… о гендерных ролях

Конец мужского доминирования в корне изменил горизонт вступления в жизнь для мальчиков. Раньше над всем доминировала перспектива заботы о семье и связанной с этим ответственности. Теперь эта движущая сила исчезла. Если добавить сюда проблемы с началом трудовой деятельности, которые связаны как с повальной безработицей среди молодежи, так и преобразованиями в самой сфере труда, многие из них теряют мотивацию.

«Монд»: «Мы наблюдаем конец мужского доминирования», — пишете вы. При этом все еще сохраняются сильное неравенство (в частности, социальное) и поведенческие правила, не говоря уже о ряде политических прав, в которых отказывают женщинам в ряде регионов мира…
Марсель Гоше*: Давайте разделим констатацию факта и его объяснение. Никто не отрицает сохранение такого неравенства. Как бы то ни было, к нему существует два совершенно разных подхода. Мы либо считаем, что они отражают мужское доминирование, которое так и не изменилось по своей сути, несмотря на заявленные принципы. В таком случае нужно сказать, в чем оно заключается. Либо мы воспринимаем все как наследие тысячелетнего доминирования, которое определенно мертво. Это означает, что его остатки постепенно распадаются и в будущем окончательно исчезнут. Я считаю правильным второй вариант.
- То есть, движение #metoo — это, скорее, признак конца патриархата, чем его сохранения?
— Этот бунт стал практическим продолжением созревших в головах перемен. То, как молниеносно он распространился, сметя в сторону все барьеры, демонстрирует, что сохранявшая терпимость к сексуальному хищничеству полностью лишилась опоры. Оно стало неприемлемым с точки зрения новой общей нормы. Нужен был только повод, чтобы все вырвалось наружу.
- Почему, как вам кажется, религиозный вопрос стоит у корней иерархии полов?
— Это очень широкий вопрос, который требует анализа организации человеческих обществ на протяжении известной нам истории. Если позволите, я схематически обозначу одно очень сложное явление. Основополагающая проблема обществ — это обеспечение их существования во времени вне зависимости от того, продолжается ли обновление их членов в рамках цикла рождения и смерти. Религии решили эту проблему, поставив коллективную организацию в зависимость от сверхъестественной и неприкосновенной основы.
Как бы то ни было, такое культурное сохранение, безусловно, требует поддержки в лице биологического воспроизводства. Для него требуются женщины, которые рожают детей. Именно в этом проявляется их подчинение: в социальной апроприации этой важнейшей силы и ее повиновении более высокому императиву культурной преемственности, отошедшей на сторону мужчин. «Разная валентность полов», о которой говорит Франсуаза Эритье (Françoise Héritier), связана с историческим существованием обществ.
- В какой степени конец мужского доминирования связан с отходом от религии?
— Отход от религии, который следует понимать как отход от религиозной организации обществ, был одной из главных составляющих объективизации коллективных рамок и механизма сохранения общества, что создало основы для эмансипации людей, как мужчин, так и женщин. Дело в том, что мужское доминирование было всего лишь одной из граней всеобщего подчинения социальным императивам. Доминирующая группа сама была объектом доминирования со стороны навязанной ей системы ролей. Поэтому она в целом не жалеет о потере привилегированного положения.
- Это явление затрагивает исключительно Запад?
— Как и в случае отхода от религии, очаг этого явления находится на Западе, однако его свет охватывает весь мир, как привлекая, так и отталкивая людей. Он повсюду получает отклик, вызывает желание, пробуждает чувства, как другие аспекты западной современности. В то же время он может сыграть дестабилизирующую роль в обществах, которые продолжают существовать в рамках традиционной системы. Там это вызывает неприятие и отторжение. Партия еще не сыграна, однако она ведется по всей планете.
- Конец патриархата — это в то же время конец определенной структуры, идеи и представления семьи?
— Два этих явления неразделимы. Мужское доминирование получало конкретное отражение в фигуре отца и шло рука об руку с определенным взглядом на статус и роль семьи. Семья была ключевым инструментом формирования общества, тиглем, в котором благодаря иерархии полов и поколений осуществлялось биологическое и культурное воспроизводство. Именно на нее опиралось сохранение коллектива в виде преемственности поколений. Именно поэтому ее называли базовой ячейкой общества.
От этой старой функции ничего не осталось. Семья больше не представляет собой старый жесткий институт во главе с отцом. Она является частным объединением равноправных людей на основе их чувств. В результате она популярнее, чем когда бы то ни было. Если раньше она была местом социальных ограничений, то теперь представляет собой гавань интимных свобод.
