Роль информации об этнической принадлежности в борьбе с дискриминацией: опыт государств

Р.И. Назаров
(Опубликовано в: Этнологический мониторинг переписи населения / Под ред. В.В. Степанова. М.: ИЭА РАН, 2011. с. 465-477)

Противоречие между правом на информацию и правом на невмешательство признается всеми. Но нет сферы, где компромисс был бы сложнее, чем в межэтнических отношениях. Защита прав и борьба с дискриминацией неэффективны без данных о меньшинствах. Информация - важное условие при рассмотрении жалоб как доказательство обоснованности. Но, хотя статистика необходима для подтверждения нарушения прав, есть опасения, связанные с недобросовестным использованием данных. Одни - против сбора сведений о численности меньшинств в школах, судах, тюрьмах. Другие, не доверяя чиновникам, советуют игнорировать опросы и переписи. Законы о защите информации толкуются так, что становятся препятствием для сбора сведений по этническим группам. Негативным последствием является отсутствие информации у противников дискриминации и малая убедительность их заявлений.

В качестве примера различий официальных и неофициальных данных о нацсоставе можно привести Армению, где по официальным данным, проживает только 50 цыган, а по неофициальным - до 9 тыс., евреев соответственно - 109 чел. и 1000, греков - 1,8 тыс. и 4 тыс., а оставшиеся в республике курды объявляют себя езидами (т.е. немусульманами), дабы не иметь проблем с населением и с властями¹.

Пытаясь собрать данные, правозащитники сталкиваются с тем, что международное право и законодательство стран запрещают сбор статистики об этническом составе, и с опасениями меньшинств, что статистика будет использована во вред, что попытки собирать данные об этнопринадлежности укрепляют негативные стереотипы².

В июне 2000 г. Советом ЕС принята Директива о принципе равного обращения с гражданами независимо от этнической принадлежности³. Все государства ЕС до 2003 г. привели законодательство в соответствие с Директивой. Она запрещает явную и скрытую дискриминацию. «Явная дискриминация» подразумевает наличие законов или практики неравного отношения⁴. «Скрытая дискриминация» имеет место, «если при внешней нейтральности ... положений, критериев или практики они... ставят людей определенной расовой или этнической принадлежности в явно неблагоприятное положение по сравнению с другими»⁵. Чтобы доказать факт неравного положения меньшинств, необходимо располагать сведениями. Директива о равноправии рас санкционирует использование статистики для доказательства скрытой дискриминации. «Оценка фактов, на основании которых можно сделать вывод о наличии явной или скрытой дискриминации, производится национальными судебными или иными компетентными органами... Такие нормы могут, в частности, предусматривать возможность установления фактов скрытой дискриминации любыми способами, в том числе на основании статистических данных»⁶.

Жертвы дискриминации без статистики не могут подавать иски и получать компенсации. Государства не могут выполнять международные обязательства без данных о дискриминации в области занятости, обеспечения жильем, образования, уголовного преследования. Не везде сбор сведений об этнической принадлежности осуществляется на государственно уровне. Многие государства «не собирают данные этнического характера, поскольку это запрещено их конституциями».⁷ Из 37 стран, обследованных СЕ⁸, только 4 - Болгария, Великобритания, Кипр, Нидерланды - включают информацию об этнической принадлежности в анкеты переписи, либо в реестр населения.⁹ В Великобритании и Нидерландах опросы проводятся регулярно.¹⁰ В 11 странах вопрос о «национальной принадлежности» задается в ходе переписей: Беларусь¹¹, Венгрия, Латвия¹², Македония¹³, Россия¹⁴, Румыния, Хорватия, Словакия, Словения, Украина¹⁵, Эстония. В Литве задается вопрос о «национальности»¹⁶. В Азербайджане используются термины «этнические и национальные группы»¹⁷.

Стран, где этностатистика ведется на государственном уровне, немного, но это не значит, что ее нет. Данные собирают местные органы, министерства, соцслужбы, полиция. В Испании этностатистика ведется школами, полицией, коммунальными службами, органами соцопеки¹⁸. Практика эта распространена шире, чем признается официально. В Иране население считается по религиозной принадлежности, в Иордании - по гражданству, а в Ливане - этническая, религиозная и прочая статистика не ведется с 1970-х гг. В парламенте Ливана, составленном по этно-конфессиональному распределению населения на каждую группу выделяется определенное число мест¹⁹. Аналогичное распределение есть в парламенте Ирана, где места выделены для иудеев, зороастрийцев и христиан²⁰.

С развитием технологий и увеличением информации (этнической и др.), расширением баз данных, встает вопрос, как сделать демократичным доступ к информации, которую монополизируют те, кто ответственен за дискриминацию. Чтобы покончить с дискриминацией, ее жертвы должны иметь доступ к сведениям.

