|
|
Тенденции миграционной подвижности казахов (на примере
Астаны)1
А.Т. Забирова
(Полностью статья опубликована в журнале "СОЦИС" №9,
2002, с. 93-100)
90-е годы отличаются резким переломом в урбанизационных
процессах Казахстана. Специфика урбанизации здесь в советское время
заключалась в зависимости развития городов от индустрии, причем
в городах преимущественно оседало восточноевропейское население
(русские и, в меньшей степени - украинцы). Коренное население, занятое
в основном в сельскохозяйственной и перерабатывающей сферах, проживало
в селах. Распад Советского Союза привел к фундаментальным системным
изменениям, одним из последствий которого стал массовый выезд русскоязычного
населения (прежде всего горожан) из республики. В то же время аграрные
реформы капиталистического типа привели к заметной внутренней миграции
казахов из села в город. В сравнении с советским периодом произошло
некоторое увеличение их миграционной подвижности. По данным первой
советской переписи 1926 года, в городах проживало лишь 2% казахов.
Перепись 1939 года фиксирует увеличение их численности до 16%, что
означало резкий рост удельного веса казахов-горожан (за 12 лет в
8 раз). В основе столь значительного повышения доли казахского городского
населения лежит комплекс причин, важнейшей среди которых явилась
политика коллективизации и перевода казахов на оседлый образ жизни.
В период с 1939 по 1989 гг. доля казахов-горожан достигла 38%, что
означало увеличение их численности в 2,3 раза2. Эта тенденция еще
более ярко проявилась в 90-е годы.
В данной статье особенности современной миграционной
подвижности казахов рассматриваются на примере миграционных потоков
в город Астану - с 1994 года новую столицу Республики Казахстан,
куда идет масштабный миграционный приток населения. Об этом свидетельствует
динамика численности населения города: если в 1996 году в нем проживало
278,7 тысячи человек, то на 1 октября 2001 года - 490,8 тысячи3.
На эту ситуацию повлияли как демографические (высокая плотность
населения на юге республики и низкая - на севере), так, несомненно,
и геополитические факторы (перенос столицы из Алматы в Астану).
Главное же заключается в том, что сюда направляются миграционные
потоки - носители новых тенденций и особенностей современных перемещений
казахской части населения республики. Из них представляется важным
выделить следующие два.
Первый составляют казахи - межгородские мигранты,
прибывающие в Астану из областных центров (за исключением юга страны),
имеющие, как правило, высшее или специальное образование, квалификацию,
материально обеспеченные и знающие русский язык.
Второй поток - это казахи, прибывающие из сел
(в том числе - южного Казахстана), чаще не имеющие высшего образования,
квалификации, с низкими доходами, владеющие только казахским языком.
Сравнительный анализ этих двух групп (различающихся не только территориально,
но и ресурсно) позволяет лучше представить изменяющийся социально-культурный
облик Астаны вследствие изменений этнодемографической структуры
населения города. В советский период в городе многие годы доминировали
русская культура и русский язык. На момент передислокации столицы
он преимущественно состоял из восточно-европейского населения и
русскоговорящих казахов. Отсюда актуальность вопроса о том, как
поведут себя бывшие жители моноэтничных и моноязычных регионов на
новом месте. Совершенно очевидно, что предпочтения этих групп в
сфере занятости, культуры и языка во многом повлияют на социокультурную
мозаику новой столицы Казахстана, на развитие современного или традиционного
уклада жизни этого города.
В рамках проекта "Казахи: миграционная мобильность
и этническая идентичность" было проведено социологическое исследование
"Сельско-городская и межгородская миграция казахов в Астану" 4. В нем решались следующие основные задачи:
- выявление мотивационного ядра миграции казахов в
города и определение социально-демографического, социоэкономического
и социально-культурного состава мигрантов;
- анализ проблем адаптации мигрантов на новом месте;
- измерение этнической идентичности сельских и межгородских
мигрантов с целью выяснения ее роли в адаптации к городской среде.
