… об экономических и социальных последствиях демографической политики Китая

Atlantico: В Австралийском исследовании утверждается, что китайцы, которые появились на свет в рамках политики одного ребенка, в меньшей степени готовы идти на риск и становиться предпринимателями. Кроме того, они не обладают такой верой в себя, общительностью и духом соперничества, как те дети, что родились до 1980 года. Китай может жестоко поплатиться за свою демографическую политику?
Пьер Пикар: В Китае были приняты две политических меры контроля за рождаемостью. Первая — это так называемый «поздний брак». Вторая — это введенная в 1979 году политика планирования семьи. Она напрямую касается лишь одной этнической группы, народности хань, на которую приходится примерно 90% всего населения. Под нее не подпадают ни этнические меньшинства, ни китайские крестьяне. Последнее время с учетом демографии люди все чаще получают право на второго ребенка, в первую очередь в Шанхае. 
Считаю ли я, что результаты исследования верны? И да, и нет. Нет, потому что по всей стране, в городах и деревнях китайцы демонстрируют фантастический дух предпринимательства, причем, это касается людей 20, 30 и 40 лет. В том числе и поколения «единственных детей», которых также называют «маленькими императорами». У китайцев каждый день возникают мысли о том, как создать что-то новое. В то же время политика единственного ребенка сделала китайскую молодежь чуть менее открытой по отношению к обществу. Это точно такие же «дети-короли», как в Канаде, Франции, США и т. д. Молодежь забывает, какие усилия пришлось приложить отцам и матерям, дедушкам и бабушкам для того, чтобы жить или даже выжить. Своим нынешним уровнем жизни они обязаны именно им.
— В исследовании подчеркиваются отрицательные последствия подобного поведения для экономики. Что вы об этом скажете?
— Молодежь все меньше обращает внимание на императивы «коллективного благополучия» и строгость жизненного уклада. Она становится эгоистичной. При этом она получила хорошее образование и с культурной точки зрения прекрасно относится к бизнесу и свободе предпринимательства. Китайских детей (даже если в семье и один ребенок) воспитывают в логике успеха: учеба, отдых, свадьба и, вполне возможно, продолжение семейного бизнеса для дальнейшего процветания. Родители вкладывают в детей много сил и средств. В результате эти молодые люди обладают множеством сильных качеств, касается ли то культуры или знания иностранных языков. Сельская молодежь, в свою очередь, до сих пор не имеет доступа к плодам этого прогресса. Юный горожанин отличается большей независимостью, но и большим индивидуализмом. Он не ощущает такой сильной связи с семьей и родиной. У большинства молодых людей из сельских и горных районов нет средств для того, чтобы научиться бизнесу, однако они обладают большей солидарностью и динамизмом. Для большинства детей поколения «пост-1979» главное — это деньги, деньги и еще раз деньги. 
— В чем заключается позиция китайского правительства по отношению к этой демографической политике?
— В общем и целом, Китай пытается объединить две методики: стабильность и реформы. Это стало залогом его экономических успехов. Это касается также общественной политики, регулирования рождаемости, промышленности, экологии и инфраструктуры. Когда Китай проводит реформы, то устраивает им испытания. Отсюда и смягчение демографической политики. Если результаты окажутся удовлетворительными, изменения будут закреплены. Отсюда и следует некая двойственность китайской политики. 
Еще одним объяснением таких изменений является необходимость держать демографию под контролем. Семьям все чаще предлагают завести второго ребенка хотя бы для того, чтобы обеспечить в будущем устойчивость пенсионной системы. Сейчас в Китае насчитывается 1,4 миллиарда жителей. При смягчении демографической политики граждане, прежде всего горожане (главным образом в Шанхае), хотели бы перейти на западную модель. Представители среднего класса, которые могут похвастаться более высоким уровнем доходов, все более благосклонно относятся к идее расширения семьи. Тем менее, большинство китайцев полагают, что им нужно сосредоточиться на воспитании одного ребенка, чтобы у того были максимальные шансы добиться успеха.

