Институт демографии Национального исследовательского университета "Высшая школа экономики"

№ 879 - 880
23 ноября - 6 декабря 2020

ISSN 1726-2887

первая полоса

содержание номера

архив

читальный зал приложения обратная связь доска объявлений

поиск

Газеты пишут о ... :

«Военное обозрение» и «La Croix» о естественной убыли населения России
«Русская служба BBC», «CNN», «Yle», «Коммерсантъ» и «Le Figaro» о коронавирусе в России
«Новые Известия» и «Le Monde» о нехватке врачей в регионах
«Die Welt» о третьей волне коронавируса
«Cumhuriyet» о коронавирусе в Турции
«The Wall Street Journal» о рисках заражения коронавирусом
«IQ» о вакцинации против коронавируса
«Nature» о снижении смертности от коронавируса
«Газета.Ру» о лишениях переболевших коронавирусом

«Forbes» о неравенстве
«REGNUM» о мерах социальной поддержки
«Российская газета» о потреблении алкоголя
«Комсомольская правда» о границах молодости
«Газета.Ру» о пенсионном возрасте
«Новая газета» о травматизации мигрантов
«Le Monde» и «НОЖ» о нарушении традиций
«Forbes» о семейных традициях в Корее
«Project Syndicate» о реформе ООН
«Slate.fr» о ксенотрансплантации органов

… о нехватке врачей в регионах

Коронавирус в провинции: убыль врачей и специалистов уже невозможно скрыть

Количество заразившихся ковидом в стране приближается к 2 миллионам, больше половины приходится на провинцию. Общей официальной картины нет. Но поток живой человеческой речи, мольбы о помощи растет. "Новые известия" ведут хронику борьбы больных и врачей в российских регионах, и помощи, которую все еще ждут из Москвы.
Ковидная статистика в стране идет на взлет с середины сентября. Все больше заболевают медики. Лечить заболевших ковидом негде, нечем и некому. Региональные департаменты здравоохранения уже переманивают специалистов из других областей, врачей и медсестер ищут через центры занятости. За работу с ковидом неплохо платят, хотя еще лучше обещают, и для многих этот факт является решающим в выборе – идти в госпиталь или нет.