Мотивы сельско-городской и межгородской миграций
Люди выезжают в Астану из таких городов, как, например,
Караганда, Кустанай или Павлодар, прежде всего вследствие изменений
политики урбанизации в республике. Поскольку одной из основных форм
миграции в Астану является переселение из областных и районных городов,
была предположена зависимость между уровнем доходов и типом миграции,
а также между уровнем образования и миграционной мобильностью. Предполагалось,
что сезонная форма миграции будет характерна для менее обеспеченных
семей, не имеющих возможности покупки жилья в Астане или долгосрочной
аренды. Принятие же решения о перемещении в Астану на постоянное
место жительства будет характерно для обеспеченных слоев областных
центров республики, располагающих возможностью покупки жилья или
длительной аренды. Общепринято полагать, что люди, не связанные
семейными узами, более предрасположены к миграции, однако опыт некоторых
стран Востока, например, Южной Кореи, показывает, что лишь четверть
южнокорейцев мигрирует в одиночку. Гипотеза о том, что в Астану
мигрируют чаще семьями, а не в одиночку, также требовала своей проверки.
Как уже отмечалось, реформы на селе привели к избыточному
сельскому населению; другой результат этих реформ - обнищание сельских
жителей. Но к числу причин сельско-городской миграции нельзя отнести
только выталкивание селом части населения, надо иметь в виду и возможности
реального улучшения экономического положения сельских мигрантов
в городе, несмотря на широкое распространение скрытой безработицы
или неполной занятости в неформальном секторе. Известны специфические
особенности рынка труда, типичные для восточных стран. Речь идет
об этническом и региональном закреплении профессий и сфер занятости,
о том, что темпы внутренней миграции во многом зависят от профессиональной
ниши, которую могут занять представители того или иного региона
на рынке труда. Астана, как становящаяся столица, содержит в себе
возможности освоения подобных ниш в бюджетной сфере государственного
сектора. Предполагалось, что их занимают преимущественно мигранты
из других городов как более квалифицированные и образованные. Еще
одна ниша, которую будет стремиться занимать та же группа, - формальный
сектор капиталистической экономики. Немало возможностей содержит
в себе и так называемый неформальный сектор - особенно торговля
и услуги. Мигрирующие в Астану из аграрных районов юга республики,
как показывает проведенное исследование, преимущественно попадают
именно в этот - неформальный, или третичный сектор городской экономики.
Судя по результатам опроса сельско-городских мигрантов, к числу
основных мотивов переезда в столицу относятся более широкие возможности
занятости на рынке труда (2/3 респондентов), а также стремление
улучшить материальное положение. Безусловно, фактор "выдавливания"
человека из деревни дает о себе знать и в нашем случае. При ответе
на вопрос "Что не нравилось на прежнем месте жительства?"
44% сельских мигрантов ответили, что трудно было найти работу, 31%
опрошенных не устраивала заработная плата. На вопрос "Почему
Вы переехали в столицу?" - 19% респондентов из этой же группы
ответили, что хотели улучшить свое материальное положение, 11% -
предполагали помочь семье, которая осталась в селе. В данной группе,
как видим, доминирует социально-экономическая мотивация миграции.
В группе межгородских мигрантов также преобладает мотив - улучшить
материальное положение (30% опрошенных); 27% переехали в столицу,
поскольку на прежнем месте жительства не могли найти работу. Сюда
же примыкают 24% респондентов, полагающих, что в столице больше
возможностей успешного трудоустройства. В структуре ответов на вопрос
"Что не нравилось на прежнем месте жительства?" у межгородских
мигрантов, в отличие от сельских, были зафиксированы и такие причины,
как "низкая культура населения", "негде учиться детям".
Но все же основной мотив межгородской миграции - социально-экономический,
хотя сильна и достиженческая мотивация. Иначе говоря, люди мигрируют
из села в город, из города в город в первую очередь по социально-экономическим
соображениям. Одновременно фактор "выталкивания" присутствует
в случае выезда не только из села, но и областного центра в столицу.
Проведенное полевое исследование в определенной степени
подтверждает гипотезу о том, что в среде сельских мигрантов преобладают
те, кто не имеет специальности, образования, малоквалифицированные
работники. 27% из них имеют общее среднее образование, 22% - среднее
специальное. Лиц, имеющих высшее образование, в сравнении с выборкой
межгородских мигрантов, оказалось почти в два раза меньше - 35 и
69% соответственно. Предположение о том, что среди перемещенных
часто встречаются и семейные люди, подтвердилось в ходе исследования.
Так, в выборке сельских мигрантов 49% состоят в законном браке и
еще 6% - в гражданском. Среди межгородских мигрантов таких соответственно
- 43% и 7%. Как показали результаты опроса, если принимается решение
о переезде, то в половине случаев казахи мигрируют не в одиночку,
а семьями. При этом различий по таким признакам, как регион проживания,
образовательный уровень не наблюдается. В случае с сельскими мигрантами
чаще сначала приезжает глава фамилии, затем (в течение нескольких
месяцев) и остальные члены семьи. Мигрирующие из сельских районов
не продают, как правило, свое жилье в месте выезда, в отличие от
семей, мигрирующих в Астану из областных центров, что позже находит
отражение в различиях жилищных условий сельских и городских мигрантов
в столице.
