Проблема мотивации деторождения и преемственность репродуктивного поведения (Обоснование гипотезы на материалах биографических интервью с россиянами репродуктивного возраста)

Забаев И.В¹ - специально для Демоскопа

Проблема деторождения в России

Проблемы низкой рождаемости в современной России были обозначены как имеющие государственную важность: «По пессимистическому варианту прогноза предположительной численности населения Российской Федерации, рассчитанному на основе динамики демографических процессов в 2000-2005 годах без учета программ по улучшению здоровья населения, сокращению уровня смертности и увеличению уровня рождаемости, население России сократится к 2015 году на 6,2 млн. человек (4,4 процента) и составит 136 млн. человек, а к 2025 году - 124,9 млн. человек. … Развитие ситуации по данному сценарию, помимо демографических потерь, неблагоприятно скажется на основных показателях социально-экономического развития страны, прежде всего на темпе роста валового внутреннего продукта и обеспеченности трудовыми ресурсами, потребует структурных и качественных изменений в системе оказания медицинской и социальной помощи с учетом увеличения доли граждан старшего возраста»².

Помимо старения населения, сокращении численности трудоспособного населения, увеличения нагрузки на пенсионную систему, сужения воспроизводственной базы населения России, низкая рождаемость воспринимается как проблема и с иных точек зрения – в первую очередь, речь идет о геополитической составляющей:

«Многочисленные территориальные претензии, предъявляемые сегодня к России большинством ее соседей, помимо экономической ослабленности, во многом обусловлены и слабой заселенностью и невозможностью обеспечить достаточную плотность населения даже в приграничных районах»³.

Кроме этого, часто при обсуждении последствий низкой рождаемости упоминаются культурная и этническая проблемы:

«Народы, или этносы, представляют собой так называемые социальные организмы, способные к самовоспроизводству, которое осуществляется путем заключения преимущественно эндогенных (внутриэтнических) браков и передачи новому поколению языка, культуры, системы ценностей и ориентации, присущих данному этносу…Развернувшийся процесс массового вымирания русских значительно приблизил время, когда они станут этническим меньшинством не только почти во всех нынешних "национальных" (точнее - многонациональных) республиках, но и в целом в России. Это ослабит и без того непрочное внутреннее единство федерации, будет способствовать дальнейшему развитию процессов сепарации отдельных ее частей»⁴.

Несмотря на крайнюю важность проблемы снижения рождаемости для России, нужно отметить, что, по-видимому, Россия повторяет путь многих западных стран.

Рисунок 1. Коэффициент суммарной рождаемости в некоторых развитых странах после 1925 года⁵

Источник: база данных ИДЕМ ГУ-ВШЭ (http://www.demoscope.ru)

Исследования проблемы снижения рождаемости

В силу остроты данной демографической проблемы (проблемы снижения рождаемости) и ряда ее политических, экономических, культурных, этнических, социальных и др. следствий, она не была обойдена вниманием академического сообщества и к настоящему времени накоплен значительный багаж исследований в данной области. Основные подходы к исследованию проблемы можно представить, организовав материал вокруг типов объяснительных переменных (разделение  это конечно получится несколько условным и более того, часто авторы настаивая на одном типе переменных, не отказываются от других; тем не менее разделение – это несколько более удобное, нежели предметное или дисциплинарное). Таких подходов к проблеме снижения рождаемости или скорее, субдискурсов можно насчитать шесть⁶. В этих подходах изменения в деторождении представляются связанными с:

1. «доходом» (экономическими факторами / факторами, связанными с физическим выживанием). В эту группу можно объединить многочисленные исследования, в которых авторами предполагалось, что доход либо является значимым фактором сам по себе, либо является хорошей аппроксимацией каких-то иных – (латентных) факторов. К этой группе можно отнести исследования таких авторов как Г. Беккер, Шульц, Истерлин и др.⁷.

2. ценностями (и идеями о детстве, семье, человеке). В эту группу попадут достаточно разные исследования – начиная от классиков теории второго демографического перехода – Д. Ван де Каа и Р. Лестега (в свою очередь аппелирующих к текстам Р. Инглхарта, А. Маслоу и Ф. Арьеса) и заканчивая, например, историками – традиция, инспирированная работами Ф. Арьеса или психологами – Фоссе и Хоффманом⁸.

3. (социальными) институтами. В работах, относимых к этой группе, показывалось, что для решения вопроса о деторождении более важны не решения проблемы о выживании и не идейные (ценностные) факторы. Наиболее важным оказывается вопрос того, как организовано общество, каким образом производится достижение социального порядка, как функционируют те или иные правила, этот социальный порядок обеспечивающие. Сюда можно отнести например работы В. Зелизер, посвященные развитию института страхования, или ранние работы все того же Р. Лестега, в которых представлено сравнение институтов западного мира и ряда африканских стран⁹.

4. гендерными ролями. Данная группа несколько искусственно выделена из предыдущей, с целью акцентировать внимание на постановке о том, что гендерное неравенство (удерживаемое институтами, и связанное с рядом идей относительно роли и места женщины и мужчины по отношению к семье и детям) может обусловливать снижение или увеличение рождаемости. Из последних влиятельных работ, выполненных в рамках данной постановки вопроса нужно указать на работы П. Макдональда¹⁰.

5. деторождением предыдущего поколения и / или семьей, в которой родился родитель. Наиболее известными работами, выполненными в рамках данной постановки вопроса являются пожалуй теория относительного дохода Р. Истерлина и гипотеза, принадлежащая австрийскому демографу В. Лутцу, и получившая название «петля Лутца» (В. Лутц, указав на принципиальную важность семьи потенциального родителя для формирования его репродуктивных намерений, писал, что механизмы этого влияния изучены мало¹¹). В отношении России, фиксации правомерности такого подхода были сделаны О. Гришиной, продемонстрировавшей в своих статьях, зависимость количества деторождений в семьях последующего поколения от количества деторождений в предыдущим поколении¹².

О проекте «Семья и деторождение в России. Категории родительского сознания»

Настоящая работа является попыткой демонстрации механизмов, предположение о значимости которых для деторождения семьи было высказано Лутцем (предлагаемый ниже текст претендует только на обоснование гипотезы). Текст написан по итогам проекта «Семья и деторождение в России. Категории родительского сознания» посвященного проблеме мотивации¹³ деторождения. Исследование основывалось на методологии «обоснованной теории»¹⁴, используя различные техники кодирования и последующей категоризации текстовой информации¹⁵. Массив используемых в качестве данных текстов получается главным образом методом полуформализованных биографических лейтмотивных интервью¹⁶. В среднем – продолжительность одного интервью – 2,5 часа¹⁷. К настоящему моменту закончен базовый этап сбора данных (опрошено 85 человек). Некоторые параметры обследованной совокупности приведены в таблице 1.

Таблица 1. Распределение опрошенных по городам:

В исследовании использован подход теоретической выборки. К настоящему моменту присутствуют следующие подвыборки:

1. Многодетные православные и неправославные (мужчины и женщины; 3 и более детей в семье)
2. Молодежь православная и неправославная (мужчины и женщины)
3. Малодетные (1-2 ребенка) неправославные семьи (мужчины и женщины)
4. Бездетные неправославные семьи (мужчины и женщины)
5. Супружеские пары (муж и жена – опрашивались отдельно)
6. Детско-родительские пары из многодетных семей (мать и одна из дочерей – опрашивались отдельно)
7. Специалисты по сопровождению детства (работники детских садов, женских консультаций, акушеры в роддомах, консультанты центров грудного вскармливания)

Образ семьи. Индивидуальный опыт детодержания

Задача настоящего текста ввести ключевую переменную данного исследования и продемонстрировать обоснованность ее введения. Итак, речь идет о проблеме мотивации / стимулирования / обусловленности деторождения. Нужно отметить, что число демографических исследований касающихся обусловленности снижения деторождения или (что не одно и то же) откладывания рождений - увеличения возраста первого рождения очень велико¹⁸. Настолько велико, что любой читающий эти работы должен будет задаться следующим вопросом – почему же все-таки (несмотря на предположенные или обнаруженные факторы) рожают? Дело в том, что если все эти факторы действительно действуют, то вопрос – «почему рожают» оказывается очень нетривиальным, поскольку практически все что есть в современном мире стимулирует не рожать – образование, разводы, неравенство на рынке труда, изменение ролей мужчины и женщины, снижение религиозности, доминирующие ценности и т.д.¹⁹. Сами демографы часто склонны полагать, что хотение детей – это естественный процесс, и есть только много факторов, которые мешают этому хотению реализоваться – например Т. Соботка цитирует другого демографа – О. Кравдала: «вхождение в родительство это событие, которое почти каждый хочет прожить (на опыте), и принятие решения возможно центрируется вокруг вопроса – когда этот переход должен быть сделан». Однако, нам кажется, что подобная посылка может быть поставлена под сомнение. Ведь, если предположить, что желаемое число детей (а вернее – ответ на подобный вопрос в анкете) – определяется не самим человеком (не из того, что он сам хочет вне зависимости от тех или иных внешних обстоятельств)²⁰, но распространенными в обществе взглядами и не имеет отношения к его практикам, то тогда, понимание того, как формируется это «желание иметь детей» или «вхождение в родительство» было бы не лишним (не смотря на то, что в настоящее время рождение первого ребенка – является почти обязательным событием – особенно для женщины – понимания того, что заставляет женщин / пары рожать детей – даже первых – по большому счету - нет). Ниже мы попробуем сформулировать гипотезу, касательно того, что могло бы стоять за этим неусомневаемым «желанием иметь детей».

