КНР: "охота за умами". Урок для России?

Боревская Н.[1]
(Опубликовано на сайте Российского совета по международным делам 3 июня 2012 года, адрес: http://russiancouncil.ru/inner/?id_4=569)

На протяжении трех последних десятилетий Китай стремительно развивается и ставит перед собой амбициозную задачу вхождения в ряды передовых инновационных держав. Учитывая низкий экономический и образовательный старт начала 1980-х годов, эта задача может быть выполнена только при условии хотя бы частичной подготовки высококвалифицированных кадров за рубежом. В последние двадцать лет КНР тщательно разрабатывает стратегию «привлечения умов» в страну как альтернативу их утечки. С учетом своих успехов и провалов, а также стремительно меняющейся обстановки в стране и в мире Китай наметил достаточно реалистичные перспективы этой политики в государственных планах до 2020 г. Изучение его опыта, при всей специфике этой страны, может быть в какой-то мере полезно для России. Если не в реализации программы содействия переселению на Родину соотечественников, то хотя бы в привлечении их умов к технологической модернизации Родины, пусть даже и бывшей.

Уйти, чтобы вернуться? Политика «привлечения умов» против «утечки умов»

Согласно официальной статистике КНР, после 1978 г., когда пришедшее к власти после Мао Цзэдуна новое руководство разрешило выезд молодежи на учебу за рубеж, общая численность граждан КНР, получивших дипломное образование, прошедших стажировку или защитивших диссертации за рубежом, к 2011 г. достигла 224 млн человек. Численность уехавших на обучение в зарубежные вузы только в 2011 г. составила 339,7 тыс., т.е. по сравнению с 1990 г. (2950 человек) она выросла более чем в 100 раз (!). Сейчас КНР занимает первое место в мире по числу студентов, получающих образование за рубежом. Среди новых трендов – заметный ежегодный рост численности, а также все более юный возраст уезжающих: родители стремятся отправить детей уже для получения среднего образования.

Нас интересуют два вопроса: каковы причины стремления китайской молодежи получить образование за рубежом, и каково отношение правительства страны к проблеме «утечки умов»? По почти единодушному мнению специалистов по Китаю, причин отъезда несколько, и они частично отличаются от мотивировки россиян. На сегодня в КНР уже есть ряд весьма престижных вузов, занимающих достойные места в первой сотне по международным рейтингам. Однако в связи с тем, что в отличие от России по экономическим и демографическим показателям в КНР высшим образованием (кстати, полностью платным) охвачено только (по мировым стандартам) или уже (по китайским меркам) 24,2% молодежи, конкурсы в престижные вузы высоки. Соответственно многие молодые китайцы, не сумев поступить в первоклассный вуз на родине, предпочитают уехать, чтобы вернуться с престижным иностранным дипломом. Кроме того, в связи с сохраняющейся (несмотря на усилия правительства) значительной неравномерностью развития восточных, центральных и западных регионов страны, особенно городской и сельской местности, поступление в перспективные вузы больших городов проблематично даже для детей богатых сельчан, равно как и трудоустройство после их окончания – регистрация по месту прописки не позволит остаться в большом городе.

С наступлением в конце 1970-х годов этапа «реформ и открытости» китайское правительство, озабоченное подготовкой высококвалифицированных кадров для интенсивной модернизации, перестало препятствовать выезду молодежи на учебу за рубеж, правда, рассчитывая на массовое возвращение. В одном из выступлений Дэн Сяопина от 1978 г. была высказана надежда, что 90% получивших образование за рубежом вернутся. В 1992 г., в период перехода страны от плановой к рыночной экономике, китайский лидер, будучи прагматичным и дальновидным политиком, подтвердил, что руководство страны не будет препятствовать выезду молодежи на учебу в иностранные университеты, даже если вернется лишь половина, а для оставшихся найдутся способы помочь родине. Именно после этих слов была сформулирована новая политика, выраженная в 12 иероглифах: «поддерживать обучение за рубежом, поощрять к возвращению на родину при свободе въезда и выезда». А вскоре формулировка «вернуться, чтобы служить стране» (huiguo fuwu) была заменена лозунгом «служить стране» (weiguo fuwu). В 2000 г. в интервью журналу «Science» тогдашний председатель КНР Цзян Цзэминь заявил, что для него «вполне понятна» позиция тех китайцев, которые решили пока не возвращаться на родину. Дело в том, что целый ряд специалистов по Китаю считают, что у КНР нет ни возможности, ни необходимости принять обратно всех получивших образование за рубежом. Для правительства КНР это ценный резервный фонд, из которого оно может черпать капитал и в будущем.

