Ксенофобия в 2017 году

Мониторинг ксенофобских настроений, июль 2017 года

Левада-Центр продолжает традиционный мониторинг ксенофобских настроений населения, экспериментируя с формулировками и шкалами.

В июле 2017 года респондентам задавался блок вопросов, нацеленных на выявление эмоционального отношения к четырем категориям населения: a) людям другой национальности; b) людям другой веры; c) внешним мигрантам; d) людям с нетрадиционной сексуальной ориентацией. По результатам опроса, у каждого второго респондента преобладает нейтральная позиция «без особых эмоций» ко всем группам, за исключением представителей нетрадиционной сексуальной ориентации, к которым фиксируется равнозначимость двух позиций: «очень плохо» и «без особых эмоций»: 35% и 32% соответственно. В целом исключительно позитивные установки в отношении всех групп демонстрируют 4% респондентов, а исключительно негативные – десятая часть опрошенных.

Люди очень по-разному относятся друг к другу. А как вы лично преимущественно относитесь к…
(один ответ в каждом столбце; в %)

Если позитивные (как сумма позиций «очень хорошо» и «доброжелательно») и негативные установки (как сумма позиций «настороженно» и «очень плохо») к инонациональным и иноконфессиональным группам в целом по выборке находятся практически в равном соотношении (23% против 17%), то в отношении мигрантов и ЛГБТ преобладает негативизм. Негативное отношение к ЛГБТ превышает позитивные оценки практически в восемь раз, к мигрантам – в 1,5 раза: 55% против 7% и 27% против 16% соответственно.

Этнофобия

В 2017 году уровень этнофобии – поддержка изоляционистских практик в отношении представителей других национальностей – достиг минимального значения. Впервые доля россиян в целом, называющих одну или более национальность, чье проживание они хотели бы ограничить на территории России, опустилась ниже 60-процентного порога.

Продолжает нивелироваться выраженность негативизма в отношении представителей различных этнических групп. Если в замерах, проводимых до 2015 года, четко выстраивалась иерархия этнической неприязни, которую возглавляли «выходцы с Кавказа», то постепенно к ним приблизились по уровню негативизма «выходцы из бывших среднеазиатских республик», чему способствовал как массовый приток мигрантов из этих стран в Россию, так и политизация мигрантской темы. В настоящее время различие между ними в неприязни со стороны населения остается несущественным.

Как вы считаете, следует ли ограничить проживание на территории России…
(множественный выбор; в %; ранжировано по июлю 2017 года)

Интересно, что в 2017 году произошла дислокация установок, в результате которой негативизм к «цыганам» превысил негативизм к «китайцам». Однако пока можно лишь утверждать о том, что существенные различия между ними, которые фиксировались ранее в период 2004-2014 гг., постепенно стираются. При этом выросла доля россиян, затруднившихся ответить что-то определенное на данный вопрос. Наблюдаемое в общественном мнении «размывание» структуры этнического негативизма связано, с одной стороны, с замещением темы другими вопросами и проблемами, более актуальными для населения, с другой, – отсутствием инструментального и медийного использования этнического фактора, которое наблюдалось в период 2012–2013 годов.

Поскольку анкета включала вопрос об этнической самоидентификации респондентов, можно проследить, каким образом различаются мнения респондентов, которые считают себя «русскими», и респондентов с иной этнической идентичностью.

Как вы считаете, следует ли ограничить проживание на территории России…
(множественный выбор; в %; ранжировано в целом по выборке)

Желание ограничить проживание на территории России представителей тех или иных национальностей отличается у «русских» и «нерусских» респондентов. Если среди первых доля опрошенных, которые считают, что не следует принимать изоляционистские меры в отношении других национальностей, составляет четверть, то среди «нерусской» группы она значимо выше – 40%. Напротив, если среди «русских» респондентов каждый второй отмечает одну и более национальность, чье проживание они хотели бы ограничить на территории РФ, то среди «нерусских» – только каждый третий.

Методический эксперимент

Левада-Центр ежегодно замеряет поддержку лозунга «Россия для русских» как одного из индикаторов ксенофобских настроений. Вместе с тем сохраняется мнение о том, что лозунг именно в такой формулировке может носить позитивный характер – в отличие от лозунга «Россия только для русских» – и его поддержка не может рассматриваться как проявление этнофобии.

