|
Понравилась статья? Поделитесь с друзьями:
|
|
|
|
|
|
Поздравляем Павла Марковича Поляна с
65-летием!
Павел Маркович Полян - замечательный российский географ,
историк, литературовед и поэт празднует свой полуюбилей!
Читателям Демоскопа Павел Маркович знаком своими книгами,
такими, как: "Не
по своей воле… История и география принудительных миграций в СССР",
и вдохновленной им и подготовленной при самом активном участии "Город
и деревня в Европейской России: сто лет перемен", статьями
по расселению населения, например, "Городские
агломерации России", по российской эмиграции в Германии
(например, "Русскоговорящие
в Германии". Заметим, что П.М. Полян - также автор великолепных
статей о коллегах-географах в нашей рубрике "Профессия - исследователь".
Широк Демоскоп, а Павел Полян - еще шире. Мало того,
что как Полян он географ и историк в одном лице, он еще и Павел
Нерлер - под этим именем он ведет активную деятельность на посту
председателя Мандельштамовского общества, публикует стихи и литературоведческие
труды! О важнейших жизненных вехах юбиляра на Демоскопе сказано
немало, сейчас дадим слово нескольким его коллегам, хорошо знающим
П.М. Поляна по многолетней совместной работе.
Свой юбилей Павел Маркович встречает
книгой избранных трудов "Географические арабески",
главу из которой мы также предлагаем нашим
читателям.
Коллеги о юбиляре
Мы так давно и разнообразно общаемся - и с Поляном,
и с Нерлером, и в Москве, и в экспедиции, и когда почти все было
впереди, и теперь <…> я не могу быть объективной, если вообще
возможно думать о ком-то объективно. Да и что такое объективность:
разрозненные факты, их сумма, типология, средние оценки по каждому
типу, интегральная оценка в баллах или каким-то еще способом?
В начале своего академического пути Полян успешно прошел
по этой дороге - например, разрабатывая и рассчитывая различные
коэффициенты, предлагая схему параметризации территориальных структур.
Многие из показателей, как например, коэффициент развитости агломераций,
взяты в научный оборот, их рекомендуют преподаватели и используют
современные студенты и аспиранты. <…> Вместе с тем Полян почти
с самого начала своей научной деятельности выходит за пределы расчетов
и интерпретации результатов и занимается более широкими (если анализ
территориальных структур числить в большей степени по категории
глубокого, нежели широкого исследовательского поля) историческими
изысканиями (например, дазиметрических карт или русской центрографии),
подходами В.П. Семенова-Тян-Шанского к изучению расселения в различных
географических условиях, при этом обязательно протягивает нити от
старых исследований к анализу современных процессов. Не случайно,
ему принадлежит идея монографии "Город и деревня в Европейской
России: сто лет перемен", блестяще реализованная большим коллективом
географов во главе с тремя (кроме него также Т. Нефедова и А. Трейвиш)
редакторами-составителями книги.
При этом все дороги (а кроме названных было и есть множество
других географических и историко-географических, например, связанные
с изучением различных видов принудительных миграций) Полян проходил
не последовательно, от развилки к развилке, а одновременно. Такое
веерное освоение научного пространства под силу не всем, но, когда
речь идет о Поляне-Нерлере, это не удивительно, раз в нем с успехом
уживаются даже эти двое.
<…>
У меня есть личные претензии к Поляну. Занимаясь исследованиями
расселения, считаю, что он не должен был бросать "свои"
темы. Вот он сетует в разделе об учениках, что никто не взял на
себя исчисление параметров территориальных структур как составной
части теории о них... А надо было бы самому. Особенно нельзя было
бросать агломерационную тематику: изменившиеся транспортные параметры,
виды занятости, маятниковые миграции и организация сферы торговли
и услуг, новые виды связей - все это вызывает необходимость верификации
прежнего подхода к делимитации агломераций и расчету коэффициента
развитости, и одной диссертации одной ученицы явно недостаточно,
чтобы актуализировать то, что разработано 30 лет назад. Да и сам
объект изменился за эти годы, а новым исследователям агломераций,
которые, к счастью, есть в российской общественной географии, интереснее
идти своим путем, нежели поверять чужие коэффициенты и методики.
