Брачность, рождаемость и воспроизводство материнского поколения в Беларуси и Украине: опыт сравнительного анализа

Курило И.А[1], Аксенова С.Ю.[2], Слюсар Л.И.[3]
(Опубликовано в журнале "Демографiя та соцiальна економiка",
2017, № 2 (30), с. 29-46)

Постановка проблемы и анализ имеющихся публикаций. Объяснение и прогнозирование современных социально-демографических тенденций невозможно без изучения многообразия их проявлений, включая как выделение их общих черт, так и оценку степени различий в этом многообразии. Сравнительный межстрановой (межрегиональный) анализ незаменим в изучении процессов демографической конвергенции / дивергенции, которое на сегодня представляет одно из центральных направлений в социально-демографической исследовательской проблематике.

Применение сравнительного анализа необходимо и для определения общих и специфических факторов демографической динамики в разных странах: еще Э. Дюркгейм (E. Durkheim) подчеркивал, что сравнительная методология подчинена поиску и выявлению причинно-следственных связей в сравниваемых объектах[4].

Отличительной особенностью современных отечественных демографических исследований, в которых так или иначе присутствует сравнительный контекст, является сопоставление отечественных значений показателей с теми их уровнями, которые достигнуты в более развитых европейских странах или же в целом в ЕС и для Украины могут считаться эталонными[5][6]. Учитывая ориентацию на европейский вектор развития с преобладанием его «догоняющей» стратегии, выбор такого исследовательского ракурса вполне оправдан, однако он может оказаться недостаточным для осмысления всего многообразия факторов и пространственно-временных проявлений общеевропейских демографических тенденций, а также специфики демографической модернизации в нашей стране, а, следовательно, и для принятия обоснованных решений в сфере социально-демографической политики. Здесь необходим учет того исторически сформировавшегося, довольно устойчивого социокультурного фона развития и особенностей институционального устройства, которые, в числе прочих факторов, детерминируют возможности и темпы социально-демографических трансформаций. Особенно он важен применительно к сфере брачно-семейных процессов и рождаемости, тенденции развития которых, как нам представляется, определяются влиянием институциональных и социокультурных факторов в большей степени, нежели остальных процессов.

Исходя из этого, сопоставление современных тенденций соответствующих демографических процессов в Украине и в тех странах, с которыми ее связывает близкое соседство, общее историческое бытие и прошлое социокультурное развитие, может также быть весьма полезным в плане обогащения исследовательского и прогностического потенциала сравнительного демографического анализа. При этом в центр такого исследования целесообразно поставить прежде всего проблемы различий в конкретных обстоятельствах места и времени.

Среди имеющихся исследований такого плана следует выделить работу Л. Слюсар и О. Гагауз (L. Slyusar & О. Gagauz), посвященную сравнительному анализу брачности[7], исследование С. Аксеновой и О. Гагауз (S. Aksyonova & O. Gagauz) с подробным анализом рождаемости в Украине и Молдове[8], комплексное исследование демографического «профиля» Украины и России, проведенное С. Пирожковым и Г. Сафаровой (S. Pirozhkov & G. Safarova)[9], диссертацию В. Ревун (V Revun), изучавшую демографическое развитие Беларуси, России и Украины в условиях депопуляции[10], а также исследование группы учёных, в которую входили Е. Андреев, Ж. Валлен, П. Григорьев, Д. Жданов и др. (E. Andreev, J. Vallin, P. Grigoriev, D. Jdanov), посвященное различиям в тенденциях смертности в трех вышеупомянутых странах[11].

В рамках двустороннего проекта «Основные вызовы демографической безопасности: сходства и различия в Беларуси и Молдове» под руководством Г. Палади, Л. Шахотько, О. Гагауз (G. Paladi, L. Shahotko & O. Gagauz) было проведено сравнительное исследование динамики основных демографических процессов (рождаемость, смертность, миграция) в Молдове и Беларуси, в котором определены общие тенденции для обеих стран, а также выявлены особенности их демографического развития[12].

Безусловного внимания заслуживает также недавняя работа группы исследователей из разных стран, посвященная анализу тенденций рождаемости и опыта семейной политики в Центральной и Восточной Европе после 1990 года[13], однако она преимущественно направлена на формирование целостной картины изменений в данной сфере и обобщение опыта семейной политики в указанном регионе.