Для понимания того, каким образом формулировка вопроса относительно одобрения идеи «Россия для русских» может влиять на уровень ее поддержки, в июле 2017 года был осуществлен методический эксперимент, в рамках которого вопрос с одной и той же шкалой, но с разными формулировками вопросов одновременно задавался респондентам из разных подвыборок – порядка 800 человек в каждой.

Идею в более радикальной формулировке «Россия только для русских» поддерживает такое же число опрошенных, как и в более мягкой формулировке «Россия для русских», т.е. разница между ответами не выходит за пределы статистической погрешности, которая для показателей, близких к 25% (при выборке в 800 человек) составляет порядка 3,6%.

Мигрантофобия

Одним из показателей отношения к миграции в целом и мигрантам обычно выступает желание или нежелание граждан, проживающих в миграционно привлекательных странах, принимать мигрантов. Как правило, под мигрантами преимущественно понимаются внешние мигранты – граждане других государств, приезжающих на работу или с другими целями. Регулярный вопрос Левада-Центра замеряет общую установку, репрезентируемую в общественном мнении, на миграционную открытость/закрытость.

Как вы думаете, какой политики должно придерживаться правительство России: пытаться ограничить приток приезжих или не ставить на его пути никаких административных барьеров и пытаться использовать его на благо России?

В июле 2017 года сам вопрос ограничился только «трудовыми мигрантами», и была изменена шкала – добавлена позиция «мне все равно».

Как вы думаете, какой политики должно придерживаться правительство России относительно трудовых мигрантов: ограничивать приток граждан из других государств, приезжающих в Россию на заработки или, напротив, способствовать их притоку в Россию?

Только 6% респондентов поддерживают трудовую миграцию в Россию граждан других государств. Нежелание принимать трудовых мигрантов превышает 50-процентный уровень (в Москве этот показатель еще выше – 74%). Треть опрошенных ушла от содержательного ответа, выбрав позицию «мне все равно» или «затрудняюсь ответить». Примечательно, но в стандартном вопросе о мигрантах в целом (без разграничения на внешних, внутренних, страны-исхода и т.д.) уровень поддержки миграции в период 2014-2017 гг. был выше и составлял порядка 20%. Вместе с тем введение нейтральной позиции «мне все равно», скорее всего, «оттягивает» мнения, обычно уходящие в позитивную позицию о готовности принимать мигрантов.

Отдельная пара вопросов касалась отношения россиян к мигрантам, уже проживающим в Вашем городе, районе. По результатам ранее проведенных исследований, вопросы ограничились только выходцами из стран Закавказья и Средней Азии, вызывающими, как правило, основной негатив населения.

Какие чувства вы лично испытываете по отношению к…
(один ответ в каждом столбце; в %)

Преимущественной оценкой в отношении обеих групп стало безразличие – «никаких особых чувств». Негативные чувства («раздражение» + «неприязнь» + «страх») выражены у пятой части опрошенных: суммарно 28% к «выходцам из Закавказья» и 27% к «выходцам из Средней Азии». Позитивное отношение («уважение» и «симпатия») встречается только у каждого десятого.

Таким образом, тренд на снижение ксенофобских настроений, начатый после 2014 года, в целом продолжается, и некоторые индикаторы общественного мнения демонстрируют позитивные значения, ранее не фиксируемые на столь благоприятном уровне. Что, на наш взгляд, является результатом замещения темы миграции и межнациональных отношений другими вопросами и проблемами, а также отсутствием активного использования ксенофобской повестки как на уровне легитимных политических институтов, так и на уровне альтернативных политических и общественных сил (националистов, «Русских маршей» и т.д.).

Опрос проведен 14-17 июля 2017 года по репрезентативной всероссийской выборке городского и сельского населения среди 1601 человек в возрасте 18 лет и старше в 137 населенных пунктах 48 регионов страны. Исследование проводится на дому у респондента методом личного интервью. Распределение ответов приводится в процентах от общего числа опрошенных вместе с данными предыдущих опросов.

Карина ПИПИЯ, социолог Левада-Центра, 23 августа 2017 г.
Полностью см.: https://www.levada.ru/2017/08/23/16486/