… о положении мигрантов

«Мы зарабатываем копейки», «живем, как бомжи». Такими словами описывают свое положение трудовые мигранты, не так давно из-за пандемии вернувшиеся из России к себе на родину. Рост преступности – далеко не самое худшее, с чем в результате столкнулись и сами мигранты, и их сограждане, и страны Средней Азии в целом.
Карантинные ограничения в России привели к тому, что около 40% трудовых мигрантов, ранее работавших в нашей стране, лишились работы (данные Совета безопасности РФ). Из-за невозможности платить за съемное жилье многие мигранты решили уехать из России, чтобы переждать кризис дома. По разным данным, еще около 30% трудовых мигрантов, которые сейчас находятся в России, хотят вернуться на родину. В сентябре–октябре, вероятно, наконец-то могут быть открыты границы, и они смогут уехать.
До настоящего времени пассажирское авиасообщение России со странами Средней Азии находится под запретом. Счастливчикам удалось прорваться на чартерные рейсы, организуемые посольствами. Наиболее отчаявшиеся мигранты из Средней Азии до сих пор едут автомобильным транспортом до границы с Казахстаном, где образуют палаточные лагеря в Омской, Оренбургской, Самарской и других приграничных областях России. Казахстанская таможня с неохотой постепенно пропускает транзитеров, поток которых не прекращается с весны. Что ждет их дома? Судя по всему, ничего хорошего.
«Мы тут живем, как бомжи. У нас же есть родина – Таджикистан. Узбекистанцам помогли, а нам никто не помогает. Даже местные русские спрашивают: неужели вашим властям на вас наплевать?» <...>  «Мигранты им нужны тогда, когда присылают деньги. Но когда нам трудно, никому до нас нет дела», – подобные высказывания звучат в любом временном лагере на границе с Казахстаном.
Часть из тех, кто вернулся из России, вынуждены сидеть без работы и прибегают к незаконным «заработкам». Об этом на встрече с населением заявил хоким (губернатор) Сурхандарьинской области Узбекистана, когда местное население пожаловалось ему на участившееся воровство. «Я знаю, кто совершает кражи. Мы должны все правильно воспринимать. Преступления совершают те, кто вчера вернулись в Узбекистан из России и не смогли улететь обратно. Они из-за отсутствия работы совершают кражи», – отметил хоким.
По данным исследования IWPR Central Asia, заявления властей Таджикистана о том, что они обеспечат работой вернувшихся мигрантов, могут ввести в заблуждение находящихся в трудовой эмиграции соотечественников. Неясно, как на практике будут реализованы такие обещания, ведь заработная плата на имеющейся работе часто очень низкая.
Организация приводит слова одного из таких экс-мигрантов. «Мы зарабатываем копейки, иногда 20 сомони в день (2,5 доллара), иногда 50 (6,3 доллара)», – говорит отец троих детей Шамсиддин Шарипов, который недавно вернулся в Таджикистан из России, потеряв там работу.
Сложнее всего приходится мигрантам-горожанам, которые, вернувшись в свой город, пополнили армию безработных. Им труднее адаптироваться к местным реалиям, которые они изрядно подзабыли за годы нахождения за рубежом. Если раньше они кормили свои семьи, то теперь сами стали обузой для родственников, что ведет к семейным конфликтам. В такой ситуации они испытывают дополнительную психологическую нагрузку с неясной перспективой относительно будущего.
Найти хорошую работу мешает и низкий уровень образования. Зачастую молодые люди сразу после школы вынуждены уезжать на заработки, вместо учебы в вузе. В этом плане жителям сельской местности немного легче: вернувшись в село, они активно включились помогать по хозяйству. Но такая деятельность лишь позволяет свести концы с концами, а не заработать живые деньги.

В Средней Азии гораздо хуже
«Надежды на то, что удастся удержать значительные темпы роста экономики, типичные для стран Средней Азии в предыдущие несколько лет, не оправдались, – сообщил газете ВЗГЛЯД доктор экономических наук, профессор СПбГУ Станислав Ткаченко. – Экономический спад в этих странах во втором квартале 2020 года составил от 2 до 6% ВВП. Можно прогнозировать снижение показателей уровня жизни населения пятерки центрально-азиатских стран в течение всего 2020 года».
Самого катастрофического сценария странам Средней Азии удалось избежать. Сокращение ВВП и снижение объемов межгосударственной торговли государств между собой, а также с главными торговыми партнерами (Китаем и Россией), оказались не столь значительными, как это предвидели скептики. Однако удар пандемии все равно был очень сильным, особенно по Казахстану.
