Демографический след войны
	Экспозиция: перепись населения 1939 года
	Смертный путь бессмертного полка
	Следы войны на возрастной пирамиде
	Гендерная асимметрия
	Война и семья
	Война и рождаемость
	Война и естественный прирост населения
	Волны демографической нагрузки
	ОБСУДИТЬ НА ФОРУМЕ
	Вся статья (в формате PDF)
	Ссылки по теме номера
	Темы предыдущих номеров
	См. также Архив "Темы номеров"

Для цитирования: Вишневский А.Г. Демографический след войны //Демоскоп Weekly. 2016. № 689-690. URL: http://demoscope.ru/weekly/
2016/0689/tema01.php

Понравилась статья? Поделитесь с друзьями:

Web demoscope.ru

Демографический след войны

Над темой номера работал Анатолий ВИШНЕВСКИЙ

Война и семья

Небывалые потери мужского населения лишили многих женщин потенциальных брачных партнеров, что привело к значительному увеличению доли женщин, никогда не состоявших в браке. О матримониальной судьбе женщин воевавших поколений, начиная с поколений 1900 года рождения, позволяют судить ретроспективные оценки, выполненные С. Захаровым на основе данных микропереписи 1994 года, учитывавшей не только официально зарегистрированные, но и фактические браки (рис. 12). Если у поколений женщин, не участвовавших в войне и достигших к 1994 году возраста 50 лет и старше, т.е. в основном уже вышедших за пределы возраста заключения первых браков, в замужестве на протяжении жизни состояло 95-96% женщин, то у воевавших поколений – 93,5% и менее, причем эта доля резко падает у самых молодых воевавших поколений, у которых до 1941 года процесс формирования брачных пар еще не набрал силу.

Рисунок 12. Доля женщин, когда-либо вступивших в первый брак, в воевавших и не воевавших поколениях, %

Источник: Демографическая модернизация России, 1900-2000. Под ред. А.Г. Вишневского. М., Новое издательство, 2006: 113-114.

Но влияние войны на брачное состояние населения отнюдь не ограничивается трудностями для женщин нахождения брачного партера в условиях дефицита женихов. Это влияние гораздо глубже и многостороннее. Война дестабилизировала брачную и семейную структуры населения, разрушила многие, часто едва начавшиеся браки, усилила конкуренцию на брачном рынке, что имело свои следствием рост числа разводов. Полностью оценить все эти последствия сегодня едва ли возможно.

В стране осталось огромное количество вдов, однако сколько их было неизвестно, и помочь в оценке их числа не может и перепись населения 1959 года. Хотя международные стандарты проведения переписей всегда предусматривали вопросы, позволяющие выделить четыре категории брачного состояния, включая вдовых, и соответствующие вопросы задавались в России уже при проведении первой всеобщей переписи 1897 года и первой советской переписи 1926 года, статистика сталинского времени считала такие вопросы не стоящими внимания, и, начиная с переписи 1937 и кончая переписью 1970 года, советские переписи (а, значит, и перепись 1959 года) позволяли разграничить только две совокупности: состоящих и не состоящих в браке в момент переписи. Соответственно, никакой информации о числе вдов в них не было, впервые вопрос обо всех брачных состояниях вновь появился только в программе советской переписи 1979 года[3].

Не было никакой информации и о числе послевоенных сирот, оказавшихся без одного или без обоих родителей, равно как и о числе инвалидов войны, которое было огромным. Вдовы, сироты и инвалиды войны всегда присутствовали в пропагандистской риторике, но никто не знал, сколько их было, и никто не пытался этого узнать. Вероятно, в органах социального обеспечения, выплачивавших пособия вдовам и детям погибших на фронте, инвалидам войны, какая-то статистика все же существовала, однако она никогда не обнародовалась и не присутствовала в общественном дискурсе. В научной литературе можно встретить лишь самые общие упоминания, вроде того, что «в поколениях женщин, которым в 1941 г. было 17-25 лет и которые наиболее пострадали во время войны, …было много вдов и не вышедших замуж»[4], но не более того.

В самом деле, перепись 1959 года указала лишь на чрезвычайно низкую, по сравнению с предыдущими переписями, долю замужних среди женщин в возрасте от 40 до 59 лет (т.е. тех, кому в 1939 г. было от 20 до 39 лет) (рис. 13) – и это, конечно, результат совместного действия овдовения, прекращения брака разводом и невступления в брак.

Рисунок 13. Число замужних на 100 женщин соответствующей возрастной группы

Все эти факторы – в очень значительной степени – следствие послевоенных деформаций брачного рынка и возникающей на нем конкуренции из-за нехватки мужчин. «Вдовство многих женщин, потерявших мужей на войне, в силу половой диспропорции длится всю последующую жизнь… В условиях значительного численного преобладания женщин существенно ослабевает прочность браков, и повышение числа разводов по инициативе мужчин сокращает длительность брака. При наличии диспропорции полов происходит процесс стихийного перераспределения брачных партнеров, причем не только по возрасту, но и по брачному состоянию. Это перераспределение совершается за счет повышенной брачности женщин со сверстниками, с мужчинами более молодыми, поколения которых война не затронула, а также с разведенными и вдовцами» [5].