В Испании «законодательство практически повсеместно получает превратное истолкование как запрещающее сбор, хранение и использование этнических данных... Однако. закон не запрещает собирать этнические данные; он лишь предусматривает обязательства по предоставлению определенных гарантий в связи с обработкой и распространением таких данных …для реализации новых инициатив по дальнейшему сбору этнических данных не требуется проведения законодательной реформы»²¹.

Некоторые, помня о негативном опыте использования статистики об этнической принадлежности, ратуют за ее запрещение. Такие инициативы не согласуются с международным правом. Запрет на этностатистику только потому, что ее неверно используют - неэффективен. Запрет не является панацеей от злоупотреблений: для их искоренения надо адекватно использовать имеющиеся сведения и применять меры по обеспечению их секретности.

Необходимо, во-первых, выявление пробелов в законодательстве. Эти пробелы препятствуют сбору этностатистики, и их необходимо восполнить. Во-вторых, нужно стремиться к определению стратегий сбора данных об этнической принадлежности, соответствующих стандартам невмешательства. Жертвы дискриминации находятся в невыгодном положении: мало информации, которая описывала бы и документально подтверждала степень притеснений, которым они подвергаются. Одна из причин, в силу которых кавказским или среднеазиатским мигрантам так сложно опровергнуть мифы, заключается в нехватке статданных, которые могли бы подтвердить обоснованность их заявлений о непропорциональном проценте мигрантов среди заключенных, бомжей и т.д. Статистика - не панацея. Даже при ее наличии кто-то будет утверждать, что число мигрантов в тюрьмах отражает их преступные наклонности. Но статистика - шаг в борьбе с расизмом, без которого жертвы дискриминации остаются беспомощными перед предрассудками.

Опасения о сборе данных об этнических группах существуют, причем зачастую среди самих меньшинств. Выдвигаются возражения: неточность классификации и данных, на которых она основана; злоупотребление этностатистикой и риск того, что новые злоупотребления приведут к укреплению негативных стереотипов отношения к меньшинствам; вероятность нарушения права на невмешательство и самоопределение; наличие в международном праве и законодательстве стран положений, препятствующих сбору этностатистики.

Есть мнение о неточности этностатистики. Утверждают, что статистика основывается на категориях, которые сами не строго научны. Понятия нации, этноса, расы «обусловлены субъективными культурными установками лиц, осуществляющих классификацию»²², «чистых рас - в смысле генетически гомогенных популяций - внутри человеческого вида не существует. Многие антропологи, подчеркивая значение внутривидового многообразия человечества, считают что. классификации представляют с научной точки зрения весьма ограниченный интерес и даже несут в себе соблазн неправомерных обобщений»²³. Даже правительства, регулярно собирающие расовую статистику, признают, что расовые классификации основаны на «социальной принадлежности, т.е. понятиях, признанных в обществе, но не в научном мире»²⁴.

Утверждают также, что к искажению ведет предвзятость идентификации или восприятия. Статистика основывается на индивидуальной, социальной или официальной идентификации, и эти принципы могут отличаться. Если принадлежность определяется наблюдением и определяющий учитывает антропологию, язык, фамилию/имя субъекта, то результаты определения по совокупности признаков могут различаться. Этническая идентичность может иметь основаниями язык, культуру, национальную или конфессиональную принадлежность, общее историческое прошлое и др.²⁵. По мнению П. Вайля, главное в идентификации - язык: «национальная принадлежность определяется только языком — и вообще, и уж непременно для тех, кто языком пользуется как профессиональным инструментом».²⁶. Как отмечал Ю.В. Бромлей, «этнические стереотипы, стереотипы и установки на межэтническое общение — важнейшие составляющие этнического самосознания. Последнее, как известно, включает также представление об общности исторических судеб членов этноса. Все это как бы интегрируется в представления об этнической принадлежности, наглядным выражением чего выступает этноним»²⁷.

Говорят также о том, что категории, положенные в основу этнических классификаций, оставили плохую память. Все помнят классификации нацизма, послужившие основой геноцида огромных человеческих масс. В США расовые классификации связаны с исторической памятью о рабстве, сегрегации, расистскими законами, из-за которых афроамериканцы оставались гражданами второго сорта до середины ХХ в. Применение в США уголовной статистики, основанной на расовом признаке, восходит к теориям расизма, пытавшимся увязать этническую принадлежность с преступными наклонностями²⁸. Под влиянием этого в 1911-1930 гг. 33 штата приняли законы о стерилизации на основе генетически-поведенческих особенностей²⁹. В первом (1933 г.) Сводном отчете по борьбе с преступностью ФБР ссылалось на расовую уголовную статистику как на подтверждение высокого процента «цветных», арестованных по обвинению в насилии, незаконном хранении оружия, участии в азартных играх³⁰.

