Рубрику ведет Ольга ИСУПОВА   Рубрику поддерживает германский Фонд Генриха Белля в рамках большой программы "Гендерная демократия"

Гендер и принятие решения

Очень много докладов было посвящено гендерным аспектам принятия решений о рождении и нерождении ребенка.

Надо сказать, этот вопрос волнует далеко не только участников декабрьской конференции в Вене. Ведь, действительно, чья роль в этой области более существенна, чье влияние на решение о появлении ребенка в семье имеет большее значение?

Является ли мужчина, как показано в некоторых уже классических работах, (например, Линды Бекман: Husbands' and Wives' Relative Influence on Fertility Decisions and Outcomes, 1984, Population and Environment) в этой области "обладателем голоса второго сорта"?

Или, наоборот, вторые и последующие рождения происходят тогда, когда роль именно мужчины-отца при принятии решений более важна, чем роль его жены (парнерши), согласно, например, выводам из недавнего исследования репродуктивного поведения и установок россиян (Емельянов, Забаев, Павлюткин, Павленко, "Семья и деторождение в России: категории родительского сознания", готовится к публикации в 2011 году)?

Наверное, наиболее полно описывает реальность та точка зрения, которая утверждает, что, чем выше статус и уровень образования женщины, тем, как считают многие (в том числе Мария Рита Теста, Лаура Кавалли и Алессандро Розина, представившие на конференции доклад на эту тему (Maria Rita Testa, Laura Cavalli & Alessandro Rosina: Birth Intentions and Subsequent Realisations: The Italian Couples' Fertility Decision Making)), значительнее ее роль в принятии репродуктивных решений. Эта точка зрения, возможно, в некотором смысле объясняет и те работы, которые на примере вполне адекватных данных показывают, что мужская роль в этой области превалирует, и те, где оказывается, что главное решающее слово - за женщиной. Как правило, первое (существеннее роль мужчины) верно в развивающихся странах, а также в менее образованной среде, а второе - там, где уровень образования именно женщины в паре достаточно высок.

И уже никого, наверное, не удивляет то, что образованные, и в особенности - успешные в карьерном отношении женщины в среднем имеют меньше детей или не имеют их вообще.

Выяснению вопроса, с чем это связано, - с тем ли, что они и не хотят их иметь, или дело в том, что для формирования желаемого ими размера семьи существуют институциональные барьеры, посвящены доклады Катарины Мауль и ее соавторов (Katharina Maul, Mandy Boehnke, Johannes Huinink & Petra Buhr: Tensions of Female Employment, Reconciliation Policies and Childbearing Intentions in East and West Germany Process), а также Изабеллы Бубер-Эннсер с соавторами (Isabella Buber-Ennser, Caroline Berghammer & Alexia Prskawetz: Doing Science, Forgoing Childrearing? Evidence from a Sample of Female Scientists in Austria) и Клементин Россье, Сары Браше и Энн Сэйлз (Clementine Rossier, Sara Brachet & Anne Salles: Visions of Gender Roles in France and Germany: Their Impact on Fertility).

Исследования этих авторов показывают, что большинство, например, женщин-ученых, хотели бы иметь столько же детей, сколько и их менее образованные сверстницы, живущие в той же стране. Однако им мешают институциональные условия, поскольку "бросить" свою работу на сколько-нибудь длительное время и "сесть дома с ребенком" они не могут себе позволить в силу специфики своих профессий. Поэтому они могли бы иметь больше детей, если бы а) социальная политика страны развивалась в направлении создания и распространения детских садов и яслей и б) общественные нормы были бы толерантны в отношении раннего выхода матерей на работу и полноценного участия отцов в уходе за детьми. Во Франции все эти компоненты присутствуют и положительно влияют на рождаемость, в Германии распространены более консервативные представления, и, соответственно, рождаемость, особенно у образованных женщин, ниже.

Гендерные особенности присутствуют и в такой области, как существование и сила изначального желания родить ребенка. Этому посвящен доклад Анны Роткирх и Стюарта Бастена (Anna Rotkirch & Stuart Basten: Men Longing for Children: Social and Situational Characteristics), стремящихся в своем исследовании выяснить, действительно ли так называемое "внезапное и сильное желание иметь детей", или "тоска по детям" ("baby longing, baby fever…") является только женской "проблемой", или такое происходит и с некоторыми мужчинами.

Имеется в виду возникновение такого желания у человека, который никогда раньше не хотел детей (в отличие от ситуации, когда мужчина или женщина хотели этого, или даже планировали это, "всегда" - то есть давно, с детства или юности). Оказалось, что, да, с мужчинами такое случается тоже. Но, возможно, реже; хотя, с другой стороны, просто не принято, чтобы мужчины о таком кому-либо рассказывали, в то время как для женщин вполне допустимо изливать подобные желания сколь угодно многословно, устно ли, или на страницах Интернета, где уже сотни тысяч женских блогов переполнены именно такими рассказами.

Как бы то ни было, очевидно, что в сложном современном мире, несмотря на то, что незапланированные беременности подчас все-таки случаются, и не только с тинейджерами и/или жительницами развивающихся стран и женщинами с невысоким уровнем образования, о спонтанности и "судьбе" в этой области можно забыть. Поскольку даже и наличие беременности в большинстве случаев не избавляет женщину (и почти всегда и мужчину тоже) от необходимости принятия решения. И, конечно, изучение факторов, обуславливающих взгляды и поведение людей в этой области, надо продолжать и дальше - получены ответы далеко не на все вопросы, да и реальность меняется, а вместе с ней - контекст, в котором люди говорят "да" или "нет" рождению своего ребенка.