Институт демографии Национального исследовательского университета "Высшая школа экономики"

№ 895 - 896
22 марта - 4 апреля 2021

ISSN 1726-2891

первая полоса

содержание номера

архив

читальный зал приложения обратная связь доска объявлений

поиск

Оглавление Читайте книги

Население России 2018

Демография на политической арене ХХ и ХХI столетий

International Migration 2020

Health at a Glance: Asia/Pacific 2020

Современная молодежь Армении и России: социально-демографические и этнокультурные ориентации

По страницам журналов «Экономика региона» и «Вестник МГУ. Серия 6. Экономика»

Содержание журнала «Population & Societes»


Понравилась статья? Поделитесь с друзьями:


Google
Web demoscope.ru

М.А. Клупт

ДЕМОГРАФИЯ НА ПОЛИТИЧЕСКОЙ АРЕНЕ
ХХ И ХХI СТОЛЕТИЙ

СПб, Изд-во СПбГЭУ, 2020, 303 страницы

https://elibrary.ru/item.asp?id=44452080

Рождаемость на фоне политических событий: 1964–1980 гг. (стр. 50)

Демографическое поведение европейцев до и после второго демографического перехода (стр. 62-63)

Сфера поведения

Допереходная модель

После перехода

Добрачные интимные отношения

Относительно позднее (особенно у женщин) начало. Морально осуждаются.

Раннее начало, в том числе у женщин. Признаются нормой.

Внебрачные сожительства

Менее распространены и часто морально осуждаются

Широко распространены и признаются нормой

Контрацепция и аборты

Менее эффективная контрацепция, аборты запрещены или разрешены только в исключительных обстоятельствах

Высокоэффективная контрацепция; аборты разрешены

Уход из родительской семьи и создание соб­ственного домохозяйства

Более позднее

Более раннее

Доля домохозяйств, состоящих из одного человека

Меньшая

Большая

Внебрачные рождения

Менее распространены, иногда морально осуждаются

Растущее распространение; не осуждаются и признаются в качестве одного из нормальных вариантов демографического поведения

Вступление в юридический брак

Более раннее; распространены скоропалительные браки, вызванные незапла­нированной добрачной беременностью

Более позднее, часто происходит после запланированной беременности, наступившей в относительно длительном добрачном сожительстве

Разводы

Возможны лишь при определенных условиях

Разрешены

Отношение к сексуальным меньшинствам

Негативное, нетрадиционная сексуальная ориентация скрывается

Толерантное на официальном уровне, в ряде стран - юридическое признание однополых браков, нетрадиционная сексуальная ориентация открыто демонстрируется

Рис. 2.6. Суммарный коэффициент рождаемости в Австрии, Венгрии и Чехии в 1965-1991 гг.

Рост рождаемости в начале новой волны мер демографической политики в Венгрии и Чехословакии был отчасти связан и с введением некоторых ограничений на искусственное прерывание беременности. Однако влияние этого фактора было значительно меньшим, чем в Румынии. Если в Румынии в первый год после введения ограничений число абортов снизилось в 5,4 раза, то в Венгрии (в 1974 г. по сравнению с 1973 г.) - на 39,3%, в Чехии (в 1973 г. по сравнению с 1972 г.) только на 14,1%. После того, как в 1987 г. комиссии, в которые необходимо было обращаться за разрешением на аборт, были упразднены, в Чехии число произведенных абортов выросло на 31,2% по сравнению с 1986 г., что опять-таки не идет ни в какое сравнение с пятикратным ростом произведенных абортов после либерализации румынского законодательства. Причины указанных различий заключались в пропаганде и нарастающем использовании противозачаточных средств в Чехословакии и Венгрии, где, к тому же, ограничения на искусственное прерывание беременности охватывали существенно более узкий по сравнению с Румынией круг случаев. В Венгрии в 1976 г. комиссиями, разрешающими искусственное прерывание беременности, было отклонено менее 3% заявлений женщин, в 1978 г. менее 1%.