Именно после 1992 г. неширокий поток отъезжающих превращается в полноводную реку. Сыграло важную роль и то, что с 1993 г. вузам КНР было предоставлено больше автономии, в том числе право на установление самостоятельных контактов с зарубежными университетами. В августе 1998 г. Госсовет КНР подписал специальное распоряжение, упрощающее процедуру выезда. В 1999 г. высококвалифицированные зарубежные специалисты и получившие образование за рубежом китайцы получили право участвовать в изобретательской деятельности и получать патенты на изобретения и открытия в КНР. С 2003/2004 учебного года в целях стимулирования обучения за рубежом с выпускников регулярных вузов были сняты такие ограничения, как необходимость поработать в родной стране в течение пяти лет после окончания учебы и компенсировать государству расходы за полученное высшее образование.

Учрежден «Государственный стипендиальный фонд для лучших студентов, выезжающих на учебу за рубеж за свой счет»[2].

С этого момента наблюдается резкий взлет числа как отъезжающих, так и возвращающихся. Следует учесть, что более 80% молодых китайцев едут учиться за рубеж за свой счет (см. табл. 1), поэтому их труднее убедить вернуться, тем не менее факты подтверждают успехи руководства КНР в этом направлении.

Таблица 1. Динамика изменения численности граждан КНР, уехавших на обучение за рубеж и вернувшихся после обучения (в тыс. чел.)

Таблица составлена автором на основании данных Министерства образования КНР и Australian Education International.

Итак, в 2011 г., по сравнению с 2003 г., из общей численности китайцев, вернувшихся после получения образования за рубежом, доля обучавшихся за свой счет выросла с 66% до 90%.

По данным министерства образования КНР, доля вернувшихся сокращалась с 38% в 2000 г. до 24,3% в 2004 г., но затем начала медленно расти. Всего же из 2,24 млн молодых людей, отправившихся набираться ума за границу после 1978 г., к 2011 г. вернулись на родину 818,4 тыс., т.е. почти треть уехавших. А в 2011 г., по сравнению с предыдущим годом, она выросла на 38%.

Представляется, что одной из причин послужил экономический кризис в западных странах, увеличивший там безработицу (недаром в этот же период существенно снизились и зарплатные ожидания претендентов). Свою роль сыграли и новые направления стратегии правительства КНР по «привлечению умов».

Для решения проблемы возвращения важен и тот факт, что, по расчетам китайских специалистов, к 2014 г. численность граждан КНР, выезжающих на обучение за рубеж, возрастет до 550–600 тыс. человек. Причем, если в предшествующие годы большинство ехало за получением магистерской степени, а на уровне бакалавриата обучалось лишь 30%, то к 2015 г. соотношение может измениться – в зарубежные вузы хлынет поток выпускников средних школ, а их адаптация проходит легче и перспектив остаться у них больше.

Правительство КНР активно контролирует процесс, в частности, определяет иностранные университеты, куда рекомендуется посылать на стажировку за государственный счет.

«Родина-мать зовет»

Тщательно изучив зарубежный опыт, КНР постепенно создает всеобъемлющую и многофункциональную систему оказания услуг китайцам, получившим образование за рубежом и вернувшимся на родину. На правительственном уровне всю деятельность в этом направлении координирует Государственное управление по делам иностранных специалистов КНР. Перед центральным и провинциальными правительствами стоят разные задачи: первое нацелено на «охоту» за высококлассными специалистами и учеными, а вторые заинтересованы в предпринимателях для развития высоких технологий. Принципиально важно, что местные власти имеют право разрабатывать свои программы и дополнять центральные без прямого контроля со стороны центра.

Центральные власти с 1994 г. запустили несколько государственных программ под патронажем разных ведомств по привлечению на родину высококвалифицированных специалистов-китайцев. Ключевым словом для совершенствования подобных программ является «гибкость», в том числе и в отношении источников финансирования. Программы дифференцированы по возрасту и квалификации ученых, а также длительности их пребывания за рубежом, в них четко прописаны требования к квалификации и опыту работы приглашенных (см. табл. 2).

