… об эмиграции и утечке умов из России

Западные СМИ пишут о самой большой утечке мозгов из России за два десятилетия, опросы показывают, что 37% молодых россиян готовы переехать за границу ради работы, 42% российских топ-менеджеров хотят эмигрировать. Корреспонденты РБК спросили у чиновников и бизнесменов на Петербургском экономическом форуме, видят ли они такую проблему и как предлагают ее решать.

Дмитрий Мазепин, председатель совета директоров «Уралхим»:
На наших предприятиях и в целом в нашей отрасли мы таких проблем не видим. Я читал про то, что утекают мозги, но я бы не согласился. Может, эта проблема есть в рамках страны и касается амбициозных молодых ребят, которые приходят в наши лучшие университеты и понимают, что образование, которое там можно получить, — это не предел. Я ведь тоже когда-то был студентом и могу себе представить, как мыслят студенты, у которых горят глаза. Они хотят совершать прорывы в своих отраслях и быть лучшими из лучших. Я думаю, это касается нескольких процентов очень одаренных и амбициозных ребят, которые хотят повысить свой уровень. Если люди понимают, что они готовы 15–16 часов работать, готовы на какую-то степень самопожертвования ради науки и карьеры, тогда — да, стоит уезжать. А если кто-то считает, что хорошо там, где нас нет, то этот принцип не работает.
Стоит ли России заниматься «импортом» мозгов? Я думаю, что да. Мы, например, приглашаем немцев. У них есть собственная наука, свои технологии. Мы хотим не столько заменить наших специалистов, сколько сравнить их знания с нашими и выбрать преимущества обоих.

Алексей Улюкаев, министр экономического развития России:
«Cуществует, конечно [проблема утечки мозгов]. Есть три типа миграции — условно говоря, европейской, когда приезжают люди, которые на welfare [социальное обеспечение] садятся. Второй тип характерен для Канады, Австралии. Это качественная трудовая миграция. И третий тип — это наша миграция — трудовая, но некачественная. Люди мигрируют для того, чтобы занять плохое рабочее место с низкой заработной платой. А это несет за собой массу социальных и прочих последствий. Нам нужен сдвиг, чтобы была миграция трудовая, но качественная».

Игорь Чайка, предприниматель (сын генерального прокурора России):
Команда моих друзей, партнеров, единомышленников, коллеги по работе — ребята достаточно молодые, средний возраст от 25 до 38 лет. Я не слышал ни разу, чтобы кто-то из моих друзей или коллег, или партнеров, или сотрудников высокого уровня говорили о том, что они думают или рассматривают возможность для себя реализовывать свой потенциал где-то за рубежом. Но конечно я об этом [этой проблеме] знаю. Более того, я недавно был в Китае на одной из крупнейших в Азии выставок импортных продуктов питания. Видел стенды зарубежных партнеров — это и Евросоюз, и США. И я видел, как на мероприятиях они действительно выходят (ищут) ребят, в том числе из России. У каждого личные мотивы, кого-то не устраивают бытовые вещи, кто-то самореализоваться не может.
Я считаю, что (уезжать) очень тяжело. Если у кого-то есть иллюзия, что кого-то там очень ждут и встретят с распростертыми объятиями, то это обман. Там такая же суровая реальность, такая же суровая действительность, также нужно бороться — двигаться, цепляться, кусаться. Это обман, что можно уехать и сразу появится жизнь с радугой и цветочками.
Имеет ли смысл проводить «импорт» мозгов? 100%, я думаю, что нужно заботится о своих, чтобы не уезжали. А что касается экспатов, не считаю, что этот опыт всегда является успешным. Все зависит от направления.

Ольга Голодец, вице-премьер правительства России:
Проблема стоит очень остро. И мы видим, к сожалению, что нет государственной статистики на эту тему. Поскольку рубль ослаблен, то возможность для перетока [мозгов] очень проста и легка. Конкуренция в мире очень высокая, наши кадры стоят в реальности существенно дороже, чем условия, которые работодатели предоставляют для найма, особенно в тех отраслях, где мы являемся абсолютными лидерами. Например, наши артисты оркестров востребованы по всему миру, то же самое касается и балетных исполнителей, и многих отраслей именно в гуманитарной сфере.
Надо развивать экономику и повышать заработную плату, нужен доступ к финансовым средствам. Сегодня экономика не развивается из-за недоступности финансовых ресурсов.
Но и к нам приезжают [специалисты], у нас высокий спрос. К нам приезжают абсолютно все первые люди по разным направлениям культуры: руководители крупнейших театров, филармоний. У нас люди с удовольствием учатся. Но обратный процесс, конечно, больше: если за тот же самый труд вы можете получить несопоставимые деньги, это является нормальным стимулом для отъезда».