Однако, как сложилось, так сложилось. Постепенно Полян
сместил веер своих исследований в сторону более острой тематики,
тесно связанной с историей, а следовательно, политикой и вопросами
общественного развития. Он уверенно идет по этим дорогам и представил
в книге раздел "География несвободы, или российская режимность",
в котором, в том числе, и новые тексты про черту еврейской оседлости,
про ЗАТО и про этническую дискриминацию в современной России. Не
только этот раздел, но и вся книга требуют смелости, правда, разной.
Ольга Глезер
…
Он одним из первых исследовал судьбы советских военнопленных
и остарбайтеров в период второй мировой войны. Результат этой работы
- 900-страничная книга "Жертвы двух диктатур. Жизнь, труд,
унижение и смерть советских военнопленных и остовцев (остарбайтеров)
на чужбине и на Родине" (2002, второе издание) - энциклопедичен
по содержательной наполненности, использованным источникам, насыщенности
новыми фактами. Это своего рода "архипелаг принудительного
труда остовцев и военнопленных" - недаром, прочитав "Жертвы
двух диктатур", ему позвонил Александр Исаевич Солженицын и
не поскупился на похвалы.
Жанна Зайончковская
…
Хотелось бы отметить одну важную особенность творчества
географа Поляна. Все упоминаемые им объекты - архитектурные памятники,
города, местности, музеи, промышленные объекты - воспринимаются
им - и нами - как живые, дышащие организмы. У каждого свой непростой
норов, все они, развиваясь, сталкивались со множеством проблем.
Особое внимание в описании объектов Павел Полян уделял историко-культурным
ассоциациям, в реализации чего ему явно помогал Павел Нерлер.
Юрий Веденин
Ученики о юбиляре
Редко когда связь времен и разных сфер деятельности
проявляется так органически в одном человеке. Это трудно объяснить
постороннему - и вместо объяснения проще вести две жизни: как Полян
- успешный географ, ведущий специалист по системам расселения и
исторической географии, и как Нерлер - известный литератор, исследователь
творчества Мандельштама. На самом деле - это один и тот же Павел
Маркович - просто в одну жизнь умещаются две. Или больше чем две
- трудно считать жизни, особенно такие насыщенные. Те, кто работает
с Павлом Марковичем, знают, как это получается. Компьютер не выключается
ни днем ни ночью, работа занимает все отведенное на нее (и не только
на нее) время. Но результаты поразительные - и не только в количестве
статей и книг, но прежде всего в описании новых понятий и проблем,
и в качестве их осмысления.
Конечно, это не объяснить только колоссальной работоспособностью.
Павел Маркович человек исключительно талантливый и внутренне свободный.
Неслучайно "пространства несвободы" это одна из тем, которые
волнуют его и как географа, и как художника. "Вдохновляющие
ресурсы" может звучать непривычно для узкого специалиста по
природным ресурсам, или как слишком технический оборот речи - для
литератора. Но для тех, кто постоянно совмещает такие разные сущности,
придумывание и анализ необычных терминов ? это естественный способ
обозначать и исследовать новые сферы на грани науки и искусства.
Удивительно как эти две жизни дополняют друг друга: как теоретические
построения Маергойза, в свое время придавшие стройность описательной
науке географии, создают фундамент системно-структурным исследованиям
в других областях; как исследования поэтического наследия соединяются
с историко-географическим анализом судеб переселенных народов и
остарбайтеров.
