95 лет со дня рождения и 25 лет со дня смерти Ярополка Николаевича Гузеватого

Две памятные даты в этом году связаны с именем Ярополка Николаевича Гузеватоого, известного российского демографа и востоковеда, доктора экономических наук - 13 октября ему исполнилось бы 95 лет, а 22 декабря - четверть века со дня его смерти. Труды Я.Н. Гузеватого сыграли важную роль в изучении демографического развития стран Африки, Латинской Америки и особенно Азии.

Я.Н. Гузеватый родился в Москве. В 1939 году после окончания школы был призван в армию, воевал, уволился из армии в сентябре 1945 года. Воевал на передовой в кавалерийских частях. Был ранен, последний раз в Венгрии тяжело. Чудом остался жив, так как в том же бою у озера Балатон, где он был ранен, его часть была практически полностью уничтожена.

В 1950 году Я.Н. Гузеватый окончил японское отделение Московского института востоковедения по специальности страноведа-япониста и продолжил там же обучение в аспирантуре. Подробнее научно-творческая биография Я.Н. Гузеватого представлена на странице Демоскопа.

Как отмечалось, сильной стороной работ Я.Н. Гузеватого было соотнесение демографических проблем и проблем социально-экономического развития. Может быть, иногда чисто демографические методы анализа оказывались в этих исследованиях даже на втором плане. Я.Н. Гузеватый тщательно и объективно описывал демографические проблемы развивающихся стран, но путем их решения считал исключительно социально-экономическое развитие.

Отдавая дань памяти ученого, Демоскоп воспроизводит его статью «Население мира: проблемы и перспективы», опубликованную в книге «Поиск ведут демографы». Несмотря на то, что статья опубликована более тридцати лет назад, затронутые в ней проблемы не потеряли своей актуальности и сегодня.

Я.Н. Гузеватый
Население мира: проблемы и перспективы[1]

Проблема роста мирового населения и его перспектив занимает сейчас одно из главных мест в обсуждениях глобальных проблем. Происходящие в мире за последние 30 лет изменения в демографических процессах столь значительны, что побудили ООН провести в 1974 г. (Бухарест) и в 1984 г. (Мехико) Всемирные конференции для обсуждения вопросов связи между численностью населения и его социальным и экономическим развитием.

Каково действительное положение в этой области? Каковы реальные возможности решить проблемы населения средствами демографической политики? Ответить на эти вопросы в какой-то мере — цель данной статьи.

Современную демографическую ситуацию в мире отличает резко ускорившийся в середине века рост численности населения. В течение 1950—1965 гг. население росло примерно на 2% в год, т. е. вдвое быстрее, чем в первой половине века. Соответственно увеличился абсолютный прирост численности жителей Земли: если с 1925 до 1950 г. она возросла на 600 млн. человек, то за следующую четверть века, с 1950 до 1975 г.,— на 1 520 млн. Иными словами, всего за два с половиной десятилетия к общему числу жителей в мире добавилось дополнительно столько людей, сколько жило на всей нашей планете в конце прошлого века.

Правда, со второй половины 60-х годов наметилась тенденция к постепенному замедлению роста численности населения. В 1980-1985 гг. относительный прирост составляет около 1,7% в год, а в пятилетии 1995-2000 гг. он снизится, как ожидается, до 1,5%. Но это практически не означает снижения абсолютного прироста. Ведь общая численность жителей мира возросла с 2,5 млрд. человек в 1950 г. до 4,4 млрд. в 1980 г. Существенно увеличилось не только число детей, но и число родителей, так что абсолютный прирост будет еще расти и, согласно среднему, умеренному варианту прогноза ООН, составит за последние два десятилетия нашего века 1,7 млрд. Иными словами, в 2000 г. на Земле будет жить уже 6,1 млрд. человек.

