… о причинах роста смертности в России

По поручению президента Минздрав объяснил рост смертности в России в первой половине 2015-го. Среди выявленных причин не указано сокращение числа врачей, хотя именно этим независимые эксперты объясняют плохую динамику

Не те прививки
По данным Росстата, за январь—июнь 2015 года умерло 988,097 тыс. россиян — примерно на 27 тыс. человек, или на 2,8%, больше, чем за тот же период 2014-го. Естественная убыль населения за первое полугодие увеличилась вдвое — с минус 0,4 до минус 0,8 (показатель рассчитывается как разница между количеством рожденных людей на 1 тыс. жителей и количеством умерших на 1 тыс.).
Подъем смертности в декабре 2014 — апреле 2015 года в Минздраве связывают с эпидемией гриппа, которая, кроме России, распространилась еще в 14 европейских странах: это следует из опубликованной министерством справки, она была составлена после анализа ситуации.
Проанализировать причины роста смертности в стране до 30 июля правительству поручил в мае президент Владимир Путин. Он тогда предположил, что динамика объясняется общим увеличением продолжительности жизни в стране — ростом доли граждан пожилого возраста. Путин потребовал от ?Минздрава принять «дополнительные усилия по снижению смертности» и «восполнения демографических изменений».
Минздрав отмечает, что эпидемия была необычно интенсивной из-за неучтенных при создании противогриппозных вакцин изменений штамма. В результате в январе—марте 2015-го общее число смертей, связанных с гриппом, составило 4,269 тыс. и привело к повышению общей смертности в первом квартале сразу на 4,9%.
Выводы министерства соответствуют объяснениям, которые уже озвучивали в мае-июне министр здравоохранения Вероника Скворцова и вице-премьер Ольга Голодец. Теперь Минздрав намерен уделить повышенное внимание вакцинации. Правда, эксперты Минздрава отмечают, что достоверные выводы по неполным данным сделать невозможно, а полноценная статистика за 2015 год появится только к августу 2016-го.

От чего умирали россияне
По данным Росстата, причиной большинства смертей в январе—июне 2015 года стали болезни системы кровообращения (почти 50%, или 493,385 тыс. умерших, рост смертности — на 1,3%). На втором месте — новообразования (опухоли; около 15%, или 148,392 тыс., рост — на 2,6%), на третьем — болезни пищеварения (примерно 5%, рост — на 8,4%), на четвертом — болезни органов дыхания (4%, рост — на 8,1%), на пятом — инфекционные и паразитарные болезни (1,7%). От внешних причин погибли 82,525 тыс. человек, или 8%, это на 2,7% больше, чем годом ранее.
В Москве смертность выросла на 4,9%, в Санкт-Петербурге — на 4,7%. Рекордный рост смертности отмечается в Севастополе — на 14,3%: при этом в городе сразу на 10,3% возросло число суицидов, на 16,2% — количество смертельных ДТП.

Алкоголь виноват
Одновременно Минздрав подтвердил версию Путина: если в 2006 году вклад пожилых в общую смертность составлял 67,3%, то в 2011-м — 71,4%, а в 2014-м — уже 73,2%, отмечается в справке. При этом министерство признает, что в 2014 году на 1,2% выросла смертность в группе трудоспособного населения.
Молодые люди умирали в основном от сердечно-сосудистых заболеваний (почти 30% смертей) и так называемых внешних причин — травм, отравлений и самоубийств (28,2%). Эксперты Минздрава подчеркивают, что подавляющее большинство смертей от внешних причин происходит в состоянии алкогольного опьянения.
Наиболее высокая смертность приходится на регионы с высоким уровнем распространенности хронического алкоголизма и алкогольных психозов, резюмирует Минздрав: «В связи с этим необходимо срочное принятие общегосударственных мер по борьбе с суррогатным алкоголем и его нелегальным оборотом, по активному противодействию бытовому пьянству и поддержанию трезвого образа жизни. Требуется подключение к их реализации и контролю всего российского общества, религиозных конфессий и гражданских активистов».
По подсчетам Росалкогольрегулирования, в 2014 году объем производства водки в России (данные системы ЕГАИС, которой пользуются производители) составил 67,6 млн дал, а розничные продажи (данные деклараций об объемах реализации спиртного продавцами) — 78,2 млн дал. Разница в 10,6 млн дал (около 13,5% всего рынка)  — это примерная оценка объема нелегальной водки в стране.

Мало врачей
Независимые аналитики объясняют высокую смертность в России и другими причинами. Комитет гражданских инициатив Алексея Кудрина в июле напрямую обвинил в росте смертности Минздрав, с критикой выступил и НКО «Фонд «Здоровье» (Фонд независимого мониторинга медицинских услуг, во главе — заместитель руководителя Федерального неврологического центра экстрапирамидных заболеваний и психического здоровья, член Центрального штаба ОНФ Эдуард Гаврилов).
Эксперты этих организаций полагают, что негативная динамика связана с системными ошибками чиновников, в частности, с сокращением количества коек и врачей в последние годы. «Напомню, в 2014 году было сокращено порядка 90 тыс. медицинских работников и более 33 тыс. коек в стационарах, — заявил РБК Гаврилов. — По данным Роспотребнадзора, от гриппа в первом квартале 2015 года умерли 54 человека, за тот же прошлогодний период — 57. Что касается осложнений гриппа и ОРВИ, к которым апеллирует Минздрав <...>, то их рост опять же говорит о том, что первичное звено, ослабленное оптимизацией, не справляется со своими функциями».
Ссылаясь на данные Росстата, он напоминает, что в 2014-м россияне посетили поликлиники на 8 млн раз меньше, чем годом ранее. «Минздрав возлагает большие надежды на вакцинацию, но до сих пор не имеет регистра привитых граждан <...>, как, не имея такой базы, можно делать реальные оценки, как сказывается прививочная кампания?» — недоумевает он.
Что касается аргумента о старении населения, то им нельзя объяснить рост смертности трудоспособного населения от сердечно-сосудистых заболеваний и онкологии, отмечает Гаврилов. Он также подвергает сомнению статистику о связи смертности с потреблением алкоголя: в докладе правительства за 2014 год, подготовленном с участием Минздрава, отмечалось снижение ежегодного среднедушевого потребления алкоголя в России.
О том, что оптимизация здравоохранения ухудшила доступность медицинской помощи, заявляла и Счетная палата в апреле. Аудиторы отмечали рост смертности пациентов в больницах и одновременный рост числа умерших на дому в ряде регионов, таких, как Москва, Московская область, Татарстан и других. Из этого они делали вывод, что основной причиной роста смертности является неправильная организация медицинской помощи.

Елена МАЛЫШЕВА. «РБК», 12 августа 2015 года

Алкоголизм и неправильные диагнозы убивают трудоспособное население

В России зафиксирован рост смертности среди людей среднего возраста. Как сообщает «Интерфакс», такие данные привела министр здравоохранения России Вероника Скворцова. Причина роста смертности — алкогольные отравления среди жителей в возрасте от 30 до 45 лет. Кроме этого Скворцова отметила увеличение количества суицидов и не поставленных при жизни диагнозов пневмонии у асоциальных групп населения. Директор Центра социальной экономики Давид Мелик-Гусейнов обсудил тему с ведущим «Коммерсантъ FM» Максимом Митченковым.
— Согласны ли вы с такими данными?
— Да, мы согласны, эти данные демонстрировали еще полтора года назад. Действительно, у нас сегодня растет смертность в трудоспособных возрастах. Если мы говорим про мужчин, то в основном от внешних причин, по причине алкогольного опьянения получают травмы, попадают в ДТП.
Если мы говорим про женщин, то здесь несколько другие причины роста смертности. В основном это смертность от неинфекционных заболеваний, от недолеченных заболеваний. В частности, на первом месте у нас по причинам среди женщин, именно тем, которые растут, находится рак молочной железы.
— В чем заключается главная проблема? В диагностировании подобных заболеваний или в лечении?
— Тут комплекс проблем. С одной стороны, да, диагностика запаздывает, и мы ловим те же самые раки, условно говорю, на последних стадиях, когда уже поздно достигать какого-то терапевтического эффекта. С другой стороны, лечение. Если мы говорим про мужчин, сегодня, допустим, чтобы начать лечиться от алкоголизма, а это заболевание, нужно попасть к наркологу. Но большая часть людей не хотят попадать к наркологу, потому что до конца верят, что они не алкоголики.
Было предложение, допустим, расширить возможности лечения мужчин с этим заболеванием не только у наркологов, но и у обыкновенных терапевтов, кардиологов, то есть те, кто видит это состояние у человека и могут оказать какую-то медицинскую помощь. Но пока эти предложения не достигли своей цели.
— Вы говорите, что эта алкогольная зависимость растет уже не первый год, и увеличение количества суицидов тоже, как я понимаю, не первый год. То есть с кризисом в стране это связывать нельзя, или я ошибаюсь?
— Кризис может только подогревать эту тему. Мы сегодня заложники одной демографической кривой, которая была заложена еще в советское время. У нас будет расти смертность, хотим мы этого или не хотим, но в ближайшие перспективе будет расти смертность за счет тех, кто родился в 1950-х годах прошлого столетия.
До недавнего времени умирали люди, рожденные в 1930-1940-х годах, а этих людей было мало, и сегодня акцент на их смертности смещается в сторону поколения, рожденного в 1950-е. У нас будет сокращаться рождаемость за счет того, что пик рождаемости в Советском Союзе приходился на 1988-1989 год, именно эти девочки сегодня рожают первого, второго, третьего ребенка.
Через год начнется пик рождаемости поколения 1990-х, а этих детей в стране нет. Поэтому нас ждут очень серьезные вызовы с точки демографии. И то, что сверхсмертность в ранних трудоспособных возрастах сегодня растет, — это очень большая проблема для России.
— Но если демографические проблемы, то уже, мне кажется, другое ведомство этим заниматься должно, другие структуры. Что делать сейчас именно с медицинскими показателями, с алкогольными отравлениями, суицидами, диагностикой, как это исправить?
— Во-первых, диагностика должна быть прицельной, диспансеризация должна быть не массовой, а по группам риска распределены необходимые манипуляции, чтобы выявлять наиболее чувствительные для демографии, для населения проблемы со здоровьем. Во-вторых, если есть проблемы, нужно направить их в медицинские центры.
Скворцова говорит, что построили замечательные сосудистые центры, но не едут с инсультами в течение «золотого часа» в эти центры, дожидаются второго, третьего дня, а потом уже действительно поздно что-то делать, потому что ситуация запущена. Третий момент — это, конечно, сохранность здоровья со стороны самих граждан. У нас сегодня, к сожалению, люди наплевательски относятся к своему здоровью и никак не охраняют его, думая, что за все заплатит государство.
— Почему так происходит? У нас же всегда так, что есть два вида заболевания, как шутят: одни, которые сами проходят, другие, которые уже не лечатся. Почему в других странах люди при каком-то малейшем заболевании сразу идут к врачу, а у нас действительно ждут до последнего?
— Я думаю, что причина всего этого в бесплатной системе здравоохранения. Хотя я сторонник этой системы, но, тем не менее, мы считаем, что раз бесплатно, то нам всегда всем все это положено бесплатно. И люди не занимаются тем, что охраняют свое здоровье. Представьте, сделали очень сложную операцию по ангиопластике, аортокоронарное шунтирование, на второй день человек встает с постели, идет в прибольничный тамбур и начинает курить, хотя ему это строго противопоказано.
Пока мы так будем относиться к своему здоровью, никакие скорые помощи, никакие демографические стратегии, никакие министры не смогут эту ситуацию исправить к лучшему.
— А сокращения врачей как-то на эту ситуацию повлияли?
— Пока нет, потому что это действие было не так давно проведено. Более того, все-таки оптимизаторы здравоохранения очень серьезно подходили к оценке возможного ущерба при сокращении тех или иных ставок. Конечно, в Москве это меньше чувствуется, в регионах больше чувствуется, дефицит кадров я имею в виду. Но пока это не сказывается никак на демографии. Я хочу надеяться, что и не скажется в среднесрочной перспективе.

Максим МИТЧЕНКОВ. «Коммерсант FM», 4 августа 2015 года

Демографические провалы первого полугодия предлагается обсудить через год

Поручение Владимира Путина найти причины роста смертности в начале 2015 года поставили правительство в щекотливое положение. Брать на себя ответственность за всплеск смертности не хочет никто. Поэтому Минздрав предложил вообще не искать виноватых – дескать, помесячная статистика смертности недостоверна, и лучше подождать годовых данных, которые появятся ближе к середине 2016 года. Хотя доклад о всплеске смертности президент потребовал представить ему еще в конце июля.
Минздрав распространил вчера справку, как надо интерпретировать статистику смертности в России. Из этой справки получается, что оперативные статистические сводки Росстата не имеют никакого отношения к реальному положению дел.
Ведомство Вероники Скворцовой сообщает: «Надежный анализ и диагностика изменений общественного здоровья могут основываться только на окончательных годовых данных смертности, составляющих часть годового отчета Росстата».
«Таблицы смертности, ожидаемой продолжительности жизни и другие характеристики годовой смертности по текущему году могут быть получены лишь в августе следующего года», – говорится в справке.
«Помесячный анализ не в полной мере отражает реальность», – добавляют в ведомстве. Краткосрочные показатели, как правило, искажены из-за сезонных факторов и особенностей бюрократического учета. Статистика зависит даже от режима работы медицинских организаций в праздничные дни. Минздрав поясняет: «По данным субъектов РФ, в июне 2015 года до 15% от общего числа зарегистрированных актов записей о смерти было оформлено на основании медицинских свидетельств о смерти, выписанных до 1 июня 2015 года».
Резкий всплеск эпидемий, природные аномалии, чрезвычайные происшествия – все это тоже приводит к скачкам показателей смертности. Но по итогам года обычно такие всплески выравниваются. Кстати, именно эпидемией гриппа и некачественной вакциной, распространенной Всемирной организацией здравоохранения, Минздрав сейчас объясняет повышенную смертность в период с декабря 2014 года по апрель 2015-го.
Призыв ведомства подождать с выводами можно расценивать как попытку ввести своего рода мораторий на обсуждение причин резко выросшей в первой половине этого года смертности, а также в целом последствий реформы здравоохранения. Ведь у населения вполне могут появиться подозрения, что всему виной – новый подход к ряду болезней, когда граждан не госпитализируют, а оставляют для домашнего лечения. Например, о таком рискованном подходе к лечению воспаления легких ранее заявляли эксперты (см. «НГ» от 15.05.15). Но теперь у чиновников появился удобный способ снять с себя ответственность за недостатки реформы: надо просто сослаться на искажения статистики.
То, что Минздрав ищет оправдания, неудивительно. В конце мая премьер Дмитрий Медведев отчитался о промежуточных итогах деятельности правительства. Главным достижением он назвал улучшение демографических показателей: «За эти три года мы вышли на траекторию естественного прироста».
Такие заявления были сделаны одновременно с появившимися сводками Росстата, из которых следовало: население РФ сократилось, по итогам квартала естественная убыль составила 52,5 тыс. человек. Естественный прирост за 2013–2014 годы был 57 тыс. человек (см. «НГ» от 25.05.15).
По итогам первого полугодия 2015-го естественная убыль в России составила уже 61,3 тыс. человек. Для сравнения: в первом полугодии 2014-го естественная убыль была 28,6 тыс. человек. В первом полугодии 2013-го – 56 тыс. человек.
Ухудшения показателей смертности отчасти связаны с изменениями возрастной структуры населения, объясняет Минздрав: «В силу положительных демографических изменений, приведших к увеличению продолжительности жизни, количество граждан в старших возрастных группах увеличилось с 20,5% в 2006 году до 23,5% в 2014-м. Это увеличило и общее количество умерших. Хотя смертность среди лиц старшего трудоспособного возраста снизилась, увеличение их числа определило тенденцию к росту общей смертности в стране».
Любопытно, что если следовать логике Минздрава, то теперь можно опровергать выводы не только о провалах правительственных реформ, но и об успехах. Так, в конце июля Минтруд, опираясь на данные Росстата, сообщил: «В июне впервые с начала 2015 года зафиксирован естественный прирост, который составил 4,5 тыс. человек». В министерстве добавили: «В июне родились 165,8 тыс. детей. Это самый высокий показатель с начала 2015 года, и он на 11 тыс. человек, или на 7,1%, больше, чем в июне 2014 года».
Как утверждал министр труда Максим Топилин, рост числа родившихся обусловлен в том числе реализацией демографических мер, среди которых материнский капитал. Но, возможно, Минтруд поторопился с оптимистичным отчетом, взяв за основу июньские данные?
Впрочем, в самом Минздраве версию о стремлении ввести мораторий на неудобную тему опровергают. «Министерство не просто не считает, что необходимо вводить какой-то мораторий на обсуждение, но само активно инициирует такое обсуждение в экспертном сообществе», – сказал «НГ» директор департамента общественного здоровья и коммуникаций Минздрава Олег Салагай. Результатом таких обсуждений как раз стала представленная ведомством справка.
Олег Салагай признает, что «помесячные данные также являются источником информации». Но все же более надежные данные по демографическим показателям формируются по итогам года, подчеркивает он.
Итак, выходит, статистику безработицы, производства, строительства, торговли и услуг можно анализировать ежемесячно. А статистику, касающуюся интересов Минздрава, – только по истечении года и более.
Хотя некоторые эксперты замечают, что и годовых данных не всегда достаточно. «Еще более показательны данные за 3–5–10 лет», – говорит аналитик QB Finance Маргарита Горшенева. Аналитик «Солид Менеджмент» Сергей Звенигородский замечает, что, «показывая данные неполностью, статистику можно использовать как инструмент для давления на ведомства или на политические и социальные группы». Так что действительно для оценки ситуации нужно смотреть на данные и за месяц, и за квартал, и за год.

Анастасия БАШКАТОВА. «Независимая газета», 14 августа 2015 года