Этнические и расовые категории имеют социальное происхождение, со временем меняются. В России восстановлены многие этнонимы (андийцы, дидойцы, езиды, кряшены, нагайбаки, тоджинцы, хемшилы, шапсуги и т.д.)³¹. В США категории со временем менялись, усложняя сопоставление данных. В 1930-е гг. ФБР в Сводных отчетах выделяло «мексиканцев». С 1942 г. «мексиканцы» включались в категорию «белые». С 1980 г. «мексиканцы» вошли в состав «латиноамериканцев»³². В настоящее время в переписях США выделяются категории - «белые», «черные (афроамериканцы)», «американские индейцы и коренное население Аляски», «азиаты», «коренное население Гавайев и других островов Тихого океана». Бюро переписей США отмечает, что данные о расовом составе основаны на мнении граждан и носят социополитический характер. Они не могут рассматриваться как биологические или антропологические признаки, тем более что категории рас включают в себя как расовую, так и этническую самоидентификацию³³.

Перечисленные недостатки не препятствовали использованию статистики для подтверждения дискриминации и выявления злоупотреблений. Государственные и негосударственные органы в США с помощью анализа расовой статистики фиксируют судебное притеснение меньшинств. В отчете Минюста США указано: «отношение к негритянским и латиноамериканским подросткам …гораздо более суровое, чем к белым», «из. обвиненных в преступлениях, связанных с наркотиками, чернокожие подростки в 48 раз чаще белых направляются в исправительные учреждения».³⁴ Отчет «Human Rights Watch» выявил - хотя белых потребителей наркотиков в 5 раз больше, чем чернокожих, последние за связанные с наркотиками преступления, попадают в тюрьму чаще белых³⁵. Эти и аналогичные исследования³⁶ способны поколебать заблуждения относительно взаимосвязи расовой принадлежности и склонности к совершению преступлений и могут послужить поводом для реформы законодательства и юридической практики, необходимой для обеспечения паритетного правосудия.

Примеры злоупотребления сведениями в целях ущемления прав меньшинств и возможность злоупотреблений - очевидных в сфере уголовной статистики - оправдывают осторожность в сборе и распространении информации. С этим связано опасение, что попытки публиковать данные этностатистики будут способствовать укоренению негативных стереотипов.

Противники ведения этностатистики указывают на опыт нацизма. Есть признаки того, что такая практика существует. В отчете Спецкомиссии ООН по расизму за 2000 г. приводится информация из Германии: цыганам «в базах данных и других системах учета полиции Баварии ... присваиваются регистрационные ярлыки «Ромэ/Синти», «цыгане» либо... Landfahrer («бродяга»). Центральному совету немецких цыган («синти», «рома») стало известно об отчете главы Баварской комиссии по защите информации (16.12.1998 г.), в котором указано, что полиция без правовых или иных оснований фиксирует в специальных реестрах личные сведения обо всех «синти» и «рома»... Полиция оправдывает ведение такого учета задачами профилактики преступности»³⁷.

Работники таможен также используют ориентировки в целях выявления и депортации представителей меньшинств. Компания «Czech Airlines» ставила в документах цыган пометку «R» («Roma»), помогая отсеивать «нежелательных»³⁸. МВД Чехии ведет учет лиц, подозреваемых в совершении преступлений, в т.ч. цыган, которые считаются «статистически значимыми».

Исследование публикаций в СМИ Словакии позволило выявить случаи использования этностатистики для «обоснования» преступных наклонностей цыган: «С 1994 г. преступниками-цыганами совершено 22% от общего числа раскрытых преступлений. На долю цыганской молодежи приходится более 30% раскрытых преступлений, совершенных несовершеннолетними»³⁹, «Из всех преступлений против нравственности 56% совершено цыганами»⁴⁰.

Память о злоупотреблении данными так сильна, что даже нейтральные действия наталкиваются на подозрительность. В ноябре 1999 г. Минобразования Чехии разослало письмо в школы с требованием вести учет успеваемости цыган с целью повышения образовательного уровня цыган. Реакция ряда цыганских лидеров была негативной: «Если кто-то пытается дифференцировать людей по цвету кожи, то это - явная дискриминация, даже при самых благих намерениях. Мы уже переживали геноцид, и никто не может гарантировать нам, что демократия здесь -это навсегда. Что, если верх возьмут неонацисты?»⁴¹.

Однако следует иметь в виду, что этностатистика сама по себе - не причина предрассудков, дискриминации или стереотипов. Предубежденному автору вообще не нужна статистика, чтобы выхватить из контекста и публиковать данные об этнической принадлежности любых неугодных лиц⁴². Не нужна такая статистика и политикам, разжигающим этническую рознь безответственными или враждебными заявлениями⁴³. В ряде случаев обвинения в злоупотреблении «статистикой» представляются скорее надуманными, нежели основанными на достоверных данных. Такие обвинения являются свидетельством отсутствия статистики и информационного вакуума - идеальной почвы для измышлений.