Быстрый рост численности человечества происходит одновременно с бурным ростом городов и стремительным умножением числа их жителей. Среднегодовые темпы прироста числа горожан в 1,5 раза выше соответствующего показателя для всего населения, и поэтому их доля быстро возрастает. Если в 1950 г. в городах проживала примерно четверть мирового населения, то в 1980 г. — свыше 40%, а в 2000 г., по прогнозу ООН, в городах будет жить 3,1 млрд. человек, или более половины всех жителей Земли, причем все больше людей сосредоточивается в городах-гигантах с населением 5 млн. человек и более. В 1950 г. насчитывалось 8 таких городов, в 1980 г.— уже 26 с общим числом жителей 252 млн. Предполагается, что к 2000 г. на Земле будет уже 60 городов-гигантов с общим числом жителей в 650 млн. человек. Из них шесть будут насчитывать от 20 до 30 млн. человек. Несомненно, столь резкие сдвиги в размещении мирового населения за сравнительно короткий исторический срок могут вызвать самые серьезные социальные и экономические последствия.

Особая сложность мировой демографической ситуации, если рассматривать ее в связи с глобальными проблемами современности, заключается в том, что свыше 4/5 прироста мирового населения приходится на освободившиеся от колониализма или полуколониальной зависимости развивающиеся страны. В этих странах свыше 9/10 общемирового количества голодающих, неграмотных, неполностью занятых и безработных людей. Именно Азия, Африка и Латинская Америка стали в 50-х годах ареной демографического взрыва, в результате которого численность их населения увеличивалась в среднем на 2,1% в год и достигла в 1980 г. 3,3 млрд. человек, т. е. удвоилась за предшествующие три десятилетия. В то же время население экономически развитых стран — Советского Союза, государств Европы и Северной Америки, Австралии, Новой Зеландии и Японии — увеличивалось за эти десятилетия умеренными, постепенно снижающимися темпами. В 1950-1955 гг. оно росло в среднем на 1,3% в год, а в 1975-1980гг. — в среднем на 0,7% в год. В результате доля развивающихся стран в общей численности населения мира повысилась с 67% в 1950 г. до 74% в 1980 г., причем около 3/4 населения развивающихся стран, или свыше половины жителей Земли, находится в Азии. По расчетам ООН, в 2000 г. в развивающихся странах будет проживать 4,8 млрд. человек, или около 80% мирового населения.

В результате столь быстрого роста численности их жителей, необычайного ускорения процесса урбанизации, увеличения промышленного производства, развивающиеся страны все более становятся средоточием таких тревожных мировых проблем, как продовольственная и сырьевая, энергетическая и экологическая. Сохраняющееся экономическое отставание их от группы индустриально развитых государств усиливает нестабильность в мировой экономике, что становится само по себе одной из острейших глобальных проблем современности.

Конечно, у каждой страны свои проблемы, неодинакового характера и разной степени сложности. Различия между ними определяются различиями в общественном строе и политическом устройстве, в уровнях экономического и культурного развития, в величине и плотности населения, в особенностях его воспроизводства и размещения и многом другом. Тем не менее при всем этом многообразии развивающиеся страны сохраняют вполне определенную общность, которая принципиально отличает их от экономически развитых государств и свидетельствует, что тяжелое колониальное прошлое продолжает тяготеть над общественной жизнью освободившихся народов.

О такой общности свидетельствует прежде всего демографический критерий, отражающий сходность социально-экономических условий. Так, в развивающихся странах в целом уровень рождаемости вдвое выше, чем в экономически развитых странах, среднегодовой темп естественного прироста населения более чем втрое выше, младенческая смертность почти впятеро выше, а средняя продолжительность предстоящей жизни при рождении почти в полтора раза ниже. Даже при усиливавшейся за последние годы экономической дифференциации, развивающиеся страны, как правило, остаются сходными по характеру воспроизводства населения.

Так, в богатой нефтью Саудовской Аравии валовой внутренний продукт[2] на душу населения составлял в 1981 г. 12700 долл., а в одной из беднейших стран мира— Бангладеш он был всего 144 долл. Но уровни рождаемости в 1983 г. в этих странах были почти одинаковыми; близкими были и уровни смертности: средняя продолжительность предстоящей жизни при рождении в Саудовской Аравии — 54 года, в Бангладеш — 47 лет, а умирало в возрасте до 1 года соответственно 112 и 135 на каждую 1000 родившихся. Таким образом, сходство демографических показателей подтверждает сходство экономической и культурной отсталости подавляющей массы населения.