Государство пыталось противодействовать неизбежным в сложившейся ситуации процессам единственным доступным ему способом – ужесточением законодательства в области брака и семьи. 8 июля 1944 года, меньше чем за год до конца войны, был принят Указ Президиума Верховного совета СССР, резко изменивший существовавшие до этого относительно либеральные советские правовые нормы в области брака и семьи. Указ назывался очень красиво: «Об увеличении государственной помощи беременным женщинам, многодетным и одиноким матерям, усилении охраны материнства и детства, об установлении почетного звания Мать-героиня и учреждении ордена Материнская слава и медали Медаль материнства».

Ничто в названии Указа не говорило о содержащемся в нем разделе V «Об изменениях в законах о браке, семье и опеке». Между тем именно в этом разделе устанавливалось условие, что «только зарегистрированный брак порождает права и обязанности супругов» и отменялось «существующее право обращения матери в суд с иском об установлении отцовства и о взыскании алиментов на содержание ребенка, родившегося от лица, с которым она не состоит в зарегистрированном браке». Устанавливалось, что при регистрации рождения ребенка от матери, не состоящей в зарегистрированном браке, ребенок записывается по фамилии матери с присвоением ему отчества по указанию матери. Вводилось правило обязательной записи зарегистрированного брака в паспортах и существенно усложнялась процедура развода. Указ также подкреплял уже имевшуюся норму поручением «органам прокуратуры, в соответствии с действующим уголовным законодательством, привлекать к ответственности виновных в незаконном производстве абортов, в понуждении женщин к производству аборта»[6].

Содержащиеся в Указе нововведения мотивировались тем, что «забота о детях и матерях и об укреплении семьи всегда являлась одной из важнейших задач советского государства», но, на деле, государство недвусмысленно давало понять женщинам, оставшимся без мужчин, что это – их проблема. В каком-то смысле Указ сыграл роль ширмы, сделавшей недоступными для государственной статистики и укрывшей от общественного мнения все явления, о которых не хотели говорить вслух. Число регистрируемых разводов действительно сократилось, но это не значит, что браки перестали распадаться без регистрации. О числе загнанных в подполье фактических разводов ничего не было известно, но когда в 1965 году процедура развода была упрощена, число разводов за один год выросло в 1,8 раза (с 360 до 646 тысяч)[7]. Затруднение процедуры развода усложнило и заключение повторных браков, но это означает лишь то, что они перестали фиксироваться статистикой, так что их число тоже неизвестно.

Никакие указы не могли изменить сложившиеся после войны демографические реалии. Огромное количество женщин оказались обреченными на одиночество, а детей – на безотцовщину. Широкое распространение после войны получила внебрачная рождаемость, в СССР резко выросло число одиноких матерей, по имеющимся оценкам, в 1945 году их было 281,7 тыс., а в 1957 — 3312 тыс.[8] Около четверти всех рождений в 1945 году были внебрачными, и даже 10 лет спустя – почти 17%. Характерно, что эта доля в сельском населении была выше, чем в городском (табл. 4).

Таблица 4. Доля внебрачных рождений в общем числе рождений, %

Источник: Иванова Е., Михеева А. Внебрачное материнство в России // Население и общество №28, июль 1998. Табл. 3.

В соответствии с Указом 1944 года, в свидетельстве о рождении детей вне зарегистрированного брака вместо сведений об отце в обязательном порядке ставился прочерк. За время действия этого гуманного правила – с 1945 по 1968 год – прочерк в паспорте получили более 15 миллионов детей[9].

[3] Вишневский А.Г., Захаров С.В. Что знает и чего не знает российская демографическая статистика // Вопросы статистики, 2010. №2.
[4] Поляков Ю., Жиромская В., Араловец Н. «Демографическое эхо» войны // Война и общество, 1941-1945. М.: Наука, 2004. Кн. 2: 1941-1945.
[5] Ильина И.П. Влияние войн на брачность советских женщин // Брачность, рождаемость, смертность за три века. М., Статистика, 1979: 55.
[6] Указ Президиума Верховного совета СССР «Об увеличении государственной помощи беременным женщинам, многодетным и одиноким матерям, усилении охраны материнства и детства, об установлении почетного звания Мать-героиня и учреждении ордена Материнская слава и медали Медаль материнства» https://www.lawmix.ru/docs_cccp/3096
[7] ЦСУ СССР. Население СССР 1973. Статистический сборник. М., Статистика, 1975: 150.
[8] Харчев А.Г. Брак и семья в СССР. М., Мысль, 1979: 169.
[9] Тольц М.С. От абортного термидора к законодательному либерализму. Политика в области брачно-семейных отношений как зеркало истории СССР // Развитие населения и демографическая политика. Демографические исследования, вып. 23-й. Памяти А.Я. Кваши. Под ред. М.Б. Денисенко и В.В. Елизарова. М., МГУ, 2014: 161.