Таблица 2. Программы по привлечению китайских ученых и специалистов к работе на родине

* Академия наук Китая.
** На приобретение оборудования для создания лабораторий и найма технического персонала, включая субсидии на жилье и скромную зарплату.
*** Национальный научный Фонд для выдающихся молодых ученых, созданный Национальным фондом естественных наук Китая.

Таблица составлена автором на основании разных источников.

Кроме этих программ, с середины 1990-х годов для привлечения на родину зарубежных китайцев в зонах технологического развития городов создаются «технопарки для открытия бизнеса» с налоговыми льготами, льготными условиями аренды, ссудами на открытие бизнеса. Они нацелены, прежде всего, на содействие в создании собственных предприятий (через бизнес-инкубаторы). Займы на эти цели предоставляются созданным в 1990 г. «Фондом для реэмигрантов для запуска научно-технических исследований» (к 2003 г. около 11 тыс. ученых получили от Фонда в целом 350 млн юаней). В 2009 г. действовало около 70 таких бизнес-инкубаторов, а в 2011 г. – уже 150, они предоставляли стартовую площадку для 8 тыс. предприятий и 20 тыс. репатриантов. К 2015 г. планируется иметь 200 стартовых бизнес-инкубаторов с 15 тыс. предприятий, управляемых полностью или при участии репатриантов. Для этого Китай собирается привлечь не менее 500 тыс. специалистов из числа зарубежных китайцев, а также целые коллективы, работающие в области инновационных наук и технологий, оборудования и обрабатывающей промышленности, информатики, биотехнологий, новых материалов, авиации, защиты окружающей среды, энергетических ресурсов и современной агрокультуры, которые способны помочь стране совершить технологический прорыв.

С 2000 г. наступает новый этап – активизировались ярмарки вакансий, проводимые для зарубежных китайцев в разных странах как государственными, так и частными компаниями КНР (при этом в 2008–2009 гг. численность претендентов превышала число вакансий), а также тщательно планируемая и поддерживаемая правительством деятельность рекрутинговых компаний по «охоте за умами», например, компании «Wang & Li Asia Resources».

Эффективной мерой являются организуемые в КНР тематические конференции, в частности, по науке и технике, и форумы зарубежных китайских ученых, на которых выступают высокие руководители. Организаторы этих мероприятий – министерство образования, Академия наук Китая, местные правительства.

Роль «моста» между зарубежными учеными и китайскими организациями играет журнал «Shen zhou xue ren».

Проводимая КНР политика «охоты за умами» оказалась успешной. Если в 1980 г. в КНР работало только 468 иностранных специалистов, то в 2009 г. их численность достигла 300000 человек. В своем выступлении в начале 2010 г. премьер Госсовета КНР Вэнь Цзябао назвал эту цифру недостаточной и заявил, что стратегическим курсом КНР на длительное время является «привлечение капитала» и «привлечение умов»[5].

Тем не менее опыт предыдущих десятилетий показал, что труднее всего склонить к возвращению на родину тех, в ком правительство КНР заинтересовано больше всего, – действительно выдающихся ученых, имеющих степени докторов и постоянную штатную должность, – в лучшем случае они соглашаются на совместительство. В целом только от трети до половины приехавших в КНР по вышеперечисленным программам имеют докторские степени иностранных университетов, большинство закончили бакалавриат и/или, защитившись в КНР, провели несколько лет за рубежом на постдокторской стажировке. Так, из 466 ученых-репатриантов, привлеченных на работу в Академию наук Китая с 1994 г., только 11,6% имели звание профессора или адъюнкт-профессора, еще 10% – ассистента профессора.

Возвращение «блудных сыновей»

Итак, на протяжении почти четверти века, вслед за изменением социально-политической ситуации в стране и в рамках растущих глобальных вызовов, правительство КНР продумывает и придумывает все новые рычаги притяжения лучших умов, набравшихся современных знаний в развитых странах мира, в основном бывших соотечественников. Главное, что эта политика носит системный характер, в ней задействованы и государственные учреждения, и частные компании.