Данные свидетельствуют: у сельско-городских мигрантов
в сравнении с межгородскими более высокий уровень ежемесячного дохода.
Так, среди первых получают от 1000 до 3000 тенге (5 тенге эквивалентно
российскому рублю) 5% опрошенных, а от 3000 до 5000 тенге - 10%,
тогда как доли межгородских мигрантов выше - 10% и 18% соответственно.
Среди имеющих от 5000 до 10000 тенге в месяц больше сельских - 39%;
межгородских - 27%. Количество сельских мигрантов, располагающих
доходом от 10000 до 15000 тенге в месяц, в сравнении с межгородскими
также выше: 33% и 19% соответственно. Но в отметке "15000 тенге
и выше" зафиксировано преобладание межгородских мигрантов -
25%, сельских - 12%. (По 1% респондентов в каждой выборке не ответили
на вопрос о доходах.) Интересно сравнить объективные параметры социально-экономического
статуса респондентов с их самооценками собственного положения. В
обоих вопросниках респондентам предлагалось обозначить себя в континууме
от 01 до 09, где 01 означает нищету, низкое положение в социальной
структуре общества, а 09 - богатство, идентификацию себя с самыми
верхними слоями в социальной иерархии. Несмотря на то, что по уровню
дохода сельские мигранты в определенной степени превосходят межгородских,
на лестнице нищеты - богатства они чаще, чем межгородские мигранты,
располагают себя ближе к полюсу бедности. Иначе говоря, фактически
идентифицируют себя с низшими городскими слоями общества. Скорее
всего "ножницы" в уровне доходов и самооценках в этой
группе обусловлены жилищными условиями сельских мигрантов в месте
вселения. Выявлена разница жилищных условий в местах их выезда и
вселения. Так, в месте выезда 51% респондентов имели дом, находящийся
в частной собственности, более 40% жили в домах, принадлежащих родителям,
другим родственникам. Иная картина в месте вселения, в Астане: 9%
имеют дом, находящийся в личной собственности, 5% живут в домах,
принадлежащих родственникам, 2% - в домах, принадлежащих предприятию.
Лишь 7% имеют отдельную благоустроенную квартиру, 12% - отдельную
квартиру без коммунальных удобств. В общежитиях живут 30% опрошенных;
кооперируясь с другими семьями, арендует жилье 31%. Видимо, различия
в субъективных оценках социально-экономического статуса сельских
и межгородских мигрантов во многом объясняются также различиями
в структуре расходов обеих групп. У сельских мигрантов значительная
часть заработанного уходит на оплату за жилье. Другая часть заработанного
(не меньшая) "уходит" в семьи, оставшиеся в селе.
Гипотеза о том, что межгородские мигранты имеют возможность
покупки жилья по приезде в Астану, подтверждается данными исследования.
Среди них имеют отдельную благоустроенную квартиру в этом городе
47%, квартиру без коммунальных удобств - 5%, дом, находящийся в
личной собственности, - 2%, арендуют жилье - 22%, живут в общежитии
- 10%. По всей видимости, возможность покупки жилья сразу по приезде
в Астану, либо через непродолжительное время, влияет на социальное
самочувствие перемещенных. Большинство межгородских мигрантов, имея
в сравнении с сельскими мигрантами более низкий уровень дохода,
фиксируют себя в центре континуума (04-06). Отчасти это связано
с тем, что межгородские мигранты, в сравнении с сельскими, чаще
заняты в бюджетной сфере государственного сектора, поскольку представляют
собой людей с высоким образовательным и квалификационным уровнем.
В данном случае можно предположить несколько завышенный характер
субъективных самооценок межгородских мигрантов. Речь идет о том,
что в городах Центральной Азии (и Астана здесь не исключение) низшие
городские слои представлены не мелкими предпринимательскими слоями,
а низкодоходными группами населения, занятыми в бюджетной сфере
государственного сектора.