Некоторые наблюдатели обращают внимание на то, что, по их мнению, представляет собой «двойной стандарт» в статистике. Когда правозащитники запрашивают сведения о числе детей в школах или о количестве представителей этнических меньшинств, служащих в полиции, госчиновники часто заявляют, что информации нет⁴⁴. С другой стороны, якобы отсутствие данных не мешает чиновникам стран, имеющих законы о защите информации, при случае приводить этностатистику⁴⁵.

Хуже то, что некоторые правительства намерены использовать данные об этнической принадлежности тогда, когда это позволяет привлечь внимание к якобы высоким показателям преступности среди меньшинств. Так, Болгария заявляла Мониторинговому комитету СЕ, что «более 30% всех преступлений в стране совершаются цыганами»⁴⁶. Аналогичные опасения вызвала представленная Румынией информация о рейдах, проведенных весной 2000 г.: «За последние пять дней полицией проведены рейды в беднейших районах Будапешта с целью борьбы с преступностью. По заявлениям полицейских чиновников, большинство из 2000 арестованных были цыганами»⁴⁷.

Один из аргументов противников этностатистики - это угроза, которой она может быть для права людей решать, заявлять ли об этнической принадлежности и как именно это делать. С одной стороны, сбор этнических данных нарушает право на невмешательство, на свободу принимать решения о предоставлении личных сведений. С другой стороны, заявляется, что сбор данных может ущемлять право человека на выбор этнической принадлежности/отказ от выбора. Ответ на вопрос об этнической принадлежности может дать индивид, а не исследователь или государство.

Данные опасения имеют почву. Это важно, учитывая, что представители меньшинств обычно выражают нежелание подвергаться проявлениям предрассудков, с которыми они сталкиваются в результате самоопределения⁴⁸. Желание не допустить повторения нарушений принципа невмешательства, имевших место при авторитарных режимах, особенно в эпоху бурного развития технологий, упрощающих доступ к данным, является одним из основных факторов, в силу которых страны принимают законы о защите информации⁴⁹.

Было бы странно, если бы, доводя требования конфиденциальности до крайности, нормы защиты информации позволяли бы истолковывать их как запрет на сбор данных об этнической принадлежности, необходимых для подтверждения фактов дискриминации меньшинств и борьбы с ней. Если статистика сводится к обобщенным данным, достаточным для отражения дискриминации, она вряд ли сможет привести к ограничению прав людей на невмешательство или самоопределение. Для заявления о фактах дискриминации важно определить фактическую принадлежность жертв к меньшинству, и то, основывалось ли действие/решение на уверенности в их принадлежности к меньшинству. В этом смысле заявление о дискриминации может не содержать упоминаний об этнической принадлежности, и тогда оно не ущемит их права на невмешательство или самоидентификацию. Этот подход отражен в международном законодательстве об использовании статданных об этнической принадлежности.

Директива Совета ЕС о защите прав личности в связи с обработкой личных данных и о свободном обращении данных⁵⁰ выводит из сферы ее применения анонимную статинформацию, которая необходима для доказательства дискриминации⁵¹. В ст. 2 «персонализированные данные» определены как «любая информация, относящаяся к идентифицированному или могущему быть идентифицированным физическому лицу (субъекту данных). Директиву нельзя рассматривать как запрещающую сбор этнических сведений, необходимых для предъявления исков против дискриминации.

О том же свидетельствует Конвенция СЕ (1981 г.) о защите частных лиц в связи с автообработкой личных данных. СЕ заявляет, что принцип защиты данных не абсолютен. Комитет министров высказался, что СЕ «в курсе потребностей как государственного, так и частного сектора в достоверной статистике, необходимой для анализа и понимания современного общества, а также для определения политики и стратегий организации практически всех аспектов повседневной жизни», и сделал предположение о «необходимости поддержания баланса между потребностью в проведении исследований и сборе статистики, с одной стороны, и необходимостью защиты прав личности, особенно в связи с автоматическим сбором данных, с другой»⁵².

