… о бедных пенсионерах в Германии

Кого в Германии в пожилом возрасте записывают в «отбросы общества»

Время от времени немецкие СМИ, а с их подачи зарубежные, в том числе и российские, принимаются муссировать тему бедности в старости в Германии. Вот и сейчас ряд ведущих изданий — таких, например, как Deutsche Welle, Rheinische Post, Mitteldeutsche Rundfunk, Berliner Zeitung, немецкая редакция Euronews, — алармистски вещают:
«В Германии действуют около 900 пунктов бесплатной раздачи продуктовых наборов, которыми регулярно пользуются до 1,5 млн. нуждающихся стариков. Это 23% от общего в стране числа пенсионеров, в то время как в 2007 году таковых было 12,3%. Более 800 тыс. пенсионеров активно подрабатывают неполную рабочую неделю, что вдвое больше чем 10 лет тому назад. Из этих 800 тыс. около 150 тыс. — люди в возрасте старше 74 лет. Сейчас в ФРГ пенсионный возраст установлен на уровне 67 лет и для мужчин, и для женщин, но эксперты заявляют о необходимости поднять его до 70 лет. Каждый пятый ребёнок в Германии живёт в бедности. Еврокомиссия обвиняет немецких политиков в том, что они «внесли большой вклад в увеличение бедности в своей стране».
И всё это действительно так. Но мало кто задаётся очевидным вопросом: а почему в богатом социальном государстве по имени Германия многие её жители в старости оказываются у разбитого корыта?
Недавно два известных в Германии социолога — директор Института социологии при Университете Дуйбург-Эссен, профессор, доктор социологии Уте Кламмер и её коллега, доктор социологии Антонио Бреттшнайдер — обнародовали результаты проведённого ими исследования причин, приводящих к бедности в старости. Оно и называлось: «Жизненный путь к бедности в старости» («Lebenswege in die Altersarmu»). Но прежде чем перейти к обзору его итогов, небольшая преамбула.
Как объясняет доктор Бреттшнайдер, «после воссоединения Германии в стране был экономический кризис, увеличивший количество безработных и разрыв между богатыми и бедными. Те, кто был безработным тогда, сегодня получают небольшую пенсию и нуждаются в поддержке. Согласно немецким нормам, пожилому человеку необходимо получать минимум 800 евро в месяц. Если пенсия ниже этой отметки, то государство доплачивает сумму, недостающую до прожиточного минимума.
Считается, что около 400 евро приходится на оплату жилья, а ещё примерно 400 евро пенсионер тратит на другие расходы, в том числе и еду. По данным статистики, такую оплату (она именуется «базовое обеспечение в старости». — С.Д.) в Германии получают 535 тыс. человек — это 3% от общего числа пенсионеров. Эксперты же говорят, что фактически в стране вдвое больше людей, которые вправе претендовать на это пособие. Но многие его не оформляют — одни не делают этого из гордости, другие просто не знают о такой возможности" (это одна из множества чиновничьих увёрток: чиновник обязан исчерпывающе ответить на конкретно поставленный вопрос, но вовсе не должен столь же исчерпывающе разъяснять просителю его права в их полном объёме. — С.Д.)
Как отмечает д-р Бреттшнайдер, «ещё при канцлере Шрёдере государство начало сокращать пенсионные выплаты. Это было сделано с целью стимуляции роста экономики и повышения конкурентоспособности страны. Кроме того, в поддержке нуждаются многие, кто приехал в Германию в 1990-е годы — например, эмигранты и переселенцы из стран бывшего СССР и гастарбайтеры из Турции. Их трудовой стаж не позволяет получать достаточно высокую пенсию в Германии. Что касается коренных немцев, то следует отметить, что с середины 1990-х годов в стране было множество малооплачиваемых рабочих мест — то есть люди работали, но получали низкие зарплаты, что влияло на размер отчислений в пенсионный фонд. Наряду с тем существовала и большая самозанятость (индивидуальная трудовая деятельность. — С.Д.), но те, кто ею занимался, не задумывался о собственном будущем в плане пенсионного обеспечения».
Коллегу дополняет проф. Уте Кламмер: «Существуют и другие явления — например, изменение формы семьи. В прошлом женщины обычно имели солидную „вдовью“ пенсию. Но если всё больше и больше браков распадается или люди вообще не заключают брак, предпочитая жить без регистрации, то на такое рассчитывать не приходится. Ещё один из самых больших факторов риска — это болезнь. Третье: есть люди, которые могли бы обеспечить себе достаточную материальную базу в старости, но, возможно, они не знали о важности регулярных страховых и пенсионных отчислений. Я также считаю, что очень важно разъяснять женщинам о последствиях длительных перерывов в работе или сокращения рабочего времени (в Германии многие женщины, родив ребёнка, используют „на всю катушку“ право на послеродовой отпуск, а затем или на несколько лет вообще уходят из профессии, или переходят на работу с неполным рабочим днём/неполной рабочей неделей; естественно, что это приводит к прекращению/снижению размеров выплачиваемых страховых взносов. — С.Д.). Огромную роль играет образование. В нашем обществе оно в значительной мере окупается. Если вы успешно окончите среднюю школу и вуз, то ваша доходность намного возрастёт. Это во времена наших бабушек и дедушек можно было делать карьеру путём обучения на рабочем месте. Сегодня в цене образование».
В ходе исследования был опрошен большой массив лиц пенсионного возраста. Результаты опроса и выявили типичные причины, по которым эти люди в старости оказались за чертой бедности.