Адаптация мигрантов
Данные наблюдаемого замера позволяют фиксировать определенные
различия в трудностях, с которыми столкнулись мигрировавшие в Астану
из сел и городов. У сельских мигрантов на первом месте находится
такая проблема, как нехватка денег (34%). Вторая - связана с поисками
жилья (32%). Трудности с поисками работы находятся на третьем месте
(13%). 21% респондентов назвали другие трудности, с которыми они
столкнулись при переезде в Астану. В группе межгородских мигрантов
"иерархия" трудностей несколько иная: 45% встретились
с проблемами поиска жилья, 25% - работы, 21% - испытывали нехватку
денег. Замечено, что сельские мигранты, имея более низкий образовательный
и квалификационный статус по сравнению с городскими мигрантами,
проявляют и меньше амбиций. Они чаще согласны на любой труд, что
в итоге оборачивается их более быстрым трудоустройством. Анализ
рынка труда в Астане показывает, что наиболее востребованным сегодня
продолжает оставаться малоквалифицированный и неквалифицированный
труд. Вот почему трудности, связанные с поисками работы, у сельских
мигрантов находятся лишь на третьем месте. Что касается жилищных
условий, то перемещенные в Астану из других городов имели, как городские
жители, более качественное жилье в сравнении с сельскими, поэтому
для них было важно и в этом аспекте не допустить социального отката.
Например, 84% опрошенных межгородских мигрантов в месте выезда имели
собственное жилье, преимущественно в виде благоустроенной квартиры
(58%). К сожалению, в исследовании не был задан вопрос о размерах
жилой площади в местах вселения и выезда. Но, учитывая все возрастающие
цены на рынке жилья Астаны и одновременное падение цен на жилье
во многих областных центрах республики, можно предположить, что
межгородские мигранты все же несколько теряют в жилищных условиях
при переезде в столицу.
Опросы всех групп мигрантов показали особое значение
занятости как одного из основных механизмов адаптации человека на
новом месте. Исследование подтвердило: ведущей формой занятости
для сельских мигрантов из южного региона республики в Астане является
так называемый неформальный, или "базарный", сектор, который
консервирует в себе традиционные формы хозяйственной деятельности.
Вследствие трансформации казахстанского общества слои населения,
занятые в упомянутом секторе, представлены сегодня большими группами
в социальной структуре общества. Неформальный сектор предоставляет
работу городской бедноте, в том числе мигрантам из деревень и сел,
иначе они остались бы без средств существования. Одновременно этот
сектор есть некий эквивалент скрытой безработицы, политической нестабильности;
слои населения, занятые здесь, обычно определяются в научной литературе
как маргинальные. Однако, как показывает казахстанская практика,
сельские мигранты не являются источником политических беспорядков,
несмотря на свой маргинальный социоэкономический статус.
Доля занятых в так называемом "фирменном"
секторе в наблюдаемом замере является небольшой. Здесь также наблюдается
стратификация по месту выхода: сельские мигранты - это почти все
наемные работники, а межгородские - работодатели, но этот слой является
чрезвычайно узким. "Фирменный" сектор функционирует на
капиталистических началах и рассматривается как современный, вместе
с тем в казахстанском обществе, как трансформирующемся, модернизирующее
воздействие города не может быть измерено только долей населения,
занятого в "фирменном" секторе. Чаще межгородские мигранты
оказываются занятыми в бюджетной сфере государственного сектора,
- это такие сферы, как государственное управление, системы высшего
и среднего образования, здравоохранение.
Поиски работы являются одной из самых трудных проблем
адаптации мигрантов. Респондентам был задан вопрос: "Как Вы
нашли работу?" Выяснилось, что среди приехавших в Астану из
других городов 37% нашли ее через родственников, 16% помогли друзья,
19% устроились на работу самостоятельно, а 11% она была предложена
различными организациями и предприятиями. Попытки трудоустройства
через объявления в прессе увенчались успехом для 5% опрошенных,
2% решили вопрос в результате обращения на биржу труда. Случай,
удача помогли обрести работу 6% респондентов. В другой группе (сельские
мигранты), согласно полученным данным, 50% опрошенных в поисках
работы оказали содействие родственники, земляки, 29% нашли ее самостоятельно;
9% - с помощью друзей. Объявления в прессе помогли трудоустройству
6%, а 4% работа нашлась по счастливому случаю. Как видим, половина
опрошенных (по 50% в обеих выборках) обратилась за помощью в поисках
работы к родственникам, что явилось наиболее результативным средством
в трудоустройстве. По нашим данным, 7% сельских мигрантов обращались
в службу занятости, но, судя по ответам, ни у кого из опрошенных
попытка не увенчалась успехом. Таким образом, еще раз подтверждается
существенная роль "неформальных" механизмов адаптации
не только при миграции из села в город, но и при переезде из одного
города в другой.
