… о возвращении беженцев из Европы домой

В то время как европейские страны пытаются понять, как встроить механизм интеграции беженцев в западное общество, многие из них жаждут вернуться обратно. Ожидания, которые двигали ими на пути к лучшей жизни в Евросоюзе, часто не оправдываются, и некоторые мигранты сталкиваются с абсолютной безнадежностью своей новой реальности. Действительно ли все настолько плохо, чтобы возвращаться туда, откуда все бегут, продавая все до последней вещи. The Wall Street Journal попытался разобраться в этом вопросе.
Ангела Меркель провозгласила одной из главных целей миграционной политики обеспечение беженцев рабочими местами – Германия не прочь заполнить нехватку рабочей силы мигрантами. Несмотря на это, экономисты предупреждают, что мигранты с низким уровнем навыков и образования едва ли смогут найти себе работу в стране. Сейчас им приходится терять огромное количество времени в лагерях, пока они найдут себе применение. Некоторые боятся, что проведут в подобных поисках несколько лет, не имея возможности перевезти вслед за собой родственников. Ко всем этим опасениям стоит прибавить стресс от переезда, грубое обращение в иммиграционных службах, ощущение бесправности и несоответствия европейской свободной культуре – и человек теряет надежду и готов бросить свою «европейскую мечту»
Амер, 30-летний житель Дамаска, один из тех, кто осознал свою ошибку. Он рассказал корреспонденту журнала, что продал все свои вещи ради переезда, который стоил ему 15 тысяч евро. Но, проведя четыре месяца в Германии, Амер желает вернуться с семьей в Сирию. Бомбежки в их части Дамаска были редкими, и, судя по фотографиям, которые он показал журналистам, семья Амера жила далеко не бедно. В Германии Амер ожидал получить небольшой домик и немного средств на то, чтобы открыть свой бизнес. Вместо этого он получил голую комнату в одном из офисных зданий, отданных под заселение мигрантами. И больше ничего. «Я приехал в Германию, потому что все говорили, что это рай. Теперь я жалею об этом», – говорит он.
До переезда Амер слышал, что беженцы в Германии получают около €500 в месяц, однако он не ожидал, что жизнь там стоит настолько дороже, чем в родной Сирии. Амер не имеет высшего образования и в Дамаске работал в забегаловке. «Мне понадобится порядка десяти лет, чтобы достичь хотя бы минимального уровня жизни в Германии, а немецкий язык мне будет просто невозможно выучить», – рассказывает он The Wall Street Journal.
Рим, молодая женщина из Сирии, сама проделала огромный путь в Германию в надежде перевезти за собой четырехлетнего сына. Однако на месте оказалось, что его переезд может занять месяцы, вплоть до года. Рим жалуется изданию, что не может себе позволить столько ждать – мальчик болен. Другой мигрант, Абдулла Алсоан, стоматолог из Дайр-эз-Заура на востоке Сирии, где мирное население страдает от бомбежек, с помощью ООН приехал в Германию почти год назад, чтобы вылечить осложненный диабет. Сейчас же он собирается вернуться обратно к своей семье. Он понял, что не хочет растить детей в стране, где подростки спокойно целуются на публике. В целом действительно много мигрантов желают уехать обратно именно из-за неприятия европейской культуры.
«Часто случается, что люди просто исчезают, – рассказывает изданию Ханнелоре Тёльде, глава берлинского консультационного сервиса для возвращенцев. – Многим стыдно признаться, что они приняли неверное решение приехать сюда», – говорит Тёльде. По ее словам, чаще всего к ее услугам сейчас обращаются сирийцы, афганцы и иракцы. Труднее всего вернуться сирийцам из-за опасности, поджидающей их на родине. По этой причине они не могут получить официальную материальную помощь для возвращения домой. Однако это их не останавливает. Некоторые решают уехать в соседнюю Турцию или Иорданию.
Согласно официальной статистике Миграционной службы Германии, в 2015 году из Германии добровольно уехало 37 220 беженцев (для сравнения: в 2014 году –13 574 человека). Но эти цифры отражают только тех, кто покинул страну благодаря специальным программам Международной организации по миграции, оплачивающей перелет обратно тем, кто не в состоянии приобрести билет самостоятельно. Реальное же число уехавших остается неизвестным.

Анастасия ЗЫРЯНОВА. «Slon.ru», 25 января 2016 года