В ходе анализа интервью и построения специальной теоретической выборки выкристаллизовались несколько переменных, которые как нам кажется могут претендовать на объяснение мотивации деторождения. Ключевой такой переменной может выступать «опыт детодержания» (будет рассмотрен ниже) и еще одна - «образ семьи».

Образ семьи

Будем понимать под образом семьи представление человека об отношениях между родителями, родителями и детьми, между сиблингами²¹. Опираясь на проведенные интервью, скажем, что с точки зрения формирования образа семьи у респондента, нужно остановиться на следующих составляющих опыта (см. ниже) семейной жизни: опыт отношения ребенка (будущего родителя) с родителями и опыт отношения с сиблингами, частью которого является принципиально важный для нас «опыт детодержания» (см. ниже). Помимо этих двух классов опыта (конституирующих соответствующие образы), для формирования образа семьи важен образ отношений между родителями²².

Поясним на примерах. Образ семьи, по-видимому, оказывается очень важным ингридиентом, формирующим репродуктивные намерения и репродуктивные практики  потенциальных родителей.  Можно высказать гипотезу о том, что именно образ семьи предшествует ее формированию, и что именно с ним акторами (родителями) соотноситься «реальная» жизнь молодой, новой семьи.

Я сравниваю отношения, которые у меня между детьми и свои отношения с братом, когда мы были маленькие – отношения были более прохладные, и у меня была своя жизнь, у него своя, у меня свои друзья, у него свои друзья, у него свои игры, у меня свои игры. В этом смысле мы параллельно существовали. У моих разница два года – у них многие игры совместные, друзья совместные, в чем-то они конкурируют, на одно претендуют – вот такая разница в поколениях. (Алексей. Новосибирск. 34 года. Женат. 2 детей)

Устройство этих образов есть отдельная проблема, - по-видимому, дело в том, что влияние различных факторов опосредуется именно этими и образами и представление об идеальном количестве детей является производной образа семьи. Так для многодетных респондентов ценным является ощущение того, что семья – это нечто целостное, не являющееся простой суммой ее членов и противостоящее нестабильностям и угрозам внешнего мира, некоторый особый мир. Дети появляются в этом мире и для создания этого мира:

«Но так все разговариваем, пытаюсь сказать ребенку – мало того, что ты сам по себе, мы переживаем и за тобой вся семья стоит – все бабушки, все дедушки, все. С тобой что-нибудь происходит – вся семья переживает. С тобой все хорошо – вся семья радуется. Чтобы они всегда чувствовали, что за ними стоит опора, оплот» (Альбина, Новосибирск, 37 лет, замужем, трое детей).

«И поэтому ощущение такое надежности, потому что если что-то случается, они знают, что поднимается вся семья, окажут помощь, люди чуть оторвут от себя. Если дома что-то забыл, кто ближе, все помогут. Мне кажется, что это важно, уметь оторвать от себя что-то, времени немного, а не сказать – сам влип, сам и расхлебывай. <…> И мне всегда хотелось, чтобы это было общим, пока это твое дело – это наше дело, пока ты живешь с нами. И даже когда ты не будешь с нами жить, это в любом случае будет нашим делом и семья – это твоя опора, она дана тебе Богом. Даже когда будет своя семья, новая опора, мы уходим на второй план относительно той семьи, но мы все равно рядом.». – Москва, многодетная мать (Елена, Москва, 48 лет, замужем, трое детей).

Так или иначе, если вернуться к вопросу формирования образа семьи, то нужно остановиться на том, что образы семьи могут иметь три принципиально разных источника (актуализировавшиеся в интервью):

• Собственный опыт и его отражение (включая тот опыт, который получается в первичных группах – семья, бабушки / дедушки, друзья, соседи);

«если говорить про такое, можно сказать, что в этом смысле отцовская модель поведения послужила в качестве базового образца, подлежащего коррекции. Я осознал, что у меня так не будет» (Алексей. Новосибирск. 34 года, женат. 2 детей)

• Опыт несобственный, но передаваемый кем-то, кто является членом первичной группы;

Может быть, мне еще в том плане повезло, что у нас все знакомые, родственники, обзавелись детьми, а у нас детей еще не было – мы видели, как и что они с детьми делают, как воспитывают, как складываются отношения и что из этого получается. А мы самые последние оказались, и вот уже какое-то представление было о том, что из этого может получиться. Все-таки мне кажется, может быть, некоторые родители, когда рождается ребенок, не совсем понимают – что это не просто его родить и все на этом, а что рождение ребенка – это начало, это тяжелая работа. Потому что по своим знакомым – они родили ребенка и отгородились от него, грубо говоря. Я не могу сказать, что они плохие родители – номинально одет, обут, сытый, на море ездит. Но мама говорит – не надо нам дарить игрушки, которые требуют совместной игры с ребенком. Что надо с ним сидеть, играть. Почему? С ней в саду занимаются, а я дома хочу отдыхать, я не хочу тратить свое время, чтобы с ней дома сидеть и заниматься. Такая вот ситуация. (Наталья. Москва, 31 год, замужем 2 детей)

• Опыт «обобщенного другого»²³

«У нас процент разводов больше, чем  браков заключенных, но я могу ошибаться, в интернете много пишут неправды. Я не уникальная, чтобы у меня было по-другому. Почему я должна относиться к меньшинству» (Алина. Пермь. 23 года, Не замужем. Нет детей).

Если вернуться здесь, к точки зрения практиков (желающих поднимать рождаемость в стране), то необходимо зафиксировать, что реальные и потенциальные родители безусловно принимают во внимание не только опыт собственной семьи, но и многое, существующее в дискурсе (ключевые категории, структурирующие дискурс в настоящее время будут рассмотрены в других отчетных статьях по проекту). Влиять на этот корпус информации (с целью получения эффектов для увеличения деторождения), проще, но, по-видимому, эффективность этого влияния будет существенно ниже, нежели в том случае, когда посредником этого влияния оказывается опыт собственной семьи. Этот опыт (особенно ряд его составляющих), как мы попытаемся показать ниже, имеет для акторов гораздо большее значение.

Опыт детодержания

Если обращаться именно к вопросу деторождения, то здесь мы предлагаем ввести переменную, которая на наш взгляд является ключевой для объяснения проблемы высокой / низкой рождаемости. Условно мы назвали ее опыт детодержания. Опыт детодержания – это часть опыта общения с сиблингами в родительской семье. Не смотря на то, что, по-видимому, важен весь опыт общения с братьями и сестрами, есть его часть, которая имеет первостепенное значение. Мы говорим о том опыте, которые получает человек, если у него есть младшая сестра или младший брат (или несколько) и он вынужденно или добровольно осваивает техники общения с маленьким ребенком, - начиная от собственно общения и заканчивая уходом за ним. Наши интервью показывают, что люди, имевшие такой опыт избавляются от определенного вида страха, возникающего от неумения и незнания того, как нужно себя вести с «этим непонятным существом», в то время как не имеющие такого опыта, с такими страхами часто сталкиваются. Вот как описывает свое восприятие первого рождения ребенка (и сопряженного с ним страха) женщина, бывшая младшим ребенком в семье (и ниже она же описывает восприятие этого процесса свои мужем, имевшим брата – и отсутствия у него (у мужа) подобных страхов):

Р.:- Это не обсуждалось. Получилось спонтанно, и по-честному, я не хотела24 на тот момент. Мне казалось, что я слишком молода, чтобы стать мамой, мне хотелось еще погулять, отдохнуть. Потому что в медицине все равно понимаешь, какая ответственность это на самом деле. Я же была медиком, поэтому знала, что жизнь кардинально изменится, поэтому не хотела. Когда я узнала об этом радостном событии, для меня тогда это радостным не было. И до последнего дня я думала, что свалюсь где-нибудь, чтобы так раз – и все само собой закончилось, чтобы не рождением ребенка закончилось. И по-честному сказать, даже во время родов я не думала о жизни его, мне было все равно. А вот именно когда в первый раз принесли на кормление. Говорят, когда ребеночек прикладывается на кормлении к маминой груди, тогда самая такая связь непосредственная, близкая, возникает. Может, у кого-то по-другому, у меня было так.

