… о проблемах общества долгожителей

«Этот малыш может дожить до 142 лет» – с такой обложкой вышел американский журнал Time в феврале прошлого года. Сегодня человеческая жизнь длиной в полтора века уже не кажется визионерством или нелепо амбициозной целью, заявила 67-летняя генетик и нобелевский лауреат Элизабет Блэкберн на посвященной долголетию дискуссии Международного экономического форума в Давосе. Длина человеческой жизни во многом определяется генетикой, однако до технологий, меняющих гены так, чтобы люди вдруг переставали стареть или становились неуязвимыми к смертельным заболеваниям, ученым еще довольно далеко, осторожно отметила ученый.
Есть и более смелые прогнозы: так, американский футуролог Рэй Курцвейл ожидает, что в 2040-х годах люди получат возможность обрести бессмертие благодаря развитию науки и технологий (грубо говоря, человеческое сознание можно будет перенести на небиологический носитель). Пока же Блэкберн и ее собеседники в Давосе обозначили ряд проблем, с которыми столкнется человечество, когда все будут жить по 150 лет. Возможно, для России это не так актуально, как для развитых стран: у нас за последние пятьдесят лет продолжительность жизни выросла всего на два года (c 69 до 71).

Болезни
Задача повысить не столько продолжительность жизни, сколько продолжительность производительной части жизни, подчеркнула Блэкберн. И действительно, если из 150 лет половина будет приходиться на лечение разнообразных заболеваний, то толку от такого долголетия будет мало. Соответственно, нужно стремиться к увеличению таких жизненных периодов, как молодость и зрелый возраст, а «несчастный» период сводить к минимуму.

Пенсии
Продолжительность жизни в разных странах продолжит расти, однако правительства недостаточно энергично повышают пенсионный возраст. Так, британское правительство ожидает, что дети, рожденные сегодня, доживут в среднем до 85 лет, что является явно заниженным прогнозом.
«Если реалистично взглянуть на ситуацию с новорожденными [их продолжительностью жизни] сегодня, то окажется, что все наши пенсионные схемы уйдут под воду и будут все больше и больше напоминать финансовую пирамиду», – заявила Линда Грэттон, специалист по организационному поведению из Лондонской школы бизнеса.

Работа
Допустим, среди людей станет нормальным доживать до ста лет. Тогда, скорее всего, они будут работать до восьмидесяти, а дальше будут уходить на покой, спрогнозировала Грэттон. В таком случае встает вопрос: как один и тот же человек сможет работать так долго, в то время как мир вокруг будет меняться? Очевидно, что ему придется больше внимания уделять образованию и перемещению между разными карьерами. В жизни человека наряду с традиционными периодами жизни (тинейджер, студент, наемный работник и так далее) появятся новые.
«Например – исследователь. Почему вы должны принимать все свои большие карьерные решения в двадцать, когда вы можете исследовать больше альтернатив?» – привела пример Грэттон.
Большую ценность приобретет возможность меняться самому и совершать этот переход между профессиями и ролями (от наемных работников – к индивидуальным предпринимателям или самозанятым).

Безопасность
Многие города, особенно крупные, плохо приспособлены для стареющего населения.
«Если вы живете в Нью-Йорке, то представьте, как 87-летний человек перемещается там в общественном транспорте. Это невозможно», – сказал Томас де Роза, глава компании Welltower, занимающейся в числе прочего созданием мест проживания для стариков.

Мобильность
Люди должны двигаться – это обязательно для всех возрастов, включая старшие, отметил де Роза. Если человек перемещается между кухней, спальней и диваном у телевизора – это не полноценная жизнь. Однако именно к такому образу жизни их подталкивает нынешняя ситуация в обществе.

Обуза для будущих поколений
Старики, которые живут все дольше, будут становиться бременем для своих детей, поскольку их сбережений может не хватить на слишком долгую жизнь.
«Те из наc, кто по возрасту близок к шестидесяти годам или немного старше, – это первое поколение, которое имеет дело со своими родителями, которым больше девяноста или ста лет, – рассказал 58-летний де Роза. – Мои бабушка и дедушка умерли в 1970-е, когда им было по семьдесят с чем-то. И никто не говорил, что они умерли раньше времени. Многие наши родители не могут себе позволить жизнь старше девяноста или ста лет, и это бремя ложится на нас».
Жизнь с весьма престарелыми родителями станет все более распространенным явлением, так что, возможно, в будущем корпорации разрешат приходить на работу со своими родственниками, за которыми нужен присмотр, так же как сейчас некоторые из них позволяют приводить детей или домашних животных.

Георгий НЕЯСКИН. “Slon.ru», 21 января 2016 года