Рекомендация № R (97) 18 различает «персонализированные» и «анонимные» данные (в отношении которых «идентификация требует несоразмерного времени и трудозатрат»)⁵³ и отмечает, что «данные статистических исследований … не являются персонализированными данными, поскольку они не привязаны к идентифицированному или могущему быть идентифицированным физическому лицу»⁵⁴. Разъясняется, что автообработка «закрытых данных» - в т.ч. «персонализированных данных о расовой принадлежности» допускается, если законодательство предусматривает такие «процедуры их сбора, которые делают идентификацию субъекта данных невозможной». Если идентификация субъектов данных возможна, «важные государственные интересы» могут служить основанием для сбора закрытых данных без согласия субъектов, несмотря на то, что обычно на получение данных согласие требуется⁵⁵. Пояснительная записка к Рекомендации гласит: это может быть «оправдано важными государственными интересами, например, если статистическая информация необходима для организации помощи социальным группам, находящимся в затруднительном положении. ...В таких случаях гарантии защиты закрытых данных должны быть пересмотрены с учетом объективных потребностей в информации, обусловленных такими государственными интересами»⁵⁶. Допустимо, что обещание бороться с дискриминацией может подпадать под определение «важных государственных интересов».

Эти принципы, согласующиеся с использованием анонимных данных для подтверждения дискриминации, подкрепляются практикой международных организаций, которые регулярно напоминают правительствам о необходимости собирать информацию об этнической принадлежности, используемую для оценки соблюдения международного законодательства в сфере борьбы с дискриминацией.

Директива ЕС о равноправии рас отмечает: статданные об этнической принадлежности полезны в борьбе с дискриминацией. Органы ЕС заявили: сбор информации допустим и желателен. Резолюция Европарламента по расизму, в контексте процесса вступления стран в ЕС «призывает государства, намеревающиеся вступить в ЕС, собирать в качестве основы для принятия политических решений достоверные данные мониторинга по этническим, языковым и религиозным меньшинствам, включая иммигрантов и беженцев, количеству и последствиям зафиксированных актов расизма и результатам проведенных в этой связи расследований, а также показатели участия меньшинств в экономической и социальной жизни государства»⁵⁷. Мониторинговый центр ЕС по расизму и ксенофобии наделен полномочиями «собирать, фиксировать и анализировать информацию и данные, в т.ч. полученные в результате научных исследований» для «налаживания сотрудничества между поставщиками информации и разработки политики согласованного использования их баз данных в целях организации ... широкого распространения собранной ими информации» и для «выработки методов повышения сопоставимости, объективности и достоверности данных на уровне Сообщества посредством установления показателей и критериев, которые позволят сделать информацию более однородной»⁵⁸. А в годовом отчете Мониторингового центра ЕС за 1998 г. указано, что в Великобритании, «на уровне органов государственного управления и общественного мнения, борьбу с расистскими и ксенофобскими проявлениями и настроениями лучше всего начинать с создания четкой картины; ...необходимо собрать статистику, основанную на оптимальных критериях, с тем, чтобы получить ясное представление о реальной природе этих явлений»⁵⁹.

Еврокомиссия по борьбе с расизмом и нетерпимостью (ECRI) - мониторинговый орган СЕ - регулярно запрашивает у правительств статинформацию о влиянии политики на этнические группы. Рекомендация ECRI о «Борьбе с расизмом, ксенофобией, антисемитизмом и нетерпимостью» гласит: «поскольку разработка и эффективная реализация политики ... без надежных данных весьма затруднительны», правительствам следует «собирать по мере возможности и необходимости, в соответствии европейскими законами, нормативными актами и рекомендациями по защите информации и права на невмешательство в частную жизнь, данные, полезные для анализа и оценки ситуации, в которой находятся группы, особенно уязвимые для проявлений расизма, ксенофобии, антисемитизма и нетерпимости, и фактов таких проявлений»⁶⁰.

Другая рекомендация ECRI отмечает: «статистические данные по фактам расизма и проявлениям дискриминации и по положению меньшинств во всех сферах жизни совершенно необходимы для выявления проблем и формулирования политики», ECRI «убеждена в том, что такие статистические данные следует дополнять данными о социальных установках, мнениях и настроениях»⁶¹. Этот документ рекомендует «правительствам государств-членов ЕС ... принимать меры к обеспечению организации на национальном уровне исследований фактов расизма и дискриминации и восприятия этих явлений» и дает указания по проведению исследований, отмечая важность «надежных статистических данных, касающихся населения, в том числе информации о таких параметрах, как место рождения, этническая принадлежность, вероисповедание, родной язык, гражданство и т.д.»⁶².