И.:- А что муж говорил, когда выяснилось, что вы беременны?

Р.:- У меня супруг был очень развитый. У него есть брат на десять лет младше, он с ним с рождения нянчился, и к брату относился даже не как к брату, а как к сыну собственному. Он его таскал по всем своим друзьям. Моя свекровь была больным человеком, с пороком сердца, и забота о ребенке легла на голову мужа, потому что папа у них тоже работал. У него тоже родни полно, нянчился. Он любит детей, он был рад – у него будет наследник, он состоялся как мужчина, только дерево не посадил и дом не построил, а наследник есть. То есть он был горд тем, что будет сын (Ольга. Нижний Новгород, 34 года, замужем, 1 ребенок ).

Причем, страхи подобного рода, высказывают не только женщины. Помимо страхов, связанных с «медицинской ответственностью», часто упоминаются страхи тематизирующиеся как «окончание собственной жизни». Ниже пример женщины, которая была единственным ребенком в семье:

вообще планировать, мне кажется, это неправильно. Есть люди, которые планируют, муж с женой ходят к врачам, сидят, какие-то лекции там слушают, надо на Луне родить, зачать ребенка в третью неделю какой-то декады, мне кажется, это сумасшедшие люди. Пока женщина не беременная, она не сможет решиться на это. Есть люди, которые хотят и ждут этого момента – хоть сегодня, хоть завтра, а есть люди, которые не думают об этом. Им просто не до этого – для них это шаг ответственный, они просто не хотят этого, мне кажется так. Пока женщина не почувствует, что беременна. Можно думать до сорока лет и не решиться. У тебя поменяется все – ты привык к своей жизни, тебя все устраивает, ты работаешь, получаешь зарплату, занимаешься собой, у тебя свой ритм жизни. Ты можешь пойти куда-то вечером. Ты живешь для себя, у тебя другой смысл и ритм жизни, мировоззрение другое, думаешь о другом. Думаешь – куда сходить, что купить, новые туфли, новые брюки, часы или кольцо, сумку. А когда появляется ребенок, все эти романтические настроение пропадают – все совершенно по-другому. Ты совершенно другой человек становишься. Есть люди, которые с 17-18 лет сами по себе, мы же все разные люди, я говорю со своей точки зрения – у меня была страх и паника, что я все это теряю. Ну как теряю – не то что прямо теряю, но все равно мне нужно на время забыть об этом. Потом, я много говорила с подругой, с мамой, что это должно было произойти, что лучше сейчас, а не потом – аборт вообще исключен, а если потом не смогу иметь детей, это меня испугало. Думала – ну что делать, об этом и речи не может быть. Что все наладится, что не надо переживать, что увидишь комочек и материнские чувства-  чего боишься…  было страшно. Есть люди радостные, летают, а мне было страшно… не объяснишь состояние, паника какая-то была. Что все, ничего не будет и вообще, я не смогу пойти сделать ногти, и действительно, так оно и есть.

И.:- А сейчас как переживается?

Р.:- Сейчас думать речи нет, он маленький, какие ногти – поцарапаю, задену. Нет ногтей-  как будто так и надо, не нужны они мне.  Сейчас уже нет такого, если один есть, ты знаешь, что это. Какая паника. Жизнь уже поменялась – нет таких мыслей. Я же говорила о том, что когда рождается ребенок, все меняется – мировоззрение, смысл – совершенно другой человек становишься. Это перед первым ребенком паника, есть женщины, которые не могут решиться на это, они не испытали, они не беременные, боятся самого процесса. (Инна, Москва. Замужем, 28 лет, 1 ребенок.)

Иными словами, опыт детодержания – это опыт ухода за маленьким ребенком (общения с маленьким ребенком), практически «техники обращения с ребенком».

Опыт детодержания как телесный опыт25

Не смотря на то, что вопрос о механизмах формирования репродуктивных установок сегодня плохо прояснен, мы можем предполагать, что речь должна идти именно о специфическом опыте, состоящим из освоенных техник (телесных действий по поводу такого объекта как ребенок). Ниже мы приведем ряд свидетельств для обоснования этого суждения из интервью и наблюдений, касающихся данного феномена.

1. При обсуждении роли членов семей в воспитании детей, очень часто обсуждается именно техническая компонента – те действия, которые должны быть совершены руками, по поводу такого oriented object²⁶, как ребенок.

«Та, которая на Скорой, она более такой человек, старшая. Ну ей досталось по жизни, судьба ее была непростой. Тоже я многим родителям говорю – имею право. Когда старшей четыре года было, у нас родилась третья. Ровно – у них разница четыре года, между старшей и младшей. И я тогда поняла, что четырехлетний ребенок – это большой ребенок, он очень способен помочь. Он может покачать коляску, потрогать – мокро или не мокро, не было памперсов, трудно понимать сейчас. Посмотреть, есть ли соска во рту, и если она упала – сполоснуть и принести, когда кормишь грудью и привязан к этому месту и ничего не можешь,  этот ребенок можешь сделать что-то. Когда ты стираешь – не было стиральных машин, как сейчас, все равно надо было стирать и полоскать, в ванну воду наливать – можно было попросить ребенка, чтобы тот посмотрел на этого младшего, удобно ли лежит, не перевернулся ли, не опасно ли как-то. А потом уже даже сказочку рассказать. Это очень весомая и серьезная помощь – старший ребенок это особенный ребенок в семье. Я, конечно, была во многом не права по отношению к старшему ребенку – я слишком сильно… рано рассмотрела, на что он способен в плане помощи. Конечно, это сделало ее сильнее, взрослее, опытнее – но много чего в детстве она недополучила из-за этого» (Вера. Пермь. 48 лет. Разведена. 3-ое детей).

Так в вышеприведенном примере, мать многодетной семьи (у которой ушел муж в то время как она была с маленькими детьми) описывает проблемную ситуацию, и помощь старшей дочери именно как набор телесных проблем  - «когда кормишь грудью и привязан к этому месту и ничего не можешь,  этот ребенок можешь сделать что-то», «Когда ты стираешь – не было стиральных машин, как сейчас, все равно надо было стирать и полоскать, в ванну воду наливать» (имеется в виду все то же – невозможность быть в двух местах одновременно – И.З) и решений - Он может покачать коляску, потрогать – мокро или не мокро, не было памперсов…  Посмотреть, есть ли соска во рту, и если она упала – сполоснуть и принести.

Можно предположить, что подобные вещи обсуждаются только по отношению к помогающим детям постольку, поскольку они не могут купить квартиру или заработать денег, однако, в подобных же терминах обсуждается и помощь мужа:

Нет, Витька очень помогал – он <имеется в виду ребенок – И.З.>у нас первые два месяца только на руках засыпал, и Витька стоял-качал его, по часу, по два - по три часа. Нет, муж – это очень важно (Елена. Москва, 30 лет, замужем, 1 ребенок)

Это обсуждается именно технически. Как нехватка матери в качестве телесного объекта

Когда трое детей в семье, отец должен быть обязательно – этот вопрос не обсуждается, он должен быть все время. На худой конец – дедушка или бабушка, но должен быть второй взрослый человек. Одна женщина с тремя маленькими детьми не имеет права быть, у нее просто нет такой возможности, потому что она рассчитана на двоих. Два колена – на каждое можно посадить по одному ребенку, две руки – за каждую можно вести за руки. Только двоих. Если ты идешь по городу, третий… то есть речь идет о том, когда дети маленькие, с небольшим промежутком когда. Третий оказывается не присмотренным, он в опасности находится. Два глаза – которые все равно два, нет сзади, который бы видел того – если ребенок отошел, ты его не видишь, это плохо. Два уха, в конце концов. Можешь прижать к себе одновременно двух. Третий, а это как правило первый, старший ребенок, оказывается без нужного внимания и догляда. На него перекладывается много взрослой ответственности, если нет взрослого человека, если нет отца или бабушки – просто взрослого, ему приходится это делать самому. Даже если он не против – это не самый лучший вариант. (Вера. Санкт-Петербург,. 48 лет. Разведена. 3-ое детей).