Украина и Беларусь рассматривались в рамках комплексных либо тематических социально-демографических исследований, проведенных в свое время по странам СНГ[14]. Вместе с тем, попыток исследований, сфокусированных на сравнительном анализе ситуации в сфере брачности-разводимости, а также рождаемости и воспроизводства материнского поколения в этих двух странах за последнее десятилетие предпринято не было. При этом интерес представляет, на наш взгляд, также рассмотрение современной ситуации в Беларуси и Украине на фоне других стран, относящихся к разным регионам европейского континента.

Цель данной работы состоит в том, чтобы охарактеризовать общие черты и отличительные особенности современной ситуации в сфере рождаемости и формирования семей в Украине и Беларуси на основе сравнительного анализа матримониальных процессов, рождаемости и воспроизводства материнского поколения в этих странах за последнее пятнадцатилетие.

Изложение основного материала. Украина и Беларусь — территориально ближайшие соседи (протяжённость общей границы составляет около 1084,2 км), и имеют много общего в «демографической истории». Однако различия в этническом составе населения, а следовательно в традициях и ментальности, в размере страны и объеме ее экономического потенциала, в численности населения и уровне урбанизации (городское население в Беларуси ныне превышает 3/4, а в Украине составляет 2/3 общей численности), а также в уровне и направленности социально-экономического развития детерминируют определенную национальную специфику демографических тенденций, в том числе отличительные особенности присущей им современной модели брачности и рождаемости.

В первые десятилетия XXI века население Украины и Беларуси в значительной степени сохранило традиции семейного образа жизни, присущие странам, находящимся восточнее «линии Хайнала» (Hajnal) — высокую брачность, семейную солидарность поколений. Вместе с тем трансформация брака и семьи, которая происходит в той или иной форме во всех странах западной цивилизации, наблюдается и в каждой из рассматриваемых стран, характеризуясь своими особенностями.

Украина и Беларусь относятся к странам Европы с высокой интенсивностью брачно-семейных процессов, высокими показателями как брачности, так и раз- водимости. Так, в 2014 г. в Беларуси было зарегистрировано наибольшее в Европе количество браков в расчете на 1000 населения, а «впереди» Украины по этому показателю были лишь Россия, Литва и Молдова (рис. 1).

Рисунок 1. Общий коэффициент брачности в Украине, Беларуси и некоторых других странах Европы в 2014 г., %%

Линия тренда коэффициентов брачности свидетельствует об умеренном росте уровня брачности в Беларуси на протяжении последних 15 лет и об отсутствии существенных его изменений в Украине (рис. 2).

Рисунок 2. Общий коэффициент брачности в Украине и Беларуси в 2000—2015 гг., %%

Источник: Демографический ежегодник Республики Беларусь. Статистический сборник / Национальный статистический комитет Республики Беларусь. — Минск, 2016. — (http://www.belstat.gov.by); данные Государственной службы статистики Украины (http://www.ukrstat.gov.ua/).

Привлекает внимание, что в обеих странах наблюдаются значительные годовые колебания, обусловленные сохранившейся традицией считать високосные годы неблагоприятными для заключения брака: число зарегистрированных браков неуклонно уменьшается в високосные годы (2000, 2004, 2008, 2012 гг.), а в пред- и послевисокосные увеличивается.

Сравнительный анализ уровня брачности городского и сельского населения Украины и Беларуси еще раз подтверждает схожесть динамики этого показателя при более позитивной направленности тренда в городах и сельской местности Беларуси. Кроме того, различия в уровне брачности городского и сельского населения в Беларуси больше, чем в Украине, хотя в обеих странах в городах заключается большее количество браков на 1000 жителей, чем в сельской местности, что обусловлено более старой возрастной структурой сельского населения (рис. 3).

Рисунок 3. Общий коэффициент брачности в городских поселениях и сельской местности Украины и Беларуси в 2000—2015 гг., %%

Источник: Демографический ежегодник Республики Беларусь. Статистический сборник. — Минск, 2016; данные Государственной службы статистики Украины.

Для оценки уровня брачности также используется суммарный коэффициент брачности (TNR), т. е. количество браков на одного мужчину и одну женщину брачного возраста из условного поколения. По нашим расчетам, в последние пять лет в Беларуси этот показатель колебался на уровне 1,2 (у мужчин 1,07—1,23; женщин 1,09—1,27), в Украине — около 1,0 (у мужчин 0,82—1,04; женщин 0,84—1,06). Самые низкие показатели фиксируются в високосные годы. Уровень брачности в обеих странах по европейским меркам остается высоким, вместе с тем и по суммарному, и по общему коэффициенту зарегистрированная брачность в Беларуси выше, чем в Украине. Это подтверждает и сравнительный анализ повозрастных коэффициентов брачности: во всех возрастных группах и женщин и мужчин, за исключением женщин 18—19 лет, в Беларуси эти показатели выше, чем в Украине.

