Об изучении смертности и продолжительности жизни
в России в XVIII в. [1]

А.Л. Перковский

Вопрос о продолжительности жизни в России в XVIII в. практически не изучен. Статистика того времени не владела соответствующим методическим аппаратом оценки демографических явлений, которые формируют продолжительность жизни населения. Из-за отсутствия доступа к источникам исследователи ограничивались изучением общей тенденции смертности. Когда дело доходило до оценки тенденции доживаемости в различных возрастных группах в масштабах страны или отдельных ее регионов, статистики XVIII в. ограничивались произвольными умозрительными выкладками, которые существенно искажали реальную демографическую ситуацию.

В наше время такой известный авторитет по изучению истории учета естественного движения населения, как М.В. Птуха, следуя за А.К. Шторхом, полагал, что над проблемой изучения продолжительности населения России в XVIII в. опущена плотная завеса неизвестности[2].

Однако, в архивах отложился весьма важный источник по повозрастной смертности мужского населения России XVIII в., который позволяет оценить и общую тенденцию смертности, поскольку данные о повозрастной смертности женского населения тогда никем не собирались. Этот же источник позволяет отчасти изучить в его ограниченных рамках и проблему продолжительности жизни. В настоящем докладе мы вводим его в научный оборот.

По указанию правительства синод собирал сведения о повозрастной смертности мужского православного населения страны в разрезе епархий, которые были необходимы, по-видимому, для косвенного контроля ревизских данных о численности лиц, подлежащих включению в подушный оклад, а также для определения приблизительного потенциала контингентов, определяемых для рекрутского набора.

Сведения о повозрастной смертности мужского населения собирались также и по тем территориям, на которые не распространялось до начала 80-х годов XVIII ст. подушный оклад и рекрутские наборы. В связи с этим представляют интерес данные о повозрастной смертности мужского населения Киевской епархии, относящиеся к семидесятым годам XVIII ст. В то время на территории Киевской епархии проживало свыше 1 млн. человек, поэтому относящаяся к ней информация (табл. 1) в значительной мере является типичной и для более обширных совокупностей населения.

Статистическая форма распределения умерших мужчин по возрасту заполнялась в консисториях как обязательное дополнительное сопровождение к основной табели ежегодного отчета о естественном движении населения по епархии. В основной табели фиксировались по полу числа родившихся, умерших, а также указывалось число вступивших в брак. Сопоставление этих двух табелей показывает, что учет распределения по возрасту умерших мужчин отличался достаточно высокой полнотой: в 1773 г. в Киевской епархии умерло 17592 мужчин, а распределено из них по возрасту 17470, или 99,3% совокупности. По данным 1784 г. в Киевской епархии умерло 23431 мужчин, и все они были распределены по возрасту смерти[3].

При фиксации числа лет умерших взрослых отчетливо выражена аккумуляция в возрастах, оканчивающихся на «0» (например, 40, 50, 60. 70). Такого рода аккумуляция в таблицах повозрастной смертности мужчин являлась повсеместным явлением в статистике того времени.

Данные о повозрастной смертности, содержащиеся в анализируемом источнике, позволяют определить средний возраст смерти мужского населения Киевской епархии в 1733 г. Согласно нашим подсчетам, средний возраст смерти на значительной части Левобережной Украины составлял тогда 19,4 года (подсчитан как среднее арифметическое взвешенное). Низкий средний возраст смерти для всего населения Киевской епархии был в основном обусловлен громадной детской смертностью.

На основной части Левобережной Украины (Киевская епархия включала территорию 7 полков, за исключением Черниговского, Стародубского и Переяславского) в «спокойный» 1773 г., когда не было эпидемий и голода, умерло в детском возрасте (до 14 лет включительно) 61,5% всех умерших мужчин. Поэтому средний возраст смерти для всего мужского населения в условиях громадной детской смертности не может быть ориентиром для оценки продолжительности жизни взрослого населения: в трудоспособном возрасте (15-59 лет) средний возраст смерти составил 36,8 года. По группе пожилых и старческих возрастов (60 и более лет) средний возраст смерти достиг 68,9 года.

Таблица 1. Повозрастная смертность мужского населения Киевской епархии в 1733 г.*

* ЦГИА УССР, ф. 127, оп. 169, д.56
** Статистика того времени не знала «нулевого» возраста: младенцы, умершие до 1 года, фиксировались группе годовалых детей

Данные, послужившие основой разработки показателей возраста смерти по Киевской епархии в 1733 г., можно считать типичными для Украины того времени в целом (если отвлечься от ситуации в районах новой народной и правительственной колонизации). Под типичными мы подразумеваем показатели, характерные для годов нормальной демографической ситуации.

Широкое изучение табелей повозрастной смертности мужского населения в России XVIII в. в географическом и диахронном разрезах позволит в дальнейшем выявить региональные различия в смертности, обнаружить стрессовые моменты демографического развития страны и ее отдельных регионов.

Наличные источники позволяют утверждать, что во второй половине XVIII в. в стране сложилось достаточное разнообразие различий в общих показателях смертности, что очевидно, получало выражение и в показателях смертности детского населения. Более благоприятные показатели смертности были характерны для тех периферийных регионов, которые располагались в стороне от оживленных путей международной торговли и перемещений войск. Такая географическая ситуация избавляла эти регионы от заноса эпидемий и тем самым обеспечивала устойчивость воспроизводства населения (например, Слободская Украина, Сибирь в 60-70 гг. XVIII в.). Особенно благоприятны были показатели воспроизводства русского населения Сибири. Их следует объяснить не только изолированностью сибирского региона, но и отсутствием крепостного права, обилием пригодных для хлебопашества земель.

Важной задачей исторической демографии СССР является изучение среднего возраста смерти в разрезе социальных групп и слоев. В этом плане богатый материал дает системный анализ метрических и родословных записей, других мемориальных свидетельств, надгробных надписей. Предварительное изучение мемориальных свидетельств России по некоторым группам источников уже сейчас позволяет сделать вывод, что в узких, привилегированных группах населения средний возраст смерти был значительно выше по сравнению с тем же показателем для общей массы взрослого населения. Сопоставление среднего возраста смерти взрослых из верхушечных слоев общества, умерших в XVIII в., говорит о том, что продолжительность жизни привилегированных того времени была близка к современной для всего населения. Таким образом, можно утверждать, что демографическая революция, которая началась со сдвига в смертности, охватила верхушечные группы населения России уже в XVIII в. Однако эта проблема еще ждет своего исследования. Анализируемый в нашем докладе источник составляет необходимый демографический фон такого исследования.

[1] Перковский А.Л. Об изучении смертности и продолжительности жизни в России в XVIII в. // Проблемы исторической демографии СССР / Колесников А.Д. Томск.: Издательство ТГУ. 1980. С. 259-262.
[2] Птуха М.В. Очерки по истории статистики в СССР. Т. 1 М., Изд-во АН СССР. 1955. С. 34, 367.
[3] ЦГИА СССР, ф. 796, оп. 66 (1785), д. 561, лл. 71-75.