2. И подобного рода опыт остается в памяти старшего ребенка, и остается, как определяющий желание рожать детей, определяющий желание определенного количества детей:

… отношение к ребенку… я этого очень хочу и не хочу, чтобы это было как попало. Тут должна быть с моей стороны подготовленность к тому, что если случится так, что мы с ребенком одни останемся – чтобы ребенок на себе этого не ощутил. Я понимаю, что он все равно ощутит, как мы ощутили отсутствие папы дома. Может, ему захочется, чтобы 1 сентября мама с папой за руку в школу повели, а не мама одна. Чтобы хотя бы он не нуждался в еде, одежде, не чувствовал себя ущербным, чтобы каникулы нормально провести. … Я считаю, что если бы я… как это назвать-то… когда все хорошо в семье. Вот когда все зашибись, у мамы с папой любовь, когда уровень доходов и жилплощадь позволяет родить двоих – это в идеале, детей должно быть двое. К этому надо стремиться…  Трое это лишнее…  сколько лет должно было пройти, чтобы относительно стабильно стало. Чтобы мама успокоилась. Мне кажется еще то… что трое, они могут быть – год, семь и пятнадцать. Это еще приемлемо, когда старший ребенок помощник. А не как у нас – кормишь грудью, второго на горшок, а третий только-только в детский сад пошел. (Мария, Санкт-Петербург, 27 лет. Не замужем. Нет детей. Старшая дочь многодетной семьи)

В вышеприведенном примере, девушка говорит о трех вещах (1) общее состояние семьи (образ семьи) – «все зашибись - у мамы с папой любовь, когда уровень доходов и жилплощадь позволяет»  - причем отмечаются две совершенно разных сферы; (2) гарантии существования процесса при уходе отца; (3) обеспечение осуществления технических (телесных) операций -  «кормишь грудью, второго на горшок, а третий только-только в детский сад пошел», - дети описываются по тем действиям, которые они могут совершать.  И эти вещи принимаются во внимание (определяют решение) при принятии решения о количестве детей.

3. Техники детодержания проявляются и формируются в самых «обычных», бытовых вещах. Например, одевания ребенка:

«Из наблюдений интервьюера. Интервью – однодетная семья, ребенку полтора года. Ситуация: папу отправляют гулять с ребенком, перед этим одевают ребенка. Ребенок бегает, ползает, выворачивается. Одевают вдвоем. Родителям не удается быстро одеть ребенка. На ребенка не злятся – видимо привыкли к подобного рода действиям с его стороны – перед началом одевания отец (35 лет) позвал ребенка следующими словами: «Лен, где Серега» - это обращение к жене», далее к ребенку - «чудовище (в шутку), иди одеваться» (Москва 1 ребенок)

«Из наблюдений интервьюера – интервью подходило к концу – и мама сказала детям одеваться на прогулку. Через некоторое время Соня – старшая дочь – 13 лет, одевала младшую – 2 года. Та не сопротивлялась, при попытках уйти, заинтересовавшись чем-то, была возвращена на место, ей была выдана игрушка, которая заняла ее на 2 минуты, однако, как только она снова попыталась уйти, старшая достала откуда-то вторую игрушку, процедура повторилась еще раз. В течение 10 минут обе были одеты и выходили на улицу, мы с родителем (мамой) догнали их еще через какое-то время» (Москва 4-ро детей).

В приведенных выше примерах зафиксирован тот факт, что для девочки – старшей дочери многодетной семьи процедура одевания ребенка не была сложностью. Более того, у нее были выработаны ответы на потенциальные действия маленького ребенка, не вписывающиеся в желаемую схему – было заготовлено 3 игрушки и видимо, была выработана примерная оценка времени – которого должно хватить на требуемую процедуру - одевание. Иным образом, дело обстояло в первом примере – фраза «чудовище, иди одеваться» означала, что отец также мог предсказать действия сына. И при том, что фраза был сказана в шутку, она фиксировала ситуацию отсутствия у него способов ответа на действия ребенка. То, что в первом примере представлена малодетная семья, а во втором – многодетная – нам кажется не случайным – (гипотеза) – именно подобные техники и составляют благоприятствующий дополнительным рождениям опыт детодержания.

4. По отношению к этим действиям производится оценка возможности вырастить то или иное количество детей:

«Сейчас у меня все время уходит на то, чтобы следить за Ваней, сейчас мы еще не ходим, но уже встаем и пытаемся, постоянно падаем, все нам интересно, особенно то, что нельзя, все тянем в рот. Муж каждый день моет пол во всей квартире – но у него работа, на выходных он приходит - больше времени, а так Ваня – это моя работа, то есть муж что-то делает – это очень хорошо, но все равно – хотелось бы больше. Я не представляю, если рождаются близнецы – как за ними уследить. Мы не сидим в манеже – мне мама говорит, я спокойно сидела, но я кого знаю – своих знакомых – никто не сидит в манеже. Я пыталась – он кричит дурным голосом – какое-то насилие над ребенком – мы собрали этот манеж и убрали. И я мало что успеваю – я думала – что-нибудь новое освою, пока с ребенком сидеть буду – куда там, только успеваю – покормить, вымыть, погулять, поиграть, почитать – что-то сварить, постирать. Вымыться – раз в неделю или по праздникам (смеется). Я не представляю куда здесь троих – нужен какой-то перерыв между ними» (Дарья Москва. 25 лет. замужем 1 ребенок (8 месяцев)).

«У меня у подруги – близнецы. У них что-то биологическое – они все время бегут в разные стороны. Если они висят на занавесках – то обязательно одновременно,  и обязательно на разных. Как с ними управляться – я не понимаю, поэтому я себе даже просто не представляю – трое – это как? Я не против, но я просто себе этого не вижу – как в такой квартире, как их ловить, как с ними гулять…- как? Мне муж как-то сказал, - вот будет у нас трое детей… я попыталась представить – и как в известном фильме – «об этом я подумаю завтра» - решила попусту не переживать» (Наталья, Москва. 25 лет. Замужем, 1 ребенок)

5. Именно с этих позиций можно проинтерпретировать и пожелание квартиры большего размера (или вообще наличия квартиры) для рождения и воспитания определенного количества детей:

«Двоих детей в эту квартиру можно – троих наверное тоже, в принципе наши родители жили – в двухкомнатной – вот как вон напротив 12-этажная хрущевка стоит – их было … 8 человек. Но уже как-то я плохо представляю где их там разместить – у каждого же свое место – уроки - должно быть, им прыгать-бегать где-то надо, потом девочки-мальчики, родители опять же где-то должны поместиться - в принципе все можно решить, но лучше 3-шку» (Вера Москва. 26 лет. Замужем, 1 ребенок)

В данной цитате, респондент признает, что сам по себе размер квартиры не является определяющим – женщина приводит пример своих родителей; однако, квартира нужна для осуществления определенных (телесных) действий детьми и по поводу детей.

6. Еще одним продолжением темы опыта детодержания является описание действий с детьми вне дома и пригодности внешнего пространства (пространства города) для рождения и воспитания детей:

Для меня вообще дом нужен затем, чтобы было комфортно, и детям. Чтобы они постоянно могли либо выйти на улицу и погулять без проблем, чтобы было все оборудовано – качели, площадка, все свое. Мне хочется, чтобы у меня был сад, огород, чтобы все было рядом, под рукой. Для этого лучше свой уголок, уютный, природа. Потому что сейчас как маленький ребенок появился, я не могу постоянно выходить на улицу, когда захотят девочки. И они целый день ждут, когда заснет брат или покушает, чтобы мы вышли гулять. А я не могу их выпустить на улицу одних. Был бы дом – конечно, проблем бы не было, все загорожено, пожалуйста – гуляйте. Уже было бы проще. (Елена, Нижний Новгород, 27 лет, замужем, 3 детей)

«Я зимой с ним только по выходным хожу гулять. У нас лифт между этажами – одна – пока коляску свезешь, потом его, потом из лифта, оба вспотели… можно идти обратно. В общем, неудобно здесь конечно для детей – все неудобно. Очень тесно – на детской площадке – и школьники, и маленькие, и собака пробежит, и студенты пиво пьют – нас просто очень много в городе, всем друг с другом тесно. Куда здесь с детьми?» (Ольга, Москва, 30 лет, замужем, 1 ребенок).