Официально зарегистрированный брак (marriage) — основная форма брачных отношений в Украине и Беларуси, вместе с тем, как и в других странах Европы, формы брачного партнерства становятся более разнообразными, незарегистрированное брачное сожительство (cohabitation) стало обычным явлением, и количество таких союзов постепенно увеличивается. По данным переписей раунда 2000 года, в Беларуси 5,4% всех браков были официально не зарегистрированы (перепись 1999 г.), в Украине — 7% (перепись 2001 г.). Перепись раунда 2010 года не была проведена в Украине, что ограничивает возможность сравнительного анализа, и все таки определенные сопоставления возможны: в Беларуси согласно переписи 2009 г. 8 % брачных союзов (8,2% у мужчин и 8,1% у женщин) не были зарегистрированы, в Украине, по данным нескольких выборочных обследований 2008—2010 гг., таких союзов 10—12%.

Можно предположить, что брачные союзы без регистрации более распространены в Украине, чем в Беларуси, и косвенно это подтверждает более высокий уровень внебрачной рождаемости в Украине. За последние десять лет различия между странами по этому показателю значительно увеличились: в Беларуси после 2005 г. удельный вес внебрачных рождений быстро снижается, а в Украине фактически стабилизировался на уровне 21—22% (рис. 4).

Рисунок 4. Доля внебрачных рождений в Украине и Беларуси в 2000—2015 гг., %

Источник: Демографический ежегодник Республики Беларусь. Статистический сборник. — Минск: 2016; данные Государственной службы статистики Украины.

В обеих исследуемых странах меняется возрастная модель брачности: заключение брака все чаще откладывается до завершения периода получения профессионального образования и приобретения специальности. За 2000—2015 гг. в Беларуси средний возраст вступления в первый брак для женщин вырос с 22,8 до 25,5 лет, мужчин — с 25,0 до 27,5 лет, в Украине с 22,5 лет до 25,1 и с 25,3 до 27,6 года соответственно, то есть «постарение» брачности идет практически синхронно (табл. 1).

Таблица 1. Средний возраст вступления в первый брак и доля повторных браков в Украине и Беларуси в 2000 и 2005—2015 гг.

Источник: Демографический ежегодник Республики Беларусь. Статистический сборник. — Минск: 2016; данные Государственной службы статистики Украины.

При том, что возрастные характеристики брачности в современной Украине и Беларуси отличаются мало, брак в обеих странах остается «моложе», чем в большинстве стран Европы. Так, средний возраст вступления в первый брак женщин в 2014 г. в Украине составлял 24,9 года, в Беларуси — 25,3, тогда как в Польше — 26,7, Чехии — 28,7, Германии — 30,7, Швеции — 33,3 года.

Традиционно и в Беларуси, и в Украине женщины вступают в брак в более раннем возрасте, чем мужчины. Гендерные различия в возрастных коэффициентах брачности в этих странах одинаковы: у женщин выше, чем у мужчин, уровень брачности в возрасте до 25 лет, у мужчин — выше в возрастных группах старше 25. Однако следует отметить, что если среди мужчин в обеих странах наивысшие показатели брачности фиксируются у лиц в возрасте 20—29 лет, то у женщин наблюдаются определенные отличия: у беларусских женщин самые высокие возрастные коэффициенты в группе 20—24-летних, затем — у 18—19 и 25—29-летних, у украинских же — в группе 20—24-лет, затем — среди 18—19-летних. Женщины Украины начинают супружескую жизнь несколько раньше и более «активны на брачном рынке» в возрасте до 20 лет.

