… о расово-этническом факторе неравенства в США

О том, как расово-этнический фактор влияет на неравенство в США, рассказывает Стивен Дурлауф. Российская экономическая школа и Фонд Егора Гайдара провели цикл из трех открытых публичных лекций, посвященных новейшим экономическим подходам к изучению социальных взаимодействий. Сегодня Slon публикует материалы выступления Стивена Дурлауфа «От homo economicus к homo socialis: зачем экономисты изучают поведение человека?». Наибольшую известность ему принесли работы в сфере теоретического и эконометрического изучения взаимодействий в обществе и анализа эконометрики экономического роста. В последнее время Дурлауф занимается вопросами роли индивидуальных характеристик личности в понимании бедности и неравенства. Полную расшифровку выступления и видео вы можете посмотреть на сайте Фонда Егора Гайдара.
В этой лекции я бы хотел описать некоторые новые направления в экономике, которые представляют на сегодня, пожалуй, только теоретический интерес, но имеют большое значение и для социологов. Когда экономисты говорят о принятии решений, они обычно фокусируются на каких-то экономических причинах, а я пытаюсь сосредоточиться на влиянии социальных факторов, эти решения определяющих. Работа привела к интересным выводам как в экономике, так и в социологии; также она позволила по-новому посмотреть на статистические данные, на исходную информацию. Мы говорим здесь и об индивидуальном уровне, и о коллективном, но, пожалуй, самое главное – то, что эти методы позволяют по-другому посмотреть на ситуацию с неравенством, особенно в американском обществе, и понять, почему программы социальной мобильности не сработали. Я хотел бы перекинуть такой мостик между проблемой социальной мобильности и неравенства и рассмотреть методологические аспекты этой темы.
Я буду говорить о расовом неравенстве в Америке, о том, что последовало за веками рабства, о неравенстве между белыми и потомками афроамериканцев, о том, какими мы видим перспективы решения задачи: и с помощью экономических теорий, и с помощью эконометрики мы лишь частично можем найти ответы на эти вопросы.
Для начала – две цитаты, из них будет яснее, каким образом американская история повлияла на статус афроамериканцев. Возможно, кто-то из вас знает, что до 1954 года американские школы делились на школы для белых и для черных, и только специальным законодательным актом был положен конец этой сегрегации. Наш известный ученый Кеннет Кларк в 1965 году писал: «Та ненормальная жизнь, что ведется в гетто, не только воспроизводит новых и новых обитателей гетто, но с еще большей вероятностью направляет детей, родившихся там, в жизнь, полную нарушений закона, разрушенных семей. С помощью полиции эту проблему не решить, потому что индивидуальные преступления – это симптом заразной болезни всего сообщества, а не результат чьей-то личной склонности к преступлениям, личной патологии». Это относилось в то время примерно к 11% американского населения. Прошло около 20 лет, и что мы видим теперь, каким образом структурировались эти гетто, как это повлияло на структуру населения? Уильям Уилсон, социолог афроамериканского происхождения, пишет, что из этих районов уехали люди, имевшие стабильную работу, принадлежавшие к среднему классу. Гетто стали социально изолированными островами, живущими совершенно не так, как принято в обществе в целом, по другим правилам. Изменения в обществе фактически не решили проблему неравенства. Это действительно очень широкая тема – влияние социальной среды на воспроизводство и самовоспроизводство неравенства.
Теперь давайте от общей картины американского общества перейдем к более конкретным вещам. Я хочу рассказать о разнице между homo socialis и homo economicus. Объяснение поведения в чисто экономических дисциплинах оказалось недостаточным, и возникла поведенческая экономика. Она использует определенные элементы социологической науки и пытается интродуцировать социологические модели в экономические. Еще одна сторона проблемы – так называемая социоэкономика, социальная экономика, интеграция идей социологии в экономику. Если говорить очень оптимистично и агрессивно, я бы сказал, что это и есть истинно социальная наука. Социология, поведенческая экономика и экономика вместе дают, наконец, полную картину. Надеюсь, к тому времени, как вы достигнете моего возраста, эти науки сольются в одну, выдающую четкую и полную картину.