- Не дает ли это мужчинам возможность найти другой подход к тому, как быть отцом, любовником, начальником или работником? Иначе говоря, отцы должны стать вторыми матерями или экспериментировать с какими-то иными моделями?
— Это переосмысление уже идет. Причем его окружает большое замешательство. Предопределенных ролей больше нет. От старых отказались. В первую очередь это касается семейных ролей. Если материнская роль остается чем-то само собой разумеющимся (хотя тоже может меняться), то отцовская лишилась наполнения. Традиционная фигура отца семейства, который представлял большое общество в маленьком и наоборот, больше не имеет никакого смысла. Но отцы никуда не делись. Им нужно найти свое место.
На фоне такой необходимой импровизации может быть несколько возможных подходов. Простое решение в том, чтобы ориентироваться на определенную роль. Это предлагает скромную и простую позицию «ассистента матери», на которую вы намекаете. Некоторые молодые люди наоборот выбирают отказ: от отцовства, семьи и даже пары. Наконец, есть и первопроходцы, которые стремятся найти оригинальный ответ на этот вопрос. Как бы то ни было, здесь все касается не только семьи (хотя она и имеет первостепенное значение), но и всей общественной жизни. Мы наблюдаем переломный момент в «цивилизационном процессе», когда происходит пересмотр условий сосуществования полов.
- В какой степени порнография стала проявлением «шовинизма без стремления к доминированию», как вы пишете в 200 номере журнала «Деба», поскольку подчинение мужскому желанию все еще остается нормой, пусть даже некоторые режиссеры говорят о «феминистском порно»?
— Если смотреть издалека, может показаться, что ничего не изменилось, и что правило подчинения мужскому желанию все еще остается нормой. Если же присмотреться внимательнее к образу женщины в порнографической фантасмагории, станет ясно, что это правда лишь наполовину. Именно поэтому я говорю о «шовинизме без доминирования». Патриархальное доминирование подразумевало исключительное обладание и сведение женщины к роли рождения детей.
Иначе говоря, было так: мужчинам — секс, женщинам — роды. Ничего подобного в порнографии нет. Доминирующий образ — это гиперактивная женская сексуальность и желание, которое встает выше мужского и даже доминирует над ним. Я легко могу представить то, что имеют в виду говорящие о «женском порно» режиссеры. Стать секс-игрушкой одной или нескольких женщин — фантазия многих мужчин. В этой сфере мы также отошли от доминирования.
- Мальчики теряют интерес к учебе и погружаются в «культуру незрелости» из-за эмансипации женщин?
— Конец мужского доминирования в корне изменил горизонт вступления в жизнь для мальчиков. Раньше над всем доминировала перспектива заботы о семье и связанной с этим ответственности. Теперь эта движущая сила исчезла. Если добавить сюда проблемы с началом трудовой деятельности, которые связаны как с повальной безработицей среди молодежи, так и преобразованиями в самой сфере труда, многие из них теряют мотивацию.
Горизонт личных достижений, конечно, никуда не делся, однако он оказывает куда меньшее воздействие, чем прошлая необходимость интеграции в общество с четкой профессиональной идентичностью и семейной ответственностью. Это проявляется в поразительном спаде интереса к учебе и стремлении как можно сильнее отстрочить вступление в активную жизнь, поскольку та вовсе не выглядит привлекательной.
- Почему конец мужского доминирования и гегемония матриархальной модели оставляют символический вакуум? Чем его можно заполнить?
— В демократическом мире свободных и равноправных людей реализация власти в обязательном порядке подчинена двум требованиям, которые непросто примирить друг с другом. Равенство требует того, чтобы все подчинялись один и тем же обезличенным правилам, которые применяются вне зависимости от личных особенностей. Свобода же подталкивает к тому, чтобы поставить на первое место особенности. Патриархальная модель в своем последнем варианте, приспособленном к демократическому миру, делала упор на абстракции и обезличенности правил, доходя до упразднения особенностей. Она не хотела с ними считаться. Это и объясняет тот бунт, который она в конце концов спровоцировала.
Пришедшая ей на смену матриархальная власть ставит на первое место внимание к конкретным ситуациям и людям, которое не исключает ответственность. В то же время она оставляет за бортом очень важный вопрос правила, которое имеет значение для всех. Это правило необходимо для того, чтобы у всех членов коллектива было чувство общего самоопределения, осознания совместной судьбы. Наши общества резко ощутили его отсутствие, что становится для нас политической проблемой. Конец истории еще не наступил.
*Марсель Гоше (Marcel Gauchet), историк и философ, главный редактор журнала «Débats».
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ.