Анатолий Чубайс, глава «Роснано»:
Что мы видим в нашей реальной работе? Это явление [утечка мозгов], мы его так или иначе встречаем среди наших знакомых, родcтвенников. В то же время я могу сказать, что в наших реальных проектах, а их у нас 68, нет такого, чтобы из-за этой проблемы что-то провалилось, что-то рухнуло. Мы как раз видим обратную ситуацию. Я могу привести примеры, когда у нас в рамках наших проектов в Россию возвращаются люди из США и Силиконовой долины.
Причина отъезда может быть только одна. Инновационная экономика устроена так, что невозможно никого ни к чему принудить. Вы спросите в Силиконовой долине у людей: почему вы здесь работаете, а не на восточном побережье? Они скажут: там плохо, там отвратительный климат и противная атмосфера. Их невозможно заставить и переубедить, это штука на уровне ощущений. Им плохо. А если им плохо, это не проблема конкретных людей, а проблема страны, потому что сейчас нет никакой более значимой конкуренции в мире, чем конкуренция за мозги.

Андрей Фурсенко, помощник президента России:
Проблема мобильности существует во всем мире, но для России она сильно преувеличена. У нас по сегодняшней статистике движение кадров происходит больше в Россию, чем из России, в том числе и по людям образованным. Конечно, это люди, которые приезжают из СНГ, но это люди, имеющие высшее образование, степени и так далее. Вопрос об отъезде десятков и сотен тысяч не правомерен, это было правомерно в 90-х годах, а сейчас ситуация не такая.
Есть желающие уехать, прежде всего, конечно в IT-отрасли. Очень востребованная профессия. Но я разговаривал с компаниями: даже те, кто уезжает, они уезжают не насовсем. Их логика такая: они уезжают поработать, оставляют возможность и право за собой вернуться.

Алексей Кудрин, глава Центра стратегических разработок:
Мы должны создать более комфортные условия для того креативного класса, который сегодня создает новый рост, новые технологии, который делает страну конкурентоспособной. А этот класс сегодня себя не очень комфортно чувствует в нашей стране.
Можно создавать оазисы, это делается. Но важна общая атмосфера, качество институтов, определяющих качество жизни: от образования для детей и медицины до личной безопасности, путешествий, морального комфорта с точки зрения общения, открытости, способности говорить на многие темы. Если Россия сможет вернуться к созданию таких условий и добиться в этом прогресса, многие вернутся.