Ранние браки (невеста в возрасте до 18 лет) в обеих странах на сегодня регистрируются редко, их доля в общем количестве браков в 2015 г. в обеих странах составляла менее 1% (рис. 5). Вместе с тем в предыдущие десятилетия для Украины ранняя брачность (особенно в сельской местности) была значительно более характерна, чем для Беларуси: в 1995 г. в Украине такие браки составляли 10,9% всех браков, в 2000 г. — 7,2%, а в Беларуси в эти годы 5,3% и 2,8% соответственно. Это является продолжением традиций ранней брачности, которые были более характерны для Украины, что отразилось в нормах семейного кодекса и способствовало консервации этой традиции. В Беларуси единый брачный возраст в 18 лет для обоих полов был установлен еще в 1926 г., а в Украине до 1968 г. брачный возраст женщин составлял 16 лет, мужчин — 18, с 1968 г. — соответственно 17 и 18 лет, и эти нормы перешли в Семейный кодекс, принятый в 2004 году. Лишь в марте 2012 г. в Семейный кодекс Украины были внесены изменения, в соответствии с которыми брачный возраст женщин был повышен с 17 до 18 лет, т.е. уравнен с мужским.

Рисунок 5. Удельный вес ранних браков (невеста в возрасте до 18 лет) среди всех браков, регистрируемых в Украине и Беларуси в 2000—2015 гг., %

Источник: рассчитано по: Демографический ежегодник Республики Беларусь. Статистический сборник. — Минск: 2016; данные Государственной службы статистики Украины.

В обеих странах довольно распространена повторная брачность. Повторные браки составляют порядка 1/4 всех регистрируемых браков в Украине, в Беларуси же эта доля на сегодня несколько выше — в среднем почти два из каждых семи зарегистрированных в 2015 г. в республике браков представлены повторными союзами (табл. 1). При этом, если в нашей стране за исследуемый период доля повторных браков изменилась очень незначительно (немного снизилась у мужчин), то в Беларуси прослеживается тенденция к ее увеличению, что может быть связано и с высоким уровнем разводимости, и с довольно распространенной в Украине практикой не регистрации повторных брачных союзов.

Нестабильность брачных отношений, большое количество разводов является острой социально-демографической проблемой как в Украине, так и в Беларуси на протяжении уже нескольких десятилетий. По количеству разводов (в расчете на 1000 населения) обе страны относятся к группе «государств-лидеров» среди европейских стран, в первую очередь это касается Беларуси (рис. 6).

Рисунок 6. Общий коэффициент разводимости в Украине, Беларуси и некоторых других странах Европы в 2014 г., %%

Источник: данные Евростата (http://www.epp.eurostat.ec.europa.eu/tgm/table).

В Украине после 2000 г. общий коэффициент разводимости имеет тенденцию к снижению, хотя и нечетко выраженную, наблюдаются определенные годовые колебания. В Беларуси после довольно значительного снижения уровня разводимости в 2003—2006 гг. прослеживается тенденция к его повышению (рис. 7). Уменьшение количества разводов в Украине обусловлено распространением незарегистрированного брачного сожительства (пара «испытывает» свои отношения еще до официального брака), а также усилением роли фактора «экономической связки» супругов в сложных экономических и военно-политических условиях современной Украины.

Рисунок. 7. Общий коэффициент разводимости в Украине и Беларуси
в 2000—2015 гг., %%

Данные по Украине за 2010 год отсутствуют, что обусловлено изменением в июле этого года процедуры регистрации разводов.

Источник: Демографический ежегодник Республики Беларусь. Статистический сборник. — Минск, 2016; данные Государственной службы статистики Украины.

Вместе с тем, коэффициент нестабильности брака (соотношение количества зарегистрированных в течение года разводов и браков) в Украине выше, чем в Беларуси. Это дает основания предположить, что более высокие показатели разводимости в Беларуси обусловлены, в первую очередь, ее более высокой зарегистрированной брачностью.

Демографические характеристики распавшихся браков в Украине и Беларуси на протяжении длительного периода весьма схожи: коэффициенты разводимости городского населения значительно выше, чем сельского; наибольший удельный вес разводов фиксируется среди браков небольшой продолжительности — менее 5 лет; более половины брачных пар, которые разводятся, имеют общих детей, но при этом удельный вес таких пар постепенно уменьшается. В большинстве случаев разводящиеся — это однодетные пары. К сожалению, с 2010 г. сравнительный анализ распределения разводов по вышеотмеченным характеристикам стал невозможен из-за отсутствия соответствующих данных в Украине [15].

Несколько иная ситуация вырисовывается при сравнении рождаемости в двух изучаемых странах. По суммарному показателю рождаемости Беларусь на сегодня находится на одном уровне с Норвегией, Финляндией, Данией, но уступает таким странам как Швеция, Великобритания, Франция, одновременно опережая Швейцарию, Германию, Италию, Испанию и почти все страны, которые были охвачены социалистической системой, в том числе и Украину (рис. 8).