Прежде всего, задействуются экономические механизмы. Помимо грантов и премий – зарплата. Так, среди управленцев высшей категории на иностранных предприятиях на территории КНР годовой оклад репатриантов выше, чем у остальных китайцев (на 2008 г. он составлял 150 тыс. долл. по сравнению с 90 тыс. долл. у их коллег), но ниже, чем у специалистов из Гонконга (200 тыс. долл.) или Европы (180 тыс. долл.)[6]. Все иностранные ученые и специалисты получили привилегии по обмену и вывозу иностранной валюты (в КНР операции по обмену валют находятся под строгим контролем). Особо талантливые получают специальные дотации от заинтересованных ведомств. Оговаривается также возможность – в зависимости от должности и вклада – «регулировать» их доходы (так называемая договорная зарплата). Так, для работающих в банках, страховых компаниях, университетах и научных учреждениях нанимающая организация в зависимости от должности и вклада и согласно сетке зарплат имеет право в 2–3 раза повысить планку от изначально установленного уровня зарплаты. Для работающих в университетах и НИИ ежемесячно выплачиваются надбавки в пятикратном размере к зарплате, а для внесших особый вклад надбавки могут превышать зарплату, но не более чем в 10 раз[7]. Высококвалифицированных репатриантов также быстрее продвигают по службе.

Но есть и иные «магниты». Так, на эту категорию лиц не распространяются ограничения по паспортному режиму проживания (уехал из заштатного городка, а вернуться можешь хоть в Шанхай), штатному расписанию, тарифной ставке зарплат. Им предоставляют субсидии на жилье (а в некоторых городах и 20%-ную скидку по его оплате) и пакет социальных благ, их детей устраивают в лучшие школы и вузы, а членов семьи обеспечивают работой. Упрощены визовые процедуры при въезде в Китай и порядок предоставления рабочих виз. Власти Шанхая даже предоставляют статус резидента репатриантам, внесшим особый научный вклад в модернизацию КНР. От них не требуют отказаться от гражданства другой страны, правда, пока они этого не сделают, они лишены многих льгот, полагающихся гражданам КНР.

Крайне важно и то, что специалистов, приехавших на работу в НИИ или университеты, после обучения за рубежом не вливают в старые коллективы, а создают из них новые подразделения, которые выдают современную научную продукцию, да еще и на английском языке.

Многих китайских репатриантов, как показывают опросы, влекут на родину ощущение своей социальной идентичности и более широкие возможности карьерного роста.

В то же время, как свидетельствуют факты, ученых-репатриантов на родине ждет немало испытаний. Прежде всего, это иной социальный и научный климат, а также потерянные за годы отсутствия контакты (а это решающий фактор в стране, где личные связи традиционно решают все). Поэтому ключевая проблема для руководства – создание благоприятной атмосферы для реэмигрантов: правительство учредило сервисный центр для обучавшихся за рубежом, который помогает им в поисках работы, а для обладателей докторской степени – базы для дальнейших исследований.

Иной научный климат ощущается даже в специализированных отделах, ведь они – часть общего коллектива, а во внутривузовском управлении в КНР до сих пор действует система «ответственности ректора под руководством парткома». Кроме того, в Китае, как и в России, ставка в научной работе делается на быстрый результат, а у научных достижений часто долгий путь. Неудачи в эксперименте там воспринимаются не как вехи в поиске истины, а как провалы. Зачастую репатрианты сталкиваются с открытой завистью и недоброжелательством коллег. Что касается общественных наук, то ученые, работающие в этой сфере, предпочитают не возвращаться (за исключением экономистов).

Заключение: новая стратегия ради смены лейбла

В ближайшее десятилетие вся деятельность по привлечению к реализации национальных планов модернизации высококвалифицированного персонала из-за рубежа будет проходить под лозунгом смены лейбла «сделано в Китае» на гордый – «создано в Китае», что будет относиться к продуктам высоких технологий. «Национальный план развития талантов на среднесрочную и долгосрочную перспективу», отпочковавшийся от «Государственного плана развития образования на среднесрочную и долгосрочную перспективу», показывает, насколько интенсивно правительство КНР готово работать в этом направлении. Основной тренд – заключение соглашений по взаимному признанию дипломов. Китайское правительство подписало соглашения о взаимном признании дипломов с 64 странами и регионами, в том числе с Россией, Англией, Германией, Италией и др. В то же время в апреле 2012 г. министерство образования КНР издало документ, ужесточающий порядок выдачи дипломов совместными китайско-иностранными высшими учебными заведениями и регулирующий деятельность последних.

