежной научной мысли.

При издании первого демографического словаря необходимо было просто взять работы Б.Ц. Урланиса (которого не стало за четыре года до выхода издания, и сам он подсказать редколлегии уже ничего не мог), просмотреть биографии авторов упоминаемых им работ и выбрать тех, чей вклад наиболее значим. Борис Цезаревич выбирал наиболее важные работы на основных европейских языках, что свидетельствует об энциклопедичности его ума.

История американских цензов

Заметное место в таком научном направлении, как история статистики, занимает работа Урланиса «История американских цензов» 1938 г. [6]. Поражает не только фундаментальность исследования 15 американских переписей различного характера, но и точность выбора названия книги. Борис Цезаревич не использовал в основном названии русский перевод слова census - «перепись», а оставил вполне знакомое и объясняемое еще в энциклопедическом словаре Брокгауза и Ефрона как употреблявшееся в древнем Риме при составлении списка граждан слово «ценз». Этим, как нам кажется, он уберег работу от советских цензоров, знавших об истории подготовки к переписи населения нашей страны 1937 г. и о судьбе ее результатов и руководителей. Слово «перепись» присутствует лишь в подзаголовке [6]. В английском языке для понятия «перепись» существует только одно слово, а вот терминов по отношению к работникам переписи три: enumerator (счетчик) и census taker (переписчик), а главное - marshal (маршал). Поэтому такое название было и логично, и научно, привлекало читателей и отвлекало идеологический государственный надзор[12].

Первая перепись промышленности (только обрабатывающей) в США состоялась в 1810 г., когда маршалы (сотрудники, проводившие перепись) ходили из дома в дом и при учете численности населения задавали вопросы по 25 расширенным категориям выпускаемой продукции и более чем по 200 видам товаров. Вехой в проведении цензов в США стал 1905 г., когда после решения конгресса США о создании постоянного Бюро переписи населения (Census Bureau) каждые пять лет стали проводиться переписи промышленности, отдельно от переписей населения, проводимых раз в 10 лет. Затем по мере быстрого роста экономики, увеличения ее сложности и разнообразия США перешли к тому, что в наше время называется экономической переписью, включив сбор статистических данных о розничной и оптовой торговле, строительной и горнодобывающей промышленности, широкий спектр услуг. Первую перепись бизнеса (census of business), охватывающую всю розничную и оптовую торговлю, Бюро переписи США провело в 1930 г. Этой переписью Урланис и завершает свой анализ истории американских цензов.

Уже после войны в 1954 г. в США прошла первая экономическая перепись, которая полностью интегрировала переписи для различных видов бизнеса, которые анализировал Борис Цезаревич. Перепись 1954 г. вошла в историю американской и мировой статистики своими методологическими установками: сопоставимостью данных по секторам экономики, обеспеченной использованием последовательных периодов времени, понятиями, определениями, классификацией и отбором отчетных единиц. Впервые был применен электронный компьютер (UNIVAC I) для обработки данных переписи. До первой послевоенной переписи в нашей стране оставалось еще пять лет, ее подготовка могла идти с учетом американского опыта, который мог бы обобщить профессор Урланис, уделивший в книге о цензах самое пристальное внимание именно методологии. Но как точно пишет А.Г. Вишневский в статье к 100-летнему юбилею Б.Ц. Урланиса, нельзя было уйти от общего политического и идеологического контекста 1950-х гoдов, а «немногочисленные советские демографы жили в изоляции»[13]. А начинал Борис Цезаревич свой анализ в этой монографии с первой в истории США переписи 1790 г., которую возглавил государственный секретарь в правительстве президента Дж. Вашингтона Т. Джефферсон и которая прошла в 13 штатах и четырех округах. Итоги переписи показали численность населения страны в 3,9 млн человек, хотя по расчетам, она должна была составить около 3,6 млн человек. Ответственность за проведение переписи конгресс возложил на маршалов судебных округов США, и этим законом с незначительными модификациями и расширениями проведение переписей регулировалось до 1840 г., то есть целых полстолетия.