Люди в белых халатах
Профессор Сергей Борисов, вице-президент Федерации реаниматологов России, рассказал «Новым известиям», что кадровую ситуацию осложняет тот факт, что инфекционная служба — одна из самых экономически затратных статей здравоохранения. Из-за этого проблемой для сельских врачей при столкновении с любым инфекционным заболеванием становится отсутствие доступа к дорогому оборудованию и проблемы с обеспечением расходными материалами, а также трудоемкие методики лабораторной диагностики, от которых зависит успех лечения. В результате во многих населенных пунктах просто нет медиков, которые могут оказать качественную помощь при коронавирусе. Короче, попав в госпиталь, приходится набираться опыта на ходу, либо переходить в другое место, где «не такой дурдом».
- Перед нами стоит задача создания кадрового резерва в системе здравоохранения. Мы ощущаем в регионе их отток, в связи с этим приходится привлекать студентов-медиков, функции младшего медперсонала зачастую выполняют также студенты», - сообщил и.о. министра здравоохранения Коми Борис Александров, сам заступивший на пост полгода назад. Его предшественница проработала в должности около трех месяцев. Оба до приезда в регион трудились в одной из структур Федерального медико-биологического агентства, и по слухам, ждут - не дождутся, как бы поскорее свалить обратно.
В Иваново с начала пандемии уволились более 100 врачей. Кадровый вопрос в региональном здравоохранении продолжает оставаться острым. Только в первичном звене не хватает около 300 специалистов. Об этом рассказал глава облздрава Артур Фокин на брифинге со СМИ. По данным службы занятости населения, всего в регионе открыто более тысячи вакансий медработников. Еще 500 сотрудников необходимы для работы в новом инфекционном госпитале.
В Орловском депздраве кадровый голод утоляется за счет учащихся колледжа и студентов мединститута, в основном соседнего – Курского. Депутат облсовета Лариса Удалова обратила внимание главы департамента здравоохранения на то, что студенты не могут выполнять обязанности врача: «Они имеют право работать медсёстрами и санитарами. А региону не хватает именно врачей! Я знаю медиков, которые уезжают работать в ближайшие регионы, где зарплата в разы выше. Конечно, если у нас за работу с ковидными больными люди получают 20-30 тысяч рублей, а в других регионах по 100-200 тысяч, то они пойдут в учреждения здравоохранения другой области».
«Сейчас нарастает серьёзная нагрузка на амбулаторное звено. Но фактически у многих специалистов идёт профессиональное и моральное выгорание. Многим людям проще уволиться и не работать. Вопрос не в зарплате», – парировал глава регионального депздрава Залогин. Это утверждение противоречит словам самого чиновника, еще недавно заявлявшего, что в начале пандемии многие орловские врачи уехали работать в Коммунарку, обескровив собственный регион. К лету специалисты стали возвращаться, но напала другая беда – на сегодняшний день в Орловской области 96 врачей болеют коронавирусом, есть повторно заболевшие. За весь период пандемии заразилось 1420 сотрудников медорганизаций, страховые выплаты получили 604 человека, рассказал чиновник.
Мобилизация врачей и медперсонала на работу в столичные госпитали в период пандемии усилила отток кадров из ближайших к Москве регионов. Медучреждения субъектов, входящих в ЦФО, потеряли за полгода 3500 сотрудников — врачей и медсестер. Наиболее ощутимы потери в Воронежской (450 специалистов) и Ярославской области (455 сотрудников). В Костроме медучреждения недосчитались 432 медиков, на Белгородчине — 358, в Тверской области 504, Смоленской (318), Владимирской 282, Рязанской - 274.
Тенденция печальная, но по закону физики, если где-то убыло, то в другом месте прибыло. Численность медработников в Москве и Московской области увеличилась в первом полугодии 2020 года на 3,3 тыс. человек, большая часть из них - врачи.
В начале апреля Москва активно набирала на работу медперсонал из регионов в новый инфекционный центр в Коммунарке. В объявлениях о вакансиях, размещенных на портале Superjob.ru, планка зарплат изначально достигала 450 тыс., но затем была снижена на 75—100 тысяч.
Сегодня на популярных интернет-площадках по поиску работы — hh.ru и superjob.ru — крупные московские стационары, например, ГКБ им. С.С. Юдина, приглашают на работу в «ковидный» стационар анестезиолога-реаниматолога на вакансии с зарплатой от 250 тыс. руб. В Люберецкой областной больнице есть аналогичное предложение — с зарплатой 170—200 тыс. руб. Подобные предложения удалось обнаружить в объявлениях о вакансиях в больницах в Домодедово, Мытищах, Химках.
«Ситуация с кадрами во многих регионах тяжелейшая. Не могу сказать про «красные зоны», но участковая служба просто «зашивается» с учетом того, что сейчас происходит смещение легких и среднетяжелых форм коронавирусной инфекции на лечение на дому. Огромный дефицит кадров наблюдается и на «скорой помощи». Получается, что единственный регион, который сейчас в состоянии решить свои кадровые проблемы, — это Москва», — прокомментировал ситуацию для «НИ» сопредседатель Межрегионального профсоюза работников здравоохранения «Действие» Андрей Коновал.
Кто приходит на работу в регионах, и что их там держит? Барнаульский информресурс "Толк" поговорил с фельдшером одной из районных больниц Алтайского края Владимиром (имя изменено), который потратил свой законный отпуск в октябре на работу в ковидном госпитале на базе горбольницы № 4. По его словам, тяжелее работать за 10 лет стажа ему еще не приходилось. Больница переполнена: из 300 мест занято более 400 - люди лежат в коридорах, столовой, сидят в приемном отделении сутками по 30-50 человек – ждут койко-мест. Как только кого-то выписывают или кто-то умирает – поднимают нового пациента. «Лечат в основном антибиотиками и антикоагулянтами, иногда иммуносупрессорами. Противовирусных не осталось вообще, только капли в нос. Лечат так: льют один антибиотик, если два дня нет динамики – меняют на другой. Многие лежат по месяцу, но в итоге выздоравливают"- рассказывает фельдшер. Но и умирают в госпитале каждый день, нередко по нескольку человек. "Самая жесть – когда человек задыхается, у него сатурация 70%, его надо на ИВЛ сажать, а все занято. … Был у нас случай с женщиной 40 с лишним лет. Ради нее сняли с ИВЛ умирающего старика. Но она все равно не выжила. Расписываешься в собственном бессилии. Я-то привык к подобному, а молодых неопытных студентов это до глубины души ранит". Не меньше молодняк страдает и от несправедливости – все шишки на них, люди ведь не разбираются, кто виноват, надел белый халат – лечи!
"Я не хвалюсь, но нас, деревенских, в госпитале уважают. Потому что мы все умеем. Из-за нехватки кадров в ЦРБ пришлось многому научиться. Нет такого в сестринском деле, мне кажется, чего бы я не умел, - рассказывает Владимир. -Но были среди коллег и медсестры, которые до этого системы никогда не ставили. Им приходилось учиться на ходу. В госпитале много матерей-одиночек из медсестер работают на ипотеки, студенты 3-5 курсов зарабатывают на учебу. Большинство врачей – ординаторы, и работа эта для них буквально является практикой. У некоторых опыта меньше моего".
За 336 часов «вахты» в госпитале Владимир заработал около 130 тысяч рублей. По его словам, «на эту сумму в ЦРБ я бы горбатился полгода». В сумму входит "ковидная выплата" – 57 тыс. рублей, выплата за контакт с коронавирусными больными – два раза по 13 тыс. рублей, аванс 14 тыс. рублей и собственно зарплата.
По приказу Минздрава, любой медик может перевестись в ковидарий "на постоянку". Но Владимир от этой идеи отказался: "Во-первых, у нас в районной больнице тоже нехватка специалистов. Терапевты в ковидный госпиталь поуезжали, реанимации нет из-за отсутствия анестезиолога, хирургии, соответственно, тоже. Всех везем в соседний райцентр. Буду помогать тут».
Обиднее всего за время работы в ковидарии было наблюдать, как халатно относятся к пандемии рядовые барнаульцы, говорит медбрат. Пока губернатор не ужесточил масочный режим, людям будто было все равно. "У нас в госпитале ад творится, а выходишь на улицу – и словно нет ничего. Как будто у нас тут зона отчуждения, какой-то Бермудский треугольник, а за воротами мир живет обычной жизнью. Я был в шоке.»
Тем временем, мест в больницах нет вообще. «Звонили в три больницы – НЕТ! Я столько времени потеряла из-за вот этих горе-врачей, которым просто плевать, которым неохота ехать на вызов, ничё им не надо...» - депздравы по всей России завалены подобными жалобами.

