… о демографии и экономике Германии

Успех страны – безусловный залог здоровья Еврозоны

Если бы Германии давали по евро каждый раз, когда она слышит совет относительно того, как ей следует поступать в период европейского экономического кризиса, сальдо ее текущего счета было бы еще больше, чем сейчас. Со всех концов света в Берлин слетаются рекомендации: торгуйте еврооблигациями, простите грекам их долг, разработайте Программу восстановления Европы для стран средиземноморья, организуйте банковский союз, не препятствуйте росту зарплат внутри страны, запустите фискальное стимулирование вместо того, чтобы бубнить о сбалансированности бюджетов. Некоторые из этих предположений можно считать весьма дельными, а некоторые – нет. Но все они ни словом, ни намеком не упоминают о том, что наиболее полезным вкладом Германии стало бы реформирование и модернизация ее собственной экономики. Германия обычно представляется экономическим локомотивом Европы, а Берлин – самой лучшей столицей для американцев и азиатов, которые жаждут увидеть решительные меры по преодолению кризиса. Тем не менее, европейцы и не европейцы одинаково видят в Германии замкнутого гиганта, нацию, чье нежелание взять на себя ответственность лидера уходит корнями в тяжелое историческое прошлое а также в глубоко укоренившуюся провинциальность ее политической культуры. Не так легко понять, что Германия, несмотря на свой статус оплота для Еврозоны, сталкивается с рядом долгосрочных проблем, которые лишат ее возможности устанавливать какой бы то ни было курс для Европы, если их не решить.
В прошлом году в отчете по мировым перспективам роста – “Заглядывая в 2060”, ОЭСР предсказала, что средний рост Германии в годовом исчислении составит всего 1,1% с 2011 по 2060 год. Это ставит Германию на одну ступень с Люксембургом, на дно отчета ОЭСР по 42 нациям. Согласно оценке Международного валютного фонда, потенциальный темп роста Германии составляет 1,25%. Такие страны как Греция, чья экономика упала на катастрофические 25% во время кризиса, или Италия, чья экономика демонстрировала отстающую динамику на протяжении восьми кварталов подряд, с радостью обменяют свои спады на вялый рост Германии. Но еще 50 лет почти неощутимого экономического роста не придадут Германии сил и уверенности, чтобы возглавить Европу. Смежной проблемой является сокращение населения или то, что немцы называют Schrumpfnation Deutschland – “усыхание немецкого населения”. С населением, превышающим 81 млн человек, Германия является крупнейшей страной из 28 членов Европейского Союза. Тем не менее, если верить демографам, к 2060 году население Германии упадет до 71 млн. Количество людей вырастет в Великобритании – если Шотландия не выйдет из ее состава – и во Франции.
Среди причин этого спада – чрезвычайно низкий уровень рождаемости и невысокие уровни чистой иммиграции. В Германии на одну женщину приходится 1,36 родов – один из самых низких уровней в Европе. Что важнее, в течение последних 30 лет, коэффициент фертильности держался ниже отметки 2,1 ребенка на женщину, необходимой для сохранения численности населения. В течение многих лет потенциальных немецких матерей будет становиться все меньше. Правительство принимает меры для стимулирования родительства, например, недавно был принят закон, который гарантирует место в детском саду для каждого ребенка старше 12 месяцев. Но спонсируемая государством политика, направленная на повышение рождаемости – дело деликатное, в стране, которая еще помнит нацистские схемы для стимулирования материнства.
Остается иммиграция. В этом месяце в архивах британского правительства всплыла информация о том, что в 1982 году Гельмут Коль, бывший канцлер Германии, рассказал Маргарет Тэтчер, бывшему премьер-министру, о своем плане за четыре года вдвое сократить долю населения турецких иммигрантов в Германии, которое тогда составляло 1,5 млн человек, поскольку они не слишком хорошо вливались. План так никогда и не был воплощен в реальность, а немецкие политические споры, гражданское законодательство и социальное поведение значительно продвинулись с тех времен. В прошлом году чистая иммиграция достигла отметки 369 000. Но немецкая иммиграционная система остается слишком строгой: обычно не резиденты ЕС остаются в стороне, если только они не являются квалифицированными кандидатами на хорошо оплачиваемую должность. Это удручающе некорректный способ остановить хроническую нехватку в Германии инженеров, специалистов в области информационных технологий, фармацевтов, социальных работников и других специалистов.
Демографическое напряжение Германии делает приоритетным направлением для Ангелы Меркель и любого, кто станет канцлером после парламентских выборов в следующем месяце, проведение реформ на всех фронтах. Несмотря на то, что в последние годы внутренний спрос вырос, в основном благодаря низкому уровню безработицы, экономика, как известно, опирается на экспорт промышленных товаров для появления роста. Успех в области экспорта необходимо подкрепить более открытыми рынками сбыта и более конкурентоспособным сектором услуг, компоненты которого – например, сфера розничной торговли – подозрительно неэффективны по критериям развитых экономик. Еще три отрасли отчаянно нуждаются в улучшении – инфраструктура, образование и исследования и разработки. Германия тратит меньше, чем любая другая крупная страна ЕС на улучшение дорог, железнодорожные и судоходные пути. Стареющая инфраструктура, к примеру, в промышленном поясе северо-западной Германии, замедляет экономическую динамику. Если считать в процентах от объема производства, Германия тратит на образование и исследования и разработки меньше, чем Австрия, Бельгия, Финляндия, Франция и Нидерланды.
Реформы, связанные с увеличением роста являются основополагающими, поскольку экономический успех немцев – безусловный залог того, что Еврозона выживет и будет процветать. Германия – самая мощная экономика Европы. Но этой мощи недостаточно.

Тони БАРБЕР, «The Financial Times»
«FINANCE.UA», 14 августа 2013 года