Крупнейшей оказалась группа, обозначенная исследователями как «женщины, ориентированные на семью» («Familienorientierte Frauen»). По словам проф. Кламмер, «к ним относятся женщины, посвятившие себя главным образом работе на семью. В традиционной системе эти женщины хорошо защищены до тех пор, пока действует брак и муж имеет работу. Но может возникнуть проблема, когда муж терпит неудачу в качестве кормильца семьи — например, когда он получает низкую зарплату или становится безработным. Тогда возникают ситуации, когда работать вынуждены женщины, но чаще всего оказывается, что они не востребованы на рынке труда. Даже развод создаёт им большую проблему. Хотя жена и получает при разводе половину пенсионных прав бывшего мужа, но чаще всего этой суммы недостаточно даже для скромного проживания. А вернуться на рынок труда давно не работавшей женщине не с чем. И в итоге эти годы после развода до выхода на пенсию у неё пропадают, что завершается бедностью в старости. И это обычная картина. Из одиноких женщин в старости наихудший удел у тех, кто прежде всю жизнь был преуспевающей домохозяйкой и матерью, а в конце остался один на один со своими проблемами».
В качестве характерного примера проф. Кламмер приводит биографию 73-летней Д.: женщина воспитала двоих детей, всю жизнь заботилась о доме. После смерти мужа получила маленькую «вдовью» пенсию — 689 евро/мес., а собственной пенсии у неё нет. После смерти мужа вступила в новый брак, но недавно эти отношения порвались. Теперь она живёт в квартире одна. Самостоятельно зарабатывать себе на жизнь не в состоянии. Выход — обращаться за пособием в виде базового обеспечения в старости, что у коренных немцев считается позором (кроме всего прочего, получатель пособия несколько ограничен в правах: например, съездить на отдых он может только с разрешения социального ведомства).
Вторая большая группа неимущих стариков — «новые самозанятые» («Neue Selbstständige»). «В целом, в последние годы самозанятость увеличилась, — говорит проф. Кламмер. — Это даже стимулировалось многими мерами на рынке труда. Люди были мотивированы становиться самозанятыми, если они не нашли работу по найму. Но заработки в этой сфере очень низкие. Их достаточно, чтобы жить — часто довольно скудно, но на создание „подушки безопасности“ в старости у них ничего не остаётся. У самозанятых отсутствует работодатель — они сами себе работодатели, но это означает, что самозанятые должны сами накапливать себе пенсию. Однако, как показывает практика, многие индивидуальные предприниматели не страхуются в нашей пенсионной системе — ведь такое страхование у нас не является обязательным. На мой взгляд, это один из самых больших пробелов в нашей системе, — говорит Уте Кламмер. — У многих из наших респондентов были в жизни относительно хорошие времена. Но в конце концов их дела покатились под откос — одни обанкротились, другие приобрели хронические заболевания».
В качестве примеров исследователи приводят биографии 74-летнего П. и 77-летнего Б.: проработавший всю жизнь в качестве самозанятого, ныне 74-летний П. не имеет права на пенсию, поскольку не делал страховых отчислений. Его жена получает пенсию в размере 190 евро/мес. Все сбережения супруги прожили, после чего П. стал искать любую работу на условиях неполного рабочего дня. Но и поиски пришлось оставить, так как П. заболел. Аналогична и история 77-летнего Б: до недавнего времени он имел собственный малый бизнес, однако в силу возраста самого бизнесмена его пришлось свернуть. Теперь Б. получает пенсию в размере 560 евро/мес., у его жены пенсия 124 евро. Для существования этих средств недостаточно, поэтому супруги получают пособие.
Третья группа — мигранты («Migranten»). «Многие мигранты, прибывшие в Германию в конце своей жизни, не смогли заработать много пенсионных баллов, — говорит проф. Кламмер. — Несмотря на то, что в Европейском союзе действуют определённые правила в отношении социального и пенсионного обеспечения, но в разных странах они во многом различаются, что является проблемой. Кроме того, многие мигранты прибывают не из ЕС, а из стран, с которыми у Германии нет соглашения о социальном обеспечении. Наша пенсионная система в значительной степени основана на эквивалентности между взносами и пособиями — выигрывает тот, кто платит больше. Таким образом, вы едва ли сможете достигнуть достойного уровня пенсионного обеспечения, если прибыли в Германию в возрасте за сорок лет. Кроме того, многим мигрантам трудно найти хорошую, высокооплачиваемую работу в новой стране. Вот почему у нас большое количество мигрантов, особенно турецкого происхождения, которые попадают в эту группу бедняков в старости».
И, наконец, четвёртая группа, названная исследователями «дискретный комплекс» или «сложный прерывистый» («Komplex Diskontinuierliche»). Эта группа является самой маленькой, но и весьма неоднородной. «Мы сгруппировали их вместе, чтобы показать, что иногда объединяются и различные факторы, — говорит проф. Кламмер. — Болезнь, развод, задолженность, несчастные случаи или нездоровые пристрастия способны отбросить людей на обочину жизни.
Характерный пример — 62-летний М.: в какой-то момент своей жизни он стал алкозависимым. Работал нерегулярно, с большими перерывами, долгое время получал социальное пособие. Сегодня он живёт один. Недавно по медицинским показаниям был признан нетрудоспособным и получил пенсию по инвалидности в размере 590 евро/мес. На жизнь этого недостаточно, поэтому он переведён на базовое обеспечение в старости. Часть наших респондентов представляла собой людей, у которых было сложное детство и которые начали свою трудовую жизнь с определённым обременением — даже личностного характера, — продолжает проф. Кламмер. — Те, у кого было столь трудное начало в жизни, как правило, имеют мало шансов на рынке труда. И такие случаи вряд ли могут быть приняты нашей системой".

Сергей ДЕБРЕР. «Свободная Пресса», 28 января 2018 года