… о демографии и литературе

Почему Лев Толстой оказался достовернее Людмилы Улицкой?

2012-му году демографы предсказывали спад рождаемости, однако вопреки их ожиданиям произошел всплеск. За прошедший год население России увеличилось на 85 тысяч человек. Прогнозировать будущее оказывается куда сложнее, чем изучать прошлое: документов и исторических свидетельств - тонны. Но иногда художественная литература оказывается достовернее любого исторического документа. О том, как книга может оказаться точной хроникой жизни, о прогнозах на будущее "РГ" рассказал директор Института демографии НИУ "Высшая школа экономики" Анатолий Вишневский.
Демографы любят повторять: демография - это жизнь. По каким источникам вы предпочитаете изучать прошлое?
Анатолий Вишневский: Как демографу, мне очень часто приходится рекомендовать своим студентам почитать кое-что из художественной литературы XIX века, потому что там содержится много забытой сейчас информации. Например, сегодня люди не совсем понимают, как жила семья в XIX веке, как обстояли дела с рождением и воспитанием детей. Именно поэтому я всегда рекомендую читать некоторые произведения Льва Толстого, которые служат документальным свидетельством того времени.
А что именно?
Анатолий Вишневский: Я всегда рекомендую читать "Анну Каренину", некоторые повести. Скажем, в повести "Хаджи-Мурат" есть очень интересные размышления о личной жизни, об отношениях солдат к своей семье. Демография - это действительно жизнь. И художественная литература - это жизнь. Перечитайте отрывок из "Анны Карениной", когда Долли едет к Анне Карениной в гости. Там в нескольких параграфах собраны все размышления Толстого над демографическими проблемами. И размышления Долли, и ее разговор с Анной, как относиться к детям - рожать или не нужно... Это были темы, которые волновали общество. И Толстой высказался по этому поводу, причем что-то, возможно, он сказал вопреки самому себе. И в этом его сила.
Глеб Успенский сегодня писатель почти забытый, но в его очерках содержится очень много интересной информации. Он очень хорошо знал русскую деревню, и его очерки дают правдивую и полную картину жизни. А русская деревня - тогда, можно сказать, и была весь народ, подавляющее большинство жило в деревне. Сейчас читатель несколько прихотлив, ему больше нужна литература развлекательная, а тем, кто хочет знать историю, стоит заглядывать в эти книги.
Как думаете, какие книги для понимания нашей сегодняшней жизни лет через сто будут рекомендовать демографы?
Анатолий Вишневский: Вот это как раз проблема. Современная литература не может служить документом. Толстой, причем часто вопреки тому, что ему хотелось говорить, служит документом. Если он так сказал, значит, так оно и было. Это очень важно. Сейчас очень мало такой литературы. Вообще литературе очень вредит тенденциозность, литература - это все-таки инструмент познания. Очень важно отразить жизнь так, как она есть, даже если тебе что-то не нравится или ты думаешь об этом по-другому. Мне кажется, современные писатели в большинстве своем ангажированы той или иной идеей. Я не обобщаю, но их книги, увы, не смогут служить документом, которым можно будет воспользоваться через сто лет.
Толстой не писал документов, его произведения стали документами. Например, сегодня у нас очень много говорят об абортах, и когда я рассказываю студентам, что в старой России (это отмечали многие) не было абортов, но были детоубийства, они не верят. И тогда я говорю, а вы откройте роман "Воскресенье", где описывается мать Катюши Масловой. Она рожала ребенка, переставала его кормить, и ребенок умирал. Толстой говорил о том, как часто это делают в деревнях. Я читал об этом в разных медицинских свидетельствах того времени, которые подтверждали этот факт. И студенты верят, они понимают, что Толстой не придумал. А что сейчас? Допустим, в романе Людмилы Улицкой "Казус Кукоцкого" есть проблема аборта, но, к сожалению, Улицкая больше излагает свою позицию, чем рассматривает реальность такой, какая она есть.
Расскажите, что нас ждет в ближайшей реальности, каковы демографические прогнозы?
Анатолий Вишневский: Сейчас идет повышение числа рождений, так как увеличилось количество женщин-матерей. Когда в возраст материнства вступит поколение 90-х годов, когда детей рождалось мало, тогда и число рождений может оказаться небольшим. В свое время мы предсказывали, что в 2012 году произойдет спад рождаемости, а на самом деле произошел всплеск. Мы недооценили изменения в возрасте рожающих женщин. Дело в том, что возраст материнства сейчас активно перемещается с 24 лет к 35 годам. В результате произошел рост рождаемости. Мы знали, что это произойдет, но не думали, что так быстро.

Татьяна ВЛАДЫКИНА. «Российская газета», 21 января 2013 года