Что мы знаем о лисе?.. Ничего. И то не все Борис Заходер

Жертвы аборта

Председатель Комитета Госдумы РФ по вопросам семьи, женщин и детей Елена Мизулина знает, что число абортов у нас значительно выше, чем об этом сообщают чиновники Минздрава. "Не 900 примерно тысяч в год, а в 5-8 раз больше. То есть речь идёт даже о миллионах абортов, - публично заявила она на заседании палаты, ссылаясь на экспертные оценки".

Константин ЩЕГЛОВ. О прекращении финансирования абортов за счёт налогоплательщиков вновь с беспокойством заговорили в обществе. "Медицинская газета", 20 марта 2015 года

Демоскоп знает больше.

Нам кажется, что депутат Мизулина совершенно правильно ставит под сомнение официальные оценки государственных ведомств, демонстрируя соревновательные отношения законодательной и исполнительной ветвей власти. Предлагая смелую и широкую вилку - в 5-8 раз больше, - она оценивает, таким образом, число абортов в России в 4,5 - 7,2 миллиона в год.

Надо сказать, что данные Минздрава действительно отражают не все аборты, более полную оценку их числа дает Росстат, учитывающий также сведения о прерывании беременности в медицинских учреждениях других ведомств (например, Минобороны или МЧС), а также в частных медицинских учреждениях, имеющих лицензию на производство аборта. По данным Росстата за 2013 год, в стране было произведено 1012 тысяч абортов - как видим, несколько больше, чем по данным Минздрава (он отчитался за 881 тысячу абортов), но, скажем прямо, существенно меньше, чем полагает госпожа Мизулина.

Все же мы не можем с порога отвергнуть и мнение г-жи Мизулиной, опирающейся, как-никак, "на экспертные оценки". Хотелось бы, конечно, хоть разок взглянуть на эти экспертные оценки и на их авторов, которые, кажется, окормляют не только Государственную Думу, но и Московскую патриархию, потому что те же миллионы абортов нет-нет да и возникают в выступлениях уважаемых церковных иерархов. Но пока не удается.

Зато наличие экспертов-невидимок облегчает задачи Демоскопа. Ведь не станет же Демоскоп с его хорошо известным уважением к власти, критиковать депутата Государственной Думы. Так и не до того еще можно докритиковаться! Да и не поймет нас госпожа Мизулина с нашими глубокомысленными вычислениями. Будучи юристом без специальной математической подготовки, до скольких-то она считать, возможно, умеет, по крайней мере, до двух - иначе как, например, отличить однополую любовь от двуполой? - но когда счет идет на миллионы, тут нужна целая Счетная палата с физико-математическим образованием. Так что, минуя г-жу Мизулину, мы обращаемся непосредственно к невидимым экспертам - они-то уж наверняка умеют считать до миллиона и даже дальше, возможно, даже и в рублях. Их мы и просим оценить наши контртезисы.

Итак, контртезис первый - даже если он и не понятен отдельным депутатам или служителям церкви, уверяем вас, в нем нет ничего неприличного: нельзя сделать аборт, если до этого не было зачатия.

Контртезис второй: общее количество зачатий в любой стране (даже и в России, привычно идущей по своему особому пути) зависит от количества женщин в тех возрастах, когда зачатие вообще возможно. Обычно к ним относят возраста от 15 до 50 лет, количество женщин в этих возрастах в России известно.

Контртезис третий: общее количество зачатий зависит также от того, сколько зачатий приходится, в среднем, на одну женщину в каждой возрастной группе. В данном случае нас интересуют максимальные значения этого показателя: каким могло бы быть максимальное число зачатий в расчете, скажем, на одну женщину или на 1000 женщин в возрасте 20-24 года при полном отсутствии практики предотвращения беременности - и так для каждой возрастной группы.

Загвоздка в том, как оценить эти максимальные значения.

Есть несколько способов, воспользуемся самым простым и наглядным.

Имеются оценки возрастных коэффициентов рождаемости для населения Европейской России конца XIX века. В это время в России царили традиционные семейные ценности, брачность была очень ранней и всеобщей, подавляющее большинство населения, в основном крестьянского, не прибегало ни к предупреждению беременности, ни к аборту, в результате уровень рождаемости был одним из самых высоких в истории. Коэффициент суммарной рождаемости превышал 7 рождений на одну женщину.

Хотя число рождений даже и при отсутствии практики искусственных абортов несколько меньше числа зачатий из-за возможных самопроизвольных абортов (выкидышей), разница обычно невелика, так что, с определенными оговорками, можно приравнять максимальное число зачатий на 1000 женщин каждой возрастной группы к числу фактических рождений у этих женщин (тоже на 1000). В этом случае мы имеем все данные для расчета возможного максимального числа зачатий в 2012 году при условии, что ни одна женщина и ни одна супружеская пара не прибегает ни к каким методам предотвращения беременности (табл. 1).

Таблица 1. Максимально возможное число зачатий в 2012 году при возрастных интенсивностях зачатий
1896-1897 годов

Хотя мы понимаем, что такого числа зачатий, как в конце XIX века, даже и при отсутствии контрацепции в России начала XXI века быть не может, потому что у нас нет той ранней и всеобщей брачности, которая в былые времена сильно отличала Россию от стран Западной Европы, мы делаем скидку для г-жи Мизулиной, точнее, для ее экспертов, и на все соглашаемся. Пусть будет то, что получилось в результате нашего расчета: в 2012 году все российские женщины в возрасте от 15 до 50 лет, могли бы зачать, не прибегая к соблазну контрацепции, 7850 тысяч детей.

Далее мы оказываемся на развилке. Согласно статистике, только 1896 тысяч этих зачатий закончились рождением детей в 2013 году. По данным Росстата, еще 1064 тысячи закончились абортом, а 4890 тысяч в действительности не состоялись, так как были сознательно предотвращены (табл. 2).

Таблица 2. Максимально возможное число зачатий в 2012 году и их последующее распределение при разных допущениях в отношении числа абортов

* Чтобы не усложнять расчет, мы принимаем, что все дети, родившиеся в 2013 году, были зачаты в 2012, хотя, конечно, это не так. Часть из них была зачата уже в 2013 году. Это допущение делает наш расчет не совсем точным, однако на порядок величин, конечно, не влияет.

** Здесь та же условность: какая-то часть прерывания беременностей, возникших в 2012 году, могла быть совершена в первые месяцы 2013 года, однако мы сопоставляем число рождений 2013 года с числом зачатий 2012 года, пренебрегая возникающей при этом небольшой погрешностью.

Оценка мизулинских экспертов дает совсем другой результат. В лучшем случае, сознательное предупреждение беременности предотвратило около 1,5 миллиона зачатий, все остальные беременности состоялись и были прерваны искусственным абортом. В худшем же случае число прерванных беременностей оказывается отрицательной величиной, мы не знаем, как это трактовать и ждем пояснений от авторов экспертных оценок.

Но даже если ограничится минимальной оценкой ("в 5 раз больше"), то нельзя не подивиться поверившей в нее г-же Мизулиной: за кого она принимает российских женщин?

Может быть, она просто не знает, что большинство из них знакомы со средствами предотвращения зачатия? Это было бы даже симпатично: что-то вроде милой и наивной Долли Облонской, которая, наплодив кучу детей, вдруг случайно узнала о возможности самой регулировать их число. «Открытие это, вдруг объяснившее для нее все те непонятные для нее прежде семьи, в которых было только по одному и по два ребенка, вызвало в ней столько мыслей, соображений и противоречивых чувств, что она ничего не умела сказать… Это было то самое, о чем она мечтала еще нынче дорогой, но теперь, узнав, что это возможно, она ужаснулась».

Но так ли наивна г-жа Мизулина? В одном интервью она рассказала: «Я хотела троих. Мы с моим мужем, хотели троих. Но случилось так, как случилось. Нам даровала судьба двоих». Демоскоп далек от того, чтобы комментировать личную жизнь депутата, наше внимание привлек лишь один небольшой фрагментик ее высказывания: «Я хотела троих». Судя по эти словам, г-жа Мизулина – далеко не Долли Облонская, она отнюдь не чужда представлений о том, что люди могут планировать число собственных детей, и эти представления ее ничуть не ужасают. Мы не знаем, каким способом депутат ограничила число своих детей двумя или намеревалась ограничить тремя, но то, что она верит экспертам, утверждающим, будто большинство россиян делает это с помощью аборта, нас настораживает. Не слишком ли г-жа Мизулина оторвалась от жизни?

Было время, когда число абортов в России поднялось до немыслимых величин. В середине 1960-х годов их число достигало 5,5-5,6 миллиона (сегодняшние сновидения г-жи Мизулиной и ее единомышленников), почти три из четырех зачатий заканчивались абортом (рис. 1). За это мы должны благодарить тогдашний Минздрав, а может быть и тогдашнее политическое руководство СССР, которые прочно перекрыли пути в страну развернувшуейся как раз в это время на Западе «контрацептивной революции».

Рисунок 1. Число абортов в России, млн (левая шкала) и число абортов на 1000 женщин и на 100 родов (правая шкала), 1960-2013

Но в начале 1990-х годов то ностальгическое время закончилось, Минздрав и его политическое начальство утратили монополию на все на свете, резко расширилась доступность современных противозачаточных средств и информации о них. Более того, любимое государство в кои века вспомнило, что оно должно помогать своим гражданам находить ответы на изменившиеся в корне условия их семейного существования, а не рекомендовать им жить по старинке, и даже учредило специальную программу «Планирование семьи», целями которой было «обеспечить семье рождение желанного ребенка, повысить сексуальную культуру семьи, молодежи; обеспечить высокий уровень медицинской технологии планирования семьи, добиваться снижения материнской и младенческой заболеваемости и смертности; снизить число абортов на 25 - 30 процентов от исходного уровня».

Правда, довольно скоро государство – не без помощи добрых людей, которых особенно много среди депутатов Государственной Думы, - стало сворачивать эту программу. Но было уже поздно, число абортов быстро пошло на спад, задания программы очень скоро оказались перевыполненными. В 1994 году, когда принималась программа, в стране было сделано 3060 тысяч абортов, в 2013 – 1012 тысяч, на 67% меньше.

Снижение числа абортов принадлежит к числу безусловных демографических достижений последних двух десятилетий, но почему-то наши депутаты, пропагандисты и примкнувшие к ним любители, которые во всем ищут только позитив, этого реального достижения замечать не желают. Отсюда и фантастические 4-6 миллионов абортов, которые требуют срочной мобилизации каких-нибудь репрессивных мер - а то наше государство как-то совсем забыло, что добро должно быть с кулаками, и все глубже и глубже увязает в болоте либерализма.

Каждый, буквально каждый – от депутата Государственной Думы до приходского священника – знает, что женщины делают аборты для своего удовольствия. Можно ли ответить на это чем-то, кроме осуждения и наказания? И надо торопиться, потому что абортов становится все меньше и меньше, неровен час, докатимся до состояния каких-нибудь Швейцарии или Нидерландов, где на 100 родов приходится 13-15 абортов, - тогда наши борцы с абортами могут попасть под сокращение.

Хорошо еще, что у нас есть замечательная гуманная, просвещенная и сознательная общественность, в том числе и медицинская, которая тоже считает, что надо усилить борьбу с абортами, пока они совсем не сошли на нет. Нас порадовало, например, решение XVIII конгресса Союза педиатров России «прошедшего, - как сообщает пресса, - с участием зарубежных специалистов», поддержать предложение вывести аборты из системы обязательного медицинского страхования. Если пока нет возможности полностью восстановить норму дореволюционного Уложения о наказаниях, предусматривавшую тюремное заключение женщины, сделавшей аборт, на срок от 4 до 5 лет, так хоть рублем накажем.

В то же время нас удивляет, что наши, безусловно просвещенные критики свободы аборта не ссылаются на таких известных и успешных борцов против этой свободы, как Гитлер, Сталин или Чаушеску. Та же госпожа Мизулина, например, что же она - какой-то Иван, не помнящий родства?