Обратимся к работе «Войны и народонаселение Европы. Людские потери вооруженных сил европейских стран в войнах XVII-XX вв.» [4]. Это не только скрупулезный труд статистика и историка, но и новое направление отечественной демографической науки и демографической статистики - может быть, поэтому книга так долго ждала своего издания, а автор - признания. Но признание заслуг ученого в отечественной науке пришло еще позже. В то время еще не было такой возможности, да и необходимости - подсчитывать количество ссылок на работу и ее цитирований. Но можно с сожалением утверждать: в вышедшем через четверть века после публикации работы Б.Ц. Урланиса Демографическом энциклопедическом словаре статьи о демографических или людских потерях не было. В научный оборот такое понятие не вводили, и причины состояли, конечно, не в науке и тем более не в отсутствии материала: Борис Цезаревич как высокопрофессиональный статистик анализировал длинные периоды и длинные ряды, и не только в этой работе. Это сближает его научные исследования с работами другого замечательного статистика, экономиста и экономдемографа Саймона Кузнеца (Нобелевская премия по экономике 1971 г.), посвященными методологическим проблемам составления системы национальных счетов (вначале еще National income and product accounts), в которых также анализировались длинные статистические ряды.

Статья о людских потерях появилась только в издании 1994 г. - энциклопедическом словаре «Народонаселение» под названием «Потери населения» (авторы Д.К. Шелестов и М.Б. Денисенко). Там приводятся и данные Б.Ц. Урланиса, но только по потерям в России (Российской империи), рассчитанные им за 1917-1920 гг.[14] и соответственно взятые из другой работы «Динамика населения СССР за 50 лет», опубликованной в 1968 г. [5]. Подобные расчеты за почти этот же период осуществил А.Я. Боярский (Ученые записки МЭСИ 1948 г.) и получил очень близкие результаты [2, с. 235-238]. И только в Демографической энциклопедии в 2013 г. в фундаментальной статье «Демографические потери» список литературы начинается с работы Урланиса «Войны и народонаселение Европы» как первой по хронологии фундаментальной отечественной работы на эту тему, а в тексте приводятся его оценки убитых и умерших в русской армии в 1914-1918 гг.[15].

Благодаря Урланису, пальма первенства в преподавании возрождающейся демографии принадлежит факультету статистики МЭСИ, где оно началось с 1963 г., а не экономическому факультету МГУ, где демография вошла в жизнь студентов на несколько лет позже. И это нисколько не удивляет, скорее поражает смелость Урланиса, поставившего вопрос о преподавании запрещенной (как ненужной) науки демографии еще в конце войны перед руководством Всесоюзного комитета по делам высшей школы при СНК СССР, подчеркивая, что «демографические знания абсолютно необходимы каждому»[16]. Насколько актуально этот вывод звучит уже в наши годы, когда отечественные руководители - policy-makers - не проявляют элементарных знаний демографической науки и из квартальной демографической статистики делают выводы о новых трендах развития.

Проблемы продолжительности жизни в творческом наследии ученого

Хотелось бы вернуться к еще одному вопросу, связанному с монографией «Проблемы динамики населения СССР» [7]. Слово «СССР» вынесено в заголовок издания, но в самой книге почти нет упоминания о социалистических республиках, образовавших Советский Союз, почти весь анализ проводится для страны в целом за очень редкими исключениями. Это, можно предположить, было обусловлено несколькими причинами, среди которых скудость открытых данных в территориальном разрезе: даже сборники «Народное хозяйство …», кроме общесоюзного, выходили только по РСФСР и УССР; данные по младенческой смертности можно было найти только для столиц союзных республик[17], но это, хотя и демострировало огромную дифференциацию, ничего не говорило о действительных различиях между показателями для всего населения самих республик. Но основной причиной, по-видимому, все же было нежелание автора затрагивать «национальный вопрос», так как сравнения данных и неизбежные выводы могли быть оценены как несущие идеологическую подоплеку. Только в разделе о младенческой смертности Борис Цезаревич прибегает к данным по Украинской ССР для обоснования тезиса, что в стране есть «еще бoльшие резервы снижения младенческой смертности», так как показатель 1961 г. в этой республике не только ниже показателя для СССР 1968 г., но и «приближается к уровню наиболее передовых в этом отношении государств», а еще ниже он в Вильнюсе и Риге [7, с. 180-181].