Яна МИЛЮКОВА, Полина НИКОЛЬСКАЯ. «РБК», 17 июня 2-16 года

Образованные россияне спешат уехать из страны — но Путину это безразлично

Цены на нефть и газ упали. Западные санкции, введенные из-за Крыма, продолжают кусаться. Снижение доходов вынудило российское правительство потребовать очередного сокращения государственных инвестиционных программ и управленческих расходов. Пострадать могут и расходы на социальные нужды. России больше всего нужны разумные инвестиции в технологии, чтобы снизить ее зависимость от сырьевого экспорта и диверсифицировать источники роста. Но вместо этого ведущие российские умы и созидатели прощаются с родиной и с сожалением покидают ее. Те, кто наверняка мог бы двигать свою страну вперед, ищут свои пути в других местах.
Российская государственная статистика показывает, что за последние четыре года резко выросли показатели эмиграции. Официально страну в 2012 году покинули 123 тысячи человек. В 2013 году эта цифра выросла до 186 тысяч. В 2014-м после аннексии Крыма число уехавших увеличилось до 309 тысяч, а в 2015 году данный показатель был еще больше. Но данные статистические показатели на самом деле преуменьшают реальный отток населения, так как многие уже не уведомляют государство о своем отъезде. Во время предыдущих волн эмиграции убывающие за рубеж на постоянное жительство должны были аннулировать свою прописку и сдать российские документы. Сейчас они чаще всего сохраняют связи с Россией, занимаясь бизнесом, оставляя в своей собственности российские квартиры и работая на российские компании через интернет. Но в реальности эти люди по сути дела переезжают за границу, получая визы на длительный срок.
Точные цифры узнать трудно, так как многие люди сохраняют свои планы в тайне. Многие западные специалисты по иммиграции/переселению отмечают, что россияне с неохотой обсуждают свои планы на будущее в открытых каналах общения. Когда эти люди, находясь в России, обращаются к таким специалистам по телефону или через Skype, чаще всего они говорят, что действуют из чистого любопытства. Но при личном общении россияне признаются, что всерьез задумываются о переезде.
Следует отметить, что это перемещение людей значительно, и со временем оно не ослабевает. Одна российская кадровая фирма провела в прошлом месяце социологический опрос и сделала вывод, что 42% руководителей высокого ранга, работающих в местных и зарубежных компаниях, хотят уехать, а у одной шестой есть вполне конкретные планы на отъезд. В этом процессе принимают участие даже специалисты по генеалогии. Живущий и работающий в Москве историк семей Владимир Палей в начале 2014 года даже был вынужден взять себе помощника, чтобы справиться с наплывом российских клиентов, стремящихся получить иностранное гражданство по причине семейных связей. Палей берет за свои услуги одну тысячу евро. В основном среди его клиентов специалисты-профессионалы, которые за два первых президентских срока Путина заработали достаточно, чтобы заплатить за поиск семейных связей, и теперь хотят пожить в другой среде. Один уехавший в Париж россиянин сообщает, что к нему за советом по вопросам эмиграции обращается огромное количество людей из России, и что он даже сделал на этом небольшой бизнес, беря за свои услуги по 700 евро. Он помогает им решить, куда лучше уехать: в Польшу, Израиль или Болгарию (если у них там были предки). Если нет, то можно отправиться на постоянное жительство в Латвию, Чехию, на Кипр или в Болгарию, где гражданство можно получить за относительно небольшие деньги. Исходя из своего опыта, этот человек говорит: «Для них важнее просто уехать, чем уехать куда-то конкретно».
Чтобы понять масштабы переселения, следует посмотреть на иммиграционную статистику в странах прибытия. Центральная Азия и государства СНГ по-прежнему главные места эмиграции. Кроме того, растет количество уезжающих в Китай. Но Запад становится все более привлекательным. В последние годы резко возросло количество россиян, принимающих участие в лотерее на получение «зеленой карточки» для въезда в США. В 2015 году был поставлен рекорд — 265 086 участников, что почти на сто тысяч больше, чем в 2012 году. Данные по Британии демонстрируют аналогичную тенденцию: количество иммиграционных виз, выданных россиянам, с 2010 по 2013 год увеличилось более чем на 50%. В 2014 году около 75 300 россиян получили вид на жительство в Евросоюзе и Швейцарии. Это на 25% больше, чем в 2010 году. Израиль сообщает, что количество заявлений на получение гражданства от россиян за то же время выросло на 30%.
Но гораздо важнее абсолютные показатели по категориям людей, уезжающих из России. Чаще всего ее покидают молодые и образованные городские жители. Согласно оценкам руководителя Левада-Центра Льва Гудкова, сегодняшние потоки эмигрантов «более либерально ориентированы, более интеллигентны, лучше образованы». Они уезжают из России вместе с «довольно инертной и пассивной массой», которая ищет лучшей доли. В подавляющем большинстве рост эмиграции из России объясняется отъездом образованных городских либералов, которые уезжают по политическим, а не по экономическим соображениям. Это основа «созидательного класса» ученых, преподавателей, творческих работников и высококвалифицированных рабочих — то есть, таких людей, которые обеспечивают экономический рост во всем мире. Людей из этой категории беспокоит политическая ситуация, сложившаяся при Путине, и они стремятся уехать, пока не стало еще хуже. Они желают покинуть ту среду, которая насквозь пропиталась враждебным отношением к Западу. Они хотят более предсказуемого, справедливого и честного будущего не только для себя, но и для своих детей. Как сказал один молодой российский бизнесмен, «я раньше думал, что в России можно построить лучшее общество, но теперь я по сути утратил все надежды. Пора уезжать».
