Алкогольная политика: мировой опыт и российские реалии	Над темой номера работали:
		Дарья ХАЛТУРИНА	Андрей КОРОТАЕВ

Что случилось в России с алкогольной смертностью в 2006 году?

Поправки в Федеральный закон о государственном регулировании производства и оборота этилового спирта, алкогольной и спиртосодержащей продукции (171 ФЗ) внесли коррективы в развитие алкогольной ситуации в России в 2006 году.

С января года этими поправками был существенно увеличен оплаченный уставный капитал для производителей спирта и алкогольной продукции, а региональным властям было разрешено повышать уставный капитал для розничных торговцев алкоголем. Результатом стало закрытие мелких производителей спирта и алкогольной продукции, а в ряде регионов и мелких торговых точек.

В июле 2006 года вступили в силу новые поправки в этот закон. Во-первых, был введен список из четырех обязательных денатурирующих добавок для спиртосодержащих жидкостей (бензин, керосин, битрекс и кротоновый альдегид). Добавление любой из этих добавок в установленных данными поправками количествах делает спиртосодержащую жидкость действительно непригодной для питья, и эти денатураты плохо выводятся во время перегонки спирта. Остается только сожалеть, что, согласно Кодексу административных правонарушений РФ, невыполнение этой нормы грозит производителю всего лишь не слишком большим штрафом, и потому многие производители ее просто игнорируют. Другим негативным моментом является то, что эти требования не распространяются на спиртосодержащую продукцию технического и медицинского назначения.

В июле же произошла смена акцизных марок и внедрение Единой государственной автоматизированной информационной системы (ЕГАИС) электронной регистрации алкоголя. Внедрение прошло не без проблем, что спровоцировало кризис пустых полок на алкогольной рынке в июле. Наконец, запрет на экспорт молдавских и грузинских вин дополнил пеструю картину событий на алкогольном рынке в России в 2006 году.

Какой же совокупный эффект имели все эти события? Как и следовало ожидать, исходя из мирового опыта алкогольной политики, скорее положительный.

В 2006 году, впервые с 1998 года, в России сократилось производство спирта, и впервые же значительно снизилась смертность. По данным Росстата, с января по август 2006 года умерло на 76,7 тысяч человек меньше, чем за аналогичный период 2005 года. Смертность снизилась преимущественно за счет причин смерти, динамика которых тесно связана с потреблением алкоголя⁷. Особенно сильно сократилась смертность от алкогольных отравлений - на 4,3 тысячи, что составляет 17%.

Напомним, что алкогольно-зависимая смертность в России не исчерпывается алкогольными отравлениями и включает значительный процент убийств, самоубийств, смертей от цирроза, сердечно-сосудистых заболеваний, инсультов, панкреатита, болезней органов дыхания, а также рака органов системы пищеварения.

По расчетам А.В. Немцова, подтверждаемым данными МВД, с алкоголем связано большинство убийств в России⁸. В связи с этим примечательно, что наиболее сильно в 2006 году снизилась смертность от убийств - на 18,9% (4,6 тысячи). Заметным было также снижение смертности от самоубийств (6,2% или 2,1 тысячи) и транспортных травм (5,2% или 1,4 тысячи) - значительный процент смертей в обеих этих категориях в России происходит в нетрезвом состоянии.

Снизилась смертность и от болезней системы кровообращения (3,8% или 37 тысяч), что также в значительной степени связано со снижением алкогольной смертности, поскольку, по данным региональных бюро судебно-медицинской экспертизы, среди этой категорий умерших значительное количество умирает с повышенной концентрацией алкоголя в крови⁹. На 10,7% снизилась смертность от болезней органов дыхания, а здесь группой риска являются маргинализированные слои, включая алкоголиков и "бомжей"¹⁰.

Таким образом, нет сомнений, что спад смертности в 2006 году стал результатом, прежде всего, ужесточения регулирования алкогольного рынка, и как следствие, снижения производства и потребления алкоголя. Динамика смертности россиян в очередной раз показывает, что потребление алкоголя, в особенности крепких напитков, изготовляемых на основе дистиллированного спирта, является ключевым фактором аномально высокой смертности россиян.

То, что небольшое снижение потребления алкоголя привело к результатам, сопоставимым с выигрышем от падения смертности в ходе антиалкогольной кампании конца 1980-х годов, объясняется спецификой распределения риска экстремальной алкогольной смертности. Индивидуальный риск смерти от внешних причин возрастает в зависимости от потребления алкоголя не линейно, а экспоненциально. Риск смерти от сердечно-сосудистых заболеваний ? J-образно (т.е. выпивающие 10 грамм этанола в день умирают несколько реже, чем совсем непьющие, однако после этой дозы риск смерти возрастает очень резко и не линейно, а более интенсивно) . При таком высокой уровне алкогольных проблем, как в России даже небольшое снижение потребления дает существенное сокращение экстремальной алкогольной смертности.

Каким же образом распределилось снижение алкогольной смертности по месяцам? Для ответа на этот вопрос воспользуемся таким индикатором алкогольной смертности, как смертность от случайных отравлений алкоголем (рис. 2).