Рисунок 8. Суммарный коэффициент рождаемости в Украине, Беларуси и некоторых других странах Европы в 2014 г., детей на одну женщину

Источник: данные Евростата (http://ec.europa.eu/eurostat/data/database).

В Украине самый низкий уровень рождаемости был зафиксирован в 2001 г., когда показатель суммарной рождаемости снизился до 1,08 детей на одну женщину. В Беларуси даже в годы самой низкой интенсивности рождаемости (2003—2004 гг.) ее уровень превышал тот, который наблюдался в Украине (рис. 9). Вступление в активный детородный возраст сравнительно многочисленных поколений женщин, родившихся в начале-середине 1980-х годов, способствовало увеличению численности новорожденных с начала нового тысячелетия. Благоприятными факторами, обусловившими «оживление» собственно детородной активности, стало постепенное улучшение социально-экономической ситуации в комплексе с принимаемыми мерами демографической политики: введением в Украине, начиная с 2005 г., весомой одноразовой денежной помощи при рождении ребенка (с ее постепенным увеличением); принятием в Республике Беларусь «Национальной программы демографической безопасности на 2007-2010 гг.».

Рисунок 9. Суммарный коэффициент рождаемости в Украине и Беларуси в 2000—2015 гг., детей на одну женщину

Источник: Демографический ежегодник Республики Беларусь. Статистический сборник. — Минск, 2016; данные Государственной службы статистики Украины.

Итак, с 2002 г. детородная активность в Украине стала увеличиваться, ее рост наблюдался в течение последующих десяти лет, после чего он приостановился и в последние неблагоприятные в социально-экономическом и военно-политическом плане годы в рождаемости преобладает стагнация. В Украине уровень рождаемости достиг своего наивысшего за исследуемый период значения (1,53) в 2012 г., при этом он оставался заметно ниже, чем в Беларуси.

Суммарный коэффициент рождаемости в Беларуси стал увеличиваться только со второй половины первого десятилетия XXI века, с приостановкой в росте в 2009-2011 гг. В дальнейшем рост рождаемости возобновился с некоторым ускорением темпов, чему могла способствовать активизация пронаталистской политики в этой стране с принятием новой «Национальной программы демографической безопасности Республики Беларусь на 2011-2015 гг.», пересмотром размеров ежемесячных пособий по уходу за ребенком в возрасте до 3 лет[16], увеличением пособия при рождении ребенка и др. В 2015 г. суммарный коэффициент рождаемости в Беларуси составил 1,72 ребенка на женщину, что почти на 40% превышает тот его минимальный уровень, который имел место в 2003—2004 гг. Показательно, что в целом как абсолютные, так относительные различия в уровнях рождаемости между Украиной и Беларусью («в пользу» последней) были максимальными в самом начале и в конце исследуемого периода.

Рассмотрение суммарной рождаемости в межпоселенческом разрезе отчетливо показывает, что тождественность динамики показателя детородной активности характерна для городских поселений рассматриваемых стран, однако в сельской местности, начиная с 2011 г., наблюдается резкая дивергенция значений соответствующего показателя (рис. 10). Вероятно, в немалой степени это объясняется гораздо более выраженным реагированием сельских жителей соседней страны на вводимые в этот период меры пронаталистской политики: интенсивность рождаемости у молодых селянок Беларуси (20—24 лет) за последнее пятилетие увеличилась почти вдвое, в возрасте 25—29 лет — в 1,4 раза, среди 30—34 летних — в 1,6 раза.

Рисунок 10. Суммарный коэффициент рождаемости в городских поселениях и сельской местности Украины и Беларуси в 2000—2015 гг., детей на одну женщину

Источник: Демографический ежегодник Республики Беларусь. Статистический сборник. — Минск, 2016; данные Государственной службы статистики Украины.

Распределение новорожденных по очередности их рождения — важная структурная характеристика, которая «реагирует» на изменения в условиях репродуктивной деятельности населения. Длительный период демографической истории как Украины так и Беларуси характеризовался устойчивым ростом доли первенцев и сокращением доли детей остальных очередностей среди новорожденных. В годы самой низкой рождаемости удельный вес детей, родившихся первыми, достигал 59—60 %. После 2005 г. наметилась новая тенденция: снижение доли первенцев и увеличения удельного веса рожденных второй и последующих очередностей, причём изменения в Беларуси проходили гораздо стремительнее, чем в Украине, но в обеих странах трансформации в структуре рожденных по очередности рождений были более выраженными в городских поселениях, чем в сельской местности (табл. 2).