Страницы 73-74

Попытки интерпретировать снижение рождаемости в развитых странах в 2010-е годы содержат на сегодняшний день больше вопросов, чем ответов. Неожиданным для западных исследователей оказалось то, что снижение рождаемости пришлось не на сам кризис, завершившийся в большинстве стран в 2010 г., а на период, последовавший за его окончанием. Не прослеживается и однозначной связи и между силой кризиса 2008-2010 гг. и последующим снижением рождаемости. Так в Северных странах наиболее сильное снижение суммарного коэффициента рождаемости в послекризисный период наблюдалось в Норвегии (с 1,95 в 2010 г. и 1,56 в 2018 г.) и Финляндии в (с 1,85 в 2008 г. и 1,87 в 2010 г. до 1,41 в 2018 г.). Между тем, в Норвегии падение ВВП в годы кризиса было наименьшим из всех Северных стран, тогда как в Финляндии - наибольшим.

Наиболее вероятной представляется гипотеза, согласно которой кризис и последовавшие за ним структурные изменения экономики подорвал уверенность молодежи в перспективах трудовой жизни. Анализ данных по 258 европейским субрегионам показал, что снижение рождаемости было более сильным там, где более сильным был рост безработицы.
В случае северных стран это объяснение однако "не работает", поскольку, судя по статистическим показателям, негативное влияние "великой рецессии" 2008-2009 гг. на их экономику было относительно слабым. В работе международного коллектива авторов выдвигается предположение, что снижение рождаемости в северных странах связано не столько с экономическими реалиями, сколько с их психологическим восприятием: витающее в мире ощущение неопределенности жизненных перспектив было перенесено глобальными медиа из менее благополучных стран в благополучную Северную Европу.

Страница 191

Реальности сегодняшнего российского общества таковы, что потребности семей с различным уровнем доходов, этнокультурными традициями и установками на распределение обязанностей между супругами различаются весьма сильно. В этих условиях давно известный принцип "разнообразие управления должно соответствовать разнообразию управляемого объекта" становится все более актуальным и для демографической политики, "привязка" мероприятий которой к специфическим потребностям и жизненным ситуациям различных групп семей с детьми является одним из резервов повышения ее эффективности.

Эффект мер помощи семьям с детьми, если сводить его только к повышению рождаемости, труднопредсказуем, кроме того, в силу тесного переплетения с другими факторами, влияющими на рождаемость, его не всегда можно точно определить в очищенном от их воздействия виде. Однако при более широком взгляде на вопрос становится очевидным, что наибольшие демографические и социально-политические риски связаны не с реализацией этих мер, а с их отсутствием или недостаточностью. К таким рискам, помимо дальнейшего снижения рождаемости, относятся разрастание масштабов социального неравенства и сужение возможностей вертикальной социальной мобильности для детей из небогатых семей. Бюджетные расходы на проведение мер помощи семьям с детьми представляют собой поэтому инвестиции в человеческий капитал и поддержание социальной стабильности. Условия демографической отдачи таких мер также очевидны: политическая воля, обеспечивающая непрерывность усилий, развитие демографической политики с учетом изменения потребностей населения и их специфики в его различных группах, медийная поддержка.

Страница 264-265

В монографии рассматривается история взаимодействия демографических и политических процессов в ХХ и XXI столетиях, критически анализируются его теоретические интерпретации. В книге рассматриваются такие темы как политическая борьба вокруг демографических изменений, происходящих в мире, история демографической и семейной политики, конфликт между интересами индивида, семьи и государства в семейно-демографической сфере и история попыток разрешить этот конфликт.

Книга предназначена для научных работников, аспирантов, студентов, всех интересующихся проблемами демографии, социологии, политологии и регионоведения.

ОГЛАВЛЕНИЕ

Введение

Глава 1. ДЕМОГРАФИЧЕСКОЕ СОРЕВНОВАНИЕ В МЕЖВОЕННОЙ ЕВРОПЕ

1.1. Французский пронатализм
1.2. Пронатализм против неомальтузианства
1.3. Рождение демографической политики
1.4. Демографическая политика фашизма

