К вопросу о масштабах пространственной мобильности в России[1]

Мкртчян Н.В.[2] – специально для Демоскопа

Внутренняя миграция осуществляется на долговременной основе и в форме временных перемещений. Также существуют формы пространственных перемещений, которые не относятся к миграции в прямом смысле этого слова. В России к ним относятся маятниковые (суточные) перемещения, осуществляемые на регулярной основе, сезонные перемещения, например, связанные с выездом на отдых в дачный сезон, внутрипоселенческие перемещения (из одного района города в другой), которые также к миграции не относятся[3].

Текущий учет, который ведет Росстат, фиксирует только долговременную миграцию, которая осуществляется на длительный срок. Регулярно данные текущего учета публикуются с 1989 г., за это время число миграционных перемещений, фиксируемых Росстатом, претерпевало серьезные изменения (рис. 1). Падение внутренней мобильности в 1990-е гг. связано со многими причинами, в т.ч. с полным отказом от организованных форм миграции (распределения выпускников после получения образования, оргнабора, сельхозпереселений и т.п.[4]), сменой экономической модели, что привело, в числе прочего, к резкому сокращению рабочих мест в крупных городах и появлению безработицы[5]. По выражению Ж.А. Зайончковской, «миграции в России как бы замерли, люди предпочитают переждать критический период в привычных местах»[6]. Помимо проблем на рынке труда, возникли серьезные барьеры, связанные с жильем в крупных городах: в новых рыночных условиях многие предприятия «сбросили» социальную инфраструктуру (общежития), а аренда на рыночных условиях для многих переселенцев стала непомерно дорогой. Сократились и масштабы учебной миграции, для немалого числа семей отправка ребенка на учебу далеко от дома также стала не по средствам[7]. Межрегиональная образовательная миграция и в 2010-е гг. не получила большого развития: согласно данным Выборочного наблюдения трудоустройства выпускников, проведенного Росстатом в 2016 г.[8], среди выпускников образовательных организаций 2010-2015 гг. только 9,4% обучались за пределами региона проживания.

Рисунок 1. Долговременная внутренняя миграция, 1989-2016 гг., тыс. человек

Источник: Росстат, текущий учет

Кроме того, ослабло внимание государства к прописке, а действующая система учета миграции жестко основывалась на ней. В 1995 г. прописка и вовсе была отменена, вместо нее был введен институт регистрации по месту жительства (именно она и фиксировалась статистикой миграции) и по месту пребывания, которую текущий учет не фиксировал. Видимо, прежде всего с этим связано падение объемов переселений во второй половине 1990-х гг.

В 2000-е гг. объемы фиксируемой статистикой внутренней миграции менялись мало, удерживаясь на уровне 2 млн. в год. Это противоречило представлениям многим представлениям о связи миграции и экономики: миграция никак не реагировала на уверенный экономический рост 2000-2008 гг. Объяснения тому виделись в недоучете миграции[9], что подкреплялось результатами переписей 2002[10] и 2010 гг., а также в замене долговременной миграции разными формами временных перемещений, не фиксируемых статистикой[11]. Механизм «замены», видимо, состоял в следующем: действие новых, рыночных ограничений мобильности проявлялось в недоступности получения или приобретения жилья в крупных городах, с чем связана обычно долговременная миграция. В этих условиях сравнительно доступной формой миграции стало отходничество, когда один из членов домохозяйства выезжал на временную работу в крупный город, обходясь при этом в без полноценного жилья и почти всегда без регистрации.

Проблемой недоучета миграции озаботился Росстат, который с середины 2000-х гг. предпринимал попытки включить в разработку данные о мигрантах, зарегистрированных на срок 1 год и более, но это не удалось осуществить ввиду слабости информационного взаимодействия с ФМС (МВД) России. Только с 2011 г. Росстат изменил методику учета долговременных мигрантов, распространив его на всех зарегистрированных по месту пребывания на срок 9 месяцев и более. В течение 2011-2012 гг. фиксируемые статистикой объемы долговременной миграции удвоились, достигнув уровня 4 млн. в год, т.е. уровня рубежа 1980-1990-х гг.

О том, что рост объемов миграции произошел исключительно из-за включение в разработку данных о зарегистрированных по месту пребывания, свидетельствуют, в частности, данные Росстата за 2015 г. Из 4135,9 тыс. внутрироссийских мигрантов только 2005,9 были зарегистрированы по месту жительства (рис. 2), остальные – либо получали временную регистрацию, либо считались прибывшими по причине окончания у них временной регистрации в другом регионе (муниципальном образовании) страны.

Рисунок 2. Распределение мигрантов в пределах России по виду регистрации,
2015 г., %

Источник: расчеты на основе данных Росстата

Это говорит о том, что реальных изменений уровня пространственной мобильности в России в последние годы не было, были достигнуты определенные успехи в приведении статистики долговременной миграции в России к международным стандартам (долговременными мигрантами считаются те, кто сменил место жительства на срок 1 год и более). Новая методика учета не свободна от недостатков, на что указывает, в частности, О.С. Чудиновских: если человек время от времени продлевает регистрацию по месту пребывания (на 9 мес., на 1 год и т.п.), не меняя место жительства, то статистика фиксирует «фиктивные» прибытия и выбытия.