Таблица 2. Структура новорожденных по очерёдности рождения в Украине и Республике Беларусь, %

Источник: Демографический ежегодник Республики Беларусь. Статистический сборник. - Минск, 2016; данные Государственной службы статистики Украины.

Нетрудно заметить, что в 2015 г. разница между удельным весом детей, рожденных первыми и вторыми, в Республике Беларусь существенно сократилась (особенно в городских поселениях). Этому предшествовал десятилетний период сближения соответствующих структурных показателей, когда высокий темп снижения удельного веса первенцев сопровождался ростом удельного веса детей, родившихся вторыми.

В Украине сохраняется большой разрыв между удельным весом первенцев и долей детей, рождённых вторыми, что в очерёдной раз подтверждает распространенность однодетности в нашей стране, вопреки тому, что большинство респондентов в ходе выборочных социально-демографических обследований высказало желание иметь двоих детей[17].

В 2015 г. доля детей третьей очередности среди новорожденных в Беларуси также стала выше, чем в Украине. Логично предположить, что такая ситуация была сформирована под влиянием проводимых в Беларуси мер семейной политики, направленных на поддержку семей с несколькими детьми. Среди этих мер - льготное жилищное кредитование многодетных семей, единовременное пособие, дифференцированное по очередности рождений (его размер на второго и последующих новорожденных на 40% больше, чем на первого ребенка). Кроме того, с 2015 г. при рождении или усыновлении третьего или последующих детей семья получает право на единовременное предоставление безналичных денежных средств в размере 10 000 долл. США. Напомним, что в Украине с июля 2014 г. помощь при рождении ребёнка предоставляется в одинаковом размере на детей разных очерёдностей.

В исследуемый период как Украина, так и Беларусь, вслед за развитыми странами с характерным для них повышением возраста вступления в брак и довольно весомым вкладом в суммарную рождаемость женщин средних и старших репродуктивных групп, были охвачены процессом «постарения материнства». В Беларуси средний возраст матери при рождении ребёнка (все очередности рождений) вырос с 25,6 года в 2000 г. до 27,3 года — в 2010 г. и до 28,6 года в 2015 г., тогда как Украина, характеризовавшаяся близкими по значению показателями в 2000 г. (25,0 лет) и 2010 г. (27,0 лет), обнаружила значительно меньшую динамичность рассматриваемого процесса в последнее пятилетие, позволив «обогнать себя» многим странам, включая и Беларусь. В Украине средний возраст матери при рождении ребёнка в 2015 г. — 27,2 года.

Средний возраст матери при рождении первого ребёнка в Беларуси также вырос довольно существенно: с 23,3 лет в 2000 г. до 24,9 лет в 2010 г. и до 26,0 лет в 2015 г. В Украине значения показателей составляли 22,9, 24,4 и 24,8 года соответственно. Таким образом, абсолютные и относительные межстрановые различия среднего возраста матери при рождении ребёнка (как по всем очередностям рождения, так и применительно к первенцам) по итогам последнего пятнадцатилетия увеличились.

Как в Украине, так и в Беларуси в разных группах детородного возраста изменения рождаемости в исследуемый период происходили по-разному. В Беларуси в 2005—2008 гг. интенсивность рождений увеличивалась во всех пятилетних группах кроме женщин 15—19 лет. С 2009 г. динамика уровня рождаемости 20—24-летних женщин утратила свою однонаправленность: за небольшим снижением коэффициента рождаемости в этой группе последовало незначительное его повышение, опять сменившееся снижением. В тоже время у женщин среднего и старшего репродуктивного возраста наблюдался относительно устойчивый рост детородной активности. В результате после 2009 г. в Беларуси «лидерство» по интенсивности деторождения перешло к 25—29-летним женщинам: коэффициент рождаемости у них в 2015 г. достиг 115,4‰, что на 29,1% превышает уровень соседней младшей группы женщин и почти на 40% выше, чем у женщин соседней старшей пятилетней репродуктивной группы.

В Украине с 2013 г. хоть и наблюдается тенденция к доминированию в интенсивности деторождения группы 25—29-летних женщин, но превышение весьма незначительно, так что пока ещё рано говорить об устойчивом характере этой тенденции.

