"Демографическая модернизация России. 1900-2000"

Ален БЛЮМ. Неприкосновенный запас, 2006, № 46

Демографическая история России, представленная в книге, - существенный вклад не только в российскую, но и в общеевропейскую историографию. Это первое в истории страны полное, основанное на первоисточниках исследование демографической динамики, изменений семейного поведения и других процессов, характерных для минувшего столетия. Книга важна, во-первых, потому, что многие данные о демографических изменениях на протяжении ХХ века прежде не публиковались, а другие впервые выстроены в целостные и однородные ряды. Во-вторых, охват всей совокупности демографических процессов - количества детей в семье и смертности, числа браков и разводов, состава семьи и количества абортов - открывает целый пласт социальных изменений. И, наконец, это новаторское исследование, посвященное тому, что Анатолий Вишневский называет демографической модернизацией. Он показывает, что, вопреки всем сломам и насильственным воздействиям, которым подвергся институт семьи на протяжении ХХ века, вопреки попыткам принудительного воздействия на семейное поведение, вопреки сегодняшней катастрофически высокой смертности, в демографии отчетливо прослеживается переход от ХIX века к европейскому ХХ веку с его низкой рождаемостью, снижающейся смертностью, сильно изменившейся структурой семьи, как правило, представляющей из себя супружескую пару с небольшим количеством детей и значительно менее стабильную.

Демографический подход к истории России представляет особый интерес. Демография, в которой, как в зеркале, отражаются общественные и семейные отношения, культурный и социальный контекст, а также политические перемены, позволяет наблюдать как быстрые, так и постепенные изменения. Она позволяет сравнивать Россию с другими европейскими странами и понимать образ жизни народа на разных этапах его истории. Поэтому короткая первая глава рассматривает демографию России в историческом контексте конца XIX века и показывает, что как раз тогда начались, хоть и запоздало, изменения, приведшие к преобразованию семейных отношений, места семьи в обществе, личной ответственности. Основная причина этих процессов - социально-экономические изменения в пореформенной России. Снижение смертности, отчетливо прослеживающееся в долгосрочной перспективе до начала 1960-х годов, несмотря на кровавые катаклизмы ХХ века, также свидетельствует о том, что Россия следует классической схеме демократического перехода и модернизации.

Книга подчеркивает также многочисленные противоречия и трудности, на которые наталкивалась модернизация. Прежде всего, это специфика семейной политики с ее тенденцией противиться неизбежному или, напротив, подгонять естественное развитие. Так, планирование семьи, сперва развивавшееся весьма прогрессивно, позже сталкивается с архаической моделью общества. Отдельная глава посвящена многочисленным демографическим катастрофам ХХ века: здесь авторы опираются на новейшие подсчеты потерь от военных конфликтов, голода и политических репрессий, причем последний пункт рассмотрен особенно подробно.

На основании этого фундаментального исследования становится возможен самостоятельный и оригинальный анализ современной ситуации, опровергающий множество расхожих предубеждений. В главе "К какому берегу мы причалили" авторы подчеркивают, что эффективная рождаемость, то есть число детей, доживших до 15 или до 20 лет, вовсе не снизилась, оставаясь стабильной величиной для поколений родителей с 1920-х годов рождения и до настоящего времени. Зато совершенно нетипичная динамика смертности представлена в книге очень подробно. С одной стороны, авторы показывают, что простого построения графиков ожидаемой продолжительности жизни недостаточно для понимания изменений, происшедших со времени Второй мировой войны. Эти кривые отражают противоречивые тенденции: увеличение продолжительности жизни во всех поколениях до 50 лет, связанное с резким снижением детской смертности, наталкивается на снижение продолжительности жизни для всех послевоенных поколений между 20 и 50 годами, объясняющееся в основном гибелью от внешних причин. Именно такое столкновение разнонаправленных тенденций делает Россию нетипичным для Европы случаем. Свои следы оставили и разнообразные кризисы, терзавшие страну в сталинский период; в частности, впечатляет изменение антропометрических характеристик новорожденных, рост и вес которых резко снижаются по сравнению с поколением, родившимся в середине 1920-х годов.

Наконец, в прогнозах на будущее подчеркиваются трудности, ожидающие Россию, доля которой в мировом составе населения заметно уменьшится.

Уже из этих немногочисленных примеров виден новаторский потенциал исследования, глубина критики, которой подвергнуты здесь расхожие представления и зачастую неверная интерпретация современных тенденций. Мы не можем исчерпать в рецензии всего богатства книги, ставшей событием в демографической историографии России. Многие графики за целое столетие представлены здесь впервые. Но достаточно и материала, отражающего сдвиги внутри одного поколения, позволяющие осмыслить трудноуловимые тенденции в медленном изменении социального поведения. Пожалеть можно единственно о том, что за пределами исследования остались перемещение населения по огромной российской территории, а также эмиграция и иммиграция. Впрочем, объем книги и без того внушителен, а уровень анализа - впечатляющее свидетельство достоинств русской демографической школы, чьи представители умеют работать со сложными, меняющимися данными, помещая их в различные социально-исторические контексты - российский, советский и общеевропейский.