Следующее исключение - раздел о смертности мужчин в рабочем возрасте. Здесь пятилетние возрастные коэффициенты смертности для 1967-1968 гг. сравниваются у мужчин Армении со средними показателями по Советскому Союзу в целом[18] и приводится расчет автора, насколько они ниже в Армении (в 2-4 раза в зависимости от возрастной группы). Аналогичные показатели для женского населения автор сравнивает уже только со Швецией, Нидерландами и Норвегией и позволяет себе удивительную (что «проскочила» мимо цензоров) научную «вольность». Он дает сводную таблицу показателей пятилетних возрастных групп в «европейских странах социализма» и минимальный коэффициент среди европейских стран: во всех группах лучшие показатели в трех названных странах [13, с. 190]. Елена Борисовна Урланис пишет, что работа «Войны и народонаселение Европы» пролежала в столе более 10 лет, а «рукописи таких книг, как “Сравнение динамики и структуры населения СССР и США” и “Проблемы динамики населения СССР” резались цензорами безжалостно» [8, с. 101]. Говоря о последней книге, А.Г. Вишневский также указывает, что цензурой была выброшена глава, посвященная прогнозу населения СССР[19].

Важность выводов 7-го раздела главы IV для живущих в 2010-е годы несомненна, они поучительны и просто интересны. Урланис критикует методологию двух отечественных авторов (не демографов) за излишнюю оптимистичность их прогнозов относительно показателей ожидаемой продолжительности жизни и оказывается абсолютно прав. 2000-й год давно позади, но мы не достигли показателя ни в 100 лет, ни в 104,5 года, да к тому же пережили катастрофу в динамике ожидаемой продолжительности жизни в 1990-е годы. Глубокий анализ динамики данных о продолжительности жизни в странах, достигших лучших показателей, с учетом причин смерти[20] позволил ученому не согласиться с коллегами-соотечественниками, «которые очень уж оптимистичны» (М.С. Бедный: продолжительность жизни для мужчин 74 года и 79 лет для женщин в 1980 г.; А.Я. Боярский: 85 лет для обоих полов к 2000 г.), и с пессимизмом Ж. Буржуа-Пиша, считавшего 77,2 года биологическим пределом [7, с. 203].

Выводы ученого, которые следует напомнить по случаю его юбилея

Самый главный по важности вывод Б.Ц. Урланиса мы видим в следующем утверждении: расходы на здравоохранение должны иметь приоритет перед всеми другими расходами. Эта фраза должна быть высечена на скрижалях, а они розданы во все законодательные и исполнительные органы власти.

Этот вывод можно дополнить и другими подобными, которые свидетельствуют лишь об одном. Ученый, чей юбилей отмечается в этом году, был исключением среди большинства отечественных ученых второй половины XX века, чему во многом способствовали не только его глубокие знания статистики, ее методологии, знакомство с широким кругом работ зарубежных исследователей, но и то редкое даже в мире науки качество, которое называют энциклопедичностью. Его работы продолжают оставаться актуальными (достаточно полная библиография трудов впервые опубликована в 2001 г. в «Вопросах статистики» [1]), а многие поставленные им проблемы еще предстоит решать новым поколениям исследователей: статистиков, демографов, социологов и многих других. Хотелось бы выразить надежду, что научные работы отечественного мэтра демографии буду переизданы уже без правок цензуры как академическое собрание трудов.