Николя ТРЮОНГ (NICOLAS TRUONG). Le Monde, Франция. 11 сентября 2018 года
ИноСМИ.RU. 13 сентября 2018 года

Отказ от навязывания гендерных стереотипов — не единственный обязательный пункт нового учебного плана в финской школе. Причина появления новых предписаний — закон о равноправии. Запрет на притеснение человека на основании половой принадлежности дополнен таким образом, что теперь он касается притеснения на основании гендерного самосознания или выражения гендерной идентичности.

Новый стандарт финского образования обязывает школы предоставлять детям обучение без навязывания определенных гендерных ролей. Потребность в помощи финской организации по защите прав человека и сексуальных меньшинств «Сета» (Seta) возросла, однако далеко не все рады преобразованиям.
Еще не так давно мальчики и девочки, учащиеся в финских школах, разделялись в конце перемены на две разные группы. На зимних уроках физкультуры девочки надевали фигурные коньки, а мальчики — хоккейные.
Скоро все это останется в истории. Что уж говорить о времени до проведения школьной реформы, когда большая часть детей училась в специальных заведениях, предназначенных исключительно для девочек или мальчиков.
Учащейся девятого класса Садиа аль-Мусави (Sadia al-Musawi) такой старинный способ образования кажется странным.
«Я сама такой человек: если мне скажут, что чем-то могут заниматься только мальчики или только девочки, то я все сделаю наоборот».
По мнению Эфе Кортелайнена (Efe Kortelainen), одноклассника аль-Мусави, разный подход к обучению девочек и мальчиков звучит «абсурдно». Сейчас финские школы придают все меньшее значение полу ребенка.
«Немного странно это слышать, ведь сам я привык к тому, что могу делать все, что захочу. Это именно такая школа, в которой можно гордиться тем, что все — разные».
Уважение к личным особенностям каждого ребенка — не цель, выбранная отдельной школой, а обязательный пункт, указанный в новом учебном плане для финских школ.
Согласно учебному плану, средним школам нужно, в частности, помогать учащимся проходить обучение «без навязывания гендерных ролей».
Но что же это означает на практике?

Девочек по-прежнему можно называть девочками
Причина появления новых предписаний в учебном плане — закон о равноправии, который был обновлен в 2015 году. Запрет на притеснение человека на основании половой принадлежности был дополнен таким образом, что теперь запрет также касается притеснения на основании гендерного самосознания или выражения гендерной идентичности.
Закон обязывает каждую школу разработать программу того, как можно предотвращать случаи притеснения, рассказывает директор школы в столичном районе Итякескус Ютта-Риина Кархунен (Jutta-Riina Karhunen).
«На практике могут появиться туалеты, которыми может пользоваться кто угодно. К уроку физкультуры можно подготовиться не в раздевалке для девочек или мальчиков, а в каком-нибудь другом помещении. Учителя обращаются к ученикам как к "детям" или "молодым людям". Чрезмерного акцента на различия между девочками и мальчиками никто не делает».
Два года назад разразился большой скандал. Финские газеты сообщили, что Ведомство по вопросам образования запретило преподавателям называть девочек девочками и мальчиков — мальчиками. Директор школы в районе Итякескус расценивает это иначе.
«Мы не пытаемся сделать личность гендерно-нейтральной. Я предпочитаю говорить о гендерно-нейтральном воспитании. Можно быть и мальчиком, и девочкой, и кем-нибудь другим».
Вот еще несколько примеров изменений: столярные работы, которые чаще всего предпочитают мальчики, и обучение девочек работе с тканями объединят в один предмет — труд. На уроках физкультуры учащихся теперь будут разделять не по половому признаку, а на более слабых и более сильных. В школах появятся унисекс-туалеты. В учебниках будут изображения дерзких девочек и милых мальчиков, у которых могут быть как гетеросексуальные родители, так и, например, две матери.
Девочек не будут целенаправленно знакомить с профессией медсестер, а мальчиков — с профессией полицейских. Если они сами того не захотят.
Надья Сокура (Nadja Sokura), учитель финского как иностранного, сводит все к одному правилу: не надо строить догадок.
«Человек — это гораздо больше, чем пол или цвет кожи. На основании этих характеристик нельзя сделать предположение о том, кто чем хочет заниматься».
Отказ от навязывания гендерных стереотипов — не единственный обязательный пункт нового учебного плана. В средней школе также должны проводиться беседы «о многогранности гендерной идентичности».
Термин «многогранность гендерной идентичности» включает такие понятия, как трансгендер, гендерквир или интерсексуал. Эта тема может озадачить многих взрослых, и профессиональный взгляд приходится искать за пределами школы. Поэтому потребность в консультациях организации по защите прав человека и сексуальных меньшинств «Сета» значительно возросла.
«Четыре-пять лет назад подобные лекции совершенно не пользовались популярностью. В прошлом году весь преподавательский состав нескольких школ прошел полный курс по этой теме. То есть директора распорядились таким образом, чтобы с темой ознакомились не только определенные учителя», — говорит Марита Карвинен (Marita Karvinen), организатор образовательных групп «Сета».
Возможно, одна из причин растущего интереса — более спокойная реакция на то, что мир является гораздо более многогранным, чем нам было известно ранее. Карвинен ссылается на недавний опрос Национального института здравоохранения и социального благосостояния Финляндии (THL), касающийся вопросов здоровья школьников. Более 5% учащихся 8-х и 9-х классов сообщили, что ощущают принадлежность к другому полу. Каждый десятый учащийся лицея заявил, что не считает себя гетеросексуалом.
«Преподаватели сталкиваются с этим вопросом, и им нужно уметь на него отвечать».