Рисунок 2. Количество умерших от случайных отравлений алкоголем в 2005 и 2006 годах по месяцам

Наиболее сильный спад смертности от алкогольных отравлений произошел в феврале 2006 года. Минимального уровня, как и следовало ожидать, эта смертность достигла в июле, а в августе произошло небольшое восстановление - почти до июньского уровня. В августе 2006 года смертность от алкогольных отравлений была ниже, чем в любой из месяцев года 2005 (при том что в 2005 году этот вид смертности снизился по сравнению с 2004).

Приведенные данные особенно интересны на фоне серии сообщений в СМИ о массовой эпидемии алкогольных отравлений суррогатами. К сожалению, в нашем распоряжении есть данные только с января по август, и до появления данных за сентябрь-октябрь мы можем лишь обрисовать два предположительных варианта развития событий:

1. В течение сентября и октября произошел мощный, например двукратный всплеск алкогольных отравлений и, как следствие, смертности от случайных отравлений алкоголем (в этом случае показатели превысят январские, и мы сможем говорить о действительно серьезной эпидемии). Этот вариант представляется маловероятным, поскольку изменения статистики смертности редко бывают столь резкими, к тому же июльский кризис на алкогольном рынке, с которым порой связываются осенняя волна алкогольных отравлений, к сентябрю был, в общем и целом, преодолен.

2. Смертность от алкогольных отравлений продолжает оставаться на уровне прошлого года или даже ниже его (возможно сезонное осеннее повышение), однако российское общество в лице представителей властей и СМИ впервые всерьез обратило внимание на действительно экстремальную смертность от алкогольных отравлений.

3. В качестве гипотезы можно предположить и третий вариант. Не исключено, что поправки в 171 федеральный закон действительно привели к снижению производства и продажи спиртосодержащих жидкостей технического назначения. Однако эта ниша начала частично заполняться жидкостями медицинского и парфюмерного назначения, на которые не распространяются ни требования к денатурации, ни ставки акцизов. Возможно, что волна сообщений о вспышке токсического гепатита связана с тем, что отравления получившими распространение видами суррогатов могут иметь другую клиническую картину, чем отравления традиционными стеклоочистителями и т.д. В качестве кандидата могут рассматриваться антисептики, ранее занимавшие небольшой процент на рынке алкогольных суррогатов, но получивших распространение осенью 2006 года.

Остается надеяться, что данная информационная волна приведет к закрытию производств суррогатов алкогольной продукции. Однако негативный момент заключается в том, что производители водки могут попытаться и пытаются использовать информацию об "эпидемии алкогольных отравлений" с целью лоббирования снижения акцизов на свою продукцию.

В целом, динамика алкогольной смертности в России в 2006 году позволяет сделать следующие выводы:

1. Поправки в Федеральный закон о государственном регулировании производства и оборота этилового спирта, алкогольной и спиртосодержащей продукции (171 ФЗ) привели к существенному снижению алкогольной смертности в узком смысле слова и снижению смертности в целом;
2. Наиболее эффективными оказались январские поправки, приведшие к закрытию ряда производителей этилового спирта и алкогольной продукции, а в некоторых регионах ? и торговых точек;
3. Долгосрочный эффект июльских поправок на данный момент неизвестен, а его краткосрочные эффекты имели слабоположительный либо нейтральный характер;
4. В массовом сознании произошел сдвиг в восприятии проблемы суррогатов алкогольной продукции.
5. Требуется дальнейшая работа для минимизации потребления спиртосодержащих жидкостей в России.

Заметный спад алкогольной смертности в 2006 году произошел впервые за последние 8 лет. Однако он ликвидировал лишь меньшую часть алкогольных потерь. Алкогольная смертность по прежнему представляет собой мощнейший источник демографического неблагополучия и прямую угрозу демографическому развитию страны.

7 - Вишневский А., Школьников В. Смертность в России: Главные группы риска и приоритеты действия. М., 1997; Leon D. A., L. Chenet, V. M. Shkolnikov, S. Zakharov, J. Shapiro, G. Rakhmanova, S. Vassin, and M. McKee M. Huge Variation in Russian Federation Mortality Rates 1984-1994: Artefact, Alcohol or What? // Lancet. No. 350, 1997. P. 383-388; Немцов А.В. Алкогольный урон регионов России; Немцов А.В. Алкогольная смертность в России 1980-90-е гг.
8 - Немцов А. В. Ук. соч.; Преступность и правонарушения (2000?2004). Статистический сборник. М.: МВД РФ, 2005.
9 - См.: Тищук Е. А. Здравоохранение Российской Федерации. №2, 1997. С. 34?36; Политика по контролю кризисной смертности в России в переходный период. Школьников В. М. и В. В. Червяков ред. Москва: Программа развития ООН, Россия, 2000.
10 - См. об этом напр.: Сон И. М., Тен М. Б., Пронина Т. В. Особенности выявления и распространения туберкулеза среди различных социальных групп населения // Медико-социальные проблемы социально обусловленных заболеваний. М., 2004. С. 41?44.
11 - См об этом напр.: Anderson P. Alcohol and Risk of Physical Harm // Alcohol and Public Policy: Evidences and Issues. H. D. Holder and G. Edwards eds. Oxford, NY, Toronto, Tokyo: Oxford University Press, 1995. P. 82?113.