Глава 2. МИРНАЯ ЕВРОПА: 1945-1990

2.1. Роль межстрановых различий
2.2. Франция: продолжение довоенной демографической политики
2.3. Италия: консервативное семейное законодательство
2.4. Испания: семейная политика франкизма
2.5. Почему Франция вышла вперед?
2.6. Пятнадцать переломных лет Западной Европы: 1965-1980
2.6.1. Новые времена и нравы
2.6.2. Кризис 1973 г. и непредвиденные последствия временной миграции
2.7. Бунт против пронатализма в его цитадели
2.8. Теория второго демографического перехода
2.9. Ухудшение демографической ситуации в СССР и странах советского блока
2.10. Политика повышения рождаемости в странах советского блока
2.10.1. Запрет абортов в Румынии - от начала до конца
2.10.2. Забытые успехи: Венгрия, ГДР, Чехословакия
2.11. Демографическая политика СССР в 1980-е годы: анахронизм или пролог?

Глава 3. ДЕМОГРАФИЧЕСКИЙ ВЗРЫВ

3.1. Три мира на одной планете
3.2. Америка вступает в игру
3.2.1. Интересы и идеалы
3.2.2. Тень евгеники
3.2.3. Джон Рокфеллер III и другие
3.2.4. Энтузиасты, лоббисты, агенты влияния
3.2.5. Государство на сцене и за кулисами. Меморандум Киссинджера NSSM 200
3.3. Позиция СССР и ее изменения
3.4. Индия: затишья и бури демографической политики
3.4.1. Первые шаги, трудные раздумья и несбывшиеся надежды
3.4.2. "Прямое наступление" на рождаемость и его провал
3.4.3. Оценки не по горячим следам
3.5. Теория и практика демографического перехода
3.6. "Позднее, дольше, меньше": китайское руководство снижает рождаемость
3.7. Индия, Китай и обществознание в 1950-е - 1970-е годы
3.8. Бухарест-1974: США начинают, но не выигрывают
3.9. Мехико-1984: новая конфигурация сил
3.10. Каир-1994 и окончание демографического взрыва

Глава 4. ЗАРУБЕЖНАЯ ЕВРОПА: 1991-2019

4.1. Центр-периферийные отношения н демографические дисбалансы
4.2. Мультикультурализм: идеи и воплощение
4.3. Международные миграции на внутриполитической арене
4.4. Франция: пронатализм покидает авансцену, семейная политика остается
4.5. Скандинавские варианты
4.6 Эволюция семейной политики ФРГ
4.7. Оправдан ли демографический оптимизм теорий гендерной революции?

Глава 5. ДЕМОГРАФИЯ ВОСТОЧНОАЗИАТСКИХ МОДЕРНИЗАЦИЙ

5.1. Множественность модернизаций
5.2. Япония: неурегулированный конфликт между работой и семьей и его демографические последствия
5.3. Экономические победы и демографические поражения Южной Кореи
5.4. Китай В ХХI веке: традиции, переходящие в новации
5.4.1. Только один ребенок: политика окончена, споры продолжаются
5.4.2. Хукоу ("прописка") и многомиллионные внутренние миграции
5.4.3. Эволюция китайской семьи: движение в западном направлении или свой путь?
5.5. Демографические изменения в Восточной Азии: разнообразие интерпретаций

Глава 6. РОССИЯ ПОСЛЕ СССР

6.1. Демографическая проблема на политической авансцене 1990-х
6.2. Возвращение государственного патернализма
6.3. Демографическая политика в сфере рождаемости
6.3.1. Динамика рождаемости и ее интерпретации
6.3.2. Ценности и практическая политика
6.4. Международные миграции в Россию на политической арене

Глава 7. ПОЛИТИКО-ДЕМОГРАФИЧЕСКИЕ СИСТЕМЫ

7.1. От изолированного к системному анализу
7.2. Механизмы функционирования политико-демографической системы
7.3. "Новые недовольные" на политико-демографической арене Европы и США в 2010-е годы
7.4. Бразильский вариант
7.5. Государственная поддержка семей с детьми - тренд XXI века

Заключение

Вернуться назад
Версия для печати Версия для печати
Вернуться в начало

Свидетельство о регистрации СМИ
Эл № ФС77-54569 от 21.03.2013 г.
demoscope@demoscope.ru  
© Демоскоп Weekly
ISSN 1726-2887

Russian America Top. Рейтинг ресурсов Русской Америки.