И действительно, во всех учтенных переселениях продолжается увеличение доли мигрантов, «возвращающиеся после временного пребывания на другой территории». Если в 2012 году, через 1-2 года после введения нового порядка статистического учета миграции, доля таких мигрантов в прибывших составляла 11,3%, то в 2016 году их было уже 25,2%. Это означает, что фактически каждое четвертое внутреннее переселение, может являться перемещением только «на бумаге»: люди могут оставаться в своих новых местах пребывания, но их учетные документы^[12] будут свидетельствовать, что они вернулись домой, так как закончился срок их регистрации, при этом какая-то доля, вероятно, возвращается реально. В целом удельный вес этой не вполне понятной категории «возвращающихся» мигрантов нарастает. Для ее понимания и корректного анализа в текущих миграционных параметрах нужны специальные исследования.

С другой стороны, многие россияне, переезжая в пределах страны, вовсе не оформляют регистрацию. Поэтому «переучет» мигрантов в результате описанных выше особенностей новой методики балансируется недоучетом этих вовсе не учтенных статистикой переселений. Хотя они могут иметь совершенно разные структурные особенности.

О масштабах временной трудовой миграции долгое время не было никаких данных, делались только оценки на основе данных выборочных обследований. Одно из самых первых обследований (начало 2000-х гг.) давало оценку трудовой миграции россиян в 3 млн. человек^[13], оценка НОБУС 2003 г. была существенно ниже. Проведенное по репрезентативной выборке обследование домохозяйств 10 региональных центров в 2005 г., показало, что трудовые мигранты есть в 4,4% домохозяйств^[14] - в стольких домохозяйствах в течение последних 2-х лет совершались выезды с работы в другие населенные пункты, в т.ч. в 1,7% домохозяйств указали, что поездки совершались постоянно^[15]. Крупные города (региональные центры) не очень подходят для такого рода исследований, т.к. их население участвует в трудовой миграции менее активно, чем население сельской местности и малых городов[16]. Обследование домохозяйств в 4-х малых городах в 2015 г. показало, что в последние годы участвовали в отходничестве более 20% домохозяйств, а трудовые мигранты составляли 6% от общей численности занятого населения исследуемых городов[17].

Есть и оценки, согласно которым в современной России 15-20 млн. семей живут за счет отходничества, и есть местности, где им заняты до 80% трудоспособного населения^[18], однако авторы не представили убедительных доказательств произведенных ими оценок, выполненных на основе качественных интервью.

В последние годы появились более точные оценки, основанных не данных обследований населения по проблемам занятости (ОНПЗ, с 2016 г. – обследования рабочей силы). Согласно им, в 2012-2015 гг. численность работавших в других регионах составляет около 2,3 млн. человек. Если исключить из рассмотрения маятниковую (суточную миграцию, совершающуюся с ежедневной периодичностью), численность временных трудовых мигрантов составляла 1,6 млн. человек. Похожие оценки численности занятых не в своем регионе давали результаты Всероссийской переписи населения России 2010 г. Данные ОНПЗ – это «нижняя» оценка временной трудовой миграции, как все опросы Росстата, они скорее занижают масштабы латентных явлений. Кроме того, данные ОНПЗ не позволяют оценить трудовую миграцию в пределах региона, а эти поездки, по данным обследования малых городов (2015 г.), составляли около 20% всех выездов на работу не суточным ритмом[19].

И долговременная и временная миграция являются индикаторами пространственной мобильности населения. Временная миграция «перерастает» в долговременную, если для этого создаются условия, например, удается купить или снять на длительный срок жилье, перевезти семью. Длительное проживание в крупном городе может не сопровождаться получением регистрации по месту пребывания и жительства, т.к. российское законодательство в целом лояльно к отсутствию регистрации, ее не спрашивают при приеме на работу, без нее можно пользоваться социальными услугами.

Что же касается иных форм пространственной мобильности, о них известно еще меньше. Последнее обследование маятниковой миграции, приуроченное к Всесоюзной переписи, было в 1970 г. Немногочисленные исследования показывают, что ее масштабы составляют в Московском регионе превышали в начале 2000-х гг. 0,9-1,2 млн. человек (оценки получены на деперсоницифированных данных Пенсионного Фонда России)[20]. Оценки маятниковой миграции, основанные на данных операторов сотовой связи, оценивают размер потока из Московской области в Москву в 1,3 млн., в обратном направлении – 0,4 млн.[21] Огромных масштабов достигает сезонная мобильность, связанная с регулярными выездами на дачи. По оценкам, 17-20 млн. семей россиян-горожан имеют второй дачный дом[22].