Пьер Пикар, доктор геополитики из Университета Париж-VIII, специалист по Китаю.
Пьер ПИКАР (Pierre Picquart).
"Atlantico", 22 января 2013 года
Опубликовано ИноСМИ.Ru

Следствием демографической политики Китая «одна семья – один ребенок» стало появление в стране поколения эгоцентричных, пессимистичных, не слишком надежных и малоконтактных людей. Этому посвящена статья в свежем номере журнала Science. Исследование актуально и применительно к российским реалиям – однодетных семей в России также большинство.

Кадровики на страже командного духа
Работодатели в Китае чаще «отбраковывают» соискателей, которые были единственными детьми в семье (их называют в Китае «маленькими императорами»). Группа австралийских исследователей посвятила исследованию этого феномена свою статью в Science Little Emperors: Behavioral Impact ofChina's One Child Policy (L. Cameron, N. Erkal, L. Gangadharan, X. Meng).
Авторы изучили поведение 421 жителя Пекина, которые родились в 1975, 1978, 1980 и 1983 годах, то есть до введения жесткой политики ограничения рождаемости и после. Нервозные, не слишком ответственные, инфантильные, поглощенные собой – такими увидели исследователи «маленьких императоров», родившихся в конце 1970-х – начале 1980-х. Оказалось, что единственные дети в китайской семье часто испытывают трудности с общением, не умеют договариваться и работать в команде. Это, собственно, и формирует отрицательную статистику по решениям кадровиков – те стараются избегать сотрудников с таким набором качеств.
Примечательно, что на эти личностные проблемы молодежи еще пять лет назад обратил внимание совещательный орган при руководстве КНР – Народный политический консультативный совет. В марте 2007 года 30 его делегатов призвали правительство отменить жесткий демографический курс государства. Они сослались на социально-психологические трудности, которые испытывают «дети» конца 1970-х-1980-х годов.
Государственная политика «одна семья – один ребенок» была официально провозглашена в Китае в 1979 году, когда стало ясно, что высокая рождаемость ведет к нехватке энергетических ресурсов, земли и воды в стране. Впрочем, первые подступы к планированию рождаемости Китай сделал в 1956 году. В 1960-е-1970-е годы в КНР пропагандировались поздние браки, сокращение семьи, контрацепция, получили распространение аборты. В конце 1970-х началось жесткое законодательное сдерживание рождаемости. Двоих детей разрешалось заводить только представителям национальных меньшинств. Нарушение правила «одна семья – один ребенок» влекло за собой штрафы. На второго ребенка не распространялось и социальное обеспечение. Недолгая демографическая «оттепель» середины 1980-х сменилась новым усилением контроля над рождаемостью.

Угнетающая любовь
На фоне жесткой демографической политики в Китае сформировалось целое поколение людей, не вполне владеющих социальными навыками, отмечают специалисты. Они связывают это с особенностями родительской любви.
С одной стороны, пишут австралийские исследователи, родители единственных детей могут быть более чуткими, лучше понимать потребности своего ребенка. Такое общение наилучшим образом влияет на формирование личности. Дети вырастают уверенными в себе и интеллектуально развитыми. С другой стороны, отмечается в публикации, «маленькие императоры» могут ощущать большее давление со стороны родителей, которые возлагают на них слишком большие надежды.
Ребенок, не имеющий братьев и сестер, с большей вероятностью вырастет эгоцентричным и менее контактным, замечают исследователи. Такие люди не привыкли ни с кем делиться, и чем-либо жертвовать. Им труднее ладить со сверстниками.
Проведенные тесты выявили, что «маленькие императоры», родившиеся после введения политики «одна семья – один ребенок», более пессимистичны, невротичны и менее добросовестны. Деловые игры показали, что «маленькие императоры» не способны к принятию рисков на рынке. Китайцы, рожденные до начала жесткого демографического курса, проявили больше предприимчивости.
Впрочем, и у «маленьких императоров» есть несомненное позитивное качество – они более сосредоточенны, чем их сверстники, выросшие в семье с братьями и сестрами.