Вот почему в современной международной статистике для измерения действительного общественного прогресса той или иной развивающейся страны все чаще применяются не привычные среднедушевые экономические показатели, а синтетические индексы, включающие более или менее широкий набор демографических социальных, культурных и других показателей, и прежде всего характеристики положения женщин.

К, Маркс писал, что «общественный прогресс может быть точно измерен по общественному положению прекрасного пола...»[3]. Это принципиальное замечание особенно важно для правильного понимания ситуации в развивающихся странах.

Возьмем опять Саудовскую Аравию и сравним ее, с одной стороны, с Францией и США, а с другой — с Бангладеш. По показателю ВВП на душу населения она окажется близкой к первым двум странам. Но по показателям грамотности, образовательного уровня и занятости женщин, как непосредственно, так и в сравнении их с мужчинами, Саудовская Аравия оказывается гораздо ближе к Бангладеш, а отнюдь не к Франции и США. Сравнение таких показателей наглядно подтверждает факт сохраняющегося деления всех стран мира на две основные группы — «развитые» и «развивающиеся», несмотря на заметное усиление дифференциации последних по обобщающим экономическим показателям.

Выборочные данные демонстрируют общую закономерность[4]: разительное различие между развитыми и развивающимися странами по уровню грамотности населения. Они показывают также большие культурные различия между мужчинами и женщинами в развивающихся странах, чего не наблюдается в развитых странах. Причем за очень низкими показателями женской грамотности и экономической активности в развивающихся странах скрывается огромная социальная приниженность абсолютного большинства женщин, традиционная ограниченность их общественных функций узкими рамками внутрисемейных обязанностей и деторождения.

А это в свою очередь свидетельствует о сохраняющемся преобладании в развивающихся странах докапиталистических, доиндустриальных форм семейно-родственных отношений и соответствующего типа воспроизводства населения. Как писал К. Маркс, крупная промышленность разрушает вместе с экономическим базисом старой семьи и старые семейные отношения, «создает новую экономическую основу для высшей формы семьи и отношения между полами»[5]. Однако в развивающихся странах этот процесс пока еще весьма далек от завершения.

Тем более неожиданным оказалось заметное понижение во второй половине 70-х годов уровня рождаемости в ряде развивающихся стран. Он понизился в таких азиатских странах, как Индонезия, Малайзия, Таиланд, Филиппины, и некоторых других. Это снижение было столь неожиданным, что демографической службе ООН пришлось за короткий срок трижды пересматривать в сторону уменьшения свои оценки ожидаемых темпов роста населения мира. Так, по оценке 1973 г., предполагалось, что в 1975—1980 гг. население всех развивающихся стран будет увеличиваться в среднем на 2,4% в год, а стран Юго-Восточной Азии — на 2,7%; по оценке 1978 г. — соответственно на 2,2 и 2,5%, а по оценке 1980 г. уже на 2,1% в обоих случаях.

К сокращению темпов роста населения привело также более медленное, чем ожидалось, снижение уровня смертности; в некоторых странах наметилось даже повышение смертности, особенно детей до одного года. Но все-таки особое внимание привлекает именно сокращение рождаемости, поскольку оно произошло без сколько-нибудь радикальных социально-экономических и культурных перемен.

Снижение уровня рождаемости стало поводом для оживления активности сторонников так называемого «демографического подхода» к решению актуальных общественных проблем развивающихся стран. Они, подвергая сомнению марксистский тезис о социально-экономической обусловленности демографических процессов, считают возможным изменить тип воспроизводства населения в экономически отсталых странах, т. е. перейти в них от традиционно высокого к низкому уровню рождаемости и в существующих условиях экономической отсталости, с помощью демографической политики. Такая политика представляется им в виде хорошо организованных, предусматривающих иногда жесткие административные меры «программ планирования семьи».

