Демографические тревоги прошлого и настоящего

Над темой номера работал Сергей ИВАНОВ

Послевоенный ракурс политического дискурса

После Второй мировой войны военно-демографические тревоги ослабли как во Франции, так и во всем индустриальном мире. Техническая оснащенность и человеческий капитал превратились в прочные основы военного паритета. Кроме того, Германия, которая на протяжении длительного исторического срока была врагом и стандартом, по которому измерялась боеготовность Франции, превратилсь в союзника.

То, что военно-стратегические компоненты демографических тревог в принципе отмерли, не означает, что динамика населения отошла на второй план политического дискурса. Во многих, а в последнее время практически во всех странах рождаемость продолжает оставаться в поле внимания государств и общественности, подчас порождая  острую полемику. Однако ракурс обсуждения этой проблемы изменился. Одно время акцент сместился, с одной стороны, на демографический взрыв в развивающихся странах и, с другой стороны, на старение населения и депопуляцию развитых стран. Масштабы обоих явлений впечатляют, их геополитические и экономические последствия реальны и долговременны, а причины сводятся к рождаемости, но с «разным знаком»: демографический взрыв есть следствие высокой рождаемости, в то время как старение населения – главным образом, а депопуляция – иключительно связаны с низкой рождаемостью. Поскольку из этого следует, что хорошо было бы увеличить рождаемость на Севере и сократить ее на Юге, универсальную «демографическую политику» объективно оказывается не так-то просто обосновать. Исторически эта проблема была частично снята вследствие того, что демографическая проблематика «третьего мира» вышла на арену в 1950-х годах, а демографическое старение и депопуляция вошли в политический дискурс на несколько десятилетий позднее. Рассмотрим политические заявления по этим воросам в таком же хронологическом порядке.

Констатация ускорения демографического роста в регионах Юга совпала с деколонизацией и американской оккупацией Японии. Впоследствии проблематика быстрого роста населения и высокой рождаемости в развивающихся странах заняла выдающееся место во внешней политике западных стран и в деятельности международных организаций. На этот раз, в отличие от предыдущих попыток повлиять на демографическую динамику «в лоб», разработке конкретных действий предшествовал адекватный анализ детерминации демографических процессов. В последние десятилетия 20 века глобальные аспекты демографической динамики стали очень популярны. Красной нитью книги Д. и Д. Медоузов «Пределы роста»¹³ и последующих докладах Римскому клубу был тезис о разрушительном влиянии роста населения и промышленного производства на глобальную экологическую систему. С интервалом в 20 лет эти же взгляды были сформулированы в более дипломатически приемлемой форме на Всемирной конференции ООН по устойчивому развитию. Соответствующие пассажи Программы действий¹⁴ представляют собой очевидный компромисс между, с одной стороны, точкой зрения развитого Севера о разумности учета численности населения и темпов его роста в определении ответственности стран за загрязнение окружающей среды и изменения климата планеты и, с другой стороны, позицией развивающегося Юга о недопустимости подмены проблемы расточительного потребления на Севере демографическими характеристиками Юга и вытекающими отсюда ограничениями на его догоняющее развитие.

Эколого-демографические взаимосвязи особенно часто обсуждались в 1970-е-1990-е годы в прессе Великобритании, США и Франции – странах, где глобальная экологическая проблематика особенно популярна, в то время как рождаемость относительно высока. Желательность сокращения рождаемости в развивающихся странах Юга вытекает из представления о быстром росте населения как крупной компоненте возрастающего давления на глобальные экологические структуры. Поэтому благоприятные экологические последствия сокращения рождаемости обычно отмечаются в статьях, специально посвященных развивающимся странам. В рамках парадигмы всеобщности прав трудно совместить пропаганду снижения рождаемости на Юге с призывами увеличить ее на Севере. Еще труднее это сделать, исходя из самой парадигмы глобального равновесия, ибо прирост населения Севера имеет многократно бóльшую экологическую цену, чем количественно такой же прирост населения Юга.

¹³ Meadows, Donella H. and others (1972). The Limits to Growth: a Report for the Club of Rome’s Project on the Predicament of Mankind. New York: Universe Books, 205 p.
¹⁴ United Nations (1972). Report of the United Nations Conference on Environment and Development, Rio de Janeiro, 3-14 June 1992. United Nations publication, Sales No. E.93.I.8 and corrigenda.