Таким образом, в данном разделе мы попытались показать, что (1) сами акторы, рефлектируя свою жизнь с детьми и ситуации рождения детей, производят описания конкретных действий, (2) возможность или невозможность осуществления подобных действий и позволяет им оценивать ситуацию как благоприятную или неблагоприятную для деторождения, (3) действия по обращению с детьми могут кристализовываться в некоторые образцы (технику), которые формируют у людей ощущение уверенности (или неуверенности – в случае отсутствия таких кристаллизаций) в том, что они справятся с воспитанием ребенка. Это дает нам основания предполагать, что сформированный опыт детодержания (у детей в родительской семье) стимулирует деторождение (после вырастания)²⁷.

Оценка опыта

Однако, и это следующий важный тезис, обладание указанными техниками само по себе не гарантирует даже желания респондента обзавестись многодетной семьей²⁸:

«нас в семье трое, я старший, я все время был за родителей, сейчас я не могу представить, что дети – это здорово. Я приходил из школы и сидел с сестрой и братом – родители были на работе. Тогда были 90-е – всем было не до чего. Наверное, само по себе это и не плохо, - у нас во всех конфликтах – всегда правы были младшие, было время когда я их ненавидел. Мне хотелось одного, - чтобы меня никто не трогал. Я не вижу радости от многодетной семьи. Я от детей вообще радости не вижу. Жена хочет – я не спорю, но внутри – меня коробит. Пока не получается, ну и хорошо». (Виталий, Москва, 28 лет. Женат, детей нет, Старший сын многодетной семьи)

Второй важный компонент – это оценка полученного опыта. Помимо той семьи и окружения в котором человек вырос, помимо тех категорий, которые существуют в дискурсе и предлагают типизированные схемы поведения, человек еще тем или иным образом интериоризирует эти схемы - делает выборы, - что-то из своего опыта считает ненужным, что-то недостаточным и т.д. Эти выборы делаются и по поводу компонентов своей семейной и гендерной биографии:

«Просто… постоянно думаю, как я живу, что делаю, правильно ли я делаю, как меня воспитывали родители, не хочу, чтобы у моих детей были такие проблемы. Опять же чисто по психологии я сам знаю, что если человек вырос без отца, то я это знаю – у меня нет определенных схем поведения выработанных мужских, я до всего дохожу сам. И сейчас это до сих пор происходит. Я когда в армию входил, для меня это было очень сильным шоком – внезапно, что я в принципе не представлял, как я буду жить в компании чисто мужской. Потому что я был замкнут, всегда сам по себе, никогда с большим количеством мужского пола не общался. Не то чтобы я в куклы играл – нет, но у меня был свой мир, свои многие вещи, которые в мужском коллективе ненормальны. Я матом стараюсь не крыть, какие-то моменты интимной жизни я не выношу, не обсуждаю и так далее. Эти моменты нормальны в мужском коллективе, но я этим не занимаюсь. Поэтому были такие проблемы. И получилось, что я сменил 10 школ – в каждую новую школу приезжал, а там прописка, то есть в каждой новой школе я дрался. Первые полгода дрался постоянно со всеми в классе, со старшими, параллельными классами, слава богу с младшими не дрался. И у меня было подсознательно такое отношение, что когда в любой новый коллектив попадаешь, то это всегда так. И в принципе, в армии я тоже через это прошел, но пережил нормально – никого не покалечил, сам не покалечился – это хорошо. Эти вещи за собой я отслеживаю, понимаю, что есть не дефекты какие, а информация психологическая. Поэтому… я об этом думаю, я себя стараюсь контролировать – что я делаю, зачем я делаю. Какое-то событие произошло – я его стараюсь разобрать, понять, что я сделал правильно, что неправильно, что я сделал, что можно было сделать, что сделать, чтобы это не повторялось» (Владислав, Новосибирск, 38 лет, Женат, трое детей).

Эти оценки, в том числе, формируют установки по поводу создания собственной семьи. В одних случаях, полученный опыт оценивается как позитивный и служит образцом того, какой человек хотел бы видеть свою семью и сколько детей он хотел бы. Более того, люди сами рефлектируют связь между своим опытом и моделями построения будущей семьи:

«Я родилась в Москве в 60-м году. Семья в общем-то обеспеченная, потому что отец был связан с работой в Министерстве Внешней торговли – поездки, период жизни за границей. Если брать экономически, то было нормально, несмотря на то, что он был из рабочих и крестьян. Потом пошел в партию, его после войны туда направили, он МГИМо закончил и начал работать по этой линии, поэтому достаток был. Я не из бедной семьи, это было. Брат у меня – я не один ребенок в семье и с детства я знала, что у меня будет не один ребенок. Знаете, как женщина, девушка загадывает, будет ли она иметь детей – я загадала, что два будет точно, потому что иметь брата или сестру очень комфортно.  Комфортно психологически – это ощущается, потому что брат меня старше на три года. Были периоды ссор, но вот это ощущение старшего брата – это здорово, и защитник, и пример, потому что в какой-то момент я хотела быть похожей на него, одевалась даже так, манеры там… И просто ощущение, что тоже свой мир, мир друг с другом – это важно, это мне запомнилось и у меня было такое ощущение, что это надо дать своему ребенку. Я слышала жалобы детей, которые одни в семье на то, что ты как бы замыкаешься, на себе, на родителях и редко когда хорошие отношения получаются – либо переопека родителей, либо ты брошен на бабушек и дедушек и тебя не замечают. А здесь был какой-то такой мир свой, у нас были свои… у французов есть хорошее слово – «комплиситэ» - это означает, что у вас какая-то общность есть. (Елена, Москва, 48 лет, замужем, трое детей).

В других случаях, имеющийся опыт, оценивается как нежелательный. Человек пытается строить свою семью по принципу от противного:

«…первые полгода притирались. Не было ругани, конечно, был такой период, определенные напряги. Но мы приняли решение, что мы хотим жить вместе, что нам нужно разбираться в себе, и так далее и так далее, что мне не нужно сильно давить, а ей… готовность идти дальше. И мы решили, что у нас скорее всего будет не один ребенок, а пять, и сделали.

И.:- Я так понял, что вы в семье один. И ощущения от семьи не самые благополучные, не самые приятные. Из каких соображений - пять?

Р.:- Ну из соображений… скажем так, в принципе, я знал, что у меня будет семья и у меня будут дети. И я не хочу, чтобы мои дети прожили то, что прожил я, вот в этом плане. Однозначно нет, но определенные моменты – я знаю, что до сих пор… Поэтому я знал, что у меня будет ребенок и семья, слава богу, возраст, уже тридцать с чем-то лет. Что я к этому серьезно отношусь, буду подходить к этому очень серьезно и буду воспитывать ребенка. Я уже примерно представлял, что ребенок должен получить, ну в силу своих представлений» (Владислав, Новосибирск, 38 лет, Женат, трое детей).

Таким образом, если возвращаться к основному процессу, то нужно отметить, что помимо самого опыта детодержания есть второй компонент, также оказывающий влияние на то, каков будет размер семьи будущего родителя.

Соответственно, развивая гипотезу, логически можно предположить всего 4 типа пересечений  двух переменных – «опыт детодержания» и «оценка опыта». Таким образом, при совмещении этих двух компонент мы получаем 4 возможных варианта развития событий (таблица 2).

Таблица 2. Зависимость репродуктивных установок (случай индивида) от предшествующего опыта детодержания и его оценки.