Не касаясь вопроса о научной обоснованности приводимых в развивающихся странах мероприятий для снижения уровня рождаемости, сосредоточим внимание на некоторых принципиальных моментах в объяснении новой демографической ситуации. Прежде всего, какова же суть процесса, определяемого сейчас термином «демографический переход»?

Этот термин был впервые введен в научное обращение американским демографом Фрэнком Ноутстейном в 1945 г., хотя сходные идеи высказывались и раньше. Сама концепция демографического перехода приобрела особую популярность позднее, в связи с демографическими изменениями, происшедшими после второй мировой войны в освободившихся от колониализма странах. В результате значительного снижения смертности (на первых порах главным образом из-за успешных противоэпидемических мероприятий) и сохранения высокого уровня рождаемости в этих странах резко ускорился рост населения, что получило название демографического взрыва. Было выяснено, что аналогичные изменения произошли в основном уже в XIX в. и в ныне экономически развитых странах, но в них резкое ускорение роста населения сопровождалось снижением уровня рождаемости и в конечном счете стабилизацией роста населения. В концепции демографического перехода выделяются четыре последовательных этапа в демографической истории человечества. На первом этапе рождаемость и смертность остаются высокими, вследствие чего население растет медленно или даже совсем не растет. На втором смертность начинает снижаться, а рождаемость остается высокой, что вызывает быстрый рост населения. На третьем уровень рождаемости также начинает снижаться, и поэтому рост населения постепенно замедляется. Наконец, на четвертом этапе рождаемость и смертность достигают низкого уровня, вследствие чего рост населения становится медленным или совсем прекращается.

Переход от высоких уровней рождаемости и смертности к низким и получил название демографического перехода. Согласно такой периодизации, экономически развитые страны уже завершили демографический переход, а развивающиеся заканчивают второй и вступают в третий этап, т. е. выходят из состояния демографического взрыва и приближаются к завершению демографического перехода.

Главный недостаток этой концепции с марксистских позиций в том, что она концентрирует внимание на самой динамике показателей рождаемости и смертности, а не на ее причинах. Именно поэтому исследователи-марксисты уделяют особенное внимание социально-экономическим факторам, обусловившим описанные демографические изменения.

Главная причина действительного демографического перехода от традиционной рождаемости, в основном не контролируемой супругами, к современной состоит в становлении нового типа семьи с иными, нежели в традиционном аграрном обществе, экономическими и социальными функциями. Такая семья ориентирована на малодетность вместо господствовавшей ранее в патриархальной семье установки на многодетность. Смена в ориентациях семьи вызвана модернизацией архаичных общественных отношений. Окончательное утверждение нового типа семьи возможно лишь в результате технического переворота во всем хозяйственном комплексе на основе развития крупной индустрии и осуществления культурной революции. Только эти факторы могут способствовать, как уже упоминалось, эмансипации женщин, обретению ими экономической самостоятельности, все более активному вовлечению их в общественное (внесемейное) производство, в политическую и культурную жизнь.

Таких изменений в подавляющем большинстве развивающихся стран пока не произошло. Индустриальное развитие их идет преимущественно в узких границах современного экономического сектора (высокопроизводительные, технически оснащенные предприятия, массовое производство и сбыт продукции и т, д.), за пределами которого сохраняется обширная сфера застойного традиционного производства и архаичных общественных отношений.

Такое однобокое экономическое развитие в большой мере объясняется все еще сильной зависимостью экономики развивающихся стран от внешних империалистических центров. Занимая неравноправное положение в мировом капиталистическом хозяйстве из-за своей экономической и культурной отсталости, освободившиеся от колониального гнета страны продолжают оставаться объектом эксплуатации .со стороны международных монополий. Только теперь она осуществляется не путем внеэкономического давления, а различными экономическими методами. Главным каналом империалистической эксплуатации освободившихся стран служит как раз этот узкий сектор современного производства. Благодаря чрезмерной ориентации на внешние ресурсы масштабы и темпы развития этого сектора выходят далеко за тесные рамки, которые в отсталой в целом национальной экономике создают нехватка капиталов, ограниченность внутреннего потребительского рынка и наличие многочисленного избыточного рабочего населения. Для развития промышленности на современном уровне освободившиеся страны импортируют (главным образом в кредит) практически все необходимое промышленное оборудование, значительную, если не основную, часть сырья и полуфабрикатов и даже продовольствия.