Какие же позитивные перемены произошли в жизни мигрантов
после переезда в Астану? На вопрос "Какие изменения произошли
в Вашей жизни после того, как Вы приехали в столицу?" 53% межгородских
мигрантов ответили, что у них появилась работа, а 17% оказались
в состоянии помогать родственникам. В группе сельских мигрантов
40% ответили, что нашли работу; 32% теперь имеют возможность прокормить
свою семью, 23% смогут помогать родственникам, оставшимся в селе.
Если сопоставить самооценки этих респондентов относительно своего
статуса (лестница богатства) и их оценки удовлетворенности жизнью
в настоящем, то между ними вновь обнаруживаются "ножницы".
Это можно объяснить в какой-то степени характером притязаний (заниженных),
который имеют вчерашние сельские жители. В среде прибывших в столицу
из областных центров также выявляются подобные "ножницы".
Но причина их иная: по всей видимости, для межгородских мигрантов
наиболее характерна стратегия поведения, направленная на достижение
успеха, причем не только в сфере доходов, но и в социокультурной
области.
Миграционная мобильность казахского этноса в современных
условиях возросла, что связано во многом с политикой урбанизации,
осуществляемой в республике. Мотивы миграции, судя по данным исследования,
носят преимущественно социально-экономический характер, хотя в случае
с городскими мигрантами имеет место и социально-культурная мотивация,
в пользу чего свидетельствуют различия в поведенческих стратегиях
выходцев из сел и областных городов. Если в среде городских мигрантов
превалирует достиженческая стратегия поведения, то основной доминантой
поведения сельских мигрантов выступает, в сущности, выживание. По
социально-демографическому, социально-экономическому и социокультурному
составу обе рассматриваемые группы друг от друга отличаются. Первую
- межгородские мигранты - можно определить как ресурсно достаточно
сильную группу, вторую - сельские мигранты - как ресурсно слабую
(отсутствие должного образования, квалификации, возможности покупки
жилья и т.д.). Ведущей сферой занятости данной группы является так
называемый неформальный сектор городской экономики. Сельские мигранты,
с тем чтобы быстрее "вписаться" в экономическую жизнь
города, занимают ниши именно в этом секторе рынка труда - оптовая
или розничная торговля, строительство, оказание других, преимущественно
простых услуг и т.д. В группе же городских мигрантов преобладает
занятость в "фирменном" и бюджетном секторах, но роль
традиционных механизмов адаптации также является значимой.
1 - Статья подготовлена при финансовой
поддержке Фонда К. и Дж. МакАртуров (грант № 0062792 'Казахи: миграционная
мобильность и этническая идентичность").
2 - Кузнецова С.И. Этносоциальные проблемы государств
Центральной Азии. М., 1995
3 - Астана в цифрах (1999, 2000, 2001 гг.). Астана,
2001
4 - Сбор первичных данных совершался методом опроса.
Были составлены отдельные вопросники: для сельских мигрантов на
казахском языке, для межгородских мигрантов - на русском; специальный
вопросник предназначался для опроса жителей города Астаны. Проведены
две целевые выборки респондентов (100 человек - сельско-городские
мигранты и 100 - межгородские). Третья выборка носила репрезентативный
характер и включала 300 жителей г. Астаны (с учетом половозрастного,
социально-профессионального и имущественного индексов). Использовалась
также качественная методология - в частности, глубинные интервью,
которые проводились как на первом этапе работы с целью коррекции
вопросника, так и на втором - для уточнения некоторых данных, полученных
в ходе опроса. Применялись и некоторые тестовые методики - "Культурно-ценностный
дифференциал", а также тест Куна и Макпартленда "Кто Я?".
В ходе подготовки вопросника, а затем на этапе интерпретации социологической
информации был использован метод фокус-группы. Следует заметить:
репрезентативный отбор сельских и межгородских мигрантов был заменен
целевым, прежде всего, из-за отсутствия полной и достоверной информации
об исходной, генеральной совокупности (мигрирующие в Астану). По
оценкам экспертов, сельско-городские мигранты до 30-40% являются
неучтенными жителями столицы по таким причинам, как невозможность
получения прописки, сезонный характер миграции. Однако некоторая
работа по репрезентации данных была проведена. Речь идет о пространственной
локализации: были "районированы" точки прибытия - сельские
районы областей Южного Казахстана и областные центры Казахстана,
за исключением областных центров юга республики, в том числе Алматы
|