Штрафная рота
- Виновных накажут, можете не сомневаться, - заявил «НИ» эксперт фонда независимого мониторинга «Здоровье» Виталий Якушев. – Но это будет такое же наказание, как в свое время на фронте, - штрафная рота: фельдшера «скорой», не доехавшей до больного, временно переведут в санитары, главврача, у которого нет свободных коек, отправят в «красную зону», начальника депздрава, не сдержавшего рост эпидемии в своем регионе, какое-то время будут склонять на всех совещаниях, пока не появится новый козел отпущения. Людей даже уволить нельзя, потому что оголится передовая.
У нас ведь война? Так? А почему она случилась? Смещаем фокус с конкретных «штрафников» на систему здравоохранения в стране и получаем ответ на главный вопрос: все фронты в стране были давно открыты, врага ждали, и не вешайте нам лапшу, что коронавирус кого-то застиг врасплох.

Статистика подтверждает эту версию.
По подсчетам Центра экономических и политических реформ, проведенным в 2017 году на основе данных Росстата, с 2000-го по 2015-й количество больниц в России уменьшилось в два раза — с 10,7 тысячи до 5,4 тысячи. Поликлиник стало меньше на 12%. Вслед за больницами за 15 лет сократилось и количество больничных коек — в среднем на 27,5%, до 1,2 млн. Сильнее всего оптимизация сказалась на состоянии медицины в сельской местности — количество больничных коек сократилось там на 40%.
Самых мелких участковых больниц почти не осталось, сокращение составило примерно 2500 штук. Идеологи реформы здравоохранения объясняли сокращение тем, что вместо ненужной госпитализации у пациентов будет качественное амбулаторное лечение. Но одновременно со стационарами уменьшилось и число поликлиник — закрыта каждая десятая, а нагрузка на одну поликлинику в среднем возросла со 166 до 208 человек в день.
- «Скорые» в новую схему вообще не вписались, - напоминает Якушев – Допустим, закрыли 5 участковых больниц в селе, и открыли одну крупную больницу с полным оснащением. Как бы да, неплохо. Но эти цифры мало что доказывают. Нужны ещё цифры по количеству скорых, которые будут возить больных из этих 5 деревень в эту замечательную крупную больницу. Сейчас оказалось, что их не просто недостаточно – катастрофически мало. Возможности доехать до стационара у пациентов нет. Логистика она такая. Ну это я так, к слову. Иначе договоримся, что и «скорые» бесполезны, если в замечательных больницах все равно не хватает мест.
И все-таки, чем думали реформаторы, оставляя без «скорой» помощи сотни поселений на огромной территории? По данным ОНФ, только в Свердловской области около 90 поселков, расположенных более чем в десяти километрах от ближайшего медпункта. В Алтайском крае 70 сел и деревень удалены от медицины на 20 км, на таком же расстоянии 50 поселений в Рязанской и Новгородской областях, в Красноярском крае. В Республике Марий Эл и Чувашии более 100 сел, в Приморском крае – 120, находятся в 80 и более км от больниц.