Ведется работа по совершенствованию системы обнаружения, использования и поощрения талантов, в том числе зарубежных соотечественников, начиная от уже предоставляемых им льгот и преференций и заканчивая улучшением системы предоставления им прав на постоянное проживание. Власти КНР уже объявили о предоставлении пятилетних и многократных виз ученым, работающим на китайские университеты и центры высоких технологий. В настоящее время рассматривается вопрос о предоставлении выдающимся ученым права на жительство. Дело в том, что по Конституции КНР 1982 г. граждане, выехавшие из страны и получившие гражданство другой страны, лишались гражданства КНР. Соответственно, отсутствие двойного гражданства тормозит процесс привлечения «умов» на длительный срок (недаром именно с этой целью в 2005 г. Индия, в 2009 г. Вьетнам, в 2011 г. Южная Корея допустили двойное гражданство). Более того, сделав выводы из опыта предшествующих двух десятилетий, правительство КНР осознало, что для китайских ученых с именем, укоренившихся в зарубежных университетских и научных центрах и технопарках, предпочтительны кратковременные визиты на родину в рамках академических обменов. Оно рассчитывает на привлечение их к совместным научным проектам, на их инвестиции в проекты, получение от них научной информации и техническое консультирование.

План привлечения талантов обеспечен солидной финансовой базой. В нее включены и средства на исследовательские проекты (1–3 млн юаней на три года), и крупные государственные премии молодым талантам (от 500 тыс. юаней – около 78,8 тыс. долл.). Программа «1000 талантов» вошла в План в качестве одного из 12 ключевых проектов, что расширило ее возможности: если к маю 2010 г. Программа привлекла 662 специалиста, то после принятия Плана к августу 2011 г. – уже 1510 человек.

Отражая официальную позицию, руководители высшего звена китайских университетов заявляют, что для них «предпочтительнее импортировать таланты, чем капитал или технологии».

В целом, несмотря на то, что Китаю не вполне удается охота за самыми «высоколобыми» учеными, его программы по возмещению «утечки умов» в основном достаточно успешны.

А что же Россия? В силу иных экономических и культурологических координат китайский опыт возвращения соотечественников из развитых стран Европы и Америки вряд ли может быть применен в России. Нужен целый ряд условий, включая политическую стабильность, личную безопасность и неизменный экономический рост. Стоит обратить внимание и на то, что Китай не обещает специалистам-репатриантам обеспечить их интересы, а гарантирует их.

И все же китайский опыт привлечения иностранных специалистов и ученых можно частично использовать, если на это всерьез настроиться. Речь идет о создании государственных программ (в частности, по линии разных министерств и академий) для привлечения высококвалифицированных иностранных ученых, в том числе и бывших россиян, к участию в трех- и пятилетних научных программах университетов и НИИ, о привлечении спонсоров к финансированию этих программ. Необходимо стимулировать совместные научные проекты, создавать совместные лаборатории с крупными западными институтами, но главное – с обязательной разработкой направления специальностей и тематики проектов, исходя из приоритетов нашей страны. Причем о разработке планов должны думать не только центральные власти, с инициативой должны выступать и местные руководители. Стоит заимствовать опыт многих стран, в том числе и Китая, по созданию ярмарок вакансий и рекрутинговых компаний для «охоты за умами». Еще один вывод – надо активизировать сотрудничество с учеными не только Запада, но и Востока, прежде всего, Китая.

И все же, представляется, что главное для нашей страны – перестать убаюкивать себя колыбельной о том, что мы «сами с усами», и продумать стратегию активного привлечения работающих за рубежом российских профессоров и специалистов. Если не к возвращению на Родину (что пока маловероятно), то хотя бы к участию в совместных проектах, чтению лекций в российских вузах, а соотечественников-бизнесменов – к инвестициям в развитие отечественной науки и техники, независимо от их политических симпатий, а просто «во славу Отечества».

[1] Боревская Нина - Д.и.н., г.н.с. Института Дальнего Востока РАН, член Управляющего совета Международного Института планирования образования ЮНЕСКО.
[2] Боревская Н.Е. Государство и школа: опыт Китая на пороге III тысячелетия. М., 2002. С. 58.
[3] Афанасьева А. Привлечение квалифицированных кадров из числа зарубежных китайцев для работы в КНР // Проблемы Дальнего Востока. 2010. № 5. С. 88.
[4] Боревская Н.Е. Создание потенциала для повышения конкурентоспособности на мировом рынке. Новые акторы: Китай // Интернационализация высшего образования: тенденции, стратегии, сценарии будущего. М., 2010. С. 103.
[5] International Talent (Пекин). 2010. №3. С. 5.
[6] International Talent (Пекин). 2008. № 2. С. 51.
[7] International Talent (Пекин). 2010. № 1. С. 48.