«Вернувшиеся из России в свои страны экономические мигранты оказались у себя на родине в трудном положении: безработица растет, уровень жизни снижается. На этом фоне ситуация в России выглядит гораздо лучше. Новая статистика о состоянии экономики России, обнародованная в начале августа нынешнего года, показывает, что страна во втором квартале прошла острую фазу кризиса. Сейчас положение дел в социально-экономической сфере в России налаживается, инфляция под контролем, волатильность валютного курса рубля не превышает типичных для этой валюты параметров. Поэтому уже в ближайшие месяцы можно прогнозировать возвращение части экономических мигрантов из государств Средней Азии в Россию», – говорит Ткаченко.
К мыслям о возвращении в Россию экс-мигрантов подталкивает и сложная социальная обстановка, в которой они оказываются, вернувшись домой. Некоторые подвергаются притеснениям со стороны родственников – правозащитники из Киргизии заявляют, что дело доходит до открытой дискриминации. «Ненавистнические и оскорбительные высказывания в отношении возвращающихся трудовых мигрантов и внутренних перемещенных лиц были задокументированы и лишь подчеркнули высокий уровень языка вражды и существующую дискриминацию в публичном пространстве», – говорится в докладе правозащитных организаций.

Гибель сферы услуг
«Кризис выбросил в странах Средней Азии на улицу сотни тысяч новых безработных, усилив таким образом конкуренцию на рынке труда», – рассказал газете ВЗГЛЯД сопредседатель Клуба региональных экспертов «Пикир» из Бишкека Игорь Шестаков. Эксперт согласен, что сектор услуг понес огромные потери, спровоцировав еще большую безработицу.
«Киргизия – страна сферы услуг. У нас стратегическую роль в экономике играл туризм, который сейчас находится в мертвом состоянии. Закрылись все компании, которые занимались пассажирской логистикой. Добавилось 100-200 тыс. новых безработных. Из России, когда откроют границы, по моим оценкам, вернется еще 80-100 тыс. человек. И где они все найдут работу?». Для решения же проблем с безработными необходимо создавать новые производства или же людям вновь придется отправиться на заработки в другие страны.
Индустриальное производство в странах Средней Азии развито слабо.
Экономика в основном держится на сельском хозяйстве, экспорте сырья, туризме и сфере услуг. Миллиарды долларов, которые мигранты присылали своим родственникам, вливались в местную экономику. Они стимулировали потребительский спрос и создавали рабочие места. Теперь этот канал едва ли не целиком иссяк.
«Карантинные ограничения сильно повлияли на экономическую активность, резко снизив уровень потребления товаров и услуг, – пояснила газете ВЗГЛЯД экономист из Киргизии Нургуль Акимова. – Это, в свою очередь, повлияло на всю цепочку людей, работающих в этой сфере. Речь идет о гостиницах, ресторанах, развлекательных и других заведениях, которые были закрыты. В данном секторе экономики в Киргизии было занято около 500 тыс. человек, особенно живущих в столице и других крупных городах. Все они испытали на себе последствия кризиса. К тому же из-за девальвации импортные товары стали дороже, что ударило по всем без исключения жителям страны».
Кризис и ограничения на собрания повлияли и на культуру людей. Ранее в традиции было собираться по сотне человек, на свадьбы и похороны приглашали многочисленных родственников и друзей, организация таких мероприятий было дорогостоящим делом. Отказаться от них было фактически невозможно, пострадал бы престиж всей семьи. «Очевидно, культура людей тоже начала меняться. Наш народ гостеприимный, любит принимать гостей и ходить в гости.
Теперь же такие посещения из-за эпидемии резко снизились, повлияв таким образом на социальную сферу. У соседних стран аналогичная ситуация», – полагает экономист.
Мигрантам, вернувшимся из России, со стороны государства не предоставляется никакая помощь, так как в бюджете и без того дефицит. Отсюда и отсутствие социальных гарантий. «Так получилось, что правительству нечего предложить вернувшимся мигрантам. Ни социального пакета, ни другой помощи – вообще ничего. В итоге они оказались никому не нужны. А ведь трудовые мигранты – это локомотив киргизской экономики. Поэтому я думаю, что мигранты после снятия карантинных мер снова попытаются уехать туда, где есть работа.