Но экономические мотивы по-прежнему играют немаловажную роль. Даже состоятельные россияне, занимавшие привилегированное положение, сейчас считают свои привилегии временными и ищут пути отъезда. Они видят в США и в Западной Европе безопасное место «для размещения своих капиталов, для жизни своих жен и детей». Они полагают, что там можно заниматься бизнесом, свободным от коррупции, волокиты и непредсказуемой судебной системы, которые характерны для их родины. Павел Дуров (основатель российского аналога Facebook ВКонтакте) уехал отчасти из-за того, что государство потребовало передать личные данные украинских пользователей. В 2014 году был принят закон, который требует, чтобы данные всех российских интернет-пользователей хранились на серверах, расположенных на территории России. А блогеры, у которых более трех тысяч посетителей в день, обязаны регистрироваться в государственной регулирующей организации по делам СМИ. В России заблокированы крупные онлайновые платформы, включая сайт видео Vimeo и, что очень важно, GitHub, являющийся ресурсом номер один для всех, кто пишет коды. Эти действия отпугивают и заставляют покидать Россию специалистов из сферы высоких технологий, которые как правило высоко ценят свободу и неприкосновенность информации. Сейчас, когда государство действует все более назойливо, российские стартапы начинают уклоняться от рисков, связанных с тем, что плоды их напряженной работы могут отнять. Другим высококвалифицированным специалистам из самых разных сфер деятельности, таких как наука, информационные технологии, банковское дело и право, просто нужна более стабильная деловая среда, где они могли бы зарабатывать больше денег, так как российская экономика находится в состоянии застоя. Для тех же, кто ближе всего к среднему классу, рублевые зарплаты уже не столь привлекательны, если существует альтернатива.
С такой точки зрения россияне ищут в большей степени не какое-то конкретное место для проживания, а в большей степени условия, соответствующие их потребностям. Это благоприятные экономические возможности, личная безопасность, приличное образование и здравоохранение. Представители малого бизнеса чаще всего стремятся попасть в русскоязычную диаспору, где им проще найти рынок. Катя Зенкович (Katya Zenkovich), возглавляющая отдел по работе с российской клиентурой в лондонском агентстве недвижимости, сообщает, что с середины 2014 года наблюдается увеличение числа российских предпринимателей, ищущих в Лондоне помещения для розничной торговли и скромные офисы, подходящие для занятий малым бизнесом. По ее словам, некоторые из них соответствуют хорошо известному образу сказочно богатых русских, переезжающих за рубеж и вкладывающих там свои деньги. Но чаще всего ей приходится сталкиваться с бизнесменами из верхушки среднего класса, которые готовы потратить 230-300 тысяч долларов в год на аренду помещения на первом этаже в центре Лондона. Количество онлайновых заявок из России на офисы в Европе (в том числе, в Британии) в 2014 году выросло на 75% по сравнению с предыдущим годом. С Зенкович согласен совладелец лондонской фирмы недвижимости Гэри Хершем (Gary Hersham): «Мы получаем довольно много заявок на аренду и покупку помещений для розничной торговли, картинных галерей, ресторанов, офисного пространства…. Люди хотят жить там, где в безопасности будет их жизнь, их будущее, их благосостояние и доходы». Показателем важнейшей и масштабной тенденции является то, что Россию покидают не миллиардеры, а те миллионеры из числа владельцев малого и среднего бизнеса, которые необходимы для диверсификации российской экономики.
Многие из числа власть имущих рады распрощаться с потенциальными участниками протестов. Российский журналист Леонид Бершидский, уехавший в середине 2014 года в Германию, сказал: «Кремлю все равно, так как он не считает мне подобных самыми лучшими, умными и талантливыми россиянами. Для него мы предатели, пятая колонна». Депутат Законодательного собрания Санкт-Петербурга Виталий Милонов сказал об этом более красочно: «Россия ничего не потеряет, если уедет весь так называемый созидательный класс. Что такое вообще этот созидательный класс? На мой взгляд, женщина, встающая в пять утра, чтобы подоить корову, созидательница, потому что она что-то производит. Но не парень с дурацкой стрижкой, который весь день торчит в кафе и пишет в своем блоге».
От среднего класса остались главным образом государственные чиновники и прочие люди, которые связаны с государственными предприятиями. Иными словами, это база поддержки Путина, которая пока демонстрирует послушание и сговорчивость, получая скромные прибавки к зарплате и множество возможностей для финансового обогащения в силу своего служебного положения. Ксения Семенова из Института современной России сказала об этом более красочно: «Выпуская пар из котла, она [власть] не только избавляет себя от интеллектуального бунта, но и „вычищает“ аудиторию, делая ставку на тех, кто максимально подвержен промывке мозгов и чье критическое мышление атрофируется с каждым просмотром государственных телеканалов. Управлять такой массой не составляет большого труда».