Велели держаться
В 2019-м вице-премьер Татьяна Голикова официально признала оптимизацию здравоохранения во многих регионах неудавшейся. За год до этого Владимир Путин особенно критиковал оптимизацию в селах. «В ряде случаев… административными преобразованиями явно увлеклись: начали закрывать лечебные заведения в небольших поселках и на селе. <…> Оставили людей практически без медпомощи, ничего не предлагая взамен. Это абсолютно недопустимо. Забыли о главном — о людях. Об их интересах и потребностях. Наконец, о равных возможностях и справедливости», — говорил президент.
После начала пандемии президент Национальной медицинской палаты Леонид Рошаль рассказал «Коммерсанту», что вопрос готовности системы здравоохранения при массовом поступлении пострадавших в чрезвычайных ситуациях обсуждался еще в июне 2019 года на закрытом совещании на базе ОНФ. Тогда его участники пришли к выводу, что «к оказанию массовой помощи населению страны мы не готовы», в том числе, из-за оптимизации здравоохранения и сокращения кадров.
Вот прямо как будто о поселке Высокогорном Хабаровского края шла речь. Там почти утрачена стокоечная больница. Женщинам негде рожать, заболевших некуда изолировать. Сообщение с цивилизацией только поездом, который приходит один раз в сутки ночью, и купить билеты непросто. Автомобильной дороги нет. За два года ничего не изменилось, несмотря на запросы депутата ГД Сергея Шаргунова и его телесюжеты из Хабаровского края. Пользуясь служебным положением, Шаргунов попросил нового министра по развитию Дальнего Востока и Арктики Алексея Чекункова помочь посёлку Высокогорный: «Что делать жителям, которых теперь и скорой помощи лишили? Как сохранить право на жизнь?»

С больной головы на здоровую
Сколько это может продолжаться? Впереди, по всем прогнозам, не меньше 7-8 месяцев пандемии. Хочется, конечно, чтобы произошло чудо, как в Нью-Йорке весной, когда за несколько дней пандемия вдруг взяла и испарилась сама. Но при наших проблемах в медицине и здравоохранении лучше готовиться к худшему, считает авторитетный экономист Яков Миркин.
Чтобы это «худшее» не стало катастрофой для 100 с лишним миллионов человек вне столиц, у регионов должны быть ресурсы, прежде всего денежные. «И не пара десятков миллиардов, а, по меньшей мере, сотни на борьбу с пандемией. У нас не тронут Фонд национального благосостояния, в котором живых денег примерно 10 трлн рублей (в твердой валюте). На что тратить? Срочные закупки лекарств и оборудования – где угодно, чтобы сбить волну ажиотажного спроса и дефицита лекарств. Максимум выплат медперсоналу – многие увольняются, врачебная помощь может распасться. Кратное увеличение сети из переболевших добровольцев». Это советы экономиста российскому правительству.
Что делать глубинке? Переждать, пока они там наверху раскачаются и раскошелятся, или приспособиться? Остерегаться, изолироваться рвами, поклоняться святым родникам, носить эти проклятые маски? Надо. Во-первых, поможет. Во-вторых, у верхов хотя бы не будет повода обвинять население в эпидемиологической беспечности и валить проблемы с больной головы на здоровую.

Людмила БУТУЗОВА. Новые Известия. 17 ноября 2020 года

Переполненные больницы и морги: российскую провинцию накрыла волна covid-19 (Le Monde, Франция)

Российскому здравоохранению не хватает средств и персонала в условиях тяжелой второй волны коронавируса, особенно в провинции. Бенуа Виткин забыл напомнить, что на самом деле, нехватка ресурсов и медицинского персонала характерна для всех стран мира в период пандемии.

Одни больные лежат прямо на полу, других выстроили в нескончаемую вереницу в больничных коридорах. Морги завалены пластиковыми мешками. Отчаявшиеся врачи скорой помощи сталкиваются с отказом принять их престарелого пациента в больницу… Россия смотрит на экранах мобильных телефонов короткие ролики, которые демонстрируют потерявшую контроль над ситуацией систему здравоохранения.
Заполонившие интернет десятки роликов вызывают тягостное чувство. Некоторые медицинские учреждения уже запретили мобильные. Министерство здравоохранение не позволяет врачам общаться со СМИ без разрешения. Эти новые правила накладываются на закон о фальшивых новостях, который был ужесточен во время первой волны эпидемии.
Напрасные усилия. Тревожные предупреждения звучат все отчаяннее, и пресса говорит о них, в отличие от телевидения. Жители Железногорска (Красноярский край) вынуждены на свои деньги покупать термометры для местной больницы. В Омске врачи скорой помощи в знак протеста привозят больных к Минздраву.
«В Архангельске, где я только что была, больные объявляют голодовку, требуя лекарств, — рассказывает Анастасия Васильева, глава единственного независимого профсоюза „Альянс врачей". — Больницы и так были старыми, и ситуация только ухудшается. В Ульяновске на одного врача приходится 400 больных, а медсестре приходится делать 600 уколов в день. Для аппаратов искусственного дыхания не хватает кислорода…»