У других стран Средней Азии аналогичная с нами ситуация, там тоже все плохо с госпособиями. И те люди, которые раньше зарабатывали больше, они теперь не согласятся с резким падением уровня доходов. Теперь, возможно, некоторые изменят регионы для трудовой миграции. Например, попытаются уехать в западные страны или Юго-Восточную Азию», – резюмирует Акимова.

Евгений ПОГРЕБНЯК. Взгляд, 5 сентября 2020 года

Почти три тысячи граждан Узбекистана две недели провели в палаточном лагере под Ростовом-на-Дону. В антисанитарных условиях, без душа, без возможности приготовить еду они ожидали поезда домой. Во вторник в Ташкент отправился состав, на котором уехали около тысячи человек. Остальные ждут следующего, который будет не раньше 13 сентября. Власти обещают уже в среду перевезти оставшихся мигрантов в пункт временного размещения.
Палаточный лагерь появился на ростовской станции "Первомайская" в двадцатых числах августа. Мигранты стали съезжаться туда, решив, что регулярное железнодорожное сообщение с Ташкентом возобновилось. Из-за эпидемии коронавируса Узбекистан 23 марта закрыл границы и вывозил граждан чартерными рейсами. Официально границу пока не открыли.
По данным генконсульства Узбекистана в Ростове-на-Дону, 10 и 23 августа со станции "Первомайская" в Ташкент отправились поезда, каждый из которых вывез примерно по 920 человек. Похожие рейсы ранее были организованы и со станций Кинель (Самарская область) и Бузулук (Оренбургская область).
"После 23 августа на вокзале осталось человек двести, кто не поместился", - рассказывает астраханский фермер Бобурбек Атаджанов. В России он живет уже больше 15 лет, а на вокзал привез первого сентября пятерых человек, которые работали у него в поле - собирали помидоры. "И каждый день приезжали еще по несколько сотен. Скопилось где-то три тысячи человек. Они приезжали заранее, чтобы встать на консульский учет. Такой порядок - сначала в консульстве составляют списки, а потом сообщают людям: такого-то будет рейс, можно купить билеты. Без этого билет не купишь. Но рейсов почему-то все не было. А желающих выехать очень много - конец сезона, люди по целому году не видели семьи", - говорит он.
По данным "Кавказского узла", поезд, который должен был увезти людей с "Первомайской" еще на прошлой неделе, развернули в Самарскую область, оттуда граждане Узбекистана ехали сразу на двух составах.
Алияр Мамутов из города Нукус не видел родных год и четыре месяца. Все это время он работал то в Москве на овощном складе, то в Астрахани на уборке овощей и бахчевых. В Россию на заработки он ездит уже пятый год. Утверждает, что на его работу эпидемия не повлияла: "В поле мы выходили в пять утра. В четыре часа дня заканчивали. Сразу расчет за день получали, так в месяц можно 50-60 тысяч заработать, если дома не сидеть. В Узбекистане таких зарплат нет".
Раньше домой, по его словам, можно было уехать в любой момент: арендовал машину, два-три дня - и ты уже дома.
"Поездом я первый раз так еду. Подал документы еще 2 сентября, вот жду, - сокрушается Мамутов. - До этого жил в машине астраханского таксиста, который нас сюда привез. Он дал ее ненадолго. Потом в хостеле был. А когда денег стало не хватать, приехал в лагерь. Еда - только сухие продукты, хлеб, колбаса. Горячий чай покупаем в кафе".
По словам Бобурбека Атаджанова, в Ростов прибывали только те мигранты, кто работал в Южном федеральном округе и на Северном Кавказе. Остальные должны уезжать со станции "Кинель" - в результате стихийный палаточный лагерь появился в середине августа и в Самарской области.
Палатки на станции "Первомайской" разбросаны на каждом шагу - у забора, под мостом, возле деревьев. Многие семьи живут с детьми. Едят прямо на асфальте, расстелив покрывала или просто картон. Некоторые играют в карты, но основная часть толпится у входа на станцию. С утра в этом здании сотрудники консульства составляют выездные списки. Только те, кто в них попадет, смогут купить билеты.
Люди напирают друг на друга, слышны крики на узбекском. Вокруг стоит ОМОН.
"Держать дистанцию! Не толкаться!" - предупреждают омоновцы, как только кто-то из мигрантов вылезает за выставленные ограждения.
"Санитарных условий тут никаких, - делится Бобурбек Атаджанов. - Душ, туалет - все на улице. Палатки сами себе покупали, в магазин ездили на такси. Тут женщин много, дети. Если кому-то становится плохо, вызывали "скорую". Недавно у беременной девушки схватки начались ночью. Родила двойню прямо в палатке. В больницу не везут, потому что нет местной прописки".