Многообразие форм пространственной мобильности, их разная «обеспеченность» статистическим учетом – от достаточно полной, в случае долговременной миграции, до практически нулевой – временная трудовая, маятниковая миграция, серьезно затрудняют оценку общего уровня пространственной мобильности населения России. Также ее осложняют изменения методики учета, даже если они ведут к улучшению сбора данных относительно отдельных категорий мобильного населения.

[1] Материал подготовлен в рамках проекта Фонда фундаментальных исследований НИУ ВШЭ ТЗ-107
[2] Мкртчян Никита Владимирович – в.н.с., Институт демографии НИУ ВШЭ
[3] Методологические положения по статистике. Вып. 1 М.: Росстат, 1996. Раздел 2.1. «Основные демографические показатели, методы их формирования и расчета» http://www.gks.ru/bgd/free/B99_10/IssWWW.exe/Stg/d000/i000030r.htm
[4] Денисенко М.Б., Ионцев В.А., Хорев Б.С. Миграциология М.: Изд-во МГУ 1989, 96 с.
[5] Зайончковская Ж.А. Миграция населения и рынок труда в России. М.: 1994. С. 5
[6] Население России. Ежегодный демографический доклад. / Отв. ред. А.Г. Вишневский, С.В. Захаров. М.: Евразия, 1993. С. 69
[7] Катровский А.П. Учебная миграция в вузы России: факторы и мотивация / Ж.А. Зайончковская (ред.) Миграция и урбанизация в СНГ и Балтии в 90-е годы. М.: Совет по миграциям стран СНГ, Центр демографии и экологии человека, 1999. С. 269–276
[8] Выборочное наблюдение трудоустройства выпускников / Росстат. Итоги федеральных статистических наблюдений по социально-демографическим проблемам http://www.gks.ru/free_doc/new_site/population/trud/itog_trudoustr/index.html
[9] Чудиновских О.С. О критическом состоянии учета миграции в России // Вопросы статистики, 2004, № 10. С. 27-36
[10] Мкртчян Н.В. Миграционная мобильность в России: оценки и проблемы анализа // SPERO", 2009, № 11, с. 149-164
[11] Моисеенко В.М. Внутренняя миграция населения. — М.: ТЭИС, 2004. С. 248 с.
[12] Листки статистического учета с 2011 года заполняются на всех, регистрирующихся по месту жительства и месту пребывания на срок свыше 9 месяцев. Выбытия учитываются «автоматически» - по истечении срока регистрации, указанного в листе прибытия
[13] Зайончковская Ж.А. Трудовая миграция в СНГ с позиций общества, семьи и личности / Миграция населения. Вып. 2: Трудовая миграция в России. Приложение к журналу «Миграция в России». // Под общей ред. О.Д. Воробьевой. М., 2001, с. 21.
[14] Более подробно о временной трудовой миграции по результатам обследования см.: Иванова Т.Д. Трудовая миграция россиян: экономические и социальные эффекты (по результатам социологического исследования / Проблемы прогнозирования № 4 2008, с. 82-98.
[15] Денисенко М., Карачурина Л., Мкртчян Н. Готовы ли российские безработные ехать за работой? / Демоскоп Weekly №445-446, 29 ноября – 12 декабря 2010 г. http://demoscope.ru/weekly/2010/0445/demoscope0445.pdf
[16] Карачурина Л.Б., Мкртчян Н.В. Потенциал пространственной мобильности безработных в России // Социологические исследования. 2012. № 2. С. 40-53.
[17] Мкртчян Н.В., Флоринская Ю.Ф. Социально-экономические эффекты трудовой миграции из малых городов России // Вопросы экономики. 2016. № 4. С. 103-123.
[18] Отходники: [монография] / Плюснин Ю.М. [и др.]. –М. : Новый Хронограф, 2013. –288 с.
[19] Мкртчян Н.В., Флоринская Ю.Ф. Социально-экономические эффекты трудовой миграции из малых городов России // Вопросы экономики. 2016. № 4. С. 103-123
[20] Шитова Ю., Шитов Ю. Маятниковая трудовая миграция в Московском регионе / Демоскоп Weekly 2013 №569-570 http://demoscope.ru/weekly/2013/0569/demoscope569.pdf
[21] Между домом и… домом. Возвратная пространственная мобильность населения России / ред. Т.Г. Нефедовой, К.В. Аверкиевой, А.Г. Махровой. –М.: Новый хронограф, 2016 с. 213; Махрова А.Г., Кириллов П.Л. Сезонная пульсация расселения в Московской агломерации под влиянием дачной и трудовой маятниковой миграции: подходы к изучению и оценка //Региональные исследования 2015 №1 (47), с. 117-125.
[22]Между домом и… домом. Возвратная пространственная мобильность населения России / ред. Т.Г. Нефедовой, К.В. Аверкиевой, А.Г. Махровой. –М.: Новый хронограф, 2016, с. 296; Махрова А., Бочкарев А. Маятниковая миграция в Московском регионе: новые данные // Демоскоп Weekly 2017 №727-728 http://www.demoscope.ru/weekly/2017/0727/demoscope727.pdf