В отчетах ECRI есть рекомендации госорганам собирать статистику об этнических меньшинствах в целях оценки политики. В отчете по Польше отмечено: «В Польше существует система сбора сведений об этнических и национальных группах, основанная на личных заявлениях людей о своей принадлежности к меньшинствам ... точная оценка размера какой-либо этнической. группы в Польше не представляется возможной, поскольку. после Второй мировой войны не задавался вопрос об этнической принадлежности. Не имея... статистики.., невозможно ни разработать адекватную политику, ни оценить ее эффективность. ... первоочередной задачей должно стать создание надежной системы сбора таких данных в полном соответствии с европейскими законами, нормативными актами и рекомендациями по защите данных и права на невмешательство.. , в целях определения реальной численности этнических и национальных меньшинств, групп иммигрантов и т.д.».⁶³ Так, по результатам переписи 2002 г. в Польше оказалось 48 тыс. белорусов (вместо 500 тыс. по оценкам), 31 тыс. украинцев (вместо 123 тыс.), 6 тыс. литовцев (вместо 20 тыс.). «СМИ такие расхождения в численности нацменьшинств пытаются объяснить тем, что национальные меньшинства находятся под влиянием ассимиляционных процессов, что многие во время переписи не захотели указывать свою национальность, чтобы не осложнять свои отношения с местными поляками и представителями муниципалитетов»⁶⁴. Аналогичные примеры есть и в других странах.

ECRI рекомендует даже тем странам, в которых законодательство о защите данных запрещает распространение этностатистики, использовать альтернативные каналы сбора данных. В отчете Комиссии по Чехии сказано: «Власти Чехии утверждают, что публикация данных по демографическому составу, полученных иначе чем в результате переписи населения, запрещена законодательством о защите личных данных и праве на невмешательство... Мы рекомендуем принять меры для повышения качества информации о. сообществах на уровне местных органов власти, исследовательских учреждений и негосударственных организаций»⁶⁵. И даже Венгрии, где жесткое законодательство о защите данных, рекомендовано принять меры к созданию системы сбора данных и информации в соответствии с евростандартами, «помня о важности точной и актуальной статистики для формулирования политики и оценки ее эффективности»⁶⁶.

Хотя правовые аспекты проблемы мало исследованы, международные органы сходятся в том, что при защите против злоупотреблений, этностатистика является компонентом эффективной антидискриминационной политики.

История бросает тень на этностатистику и затрудняет работу по разграничению вопросов, связанных с количественными показателями и проблем этнической принадлежности и правосудия. Субъективная природа этноидентификации усложняет процесс консенсуса. Попытки считать меньшинства будут наталкиваться на препятствия, в т.ч. опасения, удерживающие меньшинства от самоидентификации, соблазн причислить себя к доминантным группам, побуждения преувеличить/преуменьшить цифры в политических целях, а в некоторых странах - низкое качество баз данных, обусловленное бедностью или невниманием. Эти препятствия осложняются политическими факторами.

Предмет спора, таким образом, не статистика, а ее использование. Факт статистики, что 30% заключенных - кавказцы, при том, что они составляют 5% населения - лишь факт. Разногласия возникают при истолковании. Расисты видят здесь «врожденные наклонности». Аналитиком те же данные могут быть истолкованы, как доказательство того, что в судопроизводстве процветает этническая дискриминация.

При разработке политики, которая обеспечила ведение статистики об этническом составе населения и соблюдение прав на невмешательство, необходимо:

• различать этностатистику как социальный показатель, и социально-политические ценности, определяющие способы интерпретации и использования показателя.
• различать высказывания, направленные на разжигание вражды, их роль в укоренении этностереотипов, и недобросовестное использование статистики. Необходимо выработать меры по борьбе с первым, включая принятие кодексов поведения для госорганов, которые бы урегулировали вопросы, связанные с высказываниями их представителей по проблемам этнических меньшинств или упоминаний характеристик меньшинств.
• различать право гражданина на выбор и выражение этнической принадлежности и анонимные данные об этнических группах, которые -при условии их сбора и ведения в соответствии с международными процедурами защиты данных - не допускают установления личности стоящего за ними субъекта. При таком подходе школа может вести статистику, показывающую, что 20% учащихся являются чеченцами, грузинами, таджиками и т.д., не обнародуя сведения об этнической принадлежности учащихся, включенных в статистику.
• привлекать представителей меньшинств к участию в мероприятиях по разработке методики, сбору и анализу данных.
• различать данные, которые собирают госорганы, и данные, собираемые негосударственными учреждениями (национально-культурными обществами и т.д.).
• отделить уголовную статистику от прочей. По ряду причин статистика, фиксирующая частоту совершения преступлений представителями той или иной «нации», часто оказывается более неоднозначной, чем аналогичная статистика в сферах занятости, образования, политического участия.

Этностатистика - не самоцель, она нужна не только для научных интересов, но для установления фактов дискриминации, ее искоренения и в целом для адекватного государственного управления.