Экономическая теория дает очень простой ответ на вопрос, как люди принимают решения: у них есть предпочтения, они сталкиваются с ограничениями, они думают о будущем, у них есть верования и надежды. Ключевой момент этой теории – что человек сам для себя определяет свои предпочтения, ограничения и планы на будущее. На основании всего этого он делает выводы. Каждый из этих феноменов как минимум отчасти социально предопределен. Я думаю, что для вас не будет полной неожиданностью, если я скажу, что зачастую наш выбор и наши предпочтения определены тем, как ведут себя другие люди вокруг нас. Если я хожу в колледж, то мой выбор одежды или поведения во многом детерминируется тем, как ведут себя и одеваются мои сокурсники и друзья. Если мы говорим об ограничениях, то представьте, например, класс, в котором каждый студент совершенно не слушает преподавателя, болтает, бегает, играет; можно понять, каковы ценности данной аудитории, и это во многом определяет ограничения и выбор каждого индивида. Если говорить о надеждах, о планах: например, рассмотрим решение ребенка изо всех сил учиться, стремиться поступить в университет, стать врачом. Можно ли говорить, что кто-то хочет стать врачом, если он в жизни не видел врача, цвет кожи которого совпадал бы с его цветом кожи? Может ли хотеть быть врачом чернокожий ребенок, если он ни разу не видел чернокожего врача? В этом смысле пожелания и ожидания тоже ограничены средой. Я хочу показать вам вот эту таблицу.
Говоря о социальных феноменах, я имею в виду неравенство на групповом уровне. Здесь дана статистика, показывающая, каким образом этническое неравенство проявляется в разных средах в американском обществе. Это американцы азиатского, европейского, латиноамериканского и африканского происхождения: мы видим, что афроамериканцы имеют худшие результаты по сравнению с другими этническими группами, тогда как результаты американцев европейского происхождения гораздо лучше. Американцы азиатского происхождения составляют у нас сейчас примерно 2% от населения. Давайте посмотрим на уровень смертности: у первых трех групп он низкий, а у афроамериканцев достаточно высок. То же касается количества внебрачных детей. Мы должны признать, что этническая принадлежность очень четко проявляется в уровне неравенства.
Итак, как я уже говорил, из этого отнюдь не следует, что есть прямая связь, но тенденции налицо. Социальные структуры развиваются в ответ на социальные проблемы, на ограничения и надежды, которые в них возникают. Если бы мне нужно было выбирать, с кем взаимодействовать, я исходил бы из того, какие возможности для взаимодействия у меня есть. В США возникают две довольно сложные проблемы. Первый момент: социальный фактор приводит к экономической стратификации: формируется разделение по районам проживания, есть районы, где живут богатые люди, есть районы, где живут бедные. Средства на образование идут из местных районных бюджетов, и если это бедный район, то на душу каждого студента приходятся совсем другие доходы. Экономическая стратификация становится сама по себе социальным фактором. Второй момент уже за пределами экономических показателей, это интуитивное ощущение того, как мы стратификацию видим. В американском обществе налицо четкая этническая сегрегация. Социальные структуры эволюционировали таким образом, что этничность становится фактором сегрегации. Люди делают выбор, коллективный выбор, и во многих случаях сообщество в Америке формируется не только по уровню дохода, но и по расовому признаку. Вот несколько примеров.
Это Чикаго, сегрегация по районам. Город находится на севере США, и когда-то он воевал на стороне Севера; но сейчас сегрегация там просто немыслимая. Вы видите, что целые районы, целые сообщества заселены так: здесь живут только белые, здесь живут только черные. Для этого есть, конечно, и экономические причины, но они не являются определяющими. Я родом из Мэдисона, и, должен сказать, население здесь на уровне идеи не приемлет никакой расовой дискриминации. Тем не менее индивидуальный выбор семей, в том числе и моей семьи, жить вместе с людьми своей расы – это личный выбор. Я привел Мэдисон в пример именно потому, что это очень специфический город: здесь есть политическая позиция населения в целом, но когда дело доходит до личного решения, все выглядит несколько иначе.
Итак, первое, что я вам хотел сказать, это простая идея: когда мы говорим о выборе, ограничениях и планах, они имеют не только экономическую, но и социальную подоплеку. Второй момент: то, что социальная структура обладает определенным значением, имеет и обратный эффект в отношении того, как формируются социальные структуры. Если свести это воедино, у нас возникает такая замкнутая схема взаимосвязи дохода, уровня благосостояния и социального обеспечения. Если семьи, находящиеся на более низком уровне, изолируются от семей с более высоким доходом, возникает совсем другое окружение; и в этом окружении рождаются и вырастают дети, становятся затем такими же бедными людьми, и процесс идет по кругу. Если мы помним о классической схеме принятия решений и добавляем к ней социальный фактор, речь идет уже о некотором постоянном неравенстве, о замкнутом круге неравенства. Гетто внутри города становятся чем-то естественным, непреодолимым. Вот еще последняя картинка, которую я хочу вам показать.