Можно предположить, что в двух случаях из четырех, актор будет хотеть рожать детей, еще в двух – нет; а именно:

1. (опыт есть * оценка позитивная) – в этом случае респондент захочет повторить опыт родительской семьи и будет стремиться к (много) детной семье
2. (опыта нет* оценка позитивная) – в этом случае респондент захочет повторить опыт родительской семьи и будет стремиться к бездетной семье
3. (опыт есть* оценка негативная) – в этом случае респондент не захочет повторить опыт родительской семьи и будет стремиться к бездетной семье
4. (опыта нет* оценка негативная) – в этом случае респондент не захочет повторять опыт родительской семьи и будет стремиться к многодетной семье.

В ходе нашего исследования мы столкнулись с представителями всех 4-х вариантов. Ряд примеров представлен в цитатах выше. Сформулированная в таком виде гипотеза предполает, что в чистых случаях – случаях влияния только одного фактора – акторы будут стремиться или рожать много детей, или не рожать детей вообще. Данный тезис находится в некотором противоречии с представлении о том, что существующей нормой деторождения является рождение двух детей на семью. Данный тезис требует отдельного рассуждения, которое, в силу нехватки места, мы не сможем изложить здесь же. Пока же мы можем повторить, что это не случайный вывод и что представления о «норме» двухдетности как основной – «несколько» преувеличены.

Иные факторы

В логике нашей гипотезы, будем предполагать, что остальные факторы (например, доход, наличие жил площади, опыт пребывания в роддоме…), могут выступать или как препятствующие реализации сформированного желания, или как стимулирующие его реализацию.  Влияние их происходит, по-видимому, трояким образом: в личной биографии, в биографии ближайшего окружения (особенно – первичные группы) и через формирование у человека общего представления того, что происходит в обществе – нормы (в смысле частоты повторяемости) - через формирование дискурса (например в интервью это фигурировало в следующем виде: «сейчас везде слышно – все разводятся, чем я отличаюсь», «я знаю, что нельзя пьяным зачинать ребенка – у него потом будут разные болезни, я даже читал где-то – не помню», «ребенок сейчас – это очень дорого. Р.: Сколько? И.- Не знаю точно, но должно быть дорого», «У нас во всех роддомах – ужас что творится»).

В нашем исследовании, мы сталкивались с упоминанием подобного рода факторов. Для нас здесь важно следующее - в жизни каждого человека эти факторы вероятно действуют, но сказать, что они каждый раз действуют в одном направлении – нельзя, - различные количественные исследования показывают низкую значимость этих факторов с точки зрения стимулирования деторождения³⁰. Наиболее часто упоминаемые (в нарративах респондентов) факторы такого рода: доход, наличие жилплощади, образование, ситуация в роддоме (и медицине вообще), ситуация с детскими садами и т.д.

Совмещение (оцененного) опыта двух партнеров

Следующим шагом в описании гипотезы будет ответ на вопрос о том, что происходит в ситуации, когда встречаются двое людей, имеющих разный / одинаковый опыт детодержания. Подробнее этот аспект проблемы описан в статье И. Павлюткина «Отцовство и деторождение в современной России. Формулирование гипотезы». Здесь кратко скажем, что «В современных исследованиях рождаемости в России утверждается, что появление более чем одного ребёнка в семье связано с состоянием женщины в зарегистрированном браке. Мы исходим из других предположений. Увеличение числа рождений опосредовано мужчиной в семье. Прохождение мужчиной «точки взятия ответственности» за себя и за свою семью повышает вероятность рождения более одного ребёнка в семье»³¹³². Соответственно, логически мы снова имеем таблицу, представляющую четыре типа поведения в ситуации, когда речь заходит о паре:

Таблица 3. Зависимость (реализации) репродуктивных намерений (в паре) от предшествующего опыта детодержания и его оценки (со стороны партнеров обоего пола). Случай второго и последующих детей

Иными словами, гипотеза состоит в том, что рождение дополнительных детей в большей степени зависит от мужчины в семье (партнерском союзе). Здесь нужно оставить за скобками вопрос рождения первого ребенка. Дело в том, что в настоящее время, рождение первого ребенка пока еще не является проблемой. Можно предположить, что первый ребенок будет рожден в подавляющем большинстве случаев – и здесь к опыту детодержания присоединятся множество других факторов – по-видимому, в первую очередь - общественное мнение, нелегитимность бездетности, возможно, биологические потребности, отношение к абортам, возможность вырастить одного ребенка женщине одной и др. Можно даже сказать и так, - чтобы сегодня родить одного ребенка – не нужно хотеть этого.  Таким образом это не нарушает нашу гипотезу об опыте детодержания, - как факторе репродуктивных намерений.

Что же касается второго и последующих, то здесь все (многое) будет зависеть от желания мужа³³. И в ситуации, когда муж хочет детей, а жена нет, он постарается склонить жену к последующим рождениям. В обратной ситуации – возможен двоякий исход – первый (основной) – жена предпочтет сохранить семью / имеющийся партнерский союз, нежели рожать дополнительного ребенка. Однако, также возможен и иной вариант – дополнительный ребенок будет рожден (здесь велико значение того факта, что рождения осуществляются женщиной), однако это событие может обернуться значительными сложностями для существующего партнерского союза / семьи (среди наших интервью мы столкнулись с таким случаем один раз).

Соответственно, определение варианта рождение / нерождение дополнительного ребенка в случае согласованных намерений – оба хотят / оба не хотят – не представляет сложностей для объяснения.

Вместо заключения

Таким образом, модель мотивации к деторождению будет состоять из двух элементов:

1. Опыт детодержания
2. Оценка опыта

В настоящее время мы сделали некоторые предположения относительно опыта детодержания. Однако, на данном этапе, – в нашей гипотезе – все упирается в черный ящик оценки? Можем ли мы ответить – что в черном ящике? Мы можем предположить, что оценка состоит из двух частей – она формируется под воздействием каких-то индивидуальных особенностей и под воздействием социальных факторов³⁴. Можем предположить, что первая составляющая для нас не очень важна (и / или плохо определима) – она уникальна в каждом случае (и вся сумма влияния этих случаев не имеет выраженной тенденции). Вторая же составляющая – социальная – должна иметь выраженную тенденцию и фиксироваться как в индивидуальных интервью, так и в дискурсе (например, - Интернет, СМИ…). В ряде последующих статей, мы осветим набор ключевых категорий, фреймирующих восприятие ситуации респондентами. Пока скажем, что таких категорий две: своя жизнь (развитие-самореализация) и ответственность. Каждая из них удерживается в дискурсе определенными институтами – первая – образованием, вторая – медициной.