Более того, трудящиеся развивающихся стран, занятые в современном секторе производства, оказываются в положении резервной армии труда для международных империалистических монополий. Последние все чаще создают в этих странах свои предприятия в расчете на местную дешевую рабочую силу и на низкие налоги на прибыль. Монополистический капитал широко пользуется также импортом дешевой рабочей силы из молодых государств. Это позволяет заполнять при промышленном подъеме самые низкооплачиваемые рабочие места бесправными и неорганизованными иммигрантами. А во время экономических кризисов их увольняют прежде других и выдворяют из страны.

В результате чрезмерной внешнеэкономической зависимости освободившихся государств от мирового капиталистического рынка обычные обобщающие показатели экономического развития (величина и динамика национального дохода или валового внутреннего продукта) фактически не выражают действительного общественного прогресса. Доход, создаваемый в современном секторе производства в этих странах, лишь в небольшой части обращается на экономическое и социальное переустройство застойного традиционного общества. В основном он изымается международными капиталистическими монополиями или расходуется на непроизводительные цели, в частности на закупку вооружения.

Такой характер экономического развития мало способствует созданию условий для технического переворота в обширном традиционном секторе, где сосредоточено абсолютное большинство населения. Более того, он консервирует в нем доиндустриальные нормы производства с низкой производительностью труда. А это в свою очередь ведет к дальнейшему углублению пропасти между богатством и бедностью, к сохранению разрыва между традиционным и современным секторами экономики. В частности, в традиционном секторе сохраняются патриархальные формы семейно-родственных отношений. Ведь семьи продолжают нуждаться в детях как помощниках в труде и экономической опоре родителям в старости. Иными словами, сохраняются основы традиционного типа воспроизводства населения со свойственной ему демографической установкой на многодетность.

Возвращаясь к наблюдаемой в ряде развивающихся стран тенденции к понижению уровня рождаемости, можно утверждать, что она отражает процесс подлинного демографического перехода вследствие модернизации общества пока лишь в небольшой мере, а именно лишь поскольку затрагивает узкий современный сектор, где действительно происходит промышленный рост. Что же касается обширного традиционного сектора экономики, то в нем снижение уровня рождаемости обусловлено иными факторами. Ускоренный рост населения, переполняя традиционные общественные структуры избыточными людскими ресурсами, способствует тревожному углублению разобщенности все большего числа трудоспособных людей со средствами производства: ускоряется обезземеливание крестьянства, увеличивается бедность, растет явная и скрытая безработица. Эти факторы не меняют семейные идеалы многодетности, но побуждают остающихся без средств к существованию родителей временно отказываться от деторождения, молодежь - откладывать браки на более поздний срок, женатых мужчин - надолго покидать семьи в поисках работы и т. п.

В этом отношении весьма показательно, что основной причиной снижения общего коэффициента рождаемости (числа рождений в год на 1000 жителей) является не внутрисемейное ограничение деторождения, а повышение возраста вступления в брак. Например, доля женщин в возрасте 20-24 лет, еще не вступавших в брак, повысилась: в Индонезии (с 1964 по 1976 г.) с 14,2 до 23,5%, в Малайзии (с 1957 по 1970 г.) с 21,4 до 43%, на Филиппинах (с 1956 по 1973 г.) с 41 до 56%. Вместе с тем число детей, рожденных в среднем замужними женщинами к моменту их выхода из детородного возраста, оставалось практически неизменным. Это свидетельствует о том, что семейные установки на многодетность меняются мало. Так, в Малайзии этот показатель снизился с 8,1 до 8,0, в Индии (1965-1975 гг.) возрос с 6,3 до 6,7, а в Индонезии увеличился с 6,6 до 7,5.