Спор по обе стороны фразы "Теория без практики
мертва, практика без теории слепа" продолжается давно, но он
никогда не был актуален для географов классической школы. Сочетание
теории и эмпирического анализа, возможность глубже понять одно через
другое - это то что отличает классических географов, к которым по
праву можно причислить Павла Марковича. Мы работали вместе в лаборатории
географии населения ИГАНа, и несколько лет ездили в кавказские экспедиции,
которыми руководил Павел Маркович. Это было не только изучение горных
аулов и городских агломераций, вертикальной поясности и особенностей
сельского хозяйства - но и возможность увидеть и почувствовать,
как живут самые разные люди, как они видят мир. Переносить местную
статистику в "пустографки" (с трудом вспомнил это слово!)
для анализа было необходимым - хотя и очень медленным - занятием.
Но еще нужно было понимать что означают эти цифры и где им можно
верить. Как начинающему географу, эти поездки на Кавказ дали мне
возможность наблюдать как географическое знание складывается из
понимания и интерпретации многих неочевидных компонентов, и как
эмпирический анализ следует из теоретических представлений, но также
дополняет и расширяет их.
Пожалуй, самая удивительная часть этих экспедиций -
это неожиданные и замечательные встречи с людьми населяющими ту
"другую жизнь" Павла Марковича, непосредственно не связанную
с его работой над вопросами урбанизации и теории территориальных
структур. Никогда не забуду как по дороге на Кавказ мы останавливались
в Воронеже и пили чай с Натальей Евгеньевной Штемпель, одной из
ближайших знакомых Мандельштама в период его Воронежской ссылки,
сохранившей Мандельштамовские тетради со всеми его стихами этого
периода. В другой раз наша дорога на Кавказ проходила через бывшее
имение В.П. Семенова-Тян-Шанского в Рязанской области, географическими
работами которого Павел Маркович интересовался. Живущая память о
творчестве и наследии Семенова-Тян-Шанского - во многом заслуга
Павла Маковича. Такой путь к географическому анализу - идущий через
понимание истории и общение с людьми, которые были частью этой истории
- будь то история географической науки или поэтическое творчество
- создает систему координат которая необходима в современном мире.
Илья Заславский
Так чему же научил меня и в те, относительно юные годы,
да и в последующей жизни Павел Полян?
Наверное, основное - то, что именно благодаря ему я
понял, что есть настоящий географ.
И дело не в том, какие проекты ты реализуешь - будь
то разработка теоретических основ географии или же исследования
конкретных территориальных феноменов. Важно другое: у географа нет
границ предметного поля, которые он не смел бы нарушить. И на протяжении
всей своей профессиональной жизни вот именно эта безграничность
географа не раз помогала мне, когда я брался за различные проекты,
всегда стараясь найти географические проекции исследуемого феномена.
Географ пишущий, географ-публицист - это тоже от Павла.
Стремление при любом режиме довести свою точку зрения до общества,
отстаивать ее, прокладывая путь истине - конечный результат моего
знакомства с активностью в этой области не очень старшего (но все-таки
немножко старшего) коллеги.
Еще одно. Возможности вторжения в не совсем смежные
науки. Мандельштамоведение - в данном случае уже Павла Нерлера,
исследований Павлом Поляном депортаций в СССР и Холокоста подтолкнули
и меня к работе над историческими сюжетами - изданию книги отца
об антисталинских процессах 1950-х годов и нынешней, имеющей рабочее
название "Советская эпоха в переписке историков".
Ну и еще одно - чисто человеческое. Его дружелюбие.
Порой думаешь: а как бы в схожей ситуации поступил Павел? Стараешься
быть лучше, однако.
Сергей Смирнов
Редакция Демоскопа Weekly поздравляет Павла Марковича
с полукруглой датой и желает ему новых успехов в его многосторонней
деятельности. 65 лет, по нынешним временам, - это не возраст. Мы
с нетерпением ждем новых плодов Вашего творчества, дорогой П. Полян
(Нерлер)!
Редакция Демоскопа
|