На отсутствие медицинской помощи жалуется и 54-летний шофер из Хорезма. Поработав в Чечне, он уехал в Волгоград, где случайно встретил своего земляка, с которым когда-то трудился в одном колхозе.
"Он болеет, у него какая-то инфекция. Не ест, не спит ночами, - с трудом смог объяснить ситуацию собеседник Русской службы Би-би-си. - Плохо себя чувствует. Надо его лечить. В Волгограде ему сказали: "Прописки нет". Здесь я его сам отвез на такси в поликлинику, нашел телефон в интернете. Заведующий говорит: "Ты не местный, не надо тут". Я кричал: "Война была в 1941 году! Отсюда отправляли детей в Узбекистан, мы вас принимали! А нам не помогают. Мы же все в Союзе были, хорошо было!"
Реально помогать узбекским мигрантам начали только в последние три дня, говорит Бобурбек Атаджанов: "До этого администрация вокзала, полиция, все видели, что люди на улице живут, но ничего не происходило. Хорошо хоть, добрые люди, наши земляки и местные тоже, привозили еду, продукты, воду - спасибо им".
После публикаций в местных СМИ и соцсетях на вокзал по поручению губернатора приехал министр экономического развития Ростовской области Максим Папушенко, а также представители городских властей, МЧС и консульства Узбекистана. После этого в стихийном лагере за ночь выросли просторные каркасные палатки, а мигрантам стали привозить техническую и питьевую воду. Также на станции стали дежурить пожарные и "скорые".
"Как только появилась информация о возникновении здесь столпотворения, пришла команда губернатора создать соответствующий штаб и раздать всем задачи - по линии транспорта, по линии взаимодействия с генеральным консульством. Все это было при полном взаимодействии с администрацией города, полицией, миграционными службами", - заявил во вторник Максим Папушенко.
То, что власти отреагировали не сразу, он объяснил тем, что появление лагеря не было согласовано ни с правительством региона, ни с администрацией города.
Теперь, по решению консульства Узбекистана и властей региона, новой станцией отправления назначена Лихая, крупный железнодорожный узел более чем в ста километрах от Ростова (находится в микрорайоне Лиховском города Каменска-Шахтинского). Мигранты в среду должны отправиться туда на электричках.
"Это не пункт временного размещения, это станция, где будут созданы все условия, чтобы люди могли ожидать очередной состав. Он намечен на 12 сентября и отправится на следующий день. Несогласованности его отправления больше не будет", - утверждает Папушенко.
Мигранты опасаются, что даже следующий состав не увезет всех, кто собрался в Ростове. Все опрошенные Би-би-си собеседники утверждают, что в поезде, уехавшем во вторник, только часть мигрантов были из стихийного лагеря. Как попали туда остальные и по каким спискам, неизвестно. "Вчера зачитывали фамилии, около трехсот человек купили билеты, а потом сказали, что билетов нет, - возмущается Камал. Весь год он работал на стройках Краснодарского края. В лагере живет уже неделю. - А нам сказали, что на поезд записано 918 человек. Кто они?"
По словам Камала и других мигрантов, обычный железнодорожный билет до Ташкента стоит 12800 рублей. Однако у посредников его цена может доходить и до 30 тысяч.
"Мы общались с перекупщиками, они сказали, что на этот поезд (от 8 сентября) все уже раскуплено, а на следующий могут быть билеты, - продолжает Камал. - Как это выглядит: ты договариваешься с человеком, по списку покупаешь билет за 12800, потом еще часть денег отдаешь посреднику. То есть платишь за то, что гарантированно будешь в списке".
Покупать билет у посредников Камал не намерен: "Слишком дорого, буду ждать поезд". До пандемии строительная компания, в которой он работал в России, покупала авиабилеты всем своим узбекским работникам. Сейчас стоимость перелёта возросла, и компания этого уже не делает.
Консул Генерального консульства Республики Узбекистан в Ростове-на-Дону Рустам Курганбаев не отрицает, что на отправке мигрантов зарабатывают перекупщики. "Посредников ловим, арестовываем, - заявил он. - Двоих вот поймали, 15 лет им грозит".
Когда будет очередной поезд в Ташкент после 13 сентября, Курганбаеву неизвестно.

Тимур САЗОНОВ, Русская служба BBC, 9 сентября 2020 года