Пропасть между Москвой и провинцией
Официальное число погибших от коронавируса в России все еще остается крайне низким и не отражает отмечаемое увеличение смертности. Что касается всего остального, власти признают, что эпидемическая ситуация стала сложной, оставив в прошлом успокоительные заявления времен первой волны. 19 ноября в стране вновь было зарегистрировано более 20 000 новых случаев, а общее число заражений перевалило за отметку в 2 миллиона человек. По официальным данным, в десяти регионах занято более 90% мест в больницах.
На прошедшем в среду видеосовещании президент Владимир Путин призвал губернаторов не приукрашивать действительность. Дело в том, что самый сильный удар эпидемии пришелся на провинцию, от Крыма до Сибири, где власти говорят о нехватке медикаментов и медперсонала. Так, Ивановская область открыто признает, что ей больше негде хранить тела погибших, хотя по официальным данным с начала эпидемии их было всего 213 человек.
Трудности регионов не стали неожиданностью. В сфере здравоохранения между Москвой и провинцией сложилась настоящая пропасть. В столице имеется не только самое современное оборудование, но и наибольшее число врачей. В регионах же больницам не хватает буквально всего, от техники до краски для стен. Медучреждения также пострадали от нескольких запущенных с 2010 года волн «оптимизации», которые привели к закрытию половины из 11 000 больниц и уходу десятков тысяч медиков.
Во время первой волны около половины всех случаев пришлось на Москву. Осенью же сложилась совершенно иная картина: три четверти заболеваний регистрируется в провинции. Кроме того, за несколько месяцев относительной передышки неравенство стало только сильнее. Столица сформировала пять больших больничных комплексов в выставочных центрах, чтобы разгрузить больницы. Кадры этих сверкающих и хорошо оборудованных пространств резко контрастируют с тем, что происходит в регионах. Там медикам иногда до сих пор не хватает даже средств защиты.

Примирение непримиримых приоритетов
Наблюдается с весны и еще одна тенденция: тысячи медиков по всей стране уволились, несмотря на правительственные премии, а многие другие переехали из провинции в Москву и Санкт-Петербург в поисках лучшей зарплаты. Нам неизвестны точные цифры, но главврач одной московской больницы рассказал «Франс-Пресс», что нанял 300 человек со всей России. «Те, кто остается, попадают в изоляцию, — говорит Анастасия Васильева. — Руководство больше не в состоянии ничего организовать и может только давить на сотрудников, чтобы те держали рот на замке».
Кремль признает это неравенство. В среду Владимир Путин напомнил местным властям, что предоставил им необходимые полномочия для принятия адаптированных к сложившейся ситуации мер. На самом деле, на губернаторов, скорее, возложили ответственность по примирению непримиримых приоритетов, о чем говорит принятая правительством 12 ноября директива: от них требуется принимать при необходимости ограничительные меры, избегая при этом отрицательных последствий для экономики.
В результате жесткие меры изоляции на данный момент ввела только Бурятия. В других регионах действуют ограничения, но не такие серьезные, как во время первой волны. Например, кинотеатры все еще открыты практически по всей стране. В среду губернатор Владимирской области сам стал карикатурной иллюстрацией регионального неравенства в стране: заболев коронавирусом, он отправился лечиться в частную московскую клинику (250 км от его региона). Сначала он пытался отнекиваться, а затем стал оправдываться тем, что не хочет занимать ценное место во владимирской больнице…
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ.

Бенуа ВИТКИН (Benoît VITKINE). Le Monde, Франция. 20 ноября 2020 года
ИноСМИ.RU. 21 ноября 2020 года

 

<<< Назад


Вперёд >>>

 
Вернуться назад
Версия для печати Версия для печати
Вернуться в начало

Свидетельство о регистрации СМИ
Эл № ФС77-54569 от 21.03.2013 г.
demoscope@demoscope.ru  
© Демоскоп Weekly
ISSN 1726-2887

Russian America Top. Рейтинг ресурсов Русской Америки.