Отметим, что уровень рождаемости у женщин 25—29 лет в Беларуси не только ощутимо превышает частоту деторождения в соседних возрастных группах женщин, но и является одним из самых высоких среди европейских стран (уступает только Бельгии, Исландии, Албании и Франции). А вот интенсивность рождаемости и доля рожденных женщинами, старше 30 лет, в Беларуси хотя и существенно увеличилась, но остается ниже, чем в других странах Европы.

Возвращаясь к уровню рождаемости в связи с проблемой воспроизводства населения в целом резюмируем, что значения коэффициента суммарной рождаемости ни в Украине, ни в Беларуси не обеспечивают простое воспроизводство населения. Однако если в Украине этот вывод касается обоих типов поселений (СКР для городского населения составляет 1,39 ребенка, для сельского — 1,71), то четверть населения Беларуси, проживающая в селах этой страны, благодаря продемонстрированным за последнее пятилетие рекордным темпам роста интенсивности деторождения, достигла в последнее время эксклюзивно высокого (как для европейской страны) значения суммарной рождаемости — 3,26 ребенка (против 1,53 — в городском населении в 2015 г.), которое значительно превышает уровень, необходимый для простого воспроизводства.

Наиболее распространенной и точной характеристикой воспроизводства материнского поколения служит нетто-коэффициент воспроизводства, характеризующий степень замещения поколения женщин их дочерьми при длительном сохранении существующих уровней рождаемости и смертности. И ныне, уже после улучшения ситуации по сравнению с той, которая наблюдалась на рубеже веков, режим воспроизводства обеспечивает замещение поколений в Украине чуть более чем на 70% и в Беларуси — все еще менее чем на 80%. Об изменениях показателя за исследуемый период позволяет судить рис. 11.

Рисунок 11. Нетто-коэффициент воспроизводства населения в Украине и Беларуси в 2000—2015 гг.

Источник: Демографический ежегодник Республики Беларусь. Статистический сборник. — Минск, 2016; данные Государственной службы статистики Украины.

Проведенный факторный индексный анализ современных различий в уровне нетто-коэффициента воспроизводства в Украине и Беларуси показал, что они в большей мере определяются различиями в уровне рождаемости, нежели межстрановой дифференциацией смертности женщин в репродуктивных возрастах[18]: согласно значениям рассчитанных субиндексов эти различия ныне почти на 3/4 определяются фактором рождаемости.

Уровни рождаемости изменялись в исследуемый период сильнее, чем женской смертности, соответственно их вклад в динамику нетто-коэффициента воспроизводства (за исследуемый период в целом) также был гораздо более ощутимым.

Выводы и направления развития исследований. Познавательный и объяснительный потенциал сравнительного анализа процессов брачности, рождаемости и воспроизводства населения Беларуси и Украины определяется тем, что данные страны имеют общее политическое, социально-экономическое и демографическое прошлое и связанные с ним схожие социокультурные детерминанты данных процессов.

Отличия в современной модели брачности в Украине и Беларуси минимальны, тем не менее, различия в интенсивности брачности юных женщин (до 20 лет) свидетельствуют об определенной устойчивости национальных брачных традиций, несмотря на меняющуюся социально-экономическую среду. Для обеих стран характерна проблема непрочности брачных отношений, высокий уровень разводимости супружеских пар с детьми, распространение однородительских семей, где детей воспитывает, как правило, только мать.

В отношении рождаемости Украина и Беларусь длительный период имели одинаковые тенденции развития: падение рождаемости сменилось в начале нового тысячелетия её ростом, что сопровождалось снижением удельного веса первенцев и увеличением долей детей второй и последующих очередностей, процессом «постарения материнства». Уровни детородной активности в странах были довольно близки с небольшим преимуществом Беларуси. Однако, начиная с 2012 г., ситуация стала быстро изменятся, что было обусловлено стабилизацией суммарного коэффициента рождаемости в Украине и продолжающимся его ростом в Беларуси. Межпоселенческий анализ показал, что на скорость изменений повлияло главным образом репродуктивное поведение сельских жителей Беларуси, уровень рождаемости у которых менее чем за пять лет вырос в 1,5 раза.

Для исследователей-демографов феномен новейшей динамики рождаемости в Беларуси представляет безусловный интерес: подтвердится ли этой страной правило «доза-эффект», как это было в Украине, когда импульсом для повышения рождаемости являлось очередное увеличение размера денежной помощи при рождении ребенка, или Беларусь станет исключением и рост рождаемости будет наблюдаться даже при отсутствии эскалации пронаталистской политики? Наряду с этим целесообразно детально изучить детородное поведение жителей сельской местности Беларуси и все факторы, повлиявшие на резкое повышение уровня рождаемости.

