Институт демографии Национального исследовательского университета "Высшая школа экономики"

№ 857 - 858
4 - 17 мая 2020

ISSN 1726-2887

первая полоса

содержание номера

архив

читальный зал приложения обратная связь доска объявлений

поиск

Газеты пишут о ... :

«ИноСМИ» и «The Guardian» о коронавирусе и политике
«Der Spiegel» о слабости ООН перед лицом Китая
«Le Figaro» и «Ilta-Sanomat» о коронавирусе в России
«IQ», «Радио Свобода» и «Financial Times» о статистике смертности от коронавируса
«The American Conservative» о коронавирусе в США
«Berlingske» о коронавирусе в Африке
«Русская служба BBC» о распространении коронавируса в мире
«Nature» о стратегиях борьбы с коронавирусом
«Dagens Nyheter», «Газета.Ру», «Le Figaro» и «NRK» о шведской стратегии борьбы с коронавирусом
«Der Spiegel» о помощи волонтеров в борьбе с коронавирусом
«The Observer» и «Nature» о вакцинах против коронавируса

«Steigan blogger» и «Накануне.RU» об экономическом кризисе и смертности
«РБК» о пневмонии

«Коммерсантъ» и «Jyllands-Posten» о потреблении алкоголя
«Росбалт» об онкологии
«РБК» и «Коммерсантъ» о ВИЧ
«Mediapart» о тенденциях смертности в России
«The Wall Street Journal» о продолжительности жизни в мире
«The National Interest» и «Fronda» о демографических проблемах России
«Новая газета», «Независимая газета» и «Liberation» о трудовых мигрантах
«Русская служба BBC» о роботизации
«NEWS.ru» о прогнозах рождаемости
«Forbes» о контрацепции
«The Village» о маскулинности

о маскулинности

Почему стоит отказаться от воспитания «настоящих мужчин»

Традиционные практики воспитания мальчиков создают проблемы в будущем

Многие родители и педагоги в России убеждены, что мальчиков и девочек нужно воспитывать по-разному. С дошкольного возраста в девочках воспитывают неконфликтность и сострадание, а мальчикам запрещают показывать слабость и поощряют агрессивное поведение. В долгосрочной перспективе это приводит к тому, что мальчики гораздо хуже девочек могут выражать свои эмоции вербально, а со злостью и фрустрацией привыкают справляться с помощью насилия. Рассказываем, как это работает.

Что хорошего в агрессии и почему нельзя запрещать ребенку драться
Психолог Анна Корниенко обратилась к теме детской агрессии, когда ее маленький сын стал бить других детей лопаткой по голове в песочнице. Она растерялась и принялась искать ответ на вопрос, почему ее обычно спокойный и добрый ребенок так резко изменился.
«Нас воспитывали так: злиться нельзя, раздражаться нельзя, надо вести себя спокойно, — говорит Анна. — У нас, выращенных таким образом, в голове есть только инструкция „прекрати“. Когда ребенок начинает кричать или драться, это вылетает из родителей на автомате. Я начала искать альтернативы — и нашла решение в теории Гордона Ньюфелда: мы становимся агрессивными, когда чем-то задеты. С тех пор я стала тщательно разбирать и проговаривать с сыном, чем он расстроен. Внимательно наблюдала, когда он устает, меняла режим дня. Постепенно он научился понимать свое состояние и реагировать мягче. Сейчас ему 14 лет, и он очень уравновешенный и спокойный мальчик».
Сейчас Анна Корниенко называет себя психологом-агрессологом. Она написала книгу «Детская агрессия» и создала проект, в котором команда специалистов помогает семьям решить проблему агрессии. Но отношение к агрессивному поведению в нашем обществе до сих пор остается неоднозначным. Если ребенок обзывается, толкается или бьет других, ожидаемой реакцией родителей и педагогов будет осуждение и назидание: ребенка нужно отругать и запретить себя так вести. Запрет кажется самым простым и быстрым способом справиться с детской агрессией, но он только добавляет ребенку фрустрации.
«Агрессия шире, чем просто действие: в ней есть энергия дерзновения, витальная сила, которая помогает достигать того, чего мы хотим, — говорит Анна Корниенко. — Без нее мы становимся пассивными, ведомыми. Родители часто пресекают не только агрессивные действия, но и агрессивные импульсы ребенка, то есть его внутренние потребности. Когда ребенка ругают и наказывают за то, что он бьет других или отбирает игрушки, он привыкает, что его потребности постоянно остаются неудовлетворенными».

«Бить нельзя, но нужно защищаться»
Часто родители сталкиваются со взаимоисключающими принципами воспитания: бить других нельзя — однако ребенок должен уметь постоять за себя. Решение этого вопроса может сильно повлиять на то, будет ли ребенок обзываться и драться: исследователи выявляют прямую взаимосвязь между стилем воспитания и общения в семье и агрессивным поведением дошкольников и младших школьников. Больше половины родителей (62 % у дошкольников и 51 % у школьников) на деле не считают предосудительным, что их дети обижают других, косвенно поощряя это: «он не дает себя в обиду».
«Раньше мы с мужем учили сына Марка никого не толкать, уступать другим, а сейчас я даже немного жалею об этом, — рассказывает Елизавета Киселева из Москвы (сын Марк, три года). — Он очень миролюбивый мальчик: никогда не отбирал чужие вещи, еще и свои отдавал, потому что считал, что так заводит друзей. Он не слабый, у него в принципе другая модель поведения. Особенно это стало видно, когда у остальных детей началась стадия собственничества, а у моего — нет. На детской площадке и в садике у моего ребенка прямо из рук вырывают игрушки — он расстраивается и без вмешательства взрослых ничего не делает. Воспитатели далеко не всегда приходят на помощь, говорят: „Надо делиться“. Когда Марку было два года, во дворе мальчик лет шести стал прыгать на него и давить, когда они вдвоем были в таком прозрачном кубе на детской площадке. Мы с мужем не могли туда забраться, чтобы помочь — нам пришлось даже кричать, но мальчик нас не слушал, Марк плакал. Я стала искать маму обидчика, а она стояла рядом и была крайне безучастна, пока я настойчиво не попросила взять своего ребенка под контроль. Чаще всего родители самых жестоких обидчиков находятся рядом и не вмешиваются: „Пусть дети сами разбираются“. Мне кажется, это такая жизненная позиция: выживает сильнейший. Они начинают реагировать, только когда в ответ сильно обижают их детей».
В ответ на замечания педагогов об агрессивном поведении ребенка большинство родителей (80% у дошкольников и 71% у младших школьников) обещают поговорить с ним дома, а каждый пятый родитель (20% у дошкольников и 23% у младших школьников) отрицает проблему и проявляет агрессию сам, перенося вину на воспитателя или учителя. Только 6% родителей младших школьников признают необходимость внутрисемейного воздействия на ребенка.

Агрессия — это нормальная здоровая реакция, которая возникает у всех людей в ответ на фрустрацию и раздражение
«Позиция „дети сами должны учиться договариваться и защищаться“ хороша, когда твой ребенок — агрессор. Но если у него душа нараспашку, его постоянно пихают и все отбирают, на это горько смотреть, — говорит Елизавета. — Вначале я испытывала страх и разочарование, что мой сын не такой инстинктивно агрессивный в ситуациях, где надо показать силу. Чтобы понять, как это исправить, я стала обращать внимание, как ведут себя родители и близкие других детей, и однажды увидела, как няня одного ребенка даже не пытается вести диалог. Ее подопечный хочет назад свою игрушку, которую у него отобрали. Она подходит и вырывает ее из рук чужого ребенка, а когда тот начинает реветь, няня говорит: „Это наше“ — и все. И я стала действовать так же, как другие: регулярно говорила своему сыну „не отдавай свое, если не хочешь“, „сдавай сдачу“, „зови на помощь“ и сама отбирала у обидчиков игрушки. Мне тяжело это делать, потому что я считаю нечестной борьбу взрослого и ребенка, к тому же воспитывать детей должны родители, а не тетя с площадки. Сейчас Марку три года, из-за моего страха, что его будут обижать, мы рано отдали его на спорт, чтобы он был уверен в себе и ловок. Мы целенаправленно учим его защищать себя и свои игрушки — муж играет с ним в игру „Отдай“, в которой нужно что-то отобрать друг у друга».
Психологи и психиатры уже несколько десятилетий говорят о том, что агрессия — это нормальная здоровая реакция, которая возникает у всех людей в ответ на фрустрацию и раздражение. Ребенок сталкивается с ограничениями каждый день — и если что-то не получилось или случилось не так, как он хотел, у него возникает желание нанести вред окружающим предметам, животным или людям.
«Детям сложно справляться со своими эмоциями: чем младше ребенок, тем больше вероятность того, что он отреагирует на негативное событие импульсивно: закричит, бросит игрушку или ударит другого, — говорит детский психолог Александр Покрышкин. — С возрастом ребенок учится владеть собой, быстрее успокаиваться и гибче реагировать на сложные ситуации. И родители учат ребенка постепенно замечать то, что с ним происходит, и сдерживаться. Но сама способность к агрессивному поведению остается с человеком всю жизнь, потому что это часть нашей природы».
В России сильна норма воспитания силы в мальчиках и слабости в девочках. Девочек готовят заботиться обо всех остальных, а мальчиков — конкурировать и завоевывать.

«Мальчик должен быть сильным»
В течение всего XX века подходы к воспитанию детей в России менялись, но самым распространенным в современном дошкольном образовании в России до сих пор является полоролевой подход. Его главная идея — мальчики и девочки разные по психофизиологическим особенностям: женщины — женственные, мужчины — мужественные.
«В России сильна норма воспитания силы в мальчиках и слабости в девочках, — говорит Анна Шадрина. — Девочек готовят заботиться обо всех остальных, а мальчиков — конкурировать и завоевывать. В популярном воображении мужчины описываются как агрессивные и гиперсексуальные от природы. Женщины же противопоставляются им как покорные, спокойные и жаждущие подчинения — якобы потому, что такова их биологическая сущность. Культура, воспевающая эти противоположности, по сути дела, наперед оправдывает мужское насилие».
Большинство родителей поддерживает эту идеологию. С самого раннего возраста с мальчиками и девочками они ведут себя и выстраивают взаимоотношения по-разному. Родители и окружающие (бабушки, дедушки, воспитатели) поощряют мальчиков и девочек, когда они ведут себя согласно образцам традиционного гендерного поведения, и осуждают, когда они используют модели поведения, свойственные противоположному полу.
«Именно отцы чаще всего проявляют себя как сторонники поддержания гендерных различий, — пишет социолог и гендерный исследователь Марина Радзивилова. — От мальчиков они ожидают более строгого следования традиционным гендерным предписаниям. В раннем дошкольном возрасте девочки и мальчики одинаково охотно играют с грузовичками, кубиками, кухонной посудой, но разная реакция родителей на эти игры вызывает порой отчуждение и сегрегацию по половому признаку. Мы отметили явное одобрение игр с „подходящей“ игрушкой, причем реакция родителей на игрушки, которые выбирают мальчики, более выражена. Если девочка играет с машинкой, это воспринимается более спокойно, чем когда мальчик играет с куклой. Не принимают такие игры мальчиков 82 % опрошенных отцов».
Приводя детей в детский сад, мамы разговаривают с девочками и мальчиками по-разному: «Сыновьям дается больше прямых указаний, чаще используются глаголы, обозначающие действия (не шали, не бегай), в речи, обращенной к девочке, чаще можно услышать ласковые слова и уговоры (будь умницей, покажи, что ты умеешь делать)».
«Родители гораздо чаще говорят об эмоциях с дочерьми и выражают в общении с ними гораздо более широкий круг эмоций, чем с сыновьями, — пишет Марина Радзивилова. — Девочки с раннего возраста приучаются говорить об эмоциях больше — и есть различие в содержании этих разговоров: девочки больше говорят об эмоциях, выражающих слабость, мальчики — об эмоциях, выражающих силу. Углубляют эти различия и игры дошкольников в кругу детей одного пола: мальчики играют в больших группах с иерархией и стремлением к соревнованиям; девочки играют в тесном окружении, стремясь к взаимодействию и согласию».
В дошкольном возрасте мальчики уясняют, что не должны показывать свою уязвимость и беспомощность. Девочки могут выражать через плач более широкий спектр сильных эмоций (не только разочарование или злость, но и печаль, страх, волнение) — плач мальчика осуждается как близкими, так и другими окружающими. Распространенные убеждения родителей — мальчиков не следует баловать, необходимо закалять и формировать силу воли.
Особенности родительского поведения подкрепляют различия в поведении девочек и мальчиков. Несмотря на то что эмоции, которые переживают дети обоих полов, не слишком отличаются, мальчики чаще выражают гнев и раздражительность, девочки — радость, сострадание, эмпатию.
«Уже в школьном возрасте мальчики чаще позволяют себе физическую агрессию, чем девочки, — говорит Александр Покрышкин. — Это связано с социальным контекстом, гендерными стереотипами: мы учим девочек сдерживаться, терпеть, быть гибче в общении и чаще ограничиваем их агрессивное поведение. Мы считаем, что девочкам это не подходит, в то время как для мальчика это „естественно“. К мальчику, который ведет себя агрессивно, мы относимся снисходительно: ну, это же мальчик, они все дерутся — ему это пригодится в жизни, чтобы постоять за себя».
Родители гораздо чаще говорят об эмоциях с дочерьми и выражают в общении с ними гораздо более широкий круг эмоций, чем с сыновьями.

Как мальчики становятся «настоящими мужчинами»
В детстве агрессивно ведет себя большое количество и мальчиков, и девочек. Но мальчики, взрослея, и в семье, и в школе получают подтверждение, что осуществлять насилие — приемлемо и допустимо. Некоторые исследователи видят взаимосвязь этого с тем, что подавляющее большинство преступлений совершается мужчинами, а не женщинами. Исследователи подчеркивают связь между мужской преступностью и социализацией.
В школе юноши вплотную сталкиваются с критериями того, что значит быть «нормальным мужчиной»: «…В школьный период есть определенное давление на маскулинность со стороны сверстников, которые формируют разные иерархии маскулинности, — говорит социолог и гендерный исследователь Ирина Костерина в одном из материалов онлайн-курса Colta.ru о маскулинности. — Эти иерархии сами по себе представляют отдельный вид насилия. На верхней ступени находятся мальчики — носители так называемой гегемонной маскулинности <…> Это такая силовая, насильственная маскулинность. Соответственно, все другие мальчики, которые не вписываются в этот тип, находятся на каких-то других ступенях иерархии».
Разные исследователи, на которых ссылается Colta.ru, связывают с маскулинностью буллинг: «…Школа — это такой период, когда мальчики испытывают маскулинность друг друга, когда они стараются задирать других мальчиков, провоцировать их, устраивать драки, травлю, обзывать и оскорблять, для того чтобы таким образом возвыситься самим и отстоять свое право быть более сильным, более нормативным мужчиной».
«Когда мы говорим о преступлениях, связанных с насилием, это соотношение процентов становится еще большим в сторону мужских преступлений, — говорит психотерапевт Дмитрий Исаев в материале Colta.ru. — При этом <…> насилие со стороны женщины чаще всего носит вторичный характер: как защита от насилия или невозможность выдерживать ситуацию, в которой человек доведен до критической точки кипения, когда насилие является возможностью сохранить свою жизнь или восстановить свои права, когда другой возможности нет».
Выводы о взаимосвязи мужской преступности с токсичными установками делают не только эксперты, но и родители.

Как родители ищут альтернативу токсичной маскулинности
Выводы о взаимосвязи мужской преступности с токсичными установками делают не только эксперты, но и родители. Мама троих мальчиков Тоша Шор из США написала книгу о том, как воспитывать сыновей добрыми, и запустила серию программ, поддерживающих родителей мальчиков.
«Однажды утром я читала газету, — вспоминает Тоша Шор. — Просматривала один за другим пугающие заголовки: насилие, убийство, террористическая атака. И я заметила, что действующие лица всех этих событий были мужчинами. Я подумала: каждый из этих насильников, убийц, террористов когда-то был маленьким милым мальчиком. Что же с ними произошло? Среди множества факторов, которые формируют личность, есть то, что могут сделать родители, чтобы улучшить ситуацию. Я пишу и говорю о воспитании мальчиков не потому, что между мальчиками и девочками есть гигантская разница, а потому, что общество очень по-разному к ним относится. Мы до сих пор убеждены, что наши мальчики должны быть мужественными и сильными — и малейший признак чувств, которые маркируются как женственные — уязвимость, грусть, разочарование, — осуждается. Это олдскульное воспитание причиняет мальчикам боль, мы просто заставляем их замолчать. На нас лежит большая ответственность — вырастить мужчин. И в наших силах помочь миру стать более безопасным местом».
В то время как родители и психологи начинают широко говорить о современных ненасильственных методах воспитания, традиционные педагогические практики в России по-прежнему рекомендуют «предупреждать агрессивное поведение у дошкольников с учетом гендерных особенностей». Мальчикам рекомендуют заняться «активным видом спорта, подразумевающим использование силовых приемов», девочек советуют «учить тактично и спокойно проговаривать свои чувства и переживания, стремиться к сотрудничеству с партнером» и «использовать приемы релаксации».
«Нет доказательств того, что агрессивный ребенок непременно станет агрессивным взрослым. Очень много факторов влияет на то, как складывается личность взрослого человека, — говорит Александр Покрышкин. — Но бесконечно важным для всех является умение справляться с эмоциями и импульсами. Мы не знаем, как агрессивное поведение скажется в будущем, но точно важно, чтобы родители помогли ребенку научиться замечать за собой злость и желание ее выплеснуть и справляться с этим приемлемыми способами. Дать ребенку гибкие варианты поведения — это то, что поможет ему здесь и сейчас, пока он не вырос».

Что делать, если ребенок ведет себя агрессивно
В России многие уверены, что ребенок, который ругается или дерется, — распущенный и невоспитанный, поэтому в разговоре с ним взрослые фокусируются на осуждении и коррекции. Психологи же убеждены: главное, что требуется разозленному кричащему ребенку (любого пола), — внимание и сочувствие.
«Когда ребенок кричит, бросает вещи или дерется, родителям необходимо быть последовательными и реагировать на это поведение предсказуемо, — советует Александр Покрышкин. — Еще лучше научиться избегать ситуаций, когда ребенок может повести себя агрессивно: заранее замечать, когда он перевозбужден, расстроен, голоден или устал, но еще не агрессивен. Проще заблаговременно уклониться от сложной ситуации, чем бороться с ней».
Родителям не всегда хватает ресурсов, чтобы справиться, — они сами нуждаются в помощи и поддержке. Особенно уязвимыми могут стать матери, находящиеся в социальной изоляции и имеющие симптомы послеродовой депрессии. Психологи предупреждают, что ответная агрессия родителя — это худший вариант реакции. Родителю, который шлепает ребенка за плохое поведение, может показаться, что он контролирует ситуацию, но фактически это учит ребенка, что физическая сила — это то, что работает.
Если взрослые извиняются перед ребенком, когда оказались неправы, они показывают ему важный способ исправить ситуацию.
«Так мы культивируем ответную агрессию, и это токсично для отношений, — говорит Александр Покрышкин. — Лучше взять паузу, дать себе время, обратиться за помощью к специалистам. Используя свою силу, мы лишь усложняем последствия. Есть исследования о том, что использование шлепков увеличивают риск, что ребенок вырастет более агрессивным».
Родителям важно стать хорошим примером детям. Если взрослые извиняются перед ребенком, когда оказались неправы, они показывают ему важный способ исправить ситуацию после того, как сделали что-то не так.
«Родителям важно сделать привычкой говорить о собственных чувствах, — говорит Александр Покрышкин. — Скажите вслух, когда вы злитесь, что встали в пробке, или расстроены тем, что что-то забыли. Это поможет ребенку научиться связывать ваше состояние, голос, интонации и поведение со словами, которые вы используете: это называется „расстроен“, а это называется „злюсь“. Для многих детей станет большим шагом научиться говорить: „Я сержусь, когда берут мои карандаши, пожалуйста, положи их обратно“».
«Сыну 2,5 года — и у него с агрессией полный порядок: кидается игрушками, бьет нас по лицу, пинает кошку, пытается плеваться, но пока не получается, — говорит Виктория Волкова. — Раньше я в таких случаях просила его прекратить — но это не работало, а я ощущала бессилие. Сейчас я стараюсь переключиться с собственной злости на сопереживание: я поняла, что чувства ребенка — это стихия, с которой он пока не может справиться. И пытаюсь либо переждать ее, либо перенаправить. Я научилась определять, когда я в ресурсе, а когда нет. Когда нет сил, просто забиваю: не хочет чистить зубы, и ладно. А если я в ресурсе, то сочувствую ему, вовлекаю в игру или стараюсь рассмешить. Муж поддерживает меня, когда видит, что я слетаю с катушек. Когда сын дерется, мы говорим, что нам неприятно, просим извиняться, подбирать игрушки, которые он бросает, но не орем. А еще я просто разговариваю с ребенком о его чувствах. Когда он понимает, что его услышали, успокаивается. Муж стал обращать внимание на свои чувства только недавно — и учится говорить об этом с Димой. Сейчас сын сам все чаще рассказывает, что ощущает. Мне хочется, чтобы он с детства научился понимать себя».
Взрослые часто начинают что-то объяснять до того, как ребенок успокоится. Это бесполезно и только усиливает раздражение

Как действовать родителю, когда ребенок ведет себя агрессивно
Важно сказать о случаях детской агрессии, в которых мы должны беспокоиться и обратиться за помощью к специалистам: ребенок часто стремится нанести вред себе или окружающим вещам, животным и людям, если ситуация становится все хуже или агрессия ребенка направлена на себя — он шлепает, царапает себя или говорит о себе негативно. Специалист поможет оценить серьезность ситуации и выработать план помощи для вашего ребенка.
Остановить агрессивное движение. Буквально — мягко остановить руку ребенка, если он замахивается, уйти с площадки, если он дерется. Важно ввести ограничение и сделать ситуацию максимально безопасной для всех.
Помочь ребенку успокоиться. Скорее всего, он расстроен, фрустрирован, переживает. Сейчас его лимбическая система — часть мозга, которая отвечает за эмоции, — возбуждена, и хуже работает кора головного мозга, которая отвечает за принятие решений и логику. Взрослые часто начинают что-то объяснять до того, как ребенок успокоится. Это бесполезно и только усиливает раздражение — разговор не складывается, и все выходят из него раздосадованными. Если вы поможете ребенку успокоиться, ему будет проще вас слушать.
Посочувствовать ребенку и помочь понять, что с ним произошло. «Ты был очень огорчен, что Маша тебя толкнула», «Это было несправедливо, когда у тебя отобрали самокат», «Ты хотел сесть на свое место, но не знал, что его уже заняли». Во-первых, это обращение к эмоциям помогает ребенку быстрее испытать облегчение и разрядиться, сбросить напряжение, заметить поддержку и уважение взрослых. Во-вторых, это помогает ему понять, что с ним произошло, и начать размышлять о дальнейшем поведении. Что он может сделать, чтобы это не случилось снова? Или как он может помочь себе, если ситуация еще не завершилась? В длинной перспективе это учит ребенка саморегуляции, умению дать себе время, чтобы внимательнее осмотреться, прислушаться к себе до того, как он взорвется. Это практика осознания не только на уровне действий, но и смыслов: не просто «ты ударил, это плохо», а «ты ударил, потому что разозлился из-за конкретной причины». Так ребенок развивает навыки самонаблюдения и учится отслеживать внутренние эмоциональные процессы.
Обсудить поведение других людей в произошедшей ситуации. После произошедшего мы должны проанализировать ситуацию. Ты уверен, что другой человек обидел тебя специально? Может быть, это не так, давай проверим. Умение ориентироваться в обстоятельствах, проверять информацию помогает человеку стать тем, кто умеет справляться со своими агрессивными импульсами.

Ирина КОРНЕЕВСКАЯ. The Village, 22 апреля 2020 года

 

<<< Назад


 

 
Вернуться назад
Версия для печати Версия для печати
Вернуться в начало

Свидетельство о регистрации СМИ
Эл № ФС77-54569 от 21.03.2013 г.
demoscope@demoscope.ru  
© Демоскоп Weekly
ISSN 1726-2887

Russian America Top. Рейтинг ресурсов Русской Америки.