Однако даже в случаях, когда снижение среднего числа детей было значительным (а оно действительно стало более значительным в 1975-1980 гг.), причиной, как правило, оказывался не столько процесс модернизации, сколько процесс обнищания. Так, по данным индийского демографа Захария, обследовавшего индийский штат Керала с самым низким в Индии уровнем рождаемости, отмеченное там за 1975-1980 гг. сокращение этого показателя произошло главным образом из-за снижения его у самых бедных семей. К аналогичному заключению пришла группа латиноамериканских демографов, выяснявших причины снижения общего коэффициента рождаемости в Бразилии, где не проводилось никакой официальной политики контроля рождаемости. Они пришли к выводу, что происходящий с 60-х годов до настоящего времени процесс пролетаризации трудящихся привел к сокращению размеров семьи; ухудшение жизненных условий городской бедноты также побудило их семьи обращаться к контролю деторождения, чтобы хоть частично облегчить свое положение.

Конечно, проводимые многими правительствами «программы планирования семьи» играют определенную роль в снижении рождаемости. Но за пределами современного сектора ее результаты оказываются весьма ограниченными и, главное, непрочными, легко обратимыми. Не будучи подкрепленной необходимым социально-экономическим и культурным развитием, демографическая политика даже в лучшем случае останется паллиативом, а не действенным средством решения актуальных общественных проблем развивающихся стран.

Для развивающихся стран решение демографических проблем возможно только при полной перестройке унаследованных от колониального прошлого экономической структуры и неравноправных экономических отношений на мировом капиталистическом рынке. Только при этих коренных социально-экономических преобразованиях возникнут реальные условия для ускорения демографического перехода от традиционного типа воспроизводства населения к его современному типу.

Таким образом, отдаленные демографические судьбы человечества и перспективы решения проблем мирового населения определяются уже на современном историческом этапе. И определяются они прежде всего исходом борьбы народов развивающихся стран за преодоление их экономической и культурной отсталости, в ходе борьбы прогрессивных сил планеты против неоколониалистской и милитаристской политики империализма, за разоружение и переключение военных расходов на мирные цели, в частности на экономическую помощь развивающимся странам. Только на основе этой борьбы, по мере ее успешного развития в мире будут складываться предпосылки для более эффективного воздействия на процессы воспроизводства и размещения мирового населения.

Что же касается перспективных оценок будущей численности жителей Земли за порогом нынешнего века, то, исходя из ожидаемой в ближайшие десятилетия тенденции снижения уровня рождаемости, ООН прогнозирует на следующий век дальнейшее замедление темпов демографического роста до уровня простого воспроизводства. К 2110 г. ожидается стабилизация численности жителей развивающихся стран на уровне 9,4 млрд., а всего населения Земли — на уровне 10,5 млрд. человек. Если же снижение рождаемости будет идти быстрее, чем сейчас, то можно предположить, что стабилизация численности населения мира произойдет раньше, по самым оптимистическим расчетам, примерно в 2070 г., и на более низком уровне - 8 млрд. человек. И наоборот, если снижение рождаемости пойдет медленнее, то время стабилизации ориентировочно оттянется до 2130 г., а ее уровень повысится до 14 млрд. человек. Разумеется, эти оценки имеют чисто гипотетический характер, и степень их достоверности сможет определить лишь сама жизнь.

[1] Гузеватый Я.Н. Население мира: проблемы и перспективы // Поиск ведут демографы. М.: Мысль. 1985.
[2] Стоимость материальных благ, созданных в данной стране, включая проданные за границу и исключая купленные за границей товары.
[3] Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 32, с. 486.
[4] Разумеется, с отклонениями от нее в отдельных странах и поправками на специфику отдельных регионов.
[5]Маркс К-, Энгельс Ф. Соч., т. 23, с. 500.