… о многослойности межрасовых проблем в США

В Балтиморе снова прошла многотысячная демонстрация, на этот раз мирная в поддержку решения предъявить обвинение шести полицейским в связи с гибелью задержанного ими афроамериканца.
Есть в Америке проблемы, которым даже самая продвинутая страна в мире не может найти решение. Расовые отношения – конечно же, одна из них. Точнее сказать, отношения между двумя расами – белых и черных. Эта проблема поразительно многослойна. Она, словно луковица – снимешь один слой, а под ним еще столько всего….
Поэтому в связи с событиями в Балтиморе, можно, конечно, говорить о полицейском насилии, о протестах черного населения и тому подобное, но все это мало объясняет происходящее. Это даже не верхний слой, а только шелуха расовой луковицы. Ответы лежат глубже.

СЛОЙ ПЕРВЫЙ
Из полудюжины основных расо-этнических групп, которые составляют Америку, два народа живут с непроходящей, генетически впечатанной обидой на англосаксов, на всё белое большинство страны. Это индейцы и афроамериканцы. И тех и других можно понять, их история заслужила сочувствие. Но обида – непростое чувство. Она часто рождает отчуждение, ощущение чужеродности в мире белых людей и, как обратная реакция, гипертрофированное чувство превосходства своей расы. Чем ниже достаток, чем ниже социальный статус – тем острее эти чувства. На самом дне, в сознание маргиналов и люмпенов рождаются и более горькие всходы.

СЛОЙ ВТОРОЙ
Люмпен живет тем, что остальной мир ему что-то должен. Он ненавидит и презирает этот мир, а в определенных обстоятельствах готов проявить к нему агрессию. Но при этом постоянно от него что-то требует. Требует и регулярно получает. В виде денежных пособий, продовольственных карточек, субсидированного жилья и пр. и пр. Не как у Ротшильдов, но достаточно, чтобы жить и не работать (здесь и далее речь идет исключительно о чернокожих американцах).
На памяти люмпена так было всегда и повсюду: мама и папа никогда не работали, на пособии сидели бабушки и дедушки, дяди и тети. Кто-то в семье подрабатывал случайными заработками, кто-то торговлей наркотиками, кто-то пускался во все тяжкие…. Этим людям чужда сама идея постоянной работы. И именно они становятся главными героями погромов, грабежей и поджогов, когда другие выходят на протест, порой вполне справедливый. Маргиналов и люмпенов много, по стране счет идет на сотни тысяч. Что делать с этими людьми, непонятно. Лучшее, что придумало общество – откупиться от них пособиями.

СЛОЙ ТРЕТИЙ
Но будем справедливы, сидящие на пособии - это не диагноз. Все эти люмпены, эти профессиональные бездельники – лишь малая часть из тех 5 – 7 миллионов афроамериканцев, которые получают государственную помощь по бедности (welfare). Остальные – скорее жертвы обстоятельств. Иногда личных– необеспеченная старость, болезни, увечья, неспособность к социальной адаптации, безотцовщина и пр. Иногда совсем от них независящих, когда, например, закрывались предприятия и город экономически деградировал. Кстати говоря, в результате погромов в Балтиморе было потеряно несколько сот рабочих мест, возможно навсегда.
К этой группе почти вплотную примыкает еще одна. Эти люди работают, часто в поте лица, но еле сводят концы с концами. Им государство тоже немного помогает – кому продуктовыми карточками, кому недорогим жильем. В целом же картина выглядит так: примерно четверть афроамериканцев считаются неимущими. Их семейный доход ниже $15 000 в год. И еще примерно столько же можно считать малоимущими с семейным доходом от $15 000 до $35 000 в год.
Получается так, что и живут все эти группы обычно по соседству, в той части города, которая им по карману. Это беднейшие запущенные районы с плохими школами, плохим общественным транспортом, а самое главное – без всякой надежды на лучшую жизнь. Именно такой и была та западная часть города Балтимор, где бушевали погромы. Эти районы на 97% заселены чернокожими американцами. Доход более половины из них не дотягивает и до $25 000, лишь 6% процентам удалось получить высшее образование, зато безработица там вдвое выше, чем в среднем по городу. И, конечно, преступность. В подобных местах она цветёт особенно бурно.

СЛОЙ ЧЕТВЕРТЫЙ
Каждое патрулирование этих районов – словно, выезд на вражескую территорию, особенно если полицейский белый. Тогда он враг вдвойне. Здесь не уважают закон, только силу. Полицейские знают, что у любого мальчишки под рубашкой может быть пистолет. Любое подозрительное движение – и коп за считанные доли секунды должен решать, подставлять свою жизнь, опасаясь совершить роковую ошибку, или первым стрелять на поражение. В такой атмосфере фатальные ошибки и нервные срывы неизбежны. Бывает, что полиция стреляет в безоружных, которые почудились им угрозой. Бывает, что с задержанными обращаются неоправданно жестко, словно, вымещая на них свои страхи и риски. Но обратим внимание, когда от рук хулиганов или бандитов гибнут полицейские – а это происходит более 100– 150 раз в году – горюют только друзья и родственники, для общества это проходит почти незаметным. Когда же от рук полиции гибнет чернокожий – по официальным данным это случается 150 раз в году, по неофициальным в 2,5 раза чаще – это может вызвать массовые протесты и даже беспорядки с поджогами и грабежами по всей стране.
Так выглядит темная часть жизни негритянского населения Америки.

СЛОЙ ПЯТЫЙ
Но есть и светлая часть:
37% афроамериканцев находятся в категории среднего класса с доходом от $35 000 до $100 000. Есть среди афроамериканцев и весьма зажиточная публика с доходом от $100 000 до $200 000 в год - таких 9%. Ну и еще 1,6% богатых и сверхбогатых людей.
То есть примерно половина афроамериканцев добилась успеха в бизнесе, науке, в политике, во всех остальных областях. Эти люди и их родители сумели воспользоваться возможностям, которые открылись для них полвека назад. Тогда в США были отменены все дискриминационные законы, и в попытке уравнять в возможностях цветное население для него были установлены квоты при приеме в государственные университеты и на работу в госучреждения.
Устроенная часть афроамериканцев вполне встроена в американское общество. По большей части черные и работают вместе с белыми и проживают с ними в одних районах, да и вообще всё у них, как у других. Но спроси благополучных афроамериканцев, есть ли в Америке расизм, они ответят утвердительно. Какие-то свои неудачи они склонны в первую голову относить за счет цвета кожи, а не других обстоятельств, видеть косые взгляды там, где другими ничего не видится…. Такое впечатление, что историческая память никак не хочет их отпустить. Это, как повышенная чувствительность кожи: что одни чувствуют освежающим дуновением, другие - стальным холодом. Возможно, и у этих людей есть своя правда.

СЛОЙ ШЕСТОЙ
Вне всякого сомнения, американцы сумели преодолеть расизм, как государственный институт. Барак Обама – самый яркий тому пример. Да и общество в целом сделало над собой грандиозное усилие, пройдя за 50 лет путь от торчащих повсюду табличек «Только для белых» до создания общественной атмосферы абсолютной нетерпимости к расизму. Сейчас просто немыслимо публично высказаться как-то уничижительно по отношению к другой расе или этнической группе. Поплатиться за это можно работой, всей карьерой. Точно также совершенно недопустимо по расовым причинам отказать человеку в месте или в найме жилья, это может обернуться серьезным судебным иском. Да, и в большинстве случаев белые американцы совершенно искренне утверждают, что не делают никаких различий между людьми разного цвета кожи.
Однако же лишь немногие из них способны выдержать простенький тест на расизм: «готовы ли вы к тому, что ваша дочь выйдет замуж за негра (сын возьмет в жены негритянку)?». Похоже, даже у самых прогрессивных и либеральных людей где-то глубоко в подкорке все еще ютятся давние предрассудки и расовая предвзятость, своего рода «фантомный расизм», который чутко улавливается людьми, чья история последних столетий была историй рабства и унижения.
Расовые отношения – одна из самых трудных американских проблем. Тот, кто найдет ей решение, может смело претендовать на президентский пост с практически гарантированным успехом.

Михаил ТАРАТУТА. «Эхо Москвы», 3 мая 2015 года