Последствия китайского демографического курса
Китайские социологи встревожены итогами жесткой демографической политики, отмечает директор Института демографических исследований Игорь Белобородов. В ее результате деформировалась структура общества – прежде всего возрастная, поясняет он: «Стариков с каждым годом становится больше, чем детей». Иными словами, на одного работника приходится все больше пенсионеров.
Демограф отмечает и серьезную гендерную диспропорцию, сложившуюся в Китае. По некоторым данным, численность мужчин в стране теперь превышает численность женщин минимум на 30 млн. В стране образовалась целая армия холостяков, которые просто не могут найти себе пары. Ведь в странах с сильными «патриархальными» традициями (Китай, Индия, ряд других азиатских и африканских стран) обычно желанными детьми считаются мальчики – будущие кормильцы семьи. Отсюда и проблема избирательных абортов по гендерному признаку в Китае, которая вынудила власти запретить дородовое определение пола ребенка.
«Маленькие императоры», привыкшие заботиться только о себе, с трудом создают семью, им сложнее ее удерживать, отмечает Игорь Белобородов.
Экономические успехи Китая тоже отчасти играют здесь негативную роль, считает эксперт: «На культ одного ребенка наслаивается культ потребительства, когда главной жизненной ценностью оказывается удовлетворение личных материальных потребностей».

Российские «маленькие императоры»
В России также стала преобладать однодетная модель семьи. Таких семей, по расчетам демографов, примерно 65%.
«Кидалты» (от английских слов kid – ребенок, и adult – взрослый) – такой термин импортировали российские ученые для обозначения нового социального явления – поколения эгоцентричных «больших детей», порой состоятельных и преуспевших в карьере, но незрелых в своих ценностях и увлечениях. Фундаментальных исследований по российским кидалтам пока не существует, однако об определенном «собирательном портрете» вполне можно говорить, уверена профессор Московского государственного психолого-педагогического университета Анна Прихожан.
Как и их сверстники во многих странах, в том числе в Китае, российские «маленькие императоры» увлекаются «детскими игрушками» – фэнтези, мультфильмами и компьютерными играми. «Этим людям нужен выброс энергии, как подросткам», – комментирует Прихожан.
У не желающих взрослеть кидалтов ученые отмечают «синдром Питера Пэна» (по имени литературного героя, вечного мальчика). Они боятся серьезных привязанностей, порой с трудом различают добро и зло, одиноки и беспомощны в обществе.
Нередко кидалты панически боятся скуки и превращают свою жизнь в череду удовольствий. Это идеальные потребители драгоценностей, гаджетов, дорогих автомобилей, завсегдатаи клубов, ресторанов, модных бутиков – опора «глянцевой» индустрии.
Симптомы нежелания взрослеть и принимать серьезные решения проявляются у все большего числа молодых горожан. Им 35-40 лет – примерно столько же, сколько тенденции к однодетности в России. Ясно, что подобная инфантильность не связана с демографической политикой, которая в России абсолютно либеральна.
Инфантильность и неумение общаться российских «маленьких императоров» свидетельствует о ценностном кризисе в обществе, убеждена старший преподаватель кафедры психологии личности факультета психологии МГУ Екатерина Патяева.
Ни религия, ни идеология в России сегодня не объединяют людей и не дают им ориентиров в жизни, поясняет психолог. Система образования лишь декларирует развитие личности, но на деле слабо осуществляет его. Гуманитарные предметы, помогающие понимать суть окружающей жизни, преподаются в школах недостаточно, убеждена Патяева.
Помимо этого, в России немало молодых людей лишены «опоры» на ключевые личностные установки и принципы – так называемые смыслообразующие мотивы, которые побуждают человека к деятельности. Если средний образованный молодой человек не может спокойно открыть свое дело или приложить свои силы в местном самоуправлении, в науке, в творчестве, в политике, «ему приходится либо становиться карьеристом, либо идти в эскаписты», – заключает психолог.

См. также:
Susan Newman, The Case for the Only Child: Your Essential Guide 
The New York Times Reports of Forced Abortions Fuel Push to End Chinese Law

«Opec.ru», 22 января 2013 года