Наиболее очевидны последствия этого процесса в науке и технике. Эмиграция уже опустошила и состарила российское научное сообщество, и ситуация там может еще больше ухудшиться. Сегодня в России 26 800 докторов наук. В одних только Соединенных Штатах работает 16 тысяч докторов наук из бывшего Советского Союза. Менее трети исследователей, работающих в России, входят в самую продуктивную возрастную группу (от 30 до 50 лет), а четверть ученых старше 70 лет. Независимого финансирования научных исследований и разработок в стране почти не существует, а международное научное сотрудничество испытывает все большие затруднения. Некоммерческий фонд «Династия», открытый в 2002 году для поддержки российских научных исследований и образования, в мае 2015 года был объявлен иностранным агентом. Спустя месяц его учредитель Дмитрий Зимин покинул Россию, а в октябре фонд закрыл свои двери (и банковские счета).
В целом, самой тревожной тенденцией является эмиграция студентов и молодых выпускников вузов. Они уезжают из-за низких зарплат, проблем с жильем, слабой исследовательской базы, неблагоприятной научной среды, непрестижности научной работы и отсутствия эффективных государственных мер по улучшению ситуации. Эта проблема все больше усугубляется: из-за эмиграции российских ученых сокращается количество докторских диссертаций среди нового поколения, а также число аспирантов и кандидатов наук. Нехватка научных руководителей ведет к тому, что молодое поколение стремится защищаться за рубежом.
Подмосковное Сколково, являющееся российской имитацией Кремниевой долины, должно было ликвидировать эту утечку мозгов, но некоторые российские обозреватели сегодня называют Сколково «инкубатором эмигрантов». Все чаще инвестиции в Сколково и в его фирмы-резиденты поступают из государственной казны, а не из-за рубежа. Финансирование высокотехнологичных стартапов всегда было редкостью в России, а местный рынок для их продукции ограничен. Но сейчас ситуация еще больше ухудшилась из-за падения курса рубля и западных санкций, закрывших России путь на рынки капитала. Доморощенные фонды венчурного капитала инвестируют средства почти исключительно в России, не желая поддерживать тех учредителей новых фирм, которые стремятся налаживать бизнес за рубежом. Неудивительно, что в российских социальных сетях полно групп с названиями типа «Пора валить». Эти группы сочувствуют и дают советы тем российским специалистам, которые задумываются об отъезде.
Видя последствия этих процессов для экономического развития, государство в последнее время предпринимает определенные действия для того, чтобы талантливые россияне оставались в стране. В октябре 2014 года правительство отменило программу обменов Future Leaders Exchange (FLEX), которая за 23 года дала возможность 23 тысячам школьников из России пройти обучение в США. Путин жалуется на то, что иностранные организации работают в качестве «пылесосов», заманивая за границу самых талантливых россиян. Весной 2015 года был проведен опрос среди российских студентов, который показал, что 39% из них думают или серьезно планируют после выпуска жить и работать за рубежом. Государственная схема по предоставлению стипендий полутора тысячам студентов для учебы в лучших университетах по всему миру осуществляется не в полном объеме, и главной причиной недобора является жесткое положение о возвращении на родину после окончания учебы. Государство недавно удвоило размер стипендий в надежде на заполнение вакансий, но пока неясно, достаточно ли будет этих мер. Между тем, многие российские фирмы не заинтересованы в приеме на работу таких студентов, поскольку те возвращаются из-за рубежа «полные чуждых идей».
Российская наука и инженерное дело (если не весь «созидательный класс», включая малые и средние предприятия) все больше перемещаются за границу, к чему их подталкивают изменения в политике страны, произошедшие за третий президентский срок Путина. Конечно, страну покидают далеко не все умные и молодые предприниматели, однако их исход опасно близок к пороговому значению, а поэтому имеет большое значение. А если учесть фундаментальные демографические процессы, которые сокращают население трудоспособного возраста, то можно сделать вывод, что перспективы у российского социально-экономического развития далеко не радужные. Единственным спасением здесь может стать сохранение связей — квартиры, банковские счета, денежные переводы, семейные узы. Это привязывает эмигрантов к стране, которую они покинули, и которую в большинстве своем по-прежнему любят. Но пока и если сегодняшний обитатель Кремля не покинет его, долговременная цена за такое положение вещей будет очень высокой — хотя путинский режим доволен тем, что оставшийся в стране человеческий капитал более податлив и послушен. Главное и устойчивое сравнительное преимущество России, каким является ее интеллектуальная элита, постепенно утекает из страны.

Джуди ТВИГГ (Judy Twigg). «The National Interest»,
15 июня 2016 года ИноСМИ.RU