¹ Данная статья написана в рамках проекта «Семья и деторождение в России. Категории родительского сознания» (сбор данных - 2008 г), проходившего в Православном Свято-Тихновском Университете.  Текст подготовлен при помощи постоянных участников рабочей группы проекта прот. Н.Емельянова, Е.Павленко, И.Павлюткина. Также, автор выражает благодарность сотрудникам института демографии ГУ-ВШЭ С.Захарову и М.Денисенко за консультации по ряду вопросов, связанных с осмыслением проблемы деторождения в демографии.
² Концепция демографической политики Российской Федерации на период до 2025 года
³ Захарова О.Д., Рыбаковский Л.Л. Геополитические аспекты депопуляции в России // Социологические исследования:  М., 1997. - № 6. – С. 51-52.
⁴ Козлoв В.И. Вымирание русских: историко-демографический кризис или катастрофа? // Вестник Российской академии наук. 1995. № 9. С.771-777.
⁵ Доклад о развитии человеческого потенциала в Российской Федерации за 2008 г. / Под общей редакцией А.Г. Вишневского и С.Н. Бобылева; — М. Обложка - брендинговое агентство «Артоника»; допечатная подготовка - ЗАО «ПриПресс Интернэшнл»; печать - типография «Сити-Принт», 2009. С. 28.
⁶ Существует значительное количество обзорных статей по проблеме деторождения [см. напр: Van de Kaa D. The Story and Findings of Half a Century of Research into the Determinants of Fertility. // Population Studies, Vol. 50, No. 3 (Nov., 1996), pp. 389-432; Sobotka, T., Postponement of Childbearing and Low Fertility in Europe, 2004, http://dissertations.ub.rug.nl/faculties/rw/2004/t.sobotka/], поэтому мы не будем разбирать их подробно.
⁷ Becker G. A treatise on the family. Harvard University press. 1991; Easterlin R. An Economic Framework for Fertility Analysis // Studies in Family Planning, Vol. 6, No. 3 (Mar., 1975), pp. 54-63; Easterlin R. The Economics and sociology of fertility: A synthesis. // Historical studies of changing fertility. / ed. by Ch. Tilly. Princeton. Princeton university press. 1978; Schultz T. An economic model of Family planning and Fertility, Journal of Political Economy 1969. 77 (2), 153–180.
⁸ Van de Kaa D. Europe’s Second Demographic Transition // Population Bulletin. Vol. 42, №1, March 1987; Inglehart, R. The Silent revolution: Changing values and Political Styles Among Western Publics. Princeton: Princeton University Press, 1977; Inglehart, R (ed). Human Values and Social Change: Findings from the Values Surveys. / International Studies in Sociology and Social Anthropology; V. 89. Brill Academic Publishers 2003; Aries Ph. Two Successive Motivations for the Declining Birth Rate in the West // Population and Development Review, Vol. 6, No. 4 (Dec., 1980), pp. 645-650;
⁹ Zelizer V. The Price and Value of Children: The Case of Children's Insurance // The American Journal of Sociology, Vol. 86, No. 5 (Mar., 1981), pp. 1036-1056; Bongaarts J., Frank O., Lesthaeghe R. The Proximate Determinants of Fertility in Sub-Saharan Africa // Population and Development Review, Vol. 10, No. 3 (Sep., 1984), pp. 511-537.
¹⁰ McDonald P. Gender Equity in Theories of Fertility Transition //  Population and Development Review, Vol. 26, No. 3 (Sep., 2000), pp. 427-439; McDonald, P. Gender equity, social institutions and the future of fertility // Journal of Population Research. 2000. 17(1): 1–16.
¹¹ Lutz W., Skirbekk V., Testa M. R. The Low-Fertility Trap Hypothesis: Forces that May Lead to Further Postponement and Fewer Births in Europe // Vienna Yearbook of Population Research 2006, pp. 167-192; Easterlin R. A. The American Baby Boom in Historical Perspective // Source: The American Economic Review, Vol. 51, No. 5, (Dec., 1961), pp. 869-911.
¹² В. Лутц и коллеги вводят гипотезу, которую называют гипотеза капкана низкой рождаемости low-fertility trap hypothesis (LFTH). Иногда ее еще называют «петля Лутца». В. Лутц, фиксируя нелинейность изменения TFR [Lutz W., Skirbekk V., Testa M. R. The Low-Fertility Trap Hypothesis: Forces that May Lead to Further Postponement and Fewer Births in Europe // Vienna Yearbook of Population Research 2006, p. 173], пытается обосновать гипотезу, учитывающую совместное влияние на рождаемость нескольких составляющих:  демографической, социологической и экономической. Описывая социологическую составляющую, В. Лутц и коллеги говорят: «There are good reasons to assume that preferences can be influenced by actual fertility. One can assume that young generations form their own family size ideals, like other norms and expectations, by looking at the actual childbearing behaviour of their parents or what they see as the family size of other influential people or in the environment around them. At this point we do not have to distinguish between influences on a person’s ideal family size that are driven by the persons experience in his/her own family of origin and those driven by changes in the macro conditions around him/her. Actually, the possible influence from the family of origin would result in a more complex dynamics of change in the likely case that not all families have the same size, caused by the fact that the mean sibship size (family size from the children’s perspective) is larger than mean family size (from the parent’s perspective). Hence, here we will only consider the net effect (micro and macro level experiences) that the average level of fertility in a society has on the formation of family size ideals of young people [Lutz W., Skirbekk V., Testa M. R. The Low-Fertility Trap Hypothesis: Forces that May Lead to Further Postponement and Fewer Births in Europe // Vienna Yearbook of Population Research 2006, p. 178-179].
Иными словами, речь идет о том, что количество рождений в следующем поколении зависит от идеалов, формирующихся в детстве, на которое влияют количество детей пока ты маленький. Соответственно, дети тех, кто родил мало снова ориентируются на такую рождаемость и не планируют свою больше того, что есть сейчас – соответственно – рождаемость снижается. (Хотя этот тезис вроде бы в целом остается справедливым для ХХ столетия – он не объясняет различные «бэби-бумы», подъемы и циклы – собственно именно такую задачу решал Р. Истерлин).
Однако, в завершении обсуждения социологической составляющей, Лутц и коллеги фиксируют, что до настоящего времени механизмы влияния не понятны: «According to the authors, one of the possible mechanisms responsible for the relationship between contextual childbearing features and individual behaviour may be the social learning process between young and old that does not necessarily have to go through the children-parent relationship, although the family context may take a very important role. However, further analysis would be needed to investigate which mechanism lies behind the intergenerational transmission of ideal family size» [Lutz W., Skirbekk V., Testa M. R. The Low-Fertility Trap Hypothesis: Forces that May Lead to Further Postponement and Fewer Births in Europe // Vienna Yearbook of Population Research 2006, p. 180-181].
Попытка тестирования гипотезы о преемственности репродуктивного поведения сделана в работах О. Гришиной. Она в частности зафиксировала что  «преемственность репродуктивного поведения населения на основе сравнительного анализа числа рожденных детей у родителей и их детей. Она заключается в том, что чем больше детей было в родительской семье, тем больше детей в собственной семье. Взаимосвязь статистически значима и проявляется вне зависимости от социально- демографической группы родителей и детей. … взаимосвязь между числом детей в родительских семьях и семьях их детей проявляется сильнее среди тех семей, в которых образ жизни детей похож на образ жизни их родителей. В периоды активных социальных трансформаций (урбанизации, роста уровня образования) родительский опыт в репродуктивном поведении населения проявляется слабее» [Гришина О. Автореферат диссертации на соискание степени кандидата 2009. с. 8].
¹³ Рамочными понятиями, в которых формулировалась задача исследования, являются основные понятия веберовской понимающей социологии – смысл, мотив, (социальное) действие [Вебер 1990; 602-611].
¹⁴ Страус А., Корбин Дж. Основы качественного исследования: обоснованная теория, процедуры и техники. - М.: Эдиториал УРСС, 2001; Charmaz K. Constructing grounded theory. A practical guide through qualitative analysis. L.: Sage publications, 2006.
¹⁵ Важный вопрос, который мы вынуждены не разбирать здесь подробно касается методологии исследования. Дело в том, что большая часть (если не 100%) демографических исследований выполняются так называемыми количественными методами (то есть на основе массового опроса по стандартизованной анкете). Если оставить в стороне методические сложности – например – анкета РИДМИЖ – 100 страниц (!!!) – и достоверность данных  как следствие – проблематична, то нужно обратить внимание на следующую вещь. Данный тип исследований делается в предположении, что человек сам не может понимать, что с ним происходит, что есть некие скрытые силы, латентные факторы, социальная структура…, которые действуют помимо его воли и могут быть увидены только за счет сопоставления массы случаев. Однако, в социальных исследованиях в ХХ веке развивались и иные подходы к этой проблеме, группирующиеся вокруг противоположной позиции – актор способен дать отчет о своих действиях. Так, например, в возникшем внутри социологии, этнометодлологическом подходе предполагается, что акторы выстраивают социальный порядок, ориентируясь друг на друга и (!!!) социальный порядок есть не что-то, что стоит за действиями человека, он не просто актуализируется в них, он и есть – эти самые взаимоориентированные действия (См. [Garfinkel H. Ethnomethodology’s program: Working out Durkheim’s aphorism. Lanham: Rowman and Littlefield Publishers, 2002. р. 202]). Соответственно, многочисленные этнометодологические исследования направлены на то, чтобы увидеть, как в конкретных ситуациях интеракции, люди создают социальный порядок, который сами же впоследствии будут склонны считать неусомневаемым. Помимо этнометодологии, можно указать на довольно разнородные течения – решение проблемы каузальности для качественной методологии, основанное на эпистемологии реализма в философии [Maxwell J. A. Using Qualitative Methods for Causal Explanation Field Methods 2004; 16; 243-264.], традицию понимающей социологии, основоположники которой работали с теми смыслами действия, которые сами акторы предпосылают своему действию [Вебер М. Основные социологические понятия // Вебер М. Избранные произведения. М.: Прогресс, 1990] и др.