В целом же результаты проведенного анализа подтверждают перспективность возможных совместных научных разработок в области совершенствования социально-демографической политики, разработки ее мер, направленных на улучшение общей демографической ситуации, в том числе в сфере брачно-семейных отношений и детородной активности населения.

[1] Д-р экон. наук, проф. Институт демографии и социальных исследований им. М.В. Птухи НАН Украины
[2] Канд. экон. наук, вед. науч. сотрудн. Институт демографии и социальных исследований им. М.В. Птухи НАН Украины
[3] Канд. экон. наук, вед. науч. сотрудн. Институт демографии и социальных исследований им. М.В. Птухи НАН Украины
[4] Дюркгейм Э.О. разделении общественного труда. Метод социологии / Э. Дюркгейм. - М., 1991., с. 514
[5] Не случайно наиболее распространены сравнения именно показателей смертности и продолжительности жизни, применительно к которым эталонность и желательность уровней, достигнутых в более развитых странах, представляется однозначной и не вызывает сомнений.
[6] Смертність населення України у трудоактивному віці [монографія] / відп. ред. Е.М. Лібанова; Ін-т демографії та соціальних досліджень НАН України. - К., 2007. - 211 с. Любінець О.В. Особливості та порівняльна характеристика смертності населення від основних причин в Україні та Eвропі / О.В. Любінець, О.М. Орда // Україна: здоров’я нацiї. - 2012. - № 4 (24). - С. 66-70.
[7] Слюсар Л.И. Брачность в Украине и Молдавии в условиях социально-экономической трансформации: общие тенденции и национальные особенности / Л.И. Слюсар, О.Е. Гагауз // Revista de Filozofie, Sociologie si Stiinte Politice. - 2011. - № 3. - С. 147-161.
[8] Аксенова С. Рождаемость в Украине и Республике Молдова / С. Аксенева, О. Гагауз // Materialele conferintei Evolutia gandirii geografice si demografice in Republica Moldova. - 2011. - С. 41-49.
[9] Пирожков С. Украина и Россия в демографическом измерении / С. Пирожков, Г. Сафарова // Демоскоп Weekly. - 2010. - № 405. - С. 406.
[10] Ревун В.И. Демографическое развитие Беларуси, России и Украины в условиях депопуляции : автореф. дисс. ... д-ра экон. наук / В.И. Ревун. - М. : ИСПИ РАН, 2009.
[11] Grigoriev P., Shkolnikov V. M, Andreev, E. M. Jasilionis D., Jdanov D.A, Mesle F., Vallin J. Mortality in Belarus, Lithuania, and Russia: divergence in recent trends and possible explanations // European Journal of Population. - 2010. - № 26: 3. - С. 245-274.
[12] Основные вызовы демографической безопасности: сходства и различия в Молдове и Беларуси / Отв. ред. Палади Г.А., Шахотько Л.П., Гагауз О.Е. - Кишинев: Штиинца, 2010. - 296 с.
[13] Fertility and Family Policies in Central and Eastern Europe after 1990 // Comparative Population Studies. - 2016. - 41, No. 1. - С. 3-56.
[14] Молодежь в Содружестве Независимых Государств: статистический портрет / Статкомитет СНГ. - М. : ЮНФПА, 2014. - 151 с.; Щербакова Е. Демографическая ситуация в странах СНГ, 2012 г. / Е. Щербакова // Демоскоп Weekly. - 2013. - № 571-572. [Електронний ресурс]. - Режим доступу: demoscope.ru/weekly/20-13/0571/barometer571.pdf
[15] В июле 2010 г. в Украине был принят закон «О государственной регистрации актов гражданского состояния», который изменил процедуру оформления развода, что негативно повлияло на систему статистического учета.
[16] Периодические пересмотры размеров пособий по уходу за ребенком продолжаются: последнее увеличение было произведено с 1 февраля 2017 г.
[17] Cім’я та cімейні відносини в Україні: сучасний стан i тенденції розвитку. — К.: Основа-Принт, 2009. - 248 с.; Цінності української молоді. Соціологічне дослідження становища молоді Україні. — К., 2016. — 89 с.
[18] Отметим при этом, что более благоприятная картина дожития женщин в репродуктивном возрасте также наблюдается ныне в Беларуси.