Литература

1. Борисов В.А. Жизнь и труды Бориса Цезаревича Урланиса. Библиография работ (К 95-летию со дня рождения) // Вопросы статистики. 2001. № 8. С. 66-72.
2. Боярский А.Я. Население и методы его изучения. Сб. науч. тр. М.: Статистика, 1975.
3. Урланис Б.Ц. Войны и народонаселение Европы. Аннот. докл., прочитанного на заседании статистической секции Московского Дома ученых АН СССР 5 мая 1944 г. // Рефераты и аннот. докл. по статистике, прочитанных на собраниях статистической секции Дома ученых Академии Наук СССР, 1939-1947 гг. / под ред. С.Г. Струмилина. М.: Госпланиздат, 1949.
4. Урланис Б.Ц. Войны и народонаселение Европы. Людские потери вооруженных сил европейских стран в войнах XVII-XX вв. (Историко-статистическое исследование). М.: Соцэкгиз, 1960.
5. Урланис Б.Ц. Динамика населения СССР за 50 лет // Население и народное благосостояние / под общ. ред. Д.Л. Бронера. М.: Высшая школа, 1968.
6. Урланис Б.Ц. История американских цензов. (Организация и методы переписей США). М.: Госпланиздат, 1938.
7. Урланис Б.Ц. Проблемы динамики населения СССР. М.: Наука, 1974.
8. Урланис Е. Мой отец // Российский демографический журнал. 1996. № 1. С. 101-108.
9. Bambrick S. The first Commonwealth statistician: Sir George Knibbs // Journal and Proceedings of The Royal Society of New South Wales. 1969. Vol. 102. Part 2. P. 127-135.
10. Jones D. F. Biographical memoir of Edward Murray East 1879-1938 / Presented to the Academy at the Autumn meeting, 1944. National Academy of Sciences of the United States of America. Biographical memoirs. Vol. XXIII-Ninth memoir P. 217-242.
11. Knibbs G.H. The shadow of the world’s future or the Earth’s population possibilities. London, 1928.
    

[1] Ткаченко Александр Александрович alaltkachenko@gmail.com) - д-р экон. наук, профессор, зам. директора Института исследований международных экономических отношений, Финансовый университет при Правительстве Российской Федерации (г. Москва, Россия).
[2] Демографическая катастрофа // Демографическая энциклопедия / гл. ред. А.А. Ткаченко. М.: Энциклопедия, 2013. С. 211-212.
[3] Борисов В., Вишневский А. Борис Цезаревич Урланис, демограф // Демоскоп Weekly. № 31-32. 27.08 - 09.09.2001. URL: http:// www.demoscope.ru/weekly/031/nauka01.php (дата обращения 28.06.2016).
[4] Урланис Борис Цезаревич // Демографическая энциклопедия. С. 873.
[5] Имеется в виду созданная Проблемная лаборатория, затем кафедра народонаселения, которые в 1968 г. были объединены в Центр по изучению проблем народонаселения.
[6] Горбачев М.С. Перестройка и новое мышление для нашей страны и для всего мира. М.: Политиздат, 1988. С. 149.
[7] Демографический энциклопедический словарь / гл. ред. Д.И. Валентей. М.: Советская энциклопедия, 1985.
[8] Демографический энциклопедический словарь. С. 521
[9] Bambrick S. Knibbs, Sir George Handley (1858-1929) // Australian Dictionary of Biography. 1983. Vol. 9. (MUP).
[10] Написание фамилии Равенштейн в книге Б.Ц. Урланиса; современное написание – Равенштайн.
[11] Равенштайн Эрнст Георг // Демографическая энциклопедия. С. 629.
[12] Книга шифровалась в библиографических списках по первому (сокращенному) названию
[13] Вишневский А. 100 лет со дня рождения Бориса Цезаревича Урланиса. Дон Кихот нашей демографии // Демоскоп Weekly. № 253-254. 21.08 - 03.09.2006. URL: http://demoscope.ru/weekly/2006/0253/nauka01.php (дата обращения 30.06.2016)
[14] Народонаселение. Энциклопедический словарь / гл. ред. Г.Г. Меликьян. М.: Большая Российская энциклопедия, 1994. С. 344.
[15] Демографические потери // Демографическая энциклопедия. С. 233-237
[16] Цит. по: URL: http://demoscope.ru/weekly/2006/0253/nauka01.php (дата обращения 30.06.2016)
[17] Именно поэтому, говоря лишь в одном, коротком предложении о среднеазиатских республиках, Урланис называет данные по Ташкенту и Душанбе
[18] Почему именно этот год? - вышел сборник «Советская Армения за 50 лет» (1970), и появилась возможность сравнительного анализа.
[19] URL: http://demoscope.ru/weekly/2006/0253/nauka01.php (дата обращения 30.06.2016)
[20]Здесь тоже автор оказался оптимистом, считая, что в нашей стране исчезнут острые инфекционные заболевания и туберкулез.