¹⁶ Биографический метод: история, методология, практика. Под ред. Мещеркиной Е.Ю., Семеновой В.В. -М.:ИС РАН, 1994; Atkinson R. The Life Story interview. Sage. 1998.
¹⁷ Практически все интервью транскрибировались. Транскрипт одного интервью – это текст объемом порядка 60 тыс. знаков (порядка 25 страниц в формате Microsoft Word).
¹⁸ См обзоры этих исследований (с перечислением факторов, обусловливающих нерождение) в: [Van de Kaa D. The Story and Findings of Half a Century of Research into the Determinants of Fertility. // Population Studies, Vol. 50, No. 3 (Nov., 1996), pp. 389-432; Sobotka, T., Postponement of Childbearing and Low Fertility in Europe, 2004, http://dissertations.ub.rug.nl/faculties/rw/2004/t.sobotka/]
¹⁹ Sobotka, T., Postponement of Childbearing and Low Fertility in Europe, 2004, http://dissertations.ub.rug.nl/faculties/rw/2004/t.sobotka/
²⁰ О связи ответов на вопрос об идеальном числа детей и количеством упоминаний темы в СМИ см.: [Trent R. B. Evidence Bearing on the Construct Validity of  "Ideal Family Size" // Population and Environment, Vol. 3(3+4), Fall~ Winter 1980. 309-327]
²¹ Можно говорить что «образ семьи» является либо связанным, либо производным от опыта, как мы обозначили его выше. См. у П. Бурдье: «Телесный экзис есть осуществленная политическая мифология, она инкорпорировалась и превратилась в постоянную диспозицию, устойчивую манеру держаться, говорить, ходить и тем самым — чувствовать и думать. Противопоставление мужского женскому претворяется в манере держать себя, нести свой корпус, вести себя под видом оппозиции между прямым и кривым (или искривленным), между твердостью, прямотой, честностью (того, кто смотрит в глаза и открыто противостоит, кто направляет свой взгляд или свои удары прямо в цель) и, с другой стороны, сдержанностью, скрытостью, гибкостью. Как об этом свидетельствует тот факт, что большая часть слов, обозначающих положения тела, ссылается на достоинства или душевные состояния, упомянутые два рода отношения к телу чреваты двумя другими родами отношений: к себе подобным, ко времени и к миру — и тем самым двумя системами ценностей» [Бурдье П. Практический смысл. М.: Институт экспериментальной социологии, СПб.: Алтейя, 2001. с. 136].
²² В нашей работе взаимоотношения между опытом и образом «предельно просты». Опыт – то, что человек проживает телесно, образ – это что находится у него в сознании. Опыт «отражается» в виде образов.  Опыт – это те схемы, возникшие из практик, в которых человек принял участие, образ – это, то о чем он имеет представление, - самостоятельное участие при этом не обязательно. Не смотря на «упрощенность»  подобные различения могут оказаться достаточными для нынешнего состояния социологии семьи и демографии [см. напр Lutz W., Skirbekk V., Testa M. R. The Low-Fertility Trap Hypothesis: Forces that May Lead to Further Postponement and Fewer Births in Europe // Vienna Yearbook of Population Research 2006, pp. 167-192].
²³ Механизмы интериоризации опыта и социализации, описанные символическими интеракционистами описывают данные процессы. Приведенное выше трехчленное деление реферирует мидовским категориям I, Me и Self.
²⁴ Интервью показывают, что по крайней мере в ряде случаев, до рождения ребенка женщина, ребенка не хочет сегодня (и / или боится). Это позволяет нам настаивать на том, что желание первого ребенка не является «естественной» потребностью и требует дополнительных исследований.
²⁵В своих текстах, один из отцов-основателей обоснованной теории, Б.Глезер, отводит специальное место выбору надлежащего теоретического кода, который поможет связать коды субстантивные [Glaser 1978; 55-83]. Вместе с тем, он не указывает «правил» осуществления данного выбора. Понимая важность данной проблемы для социологического исследования, мы тем не менее, не будем обсуждать это здесь (строго говоря у нас нет ответа на вопрос о дотеоретическом выборе). Отчасти нас извиняет то, что предметом данного текста является совершенно конкретный «практический» вопрос о деторождении. Тем не менее, обозначим, что говоря здесь об опыте, мы имеем в виду примерно то же самое, о чем пишет П. Бурдье, говоря о практическом веровании, схемах действия, «немом опыте мира»: «Практическое верование — это не «состояние души» («état dame») и еще меньше какое-то сознательно принятое решение верить в некий корпус догм и учрежденных доктрин («верований»); это, если можно так выразиться, «состояние тела» («état de corps»). Исходной доксой является это устанавливаемое в практике отношение непосредственного согласия между габитусом и конкретным полем; тот немой опыт мира (разумеющегося само собой), который дает нам практическое чувство. Верование в действии, затверженное в процессе первичного научения, трактующего тело как запоминающее устройство, или (в типично паскалевской логике) как некий автомат, который «сам того не желая, увлекает за собой дух», но вместе с тем как кладовую, где хранятся самые большие ценности, — это верование есть образцовая форма такого рода «познания слепого или же символического» (cogitatio caeca vel symbolica), о которой говорит Лейбниц, думая прежде всего об алгебре. Верование в действии есть продукт почти телесных диспозиций, схем действия, аналогичных ритму стихотворения, в котором мы забыли слова, или нити импровизируемой речи, когда обращаются к перестановкам, поворотам, уловкам, приемам или хитростям, вызванным желанием передать многочисленные практические метафоры, почти столь же «очищенные от восприятия и чувств», как «глухие мысли» алгебраиста. Практическое чувство — социальная необходимость, ставшая природой и преобразованная в моторные схемы и телесные автоматизмы — позволяет практикам, в том и через то, что остается в них неясным с точки зрения их производителей и в чем обнаруживают себя принципы интерсубъективности их производства, быть осмысленными, а иначе говоря — наполненными здравым смыслом. Именно потому, что агенты никогда до конца не знают, что они делают, — то, что они делают, обладает большим смыслом, чем они знают» [Бурдье П. Практический смысл. М.: Институт экспериментальной социологии, СПб.: Алтейя, 2001. с. 132-133].
²⁶ Идея / понятие oriented object – одна из важных в этнометодологии. Это понятие фиксирует следующую идею, социальный порядок возникает в коммуникации (и во взаимодействии) по поводу разного рода вещей. Основной характеристикой такой вещи должна быть – общезначимость для всех участников будущей группы – например объект в исследовании какой-то научной группы. Так один из классических этнометодологических текстов посвящен открытию пульсара [Garfinkel H., Lynch M., Livingstone E. The work of a discovering science construed with materials from the optically-discovered pulsar // Philosophy of the Social Sciences 1981, 11, pp. 131-158]. Так пульсар в первом случае, а теорема во втором были подобного рода вещами. Они вызывании необходимую ориентацию действий вовлеченных людей друг по отношению к другу. Подробнее см. [Garfinkel H. Ethnomethodology’s program: Working out Durkheim’s aphorism. Lanham: Rowman and Littlefield Publishers, 2002]
²⁷ Опыт детодержания появляется и после рождения своего первого ребенка – принцип остается тем же.
²⁸ Акцентируя важность оценки актором своего предшествующего опыта, мы расходимся с тезисом В.Лутца, важности оценки не предполагающего.
²⁹ Человек был старшим братом / сестрой в семье с несколькими детьми. Для младших детей в семье, возможно, компенсировать отсутствие этого опыта может опыт жизни в большой семье(?), в которой присутствовало несколько относительно одновозрастных детей (родившихся с небольшим перерывом).
³⁰Большей частью влияние этих факторов для России признанно не значимым. Основными (определяющиеся как значимые в большем числе исследований) значимыми факторами оказывались наличие постоянного партнера и ценности [Малева Синявская 2006, Рощина Бойков 2005].
³¹ Павлюткин И.В. Отцовство и деторождение в современной России: формулирование гипотезы // Человек. 2010, № 4.
³² Сходные выводы были сделаны на основе большого количественного исследования РИДМИЖ, в частности, было признано, что одним из основных фаторов, влияющих на появление второго и последующих детей было наличие мужа / стабильного партнера / стабильного союза. [Малева Синявская 2006].
³³ Подробнее см.: Павлюткин И.В. Отцовство и деторождение в современной России: формулирование гипотезы // Человек. 2010, № 4.
³⁴ Росс Л., Нисбетт Р. Человек и ситуация. Уроки социальной психологии. М.: Аспект-пресс, 2000; Fishbein, M. Ajzen, I., 1975. Belief, Attitude, Intention and Behavior: An Introduction to Theory and Research. Addison-Wesley, Reading, MA.