¹ http://ru.wikipedia.org/wiki/Этнические_меньшинства_в_Армении
² «Даже в кавказском регионе отсутствует столь сложное переплетение исторических мифов, взаимных территориальных претензий и великодержавных проектов, а происхождение и само существование целых наций и этнических групп не оспариваются с таким кровавым ожесточением, как на Балканах» (Искендеров П.А. Этнический фактор в истории Балкан http://www.perspektivy.info).
³ Директива Совета 2000/43/ЕС от 29 июня 2000 г. (далее - «Директива о равноправии рас»).
⁴ Например, законы о «негражданах» в Латвии и Эстонии.
⁵ Директива о равноправии рас, ст. 2(2)(b).
⁶ Директива о равноправии рас, преамбула, п. 15.
⁷ Roma and Statistics: Strasbourg, 22-23 May 2000. Council of Europe, 2000. P. 41.
⁸ Haug W., Courbage Y., Compton P. The demographic characteristics of national minorities in certain European states. Council of Europe, 1998. Р. 23.
⁹ Ibid. Р. 54-55.
¹⁰ Ibid. Р. 55-56.
¹¹ Курьянович А. Самый важный принцип любой переписи — это принцип самоопределе­ния //Белорусские новости. 19.10.2009 г.
¹² Русские - за апартеид, латыши – против // http://rianova.narod.ru/nac.html
¹³ Ristovski B. Macedonia and the Macedonian People. Vienna - Skopje, 1999. Для Македонии данный вопрос чрезвычайно актуален, поскольку Сербия, Болгария и Греция вообще не признают существования македонцев как особого этноса (Искендеров П.А. Этнический фактор в истории Балкан http://www.perspektivy.info)
¹⁴ Вишневский А. Столетний опыт //Экономика России: ХХI век. № 9. октябрь 2002 г.
¹⁵ Зисельс И. Сколько же нас есть и сколько будет? (http://www.jewukr.org/observer/jo14_17/p0401_r.html).
¹⁶ Тульский М. Итоги переписи 2001 года в Литве (http://www.demoscope.ru/weekly/2002/081/analit01.php).
¹⁷ Этнические и национальные группы (http://azeri.ru/az/etno/etnicheskie_i_nac_gruppi).
¹⁸ Zoon I., Wagman D. Race Statistics and Data Protection: the Case of Spain в книге Ethnic Monitoring and Data Protection: The European Context, Budapest: Central European University and INDOK Human Rights Information Center, 2001.
¹⁹ Lebanon. Religions (http://looklex.com/e.o/lebanon.religions.htm).
²⁰ Чернявская М. Христиане в Иране http://ru.christiantoday.com/article/220.htm
²¹ Zoon I., Wagman D. Race Statistics and Data Protection: the Case of Spain в книге Ethnic Monitoring and Data Protection: The European Context. Р. 212.
²² King J.C. The Biology of Race. Univ. of Cal. Press, 1981. Р.157 (цит. по Knepper P. Race, Racism and Crime Statistics // Southern University Law Review Vol. 24, 1996. Р. 77).
²³ «Предложения по вопросу биологических аспектов расовой проблемы» (1964) ЮНЕ­СКО,, «Заявление о расовой проблеме и расовых предрассудках» (1967) ЮНЕСКО («Деление человечества как биологического вида на «расы» отчасти условно, а отчасти - произвольно»); «Правовые меры борьбы с расизмом и нетерпимостью в государствах - членах Совета Европы» (1996) Совет Европы, Европейская комиссия по борьбе с расизмом и нетерпимостью (ECRI). С. 437 «представляется, что с биологической точки зрения различия между так называемыми человеческими расами минимальны, либо не существуют вовсе» - из решения одного из судов Англии по делу Совет района Илинг г. Лондона (Ealing London Borough Council) против Совета по межрасовым отношениям (Race Relations Board) - (1972), Appeal Cases 342.
²⁴ Statistical Policy Handbook. Office of Federal Statistical Policy and Standards, 1978, p. 37.
²⁵ Семенова Е.А. Этнонациональное и универсальное в современной обыденной культуре //Наука о культуре. Итоги и перспективы. М., 2001.Вып. 3. С. 44-59.
²⁶ Петр Вайль: «Национальная принадлежность определяется только языком»// http://www.chaskor.ru/article/petr_vajl_natsionalnaya_prinadlezhnost_
opredelyaetsya_tolko_yazykom_13314
²⁷ Бромлей Ю.В. Человек в этнической (национальной) системе //Вопросы философии. 1988. № 7.
²⁸ Hooton E.A. The American Criminal, Greenwood Publishing, 1939; Lombroso-Ferrero G. Criminal Man According to the Classification of Cesare Lombroso, London: Putnam, 1911.
²⁹ Knepper, op. cit. Р. 92.
³⁰ Цит. по: ibid. Р. 102.
³¹ Тишков В.А. «Пятый пункт» Всероссийской переписи (http://www.vremya.ru/print/22699.html).
³² Knepper, op. cit. Р. 98-99. Kohn M. The Race Gallery: The Return of Racial Science, London: Jonathan Cape, 1995. Р. 22-23.
³³ Лебедева Л., Гарбузов В. США: демографический портрет на переломе веков //Человек
и труд. 2002. № 9.
³⁴ Butterfield F. Racist Disparities are Pervasive in Justice System, Report Says // The New York Times, April 26, 2000.
³⁵ Punishment and Prejudice: Racial Disparities in the War of Drugs (2000), Human Rights Watch.
³⁶ Whitaker B. San Diego Police Found to Stop Black and Latino Drivers Most //The New York Times, October 1, 2000.
³⁷ E/CN.4/2000/16, 10.02.2000 г., п. 37.
³⁸ Roma and the Law: Demythologizing the Gypsy Criminality Stereotype (1999), Project on Ethnic Relations, pp. 12.
³⁹ Praca, 25.08.1998 г. С. 4. Image of Roma in Selected Slovak Media (2000), Slovak Helsinki
Committee. Р. 19-20.
⁴⁰ Там же. С. 20.
⁴¹ Associated Press, «Controversy flares over Gypsy lists in Czech schools», 3 November, 1999.
⁴² Достаточно назвать публикации авдеевых, кормильцевых, лысковых, мартыновых, ми-хеевых, переслегиных, пыхаловых, севастьяновых и иже с ними
⁴³ Примеры выступлений в разное время таких деятелей как Белов, Баркашов, Макашов, Лимонов, Жириновский и др.
⁴⁴ Regular Report from the Commission on Progress on Accession (13 October 1999), European Commission.
⁴⁵ Solymosi J. Roma Policy in Hungary between 1998-2000, in Embassy of Finland in Romania. International Expert Symposium on Roma Questions (28-29 January, 2000). Р. 98.
⁴⁶ Honoring of Obligations and Commitments by Bulgaria: Information Report (September 1998), Council of Europe Doc. 8180/107.
⁴⁷ Associated Press, Gypsies march to protest racism», 23 March 2000. Carter B.H. Gypsies, Travelers and Thieves. South Carolina Criminal Justice Academy, 1987. См. Roma and the Law
(2000), Project on Ethnic Relations. Р. 12.
⁴⁸ Powell C. Time for Another Immoral Panic? The Case of Czechoslovak Gypsies // Interna­tional Journal of Sociology and Law, 1994, vol. 2. Р. 105-121, процит. в Hohn, op. cit. Р. 189.
⁴⁹ Banisar D. Davies S. Global Trends in Privacy Protection: an International Survey of Privacy, Data Protection, and Surveillance Laws and Developments //J. Marshall J. Computer & Info, 1999 L.1.
⁵⁰ 95/46/ЕС от 24.10.1995 г. («Директива ЕС о защите данных»).
⁵¹ См. п. 26 Директивы ЕС о защите данных («принципы защиты должны применяться в отношении любой информации, относящейся к идентифицированному или могущему быть идентифицированным лицу»; «принципы защиты не применяются к данным, пред­ставленным анонимно и таким образом, что идентифицировать субъект, в отношении которого такие данные собраны, не представляется возможным»).
⁵² Рекомендация № R (97) 18 Комитета министров «О защите личных данных, собираемых и обрабатываемых в статистических целях» (1997), вводная часть.
⁵³ Рекомендация № R (97) 18, Приложение, Принципы 1, 8.1.
⁵⁴ Пояснительная записка к Рекомендации № R (97) 18. П. 58.
⁵⁵ Рекомендация № R (97) 18, Приложение. Принцип 6.2.
⁵⁶ Пояснительная записка к Рекомендации № R (97) 18. П. 85(b).
⁵⁷ Отчет по проводимой Комиссией работе в области борьбы с расизмом, ксенофобией и антисемитизмом в государствах-кандидатах (28.02.2000 г.), Европарламент (СОМ(1999)256-С5-0094/1999-1999/2099(COS)). П. 13.
⁵⁸ Регламент Совета (ЕС) № 1035/97 от 2.06.1997 г., ст. 2(a), 2(b), 2(f). В Регламенте отмечается что «при обработке данных и обмене данными в соответствии с настоящим Регламентом Центр применяет положения Директивы 95/46/ЕС». Там же, ст. 5(1).
⁵⁹ Annual Report 1998, European Monitoring Center on Racism and Xenophobia, pp. 11-12.
⁶⁰ ECRI, Рекомендация по вопросам общей политики № 1. 4.10.1996 г.
⁶¹ ECRI, Рекомендация по вопросам общей политики № 4. 6.03.1998 г.
⁶² Там же. Приложение, п. 6.
⁶³ ECRI's Country-by-Country Approach: Volume I (1997), ECRI. Р. 86.
⁶⁴ В Польше сильно уменьшилось число белорусов, украинцев и литовцев (http://www.languages-study.com/demography/poland.html).
⁶⁵ ECRI's Country-by-Country Approach: Volume I (1997), ECRI. Р. 17.
⁶⁶ Там же. С. 44.