Некоторые выступают против лекций о гендерной идентичности: «Не надо показывать фотографии»
Однако многие выступают против нововведений. В некоторых школах столичного региона договоренности о встречах с организацией «Сета» были отменены, поскольку родители учащихся начали протестовать.
«Некоторые запланированные встречи с представителем организации отменяли. Или же учащийся покидал кабинет, потому что, по его мнению, ему не стоит присутствовать на подобном уроке», — говорит Карвинен.
Часто причиной такого поведения являются религиозные взгляды семьи учащегося. В области Северная Остроботния против нововведений часто выступали члены христианских общин, в столичном регионе — представители мусульманских кругов.
По мнению Карвинен, имеют место искаженные представления о деятельности «Сета».
«Однажды нашу лекцию отменил директор. Мы смогли попасть в школу на том условии, что "учащимся не будут показывать фотографии". Возникает вопрос, какие же фотографии, по мнению школы, мы хотели показывать?» — удивляется Карвинен.
Основываясь на телефонном опросе «Юле» (Yle, финская телерадиокомпания), такие проблемы не являются частыми для столичного региона. Кархунен, проработавшая в школах восточного Хельсинки 20 лет, говорит, что ни разу не сталкивалась с родителем, которого бы разозлила эта тема.
«Мы чаще слышим слова благодарности. Со здравым подходом можно решить и этот вопрос. Не нужно ни акцентировать на нем слишком много внимания, ни вовсе обделять вниманием».
Что же обсуждается на лекциях организации «Сета»?
По словам Карвинен, речь идет о прояснениях норм школьного мира. Цель таких разговоров — борьба с предрассудками: например, с тем, что сексуальный интерес человека может быть направлен только на представителей противоположного пола, или с тем, что все люди делятся только на мужчин и женщин.
«Учебники и все общество стремятся только подчеркивать известные нормы. Мы хотим их расширить. Чтобы молодежь научилась понимать, что ты в порядке, если испытываешь что-то другое. Даже если считаешь, что ты относишься к другому полу. Или что есть дети, выглядящие как мальчики, но на самом деле являющиеся девочками».
По мнению представителей организации «Сета», рост понимания таких проблем может предотвратить проблему травли в школе.
«Если спросить у ребенка, почему в школе над кем-то издеваются, ответ часто бывает довольно простым: потому что он другой. Расширение понятия нормы может преодолеть границы, созданные этими отличиями».
Запрещает ли «Сета» мальчику с «мальчишескими» увлечениями и интересом к девочкам быть тем, кем он является?
«Ни в коем случае. Пусть будут мужественные мальчики и женственные девочки. Но женственные мальчики и девочки-пацанки тоже должны иметь свои права. Как и все остальные».
По мнению финской организации «Настоящий брак» (Aito avioliitto), которая не согласна со взглядами «Сета», разговоры о том, что существует больше двух полов, могут только сильнее запутать молодежь в вопросах гендерной самоидентификации. По мнению «Сета», все обстоит совсем иначе.
«Детей сильнее сбивает с толку то, что они видят реальность, о которой никто больше не говорит», — рассуждает Карвинен.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ.

Ээро МЯНТЮМАА (EERO MÄNTYMAA) Yle, Финляндия. 12 сентября 2018 года
ИноСМИ.RU. 15 сентября 2018 года