На ней видно, что дети из неполных семей в основном приходят из этих гетто; чем темнее здесь цвет, тем выше вероятность рождения внебрачных детей и появления неполных семей. Внутренняя мобильность там сравнительно низка. Особенно актуально это для американского Юга: чем ниже уровень жизни, тем меньше перспектив социальной мобильности, тем ниже шансы на социальные лифты и возможности передвижения. Какова вероятность того, что если ваша семья принадлежит к 20% находящихся на самом нижнем уровне распределения доходов, вы с этого уровня вырветесь? Здесь приводятся цифры того, как это происходит в различных этнических группах населения.
Я не могу привести конкретных доказательств, но эти данные свидетельствуют о том, что социальное взаимодействие внутри группы – важный фактор. Мы должны рассматривать влияние уровня дохода, образования и социальной среды. Я хочу здесь сделать акцент на трех вещах. Во-первых, я не говорю, что экономические теории нужно заменить чем-то новым. Я хочу сказать, что очень важно учитывать результаты социологических исследований и интродуцировать их в экономическую теорию. Во-вторых, мы видим много форм взаимодействий между людьми, фактически порожденных рынком. Но вопрос в том, в каком окружении взаимодействуют люди: ваши потребности, спрос и предложение зависят от потребностей, спроса и предложения других членов группы. И последнее мое замечание: ваши планы и надежды также зависят от этого. Например, если мы говорим об уровне преступности и количестве внебрачных детей, то эти цифры очень сильно возрастают в гомогенной среде гетто.
Здесь мы можем также говорить прежде всего о рождаемости. В США 72% афроамериканских детей рождаются вне брака, то есть, если посмотреть на бедное афроамериканское сообщество, то 72% детей там никогда не имели полной семьи. Почему эти гетто так прочны? Мы должны рассмотреть структуру семей, живущих в них. И я вам могу сказать, что там живут в основном семьи с одним родителем. Существует много литературы на эту тему, и есть все основания полагать: если кто-то рожает ребенка вне брака, то модель воспроизводится, и рожденная в этой семье дочь повторит судьбу матери, и для мальчиков это тоже становится нормальным. В разных сообществах социальные нормы различны: для моего соседа этот факт был личной трагедией, а для гетто это нормально. Если мать рожает много детей вне брака, она может дать каждому ребенку меньше в экономическом и эмоциональном плане, чем если у нее был бы один или два ребенка.
Второй момент. В США есть очень серьезная проблема с образованием: многие дети не могут закончить среднюю школу. Они должны сдать определенные экзамены, чтобы потом поступать в колледж. Если посмотреть на выпускников средней школы, то только 65% учащихся старших классов оказываются способны закончить ее. Это очень серьезно. Занятость: здесь тоже очень просто проследить влияние социальной среды. В США примерно половину рабочих мест получают по знакомству. Иначе говоря, если у вас нет соседа, который может вас порекомендовать, ваши шансы минимальны. Здравоохранение: что чаще всего приводит к смерти? Курение сигарет. Курение сигарет в США – социально привязанная характеристика. В последние 50 лет в США шла активная кампания против курения как формы дружеского общения. Если разделить все американское население на категории «женщины – мужчины» и «белые – черные», мы увидим, что больше всего курят афроамериканские женщины. Почему? Потому что это норма поведения, их мало волнует здоровый образ жизни. Если вы посмотрите на группы азиатов в США, то они очень разнообразны, отличаются по тому, откуда прибыли, но там тоже курят только те, у кого курят друзья.
Наконец, социальное взаимодействие с помощью языка. Если посмотреть на ситуацию в Америке, с чисто экономической точки зрения трудно ответить на вопрос, почему значительная часть американского рынка труда пользуется диалектами, которые трудно понять. Так называемый английский для черных, или афроамериканский английский, может быть таким же способом коммуникации, как английский, на котором говорю я. Но если вы приходите на интервью и говорите на этом языке, то у вас гораздо меньше шансов получить работу. Почему же тогда они говорят на этом языке, если могут говорить по-другому? Для них это очень важный момент самоидентификации: они могут говорить по-другому, но они говорят на этом языке, потому что для них это средство показать, кто ты. Я не знаю, насколько в России имеют значение диалекты, но в США использование того или иного диалекта, сленга – это фактор, влияющий на получение работы.
Есть разные типы социальной структуры. Недостаточно просто сказать, что социальная структура имеет влияние на индивидуальное поведение. Например, если посмотреть на соседское сообщество: тут живут богатые люди, они платят серьезные налоги, сообщество имеет высокий потенциал, и это оказывает огромное влияние на индивида. Следующий момент – школы, их надо рассматривать в привязке к университету. В некоторых странах (например, в Китае) есть единый экзамен, на основании которого принимают в университеты; в Штатах же очень сложная многоступенчатая система отбора на уровне частных и государственных школ. Школа – важное звено в том, как подросток принимает решения и выстраивает поведение.
Безусловно, человек может сменить религию, перейти в другую конфессию, но эти группы существуют. В каких-то измерениях социальные структуры развиваются, эволюционируют, в каких-то измерениях они зафиксированы раз и навсегда: у людей могут быть преференции, но они так или иначе принадлежат к той или иной этнической группе и подвергаются той самой расовой сегрегации. Так, цвет кожи очень важен для самоидентификации. Почему именно цвет кожи, а не что-то другое? Например, мог бы быть такой фактор, такая характеристика, как лысость: я имею дело только с лысыми, мы, лысые, группируемся вместе. Но важно понять, какой фактор является принципиальным, а какой – нет. У каждой характеристики есть много измерений, много сторон, какие-то из них важные, а какие-то значения не имеют.
Если все-таки вернуться к теории – социальное взаимодействие вполне совместимо с классическими экономическими теориями. Здесь я хочу воспользоваться математикой для создания модели принятия решений. Вот естественная формула. Когда я говорю о влиянии исходных данных, я бы сказал, что гетерогенный фактор имеет также два измерения: собирая данные по гендерному признаку, я многое могу дополнительно сказать по каждому конкретному примеру. Есть очевидная, отмеченная и ненаблюдаемая гетерогенность. Алгебраическая формула тут выглядела бы следующим образом.
Если подходить с точки зрения социального взаимодействия, я бы сказал, что индивидуальное поведение определяется социальной структурой. Здесь индивидуальное поведение обозначено i. Для каждого индивидуума социальная структура имеет свои характеристики. Предположим, ваша среда – это дети университетской профессуры, и совсем другое дело, если ваша среда – дети безработных соседей. Если я говорю о принятии решений, если мне небезразлично, что я делаю, и это можно отметить в следующей математической формуле. Люди в любом случае имеют надежды, предпочтения и ограничения, хотя определяющим может становиться любой из этих трех факторов. Это не противоречит неоклассической экономике, это лишь дополняет и обогащает ее. Дело не в том, чтобы ввести в эту систему дополнительные переменные. В этих моделях очень часто возникает множественное равновесие. Предположим, вы с кем-то вместе пишете работу, и вы написали половину, но знаете, что профессор будет оценивать работу целиком. Если ваш соавтор написал очень плохую половину, то неважно, насколько хороша будет ваша. Я привел вам пример с курением сигарет: если все вокруг курят, то курение вероятно, потому что это социально принято, а если вы оказываетесь в среде, где никто не курит, то это гораздо менее вероятно. Микроэкономика определяет макроэкономику, и об этом нужно помнить.
Вторая идея, о которой я бы хотел здесь сказать, это те самые социальные мультипликаторы. Чтобы больше детей в нашем сообществе оканчивало среднюю школу, у них должны быть для этого какие-то стимулы. Я могу, например, предложить им стипендию для учебы в университете. Если эта стипендия будет одна на всех, то вероятность улучшения ситуации – 0,2%. Наконец, так называемый фазовый переход: эти идеи развивались в современной физике, а в экономике есть другое понятие – характеристики определенной социальной группы (например, высокая рождаемость, высокая смертность) очень зависят от характеристик большой системы в целом. Если вы немного ниже общего уровня, то у сообщества одна характеристика, а если вы чуть-чуть перешли этот уровень, то это уже совсем другая характеристика сообщества. Самый простой пример здесь – вода и лед: разница всего в один градус Цельсия, но характеристика меняется полностью. В социальных науках нет такого идеального примера, чтобы один градус мог привести к полной смене характеристик, но минимально меняя исходные условия, можно принципиально изменить характеристики сообщества и осуществить этот так называемый фазовый переход.
Если говорить об эмпирических данных, я приведу вам четыре примера их влияния. Первый пример – этнографический, это самое начало социологии, когда социологи только начинали брать интервью и говорить с людьми. В этнографической социологической литературе были найдены очень интересные характеристики структуры жизни этнически монолитных сообществ. Мне кажется, что к ним отнеслись недостаточно серьезно, может быть, здесь был какой-то элемент снобизма, так как все выводы этнографов и социологов были основаны на количественных, а не на качественных показателях. Второй пример — социопсихология, когда ролевые игры разыгрывались в лабораториях. Я упомяну здесь два эксперимента, которые проводились, классические эксперименты 1950-х годов (с тех пор у нас изменились правила проведения экспериментов с участием людей). Людей привезли в Оклахому, в специальную пещеру, где поместили в два помещения, одни были «орлами», а другие – «воронами». Каждый день они должны были соревноваться между собой. Их предупредили, что одна из групп — это обманщики, жулики. И как только их переводили из одной группы в другую, у них немедленно возникали стереотипы поведения, они сразу начинали подозревать других, что те жульничают и обманывают. Второй эксперимент, самый известный в американской социологии, проводился после Второй мировой войны, когда стоял вопрос: как немцы могли совершить то, что они совершили. Тогда социолог Мильграм придумал ролевую игру «Послушание власти». Людям из разных групп платили определенные деньги, вводили в комнату, где сидел человек в черном костюме и галстуке. Ему говорили: ты должен набрать числовой код. Он вертел циферблат и получал сильный удар током. После этого его просили продолжать набирать код, и кто-то отказывался, а кто-то продолжал. Вопрос: какой процент отказывался, а какой – продолжал? 70% студентов Йеля отказались от этой неприятной обязанности, а люди, которые принадлежали к другим социальным категориям, не могли ни на кого рассчитывать, вели себя совершенно иначе. Вывод здесь такой: если у вас есть опора, вы можете не подчиняться, если вам рассчитывать не на кого, вы подчиняетесь.
Следующий эксперимент – так называемый естественный. В 1968 году в Чикаго бедным афроамериканцам предлагалось социальное жилье. Кто-то сказал, что это своего рода дискриминация, потому что тем самым афроамериканцев вынуждали жить в ужасных домах в гетто. Тогда в качестве эксперимента было предложено переселить их из гетто в центре города в нормальные дома, но в пригороде. Как только это произошло, дети стали лучше учиться, показывать лучшие результаты в колледжах. То есть если расселить этих людей, разбросать их по более благополучным районам, результаты сразу улучшаются. Федеральное правительство было заинтересовано в том, чтобы провести эксперимент МТО – движение к новым возможностям. Во многих американских городах людям предлагалась альтернатива: либо вам помогут переехать в более богатый район, либо вы остаетесь в социальном жилье в гетто. Эксперимент показал, что среда, в которой вы живете, имеет прямое воздействие на ваши результаты. Армия Соединенных Штатов – еще один пример, объясняющий нечто в социальной структуре. Если вы спросите меня, в каком американском институте афроамериканцы занимают ведущее положение и могут командовать белыми, то я отвечу, что это армия. Белым американцам довольно сложно сделать там карьеру. Для этого вы должны опираться на членов своей этнической группы, а если вы трижды не смогли получить повышения, вас из армии увольняют. Армия действительно очень сильно отличается от американского гражданского общества. Если вы спросите меня, почему же афроамериканцы не так стараются в других областях, то я отвечу, что дело не в том, что они не стараются, просто окружение там не позволяет им продвигаться.
И последняя категория – формальный статистический анализ. Комментарий номер один: следует ли вам что-то делать? Да, вам стоит серьезно учитывать в ваших расчетах влияние социальной среды. Существующий подход в политической философии – это не качество результата, а качество предоставленных возможностей. Есть разница, контролируете вы ситуацию, которая ведет к возникновению неравенства, или нет. Вы должны учитывать социальные факторы, и у вас появляются сильные аргументы для вмешательства государства в какую-либо ситуацию. И последний комментарий – нелинейность эффекта. Я вам рассказывал о социальных мультипликаторах: если я даю одну стипендию на всю школу, то это вряд ли улучшит результаты. У американского правительства сейчас недостаточно средств, чтобы предложить стипендию всем. Но как нам лучше сделать: поделить эту стипендию между всеми или использовать социальный фактор и концентрироваться на наиболее перспективных? Тогда у нас возникает вопрос о соотношении средств и эффективности их использования. Экономическая и социальная теории должны взаимодействовать, а эконометрика – использовать эмпирические данные для дальнейшего